Читать книгу синдром бодливой коровы

– Вы кто?

– Ну-у… – протянула та. – Судя по всему, ты пил паленый «тройной» одеколон. Кстати, как тебя зовут?

– Петров.

– Если ты не в курсе, Петров – это фамилия. А зовут тебя как?

– Меня все так и зовут – Петров, – уперся он.

– А как тебя дома звали, когда ты был маленький?

– Гаденышем, – застенчиво признался тот.

– Оч-чень хорошо, – пробормотала Настя, развивая невиданную доселе для себя скорость.

Когда они подъехали к Люсиному дому, на улице уже стемнело. Она провела послушного Петрова по лестнице, держа его за сухую горячую руку. Лицо Петрова то и дело озаряла странная мерцающая улыбка.

В ответ на короткий звонок Люся открыла дверь и тут же зашикала:

– Ш-ш! Дети уже спят.

Люся была невысокой, пухленькой, но очень складной. Короткая мальчишеская стрижка придавала ей задиристый вид, а цепкие глаза, казалось, видели каждую вашу мысль, слежавшуюся в черепной коробке.

– К вам можно? – спросила Настя, напряженно улыбаясь. – Знакомьтесь: это Люся Короткова. А это Гаденыш Петров.

– Здравствуйте, Гаденыш, – растерянно сказала Люся, отступая от двери. – Проходите в комнату, гостем будете.

Петров, словно робот, послушно отправился в комнату.

– Третий мужчина за одни сутки? – возмущенным шепотом спросила Люся, изображая на лице бурю и совершенно не думая об ужасных мимических складках, которые могли подорвать ее красоту.

– Это не мужчина, – терпеливо пояснила Настя, – а вместилище информации. Внутри его есть сведения, которые позарез мне необходимы!

– Он что, съел какую-то квитанцию? – тупо спросила Люся.

– Он кое-что слышал!

– А зачем ты привезла его ко мне?

– Ну не к себе же мне везти его ночью! – зашипела Настя. – Совершенно незнакомый мужик. Возможно, он вообще – дитя порока.

– С чего ты взяла? – расширила глаза Люся.

– У него большой влажный рот. И брат у него «голубой». Пойдем на кухню, я тебе все расскажу.

Когда через полчаса они заглянули в комнату, то увидели, что Петров и загипсованный Люсин муж сидят на диване перед включенным телевизором и в унисон похрапывают, доверчиво склонив головы друг к другу.

– Знаешь что? – предложила Люся. – Пожалуй, дитя порока я размещу на раскладушке возле твоей постели.

– Я привезла его сюда не для того, чтобы он отсыпался! – возразила Настя. – Наутро у него в голове может произойти короткое замыкание. Надо допросить его прямо сейчас.

– Да мы его не разбудим!

– У тебя есть спиртное?

– Что-то очень дорогое и очень французское.

– Не думаю, что парень утончен до такой степени, – пробормотала Настя. – Хотя… Одет прилично и смекалист до невозможности.

Они налили в широкую бульонную кружку «Хеннесси» и начали осторожно приближаться к объекту, держа ее четырьмя руками.

– Отпусти-ка, – потребовала Настя и, подставив бульонницу Петрову под нос, покачала ее туда-сюда, чтобы пошел аромат.

Истекла целая минута, пока тот, не открывая глаз, сделал глубокий вдох, втянув внутрь трепетные ноздри. Потом последовал медленный выдох, и ноздри хищно распрямились.

– Оживает, – прошептала Люся, завороженно глядя на дитя порока, которое яростно захлопало ресницами.

Сейчас Петров был до странности похож на киношного монстра, которого в соответствии со сценарием невзначай пробудили к жизни глупые люди. Чары пали, когда он, повинуясь осторожным понуканиям, приплелся на кухню и сделал из бульонницы несколько больших жадных глотков. Нездешние глаза его прояснились, тряпочные мускулы внезапно обрели упругость, а в позвоночнике вместо ватных шариков вновь застучали камушки.

– Это вы! – воскликнул Петров, с неподдельным чувством посмотрев на Настю. – Вы не бросили меня!

Люся тут же вопросительно искривила бровь.

– Ничего особенного, – пояснила та. – Просто я ассоциируюсь у него со ста рублями.

– Точно! Вы мне должны, – радостно закивал Петров.

– Я еще не получила от тебя никакой информации, – вкрадчиво ответила Настя, глядя на него, словно на бокал, опасно качающийся на краю стола: только бы не разбился.

– Где мы? – спросил Петров, озираясь по сторонам.

– У моей подруги Люси. – Настя показала на нее подбородком, и Люся, чтобы выказать гостеприимство, изобразила на лице приторную улыбку и собрала много-много складочек вокруг глаз.

– Меня зовут Костя, – застенчиво представился Петров и поправил ладонями височки.

– Сто рублей дожидаются в моей сумочке, – подбодрила его Настя. – Тебе удалось что-нибудь услышать на бульваре?

– Конечно!

– Рассказывай.

– В общем так. – Петров хлопнул ладонями по столу и задумчиво посмотрел на почти полную бульонницу. – Большой человек – начальник того, который поменьше. Он собирается послать его в какое-то место, которое называется Сады Семирамиды.

– За границу, что ли? – подозрительно спросила Люся.

– Вот этого я не знаю, – с сожалением цокнул языком Петров. – Маленький должен провести там операцию на воде. Большой так и сказал: операцию на воде.

– Усатый сказал?

– Да-да, большой и усатый. Это он виноват в том, что я слышал так мало: все время озирался и, как только замечал меня, старался увести маленького подальше.

– А потом эти типы поднесли тебе чарочку, – обвиняющим тоном подхватила Настя. – И ты, конечно, не смог устоять.

– А кто бы смог? – простодушно спросил Петров, быстро наклонился и, протяжно хлюпнув, отпил очередную порцию коньяка из бульонницы. Коньяк действовал на него, словно живая вода.

– Еще что-нибудь ты слышал? – не отставала Настя, жадно глядя на его большой рот. Рот был словно создан для того, чтобы выбалтывать тайны.

– Они упоминали о какой-то женщине. О том, что у нее идеальный напев.

– Напев? – Настя и Люся изумленно переглянулись.

– Нет, не напев, – досадливо поморщился Петров. – Мотив. – Он прищелкнул пальцами. – Идеальный мотив.

– Для чего?

– Вот этого я не знаю. Они все больше говорили какими-то намеками. Усатый сказал, что маленький должен сильно постараться, а тот ответил, что уже постарался и отлично унавозил почву.

– А они ничего не говорили про Любу? Или Любочку? – волнуясь, поинтересовалась Настя.

– Они вообще не называли ни имен, ни фамилий. По крайней мере, я ничего такого не слышал.

– Ну еще хоть что-нибудь! – попросила Настя, умоляюще складывая руки. – Ты же раз десять бегал за мячом! И так долго собирал фантики!

– Больше ничего связного, – покачал головой Петров. – Где моя сотня?

Настя вздохнула и полезла за деньгами.

– Вы помните, где живете? – спросила тем временем Люся.

Петров обиделся:

– С чего бы мне забыть? Конечно, я помню. Сейчас поймаю тачку и поеду домой.

– Не оставишь мне телефончик? – спросила Настя, протягивая сторублевку своему разведчику.

– Зачем? – спросил Петров.

– Ну… Мало ли. Может, ты что-нибудь еще вспомнишь.

– Тогда лучше уж вы оставьте мне свой телефончик. Если я чего вспомню, обязательно позвоню.

– Когда ему понадобятся деньги на выпивку, он что-нибудь выдумает, – шепотом предупредила подругу Люся. – Сочинит тебе целое либретто.

– Послушай, Костя Петров, у тебя есть, куда записать телефон? – отмахнулась от нее Настя.

– Естественно! – Он отлепил зад от табуретки и вытащил из брючного кармана записную книжку. Одновременно на пол упал голубой прямоугольник. Настя такой уже видела. Точно видела! В ресторане, когда встретилась с Любочкой. Не дав Петрову опомниться, она упала на колени и схватила визитку в руки. Петров тотчас же хлопнул себя ладонью по лбу:

– Это он мне дал! Усатый! Сказал, что, если я еще хоть раз встречусь с вами, надо обязательно ему позвонить. Кстати, он мой тезка. Его тоже Костей зовут.

Подруги взволнованно переглянулись.

– То есть ты ему рассказал про меня? – уточнила Настя.

– Конечно! – удивился Петров. – Он умный мужик: сразу догадался, что я не просто так вокруг хороводы вожу. Не мог же я ему соврать!

Не в силах просто так уехать домой, Настя нырнула в подземный переход, потом перешла улицу поверху и снова вышла на бульвар. Осторожно продвигаясь вперед, она внимательно глядела по сторонам и уже через пять минут обнаружила Петрова, который в размягченном виде сидел на скамейке, смежив вежды и вдавив подбородком в грудь верхнюю пуговицу рубашки.

Настя замерла. Петров сейчас был не просто Петров. Он был хвостиком того клубка, который ей страстно хотелось распутать. Впрочем, чтобы дернуть за этот хвостик, его необходимо привести в чувство.

– Петров! – позвала Настя, подсаживаясь к нему. – Вы меня слышите?

Петров ее не слышал. Когда Настя толкалась, сотрясая его сны, он мычал и чмокал губами, собирая на лбу младенческие складочки. Только сейчас она заметила, что он довольно смазлив. Черные ресницы оттеняли его гладкие, по-девичьи розовые щеки, а рот был большим и страстным.

– Что же мне делать с этим кладом? – пробормотала Настя.

Она не могла бросить его тут, ни о чем не спросив. Вполне возможно, этому типу удалось подслушать что-нибудь интересное. Но самое главное, необходимо выяснить, не разболтал ли он усатому с Авруниным о ней, Насте. Если так, ей стоит об этом знать.

Можно попытаться отрезвить Петрова прямо на бульваре, купив охлажденной минералки и устроив над его головой небольшую грозу. Есть и другой вариант: уговорить кого-нибудь донести сокровище до «Тойоты», транспортировать его до своего дома, там с помощью соседа-студента засунуть в лифт и дотащить до квартиры. Дождаться, пока сокровище проспится, и уж тогда с чувством, с толком, с расстановкой…

Настя выбрала более хлопотный, но более надежный второй вариант. Дело стало лишь за грузчиком. Она беспомощно огляделась по сторонам. Ее вниманием сразу же завладел человек, обходящий дозором бульварные урны. Был он деловит, собран и очень ответственно относился к избранному делу. С таким же выражением лица выходили на субботники большие руководители, чтобы лично поворошить граблями мусор социализма.

Собиратель бутылок обладал впечатляющими физическими данными. Глянув на большой пакет, доверху заполненный его добычей, Настя грешным делом подумала, что этот Геракл просто-напросто отбирает посуду у граждан, решивших на его глазах побаловаться пивом.

– Эй вы! – позвала она и пощелкала пальцами над головой. – Подите-ка сюда.

Геракл сплюнул и отвернулся. Настя хмыкнула и без колебаний пошла в его направлении.

– Хотите быстро заработать? – спросила она, покопавшись в кошельке и добыв из его шелковых недр сторублевку.

– А чего надо сделать? – заинтересовался Геракл и посмотрел на купюру боковым зрением, но зорко, словно воробей, заметивший корочку.

– Надо донести до машины одну вещь. Крупную.

– Где машина? – поинтересовался тот.

– Там, возле редакции «Московских новостей».

– А где вещь?

– Вот вещь, – сообщила Настя, махнув рукой на Петрова.

– Где? – тупо переспросил Геракл.

– Вот она сидит, – рассердилась та. – В итальянских ботинках и рубашке «поло».

Геракл привстал на цыпочки и спросил:

– Вы, наверное, имеете в виду вещь, которую потащили куда-то патлатые типы?

Настя подпрыгнула от неожиданности и резко обернулась назад. Петров больше не сидел на скамейке – он был переброшен через плечо жутко лохматого парня, который, словно снежный человек, какими-то дикими прыжками несся по бульвару. Зад похищенного Петрова подпрыгивал у него на плече, словно поплавок, сигналящий о поимке сумасшедшей рыбы. Рядом бежал еще один длинноволосый хомо сапиенс, только на пару размеров мельче.

– Караул! – закричала Настя. – Грабят!

Не помня себя от ярости, она бросилась в погоню, вопя, как торговка, уличенная в обвесе. Геракл, гремя бутылками, стремглав помчался за ней.

– Догоним! – ободрил он Настю. – Они груженые, а мы налегке.

Однако длинноволосые мастерски уходили от погони. Они успели перебежать на зеленый сигнал светофора и оставили бы преследователей щелкать зубами на другой стороне улицы, если бы Геракл не выскочил на середину дороги и не принялся размахивать мешком с бутылками у себя над головой. Надсадно гудя, машины медленно тронулись с места, однако дали-таки Насте перебежать дорогу.

– Вон они! – крикнул Геракл. – Нырнули во двор!

Когда Настя свернула за угол, у нее едва не подкосились ноги – патлатые засовывали Петрова в машину, усердно сгибая ему конечности, которые вяло распадались, словно ноги у дохлой курицы. Конечности категорически не лезли в салон автомобиля, желая остаться снаружи.

– Не успеем! – в отчаянии крикнула Настя. – Увезут!

И тут позади нее кто-то аккуратно нажал на клаксон. Один раз, потом второй. Обернувшись, она увидела возле себя «Волгу», за рулем которой сидел придурок из «Сабвея».

– Насколько я понял, у вас тут погоня? – спросил он, высовывая нос и очки в полуоткрытое окно.

– Гады, видишь, украли нашу вещь! – сообщил Геракл, мотнув подбородком на взревевший автомобиль, начиненный патлатыми и Петровым в придачу.

– Садитесь! – велел очкарик. – Я, конечно, не Шумахер, но постараюсь не ударить в грязь лицом.

– Кто такой Шумахер? – шепотом спросил Геракл у Насти, отчаянно дергавшей дверь.

– А какую вещь? – в свою очередь поинтересовался очкарик, помогая ей.

– Они утащили моего парня! – отрывисто бросила Настя, приплясывая на заднем сиденье. – Петрова. Вы могли видеть, как его засовывают в машину.

– Почему же вы сказали – вещь? – удивился очкарик.

– Он надрался, – сообщил Геракл, – и понимает сейчас не больше, чем стул.

– Ну-у… – протянул очкарик. – Не завидую я вашему стулу.

– Почему? – вопросила Настя.

– Потому что я знаю этих ребят. Они «голубые». Геракл крякнул, а опешившая Настя спросила:

– С чего это вы взяли?

– Я вхожу в интеллектуальную элиту города! – хвастливо заявил очкарик, разгоняясь и закладывая крутой вираж на повороте.

– Дуется по вечерам в шахматы на бульваре, – пояснил Геракл. – Только щас его вспомнил. Как тебя звать-то, академик?

– Вельямин, – гордо сообщил тот. – А эти, – он подбородком указал на удирающую «девятку», – тусуются возле общественного туалета, пристают к гуляющим студентам и вообще ведут себя на редкость агрессивно.

Геракл наклонился к Насте и хихикнул:

– Наверное, кто-нибудь из «этих» потрепал его по коленке.

– Никогда не слышала, чтобы «голубые» среди бела дня похищали людей! – сказала огорошенная Настя, хватаясь двумя руками за спинку переднего сиденья, опасаясь выдавить дверь и вывалиться на мостовую: Вельямин показывал настоящий класс.

Сама она разрумянилась, а волосы у нее стали дыбом. От встречного ветра, бьющего в лицо, Геракл раздухарился и стал громко кричать в окно:

– Гомики не уйдут! Держи каналий!

Вместо того чтобы сердиться, Вельямин громко хохотал и бил ладонью по клаксону. Настя подумала, что с такой компанией можно запросто загреметь либо в вытрезвитель, либо в сумасшедший дом. Впрочем, выбора у нее не было – не попадись эти двое ей под руку, Петров исчез бы безвозвратно.

Погоня закончилась так же внезапно, как и началась. «Девятка» нырнула в переулок, проскочила двор и, в последний раз рыкнув, воткнулась в бордюрный камень. Вельямин, намеревавшийся повторить ее маневр, был заловлен и прижат к тротуару материализовавшимся прямо из воздуха гибэдэ-дэшником.

– Ёшкин кот! – возопил Геракл. – Подсекли на вдохе!

Гибэдэдэшник с деланной неспешностью приближался к «Волге». Массивность его загривка и суровость лица явно не соответствовали пустячности нарушения.

– Куда летим? – спросил он, глядя на Вельямина из-под тяжелых век, которые разбухли на государственной службе, словно вареники в кипятке.

Настя, по глупости даже обрадовавшаяся вмешательству человека в форме, высунулась в окно и крикнула:

– Сержант! Там «голубые» человека похитили! А мы за ними гонимся!

Сержант посмотрел на нее без всякого выражения и снова обратил взор на Вельямина.