У солдат после войны синдром
Константин Симонов
Хочу затронуть один мало освещенный вопрос, а именно поствоенный(посттравматический) синдром у ветеранов ВОВ,благодаря СМИ и кинематографу мы с вами слышали что такой синдром есть у ветеранов Афганистана и Чечни, но оказывается был подобный и у тех кто прошел ту войну. Более того, в СССР проводились и исследования на эту тему, но в широкую прессу они не попали, оставшись достоянием специалистов, термина ПТСР еще не существовало(он сформировался к 1980),но как мы знаем сейчас ПТСР в разных формах есть у любого ветерана БД. Ничто не остается для психики бесследно, а тем более такая глобальная стрессовая ситуация как война.
Что бы был понятен предмет разговора,под ПТСР(посттравматическое стрессовое расстройство он же синдром) психиатры подразумевают ряд признаков пограничного состояния как то например:
1) немотивированная агрессия в отношении случайных людей, очень часто в отношении родных и близких;
2) нарушение сна, снижение настроения, общего жизненного тонуса, необъяснимое чувство вины, уход в себя и тому подобное;
3) психические расстройства, необходимость психиатрической помощи
Современная психология делить людей по отношению к войне на категории.
Первая из них — это те, кто хочет и любит воевать, кто в убийстве, связанном с риском самому быть убитым, черпает жизненные силы. Именно из таких людей и формируются иностранные легионы, контрактные армии, именно этот тип людей идет в так называемые наемники.Их влечет возможность применить оружие как социально поощряемая норма. Они таким образом социализируют свою агрессию. В послевоенной жизни эти люди вполне безобидны и способны себя контролировать,их агрессивность четко очерчена периодом войны.
Вторая категория людей вообще-то не любит воевать, но повинуется чувству долга. Часть из них считает дни до окончания войны, а часть «входит во вкус», воюет охотно, причем не просто осваивает военное ремесло, но принимает факт убийства как нечто безусловно допустимое.
Третья категория — это те, кто ни при каких обстоятельствах не хочет воевать, не хочет убивать, не хочет, как говорится, «брать грех на душу». Но в армию рекрутируют почти всех,а в период военного времени — всех безоговорочно. Вопреки личным взглядам и убеждениям.
Самая сложная в послевоенное время категория людей — это те, кто идет воевать, повинуясь чувству долга. У них и в процессе подготовки, обучения, и в процессе войны вырабатывается и фиксируется рефлекс на убийство, но не вырабатывается, не формируется рефлекс прекращения убийства. И если у людей первой категории — любителей войны — тормозной рефлекс на убийство, связанный с прекращением войны, по существу, врожденный, то у людей «мобилизованных и призванных» такого врожденного тормозного рефлекса нет. А внутренняя мотивация убивать, чтобы не быть убитым, сильнее всех других. И уж если человек получил в этой области профессиональные навыки и закрепил их во время военных действий, то они сохраняются у него до конца его дней.
Как вы понимаете в большинстве своем ветераны ВОВ подпадают под вторую категорию.
После завершения Великой Отечественной войны немало героев и орденоносцев переселилось в тюрьмы и лагеря за совершение тяжких преступлений. Привычка разрешать конфликты, применяя оружие (а его в послевоенное время на руках у населения было много), просто укоренилась в их сознании, и при малейшем конфликте срабатывал уже безусловный рефлекс.
Но благодаря тому что война была народной т.е. в самой войне и обеспечении ее функционирования было задействовано практически все население что способствовало не только моральному, но и психологическому объединению людей т.е. возвращаясь с фронта ветераны не попадали в чуждую среду. Так же благодаря тому что после войны практически каждый ветеран был моментально пристроен на работу по восстановлению инфраструктуры и сельского хозяйства страны это(ПТСР) было выражено не так ярко.Хотя пили конечно сильно,ночами в атаку ходили чего уж там.
А по современным опросам среди ветеранов стрессовыми расстройствами по сей день, страдают 29-45% ветеранов второй мировой войны.
Что бы дальше не утомлять вас еще более заумным текстом предлагаю список источников(разной степени доступности) ознакомившись с которыми вы сами можете составить представление.
Грандиозная монография Елена Сенявской «1941 — 1945. Фронтовое поколение».
Её же «Человек на войне:историко-психологические очерки»
Её же «Психология войны в ХХ веке:исторический опыт России»
Психология комбатантов и посттравматический синдром
Много о ветеранах ВОВ
Елена Зубкова «Послевоенное советское общество:политика и современность. 1945-1953».
Елена Зубкова «Общество,вышедшее из войны: русские и немцы в 1945 году»
Кальмансон Александр Абрамович
«Война глазами социолога» (pdf)
Автор сам является ветераном ВОВ, в статье косвенно касается темы ПТСР.
Художественный фильм «На всю оставшуюся жизнь» хорошо иллюстрирует на примере персонала и пациентов военного госпиталя жизнь «до» и жизнь «после».
Замечательный пример ПТСР приводит нам Виктор Некрасов в рассказе «Случай на Мамаевом кургане».
Повесть фронтовика Радия Погодина «Боль»
Статья «Боевой стресс и его психологические последствия»
Источник
Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 12 ноября 2015;
проверки требуют 22 правки.
Боевая психическая травма (БПТ) — психическая травма, вызванная воздействием факторов боевой обстановки.
БПТ приводит к расстройствам психики различной степени тяжести. Военнослужащий, получивший БПТ, не способен вести боевые действия[1]. БПТ следует отличать от контузии, отравления и других боевых повреждений, имеющих соматический характер[1][2].
Значимость[править | править код]
Опыт боевых действий подтверждает, что войска наряду с неизбежными физическими потерями несут ощутимые психологические потери. Это, прежде всего, связано с получением воинами боевых психических травм, которые, в свою очередь, приводят к расстройствам психической деятельности, полной или частичной потере боеспособности.
Причины[править | править код]
Существует мнение, что основным фактором, приводящим к БПТ, является опасность, угрожающая жизни и здоровью, что, как правило, связано с восприятием картины гибели и ранений других людей[1].
Видимо, также играет роль моральное состояние солдат и отношение командования к БПТ:
Боевая усталость не признавалась у немцев каким-то особым состоянием. Она считалась трусостью. Солдат, которые хотели избежать участия в боевых действиях самострелом, просто расстреливали. В этом смысле американская, канадская и английская армии были чересчур цивилизованными. Большинство психоневротических потерь произошли в результате сражений в живых изгородях, и большинство таких жертв были солдаты из пополнений, брошенные в бой плохо подготовленными. К концу этой кампании около 30 тыс. военнослужащих Первой армии США были зарегистрированы как психологические потери. По оценке главного врача сухопутных войск США, в частях на передовой психологические потери составляли до 10 процентов личного состава.
После войны и английские, и американские армейские психиатры писали, что они были поражены тем, как мало случаев боевой усталости они отмечали среди немецких военнопленных, хотя те гораздо сильнее страдали от бомбардировок и артобстрелов союзников. Они пришли к заключению, что пропаганда нацистского режима с 1933 г., очевидно, способствовала психологической подготовке солдат. Можно отметить и то, что тяготы жизни в СССР закалили тех, кто служил в рядах РККА. От солдат западных демократий нельзя было ожидать, что они могут выдержать такие же лишения.
БПТ можно разделить на две группы. В первом случае проявления БПТ возникают в относительно короткий промежуток времени, практически в момент возникновения психотравмирующей ситуации. Военнослужащий, получивший БПТ, может впасть в полную заторможенность (ступор), слабо или совсем не реагировать на окружающую обстановку или, наоборот, проявлять высокую двигательную активность (метаться, кричать и т. д.) В тяжелых случаях возникают нарушения слуха, зрения, речи, координации движений.
При этом БПТ нужно отличать от проявления растерянности или трусости: никакие призывы, уговоры, угрозы, пощечины не выводят человека из состояния дезориентации и лишь могут усугубить последствия БПТ.
Ко второй группе относятся БПТ, развивающиеся относительно продолжительное время под воздействием менее выраженных, но постоянно действующих факторов. В этом случае накопление психического напряжения происходит постоянно и незаметно для военнослужащего. Он может стать замкнутым, угрюмым, грубо реагировать на обращение к себе со стороны товарищей.
Классификация[править | править код]
Реакции на потенциально травмирующие события могут быть острыми, подострыми и отдаленными. К острым реакциям относятся адаптивные и дезадаптивные явления боевого стресса. Дезадаптивные реакции боевого и служебного стресса обозначают акронимом COSR (Combat and Operational Stress Reaction). К отдаленным последствиям боевой психической травмы относятся посттравматические стрессовые расстройства (ПТСР).
История[править | править код]
Существует мнение о наблюдении БПТ в древности. Исследователи указывают на упоминания Геродотом психо-соматических расстройств у участников Марафонского сражения. Геродот упоминает воина по имени Эпицелиус, полностью потерявшего зрение, без каких-либо внешних повреждений[прим. 1]. Обнаружены также письменные свидетельства боевых психических расстройств эпохи Ассирийского царства (1300 до н. э.). В источниках этого периода упоминаются «призраки убитых в сражениях врагов», преследовавшие ветеранов войн. По мнению специалистов, описанные симптомы схожи с теми, что наблюдаются у солдат, участвовавших в рукопашных схватках[3].
В 1871 году Якоб Мендес да Коста описал психосоматические нарушения у солдат времен гражданской войны в США. В клинической картине у них доминировали кардиологические симптомы, что позволило автору назвать это состояние «солдатское сердце»[4].
Боевая психическая травма (англ. shellshock — снарядный шок) впервые была признана как особый феномен военного времени во время Первой мировой войны в Канаде, США и большинстве европейских стран. Ввиду того, что многие солдаты становились парализованы, глухи и немы без каких-либо указаний на органические повреждения, некоторые невропатологи и психиатры начали рассматривать возможность того, что артиллерийский огонь сам по себе вызывает невротическую болезнь. Термин shellshock был введен в обращение британским психиатром Чарльзом Майерсом зимой 1915 г. и с самого начала вызвал споры. В 1917 г. британское военно-медицинское общество (The Army Medical Society) даже наложило запрет на его использование.
Однако ещё до этого, во время русско-японской войны 1904—1905 годов, российские психиатры призывали военно-медицинские власти официально признать психиатрических пациентов, оказавшихся в военных госпиталях, именно психически больными (а не симулянтами или соматическими больными). Ряд российских психиатров предлагал объяснять неврозы, связанные с войной, при помощи понятия «травматический невроз». П. М. Автократов, начальник психиатрического отделения варшавского Уяздовского военного госпиталя, был назначен уполномоченным Красного Креста по психиатрическим вопросам на Дальнем Востоке. К осени 1904 г. он начал организовывать психиатрический госпиталь в Харбине, несколько психиатрических приемно-сортировочных станций на линии фронта и специальные эвакуационные поезда для перевозки психически больных на долгосрочное лечение. Именно это заставило одного американского наблюдателя заявить, что «впервые в мировой истории специалисты особо ухаживали за психически больными — от линии фронта и до тыла».
В начале Первой мировой войны Министерство внутренних дел Российской империи 25 июля (7 августа) 1914 г. разослало циркуляр губернаторам с просьбой определить количество имеющихся мест в домах для душевнобольных и подготовить земские психиатрические лечебницы, а также психиатрические палаты больниц для принятия новых военных пациентов. Но зимой 1914—1915 гг. поток психиатрических пациентов с фронта и из тыловых подразделений уже не вмещался в существовавшие психиатрические учреждения России[5]. Первая мировая война была более психотравмирующей по сравнению с прежними войнами. Артиллерийская канонада целыми неделями, громадные потери живой силы, когда лишь один снаряд мог выводить из строя десятки человек, позиционная война, означавшая многие недели и месяцы пребывания в грязных, сырых окопах в ожидании смерти, вызывали истощение нервной системы[6].
Вторая мировая война возобновила интерес к военным стрессовым реакциям, появился термин «невроз военного времени». В 1952 г. Американское психиатрическое общество включило в классификацию DSM 2 «реакцию на сильный эмоциональный и физический стресс»[4].
Cредние потери в связи с психическими расстройствами в период русско-японской войны составили 2-3 случая на 1000 человек, а в Первую мировую войну показатель «психических боевых потерь» составлял 6-10 случаев на 1000 человек.
По данным американских ученых, в период Второй мировой войны количество психических расстройств у солдат армии США выросло по сравнению с Первой мировой войной на 300 %. При этом общее количество освобождаемых от службы в связи с психическими расстройствами превышало количество прибывающего пополнения.
Во время локальных войн в Корее и Вьетнаме психогенные потери в армии США составляли 24-28 % от численности личного состава, непосредственно участвовавшего в боевых действиях[7].
В России тема боевых психических травм не изучалась со времен Первой мировой войны. Во время Великой Отечественной войны последствия психической травмы (как «проявления трусости и паники») с самого начала войны были приравнены к членовредительству и дезертирству. Если человек, не имея ранения, начинал демонстрировать приступы «военной истерии», как это тогда называлось, и терял способность продолжать боевые действия, или в последующем у него развивались посттравматические состояния, то его приравнивали к дезертиру. Возрождение внимания к проблематике травматического стресса произошло в России только в 1990-е годы[8].
См. также[править | править код]
- Посттравматическое стрессовое расстройство
Примечания[править | править код]
- ↑ Аналогичную психо-соматическую травму получил во время Первой мировой войны Адольф Гитлер. Возврат зрения после прописанных врачом сеансов самогипноза привело к развитию у Гитлера синдрома «богоизбранности» и сверхценности собственной личности.
Примечания[править | править код]
- ↑ 1 2 3 Крахмалев, Кучер, 2007.
- ↑ Hochschild, Adam. To End All Wars — a story of loyalty and rebellion, 1914-1918 (англ.). — Boston, New York: Mariner Books, Houghton, Mifflin Harcourt, 2012. — P. xv, 242, 348. — ISBN 978-0-547-75031-6.
- ↑ BBC:»Post-traumatic stress ‘evident in 1300BC'»
- ↑ 1 2 Юрьева Л. Н. Кризисные состояния
- ↑ Фридлендер К. Несколько аспектов shellshock’а в России. 1914—1916 Архивная копия от 29 октября 2013 на Wayback Machine
- ↑ Асташов А. Б. Война как культурный шок. Анализ психопатологического состояния русской армии в Первую мировую войну
- ↑ Елена Сенявская. ПСИХОЛОГИЯ ВОЙНЫ В XX ВЕКЕ: ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ РОССИИ
- ↑ Е. Лазебная, М. Зеленова. ПРИШЕЛ СОЛДАТ С ФРОНТА…
Литература[править | править код]
- Крахмалев А. В., Кучер А. А. Боевая психическая травма: причины, проявления, первая помощь // Профи. — 2007. — № 3. Архивировано 22 октября 2013 года.
- В. В. Кононенко, В. З. Скоробреха, О. Д. Паламар. Бойова психічна травма // Одеський медичний журнал. — 2001. — № 3. — С. 99—101.
- Алексей Кадочников «Психологическая подготовка к рукопашному бою»
Ссылки[править | править код]
- «Современный бой и его влияние на психику военнослужащих».
- А. Демкин: Система профилактики и оказания помощи при боевом стрессе в армии США.
- Thure von Uexküll: Grundfragen der psychosomatischen Medizin. Rowohlt Taschenbuch, Reinbek bei Hamburg 1963, Kap. Die Vorgeschichte der psychosomatischen Medizin, S. 17 (нем.).
- Sven Olaf Hoffmann und Hochapfel, G.: Neurosenlehre, Psychotherapeutische und Psychosomatische Medizin. 1999, CompactLehrbuch, Schattauer, Stuttgart, 2003, ISBN 3-7945-1960-4, S. 175, 230 (нем.).
- Coulthart, Ross. The Lost Diggers, Sydney: HarperCollins Publishers, 2012. ISBN 978-0-7322-9461-8 (нем.)
- Jones, E, Fear, N and Wessely, S. «Shell Shock and Mild Traumatic Brain Injury: A Historical Review». Am J Psychiatry 2007; 164:1641-1645
- Hochschild, A. To End all Wars — a story of loyalty and rebellion, 1914—1918 Mariner Books, Houghton, Mifflin Harcourt, Boston, New York, 2011. ISBN 978-0-547-75031-6 (англ.).
- Leese, Peter. Shell Shock. Traumatic Neurosis and the British Soldiers of the First World War, Palgrave Macmillan, 2002. ISBN 978-0-333-96926-7 (англ.).
- Mcleod, A. D. «Shell shock, Gordon Holmes and the Great War» J R Soc Med. 2004 February; 97(2): 86-89 (англ.).
- Myers, C. S. «A contribution to the study of shell shock». Lancet, 1′, 1915, pp. 316—320 (англ.).
- Shephard, Ben. A War of Nerves: Soldiers and Psychiatrists, 1914—1994. London, Jonathan Cape, 2000 (англ.).
- Wessely, S. The Life and Death of Private Harry Farr Journal of the Royal Society of Medicine, Vol 99, September 2006 (англ.).
Источник
https://colonelcassad.livejournal.com/5017476.html?view=1199844996#t1199844996,
содержащей поток признаний бывших военнослужащих Армии США и членов их семей, друзей и знакомых, которые приводят факты тяжелых психологических травм военнослужащих, с которыми они вернулись в мирную жизнь после Кореи, Вьетнама, Ирака, Афганистана и других конфликтов, и которые привели к распаду личности, разрушению и страданию семей, криминалу, самоуйбиствам, тяжелым и смертельным заболеваниям.
«Это называется вырождение. Их деды, как и наши, прошли вторую мировую но остались людьми. А наши ветераны ВОВ еще и после войны снимались в комедиях и снимали добрые детские фильмы. И никакого ПТСР»
Вызывает удивление, насколько распространено такие мнение в обществе. Отличная иллюстрация того, что при всех грандиозных торжествах по случаю Дня Победы, приобщении широких кругов населения к изучению истории России в целом и истории СССР и ВОВ в частности подавляющее большинство людей просто не способно воспринять и понять, что есть война глазами человека, который сам принимает в ней участие и что война в любом случае наложит свой отпечаток на личность и психику человека, прошедшего через неё.
В самом деле, почему-то людям думается, что «Афганско-Вьетнамский синдром» родился и локализовался в этих неудачных военных конфликтах и оттуда пошел странствовать по миру, а до того люди на войну ходили легко и свободно и возвращались домой (если возвращались) как из рутинной командировки. С одной стороны — да, думается, что чем более высок уровень культуры, воспитания человека, особенно получившего гуманитарное, не военное воспитание, тем более чувствительна и ранима психика. Распространено мнение, что крестьянин, режущий скот в деревне, на войне не испытает такого шока, как горожанин при виде оторванных частей тела, отрезанных голов и т.д. И думается, что в войнах прошлых веков солдатам — выходцам из приземленного быта действительно было легче переживать военные травмы. Но значит ли это, что их у них не было? Скорее, что никто этого предмета не изучал за ненадобностью.
Опять же, в Великую Отечественную вступил советский народ, в значительной степени городской, молодое поколение которого уже не имело опыта кровавых событий Русско-Японской, Первой Мировой, Революции, Гражданской. Да, хорошо знали их по книжкам, но книжки, даже самые натуралистичные, не могут дать того спектра обжигающих психику впечатлений, которые получает солдат на поле брани. Это поколение уже воспитывалось в системе гуманизма, высокого уровня культуры, восприятия жизни как стремления к будущему и своей роли в нем, а не просто физиологического цикла «родился-работал-женился-размножился-умер».
По моему мнению, чем больше человек ценит жизнь как возможность в ней что-то сделать, понять, постичь, тем больше его разум страшится мысли не успеть доделать то, что хотел. Особенно, когда речь идет не о кадровых профессиональных военных, а о мобилизованных людях, вырванных на войну из мирной жизни. Хотя, психика — вещь тонкая и непредсказуемая, что многократно подтверждалось на полях сражений, когда штатские «пиджаки» вдруг обнаруживали в себе военные таланты, а только что не родившиеся в мундире служаки не знали, как поступить, чуть только трещал установленный на учениях шаблон.
Потому мой ответ на этот комментарий я решил сохранить здесь:
Прочтите роман «Только позови» Джеймса Джонса о солдатах, вернувшихся с полей сражений Второй Мировой обратно домой в США. По депрессивности книга идет вдогонку за Ремарком. Та же самая картина, что и в этой подборке.
Разбитая психика, распад личности, лошадиные дозы алкоголя, наркотики, свальный секс с первыми попавшимися женщинами, разваливающиеся семьи, приступы психоза и немотивированной агрессии, как результат — самоубийства, падение на дно общества, криминал.
Думается, автор знал, о чем писал, сам прошел войну, служа с 1939 по 1944 год в рядах 25-й пехотной дивизии. Роман «Тонкая красная линия» (экранизирована) описывает собственно боевые действия, а продолжение — то, что было после них.
Насчет наших ветеранов — это распространенный миф, что война на психике не отразилась. Когда такое утверждают, то почему-то не думают, что систематическое созерцание жертв, зверств, разрушений, каждодневное ожидание смерти не может идти на благо психического здоровья. От картины как твой друг в один момент превращается в калеку или труп психика укрепится не может. Просто эту тему у нас не педалировали, а может и не изучали особо. Так, то тут то там проскальзывало, что один ночами в атаку поднимался, второй постоянно «горел в танке», третий не мог смотреть фильмов о войне, четвертый никогда даже не говорил, что там был. Это он и есть, посттравматический синдром. Можно вспомнить об эпидемии самоубийств в нашей армии сразу после Победы, которую поминают ветераны. Вчера отпраздновали сумасшедшим весельем, салютом, у всех счастье в глазах. А через несколько дней офицер или солдат отходит в сторону и пускает себе пулю в голову. Психика, прошедшая войну, не выдержала состояния, когда наступил мир.
Мой прадед, пехотинец, увешанный наградами, с войны вернулся другим человеком, став малоприятным для общения. Муж соседки с дачи, здоровый мужик, бывший разведчик, при приеме алкоголя впадал в психоз и видел врагов даже в жене. Это вот все про то, чего якобы не было.
Ну, а так как понятия о психологической реабилитации вернувшихся с войны солдат у нас тогда не было (да и в других странах, видимо, тоже), то такую роль сыграла сама жизнь. Считают, что вернувшегося с войны ветерана нужно максимально плотно переключить на какую-то другую активную деятельность, которая в угрожаемый период для психики либо замкнется в страшном цикле воспоминаний пережитого, либо сядет на бутылку, либо выйдет в агрессию против людей, которые не рисковали жизнью на фронте, пока он там был. И тут разрушенная страна, катастрофическая убыль работающего населения, резкое падение уровня жизни оказались для вернувшихся благом — нужно было все это восстанавливать, строить, заполнять места не вернувшихся в семьях на производстве и в колхозах. Фронт войны сменился трудовым фронтом. На этом и вылезли.
В отличие от американцев, у которых страна не пострадала от войны ни социально, ни экономически. Там вернувшиеся были уже чужими людьми, которые сами должны были влезать в мирную жизнь. Получалось не у всех.
А вот здесь https://users.livejournal.com/-zmei/217789.html нашел список литературы, с которой можно ознакомиться по теме «Посттравматический синдром у ветеранов Великой Отечественной Войны»:
Грандиозная монография Елена Сенявской «1941 — 1945. Фронтовое поколение».
Её же «Человек на войне:историко-психологические очерки»
Её же «Психология войны в ХХ веке:исторический опыт России»
Психология комбатантов и посттравматический синдром
Много о ветеранах ВОВ
Елена Зубкова «Послевоенное советское общество:политика и современность. 1945-1953».
Елена Зубкова «Общество,вышедшее из войны: русские и немцы в 1945 году»
Кальмансон Александр Абрамович
«Война глазами социолога» (pdf)
Автор сам является ветераном ВОВ, в статье косвенно касается темы ПТСР.
Художественный фильм «На всю оставшуюся жизнь» хорошо иллюстрирует на примере персонала и пациентов военного госпиталя жизнь «до» и жизнь «после».
Замечательный пример ПТСР приводит нам Виктор Некрасов в рассказе «Случай на Мамаевом кургане».
Повесть фронтовика Радия Погодина «Боль»
Статья «Боевой стресс и его психологические последствия»
Источник