Синдром жильбера и армия в беларуси

Женщина опасается за здоровье своего сына.

Свою историю она рассказывает “Белорусскому Партизану”.

—  Болезненным ребенком Саша был с детства, —  начинает рассказ Ольга Аерова. Все его детство мы провели в разных инфекционных больницах. Сыну лечили ларингит – у него часто воспалялась гортань, ночами он страдал от удушья. 

Перед призывом в армию сына отправили на медицинское  обследование. Там выявили искривление носовой перегородки и поставили диагноз – хронический  ренит. Это воспаление слизистой носа. Плюс ко всему выявились проблемы с печенью. У сына синдром Жильбера. Проще говоря – умеренная желтуха. Несмотря на все эти диагнозы сына в армию забрали. Медики решили, что с этим можно жить и служить.

А как можно жить и служить?  При синдроме Жильбера человеку показана строжайшая диета – съешь что-то не то, начинаешь желтеть.

— На призывном пункте сын показывал документы со своими диагназами?

—  Показывал. Ему сделали анализы крови, которые ничего опасного не выявили. Зафиксировали только повышение билирубина в крови. Но, обнадежили, мол на службе это никак не скажется, потому что в армию его призовут по вполне гражданской специальности. До службы в вооруженных силах сын получил специальность слесаря по ремонту автомобилей и специалист механо-сборочных работ. В армии он должен был делать тоже самое.

Призвали его в 120-ю отдельную механизированную бригаду в Уручье. Служит он там и по сей день, правда специальность у него там совершенно другая – пулеметчик.

— Здоровье  Александра в армии ухудшилось?

— Сначала он звонил, жаловался, что обострились в боли в правом боку, как раз со стороны печени – я так понимаю, сын просто не выдерживает нагрузок, не может бежать в полной выкладке, не может таскать пулемет к которому его приставили. А недавно на учениях он получил травму – банальную царапину из-за которой почти месяц пролежал в военном госпитале.

— Вы хотите сказать, что банальную царапину лечили целый месяц?

— Я хочу сказать, что после банальной царапины у Саши опухла рука – туда попала инфекция. Его почти месяц лечили. Когда он был там я пыталась выяснить у врачей, чтобы они хоть что-то рассказали мне о состоянии здоровья сына. Сказали, что обследовали. На словах сказали, что у сына произошло опущение печени и опущение мочевого пузыря.  А связанно это с тем, что  людям с заболеваниями печени, у тех, у которых желтуха, им просто нельзя худеть. Тогда болезнь прогрессирует. 

За армейские полгода сын похудел на пять кило. Это и понятно, никто ему ничего отдельно готовить не будет, о соблюдении  диеты можно забыть…

Кроме этого в диагнозе значится – “гипертрансаминаземия”. Я пыталась выяснить  у глав.врача госпиталя, что это, как этто лечится, но никакой информации мне пока не предоставили.  

— Почему?

— Потому что у меня не было письменной доверенности от сына. Сейчас   она есть и я ставлю перед военными медиками несколько простых вопросов:  может ли сын со своими диагнозами служить в должности пулеметчика? Можно ли ему носить тяжести, получать повышенные физические нагрузки?

Я хочу подчеркнуть, что ни я, ни сын не против воинской службы. Я паросто хочу добиться того, чтобы он служил и я была спокойна за то, что он вернется из армии здоровым, насколько это возможно.

— А с командиром сына в разговаривали?

— Разговаривала. Он только и сказал: “Слабаки мне не нужны, будем думать, на какую должность перевести вашего сына…”.

Понятно, что Саша не тянет службу в том объеме, в котором это могут делать его здоровые сверстники.  Тут вопрос в другом: если на учениях ему станет плохо, успеют ли его спасти? Как быстро на полигон приедет “скорая”? И кто потом за все это будет отвечать? 

Кстати, рядовой Шкарубо сново в Минске. И снова в госпитале. Его обследуют уже в который раз, но о том, чтобы комиссовать парня речь не идет.

— На сегодняшний  день мой воинский стаж составляет 153 дня, — говорит Егор. – 64 я отслужил, а 89 находился или в госпитале или в медпункте. За время службы я ни разу не получил ни одного наряда. 

Единственное к чему привели обращения моей матери к министру обороны, так это к тому, что была создана межведомственная медицинская комиссия, котороая постановила, что я и дальше годен к воинской службе. В железнодорожных войсках, где я служу, мне изменили специальность. Из профильной, связанной с работой на железной дороге,  я стал разнорабочим. Речи о том, чтобы отправить меня “на гражданку” раньше срока не идет.

Так почему в белорусской армии служат больные солдаты? С этим вопросом мы обратились к руководителю правозащитного центра “Правовая помощь населению” Олегу Волчеку:

— Очевидно, что в белорусскую армию берут абсолютно всех, кто может хоть как то ходить, связано это с тем, что численность военнослужащих не снижают.

Но я хочу сказать о другом. Я хочу обозначить законный механизм по которому необходимо действовать призывникам, чье здоровье  не позволяет служить.  Итак, болезни, с которыми призывники попадают в армию чаще всего приобретены до службы. В армии они просто прогрессируют. 

Поэтому, если у вашего родственника призванного в армию есть какие-то серьезные заболевания, то не нужно ждать решения призывной комиссии. Лучше пройти все обследования в государственной или частной “гражданской” клинике или медцентре.  И уже с документами, которые подтверждают серьезность диагноза отправлятся на призывную комиссию. Причем собрать все бумаги лучше за полгода до призыва. Другими словами, если вас призовут весной, то бумаги на руках должны быть уже осенью.

Кроме того, уходя в армию каждый призывник должен составить доверенность на близкого родственника, который сможет в случае необходимости отстаивать интересы солдата.

Любое действие, связанное с получением информации от должностных лиц в военкомате или при прохождении комиссии должно быть документально зафиксировано в канцелярии военкомата.

Любое решение призывной комиссии можно обжаловать через суд или прокуратуру. Причем, пока идет разбирательство никто не может отправить призывника в армию. Оспаривать решения призывной комиссии, лучше до призыва. Как показывает практика, уволиться из белорусской армии по состоянию здоровья, особенно солдатам-срочникам, практически невозможно, несмотря на обострение того или иного диагноза.