Синдром заложника в семье с мужем

Стокгольмский синдром – это психопатологическое состояние, развивающееся у человека, который находится в позиции жертвы. Если раньше нарушение рассматривалось исключительно по отношению к террористам и преступникам, сегодня оно приобрело новые грани и проявляется даже в семейных отношениях. В чем особенности этой патологии и как побороть стокгольмский синдром – об этом подробнее.

О психопатологии

Те, кто сидели в лагерях по приказу Сталина, плакали о Сталине, как о родном отце (пример стокгольмского синдрома)

Изначально стокгольмский синдром рассматривался исключительно в отношениях между преступником и его жертвой. Своим названием патология обязана событиям, произошедшим в Стокгольме, когда во время ограбления банка были захвачены заложники. Жертвы провели с грабителями несколько дней в замкнутом помещении, что стало толчком к развитию сопереживания, а затем и привязанности.

Психиатры заинтересовались этим случаем, так как после освобождения жертвы встали на защиту преступников и пытались добиться амнистии. История закончилась тем, что между заложницей и грабителем возникла эмоциональная привязанность, в результате которой пара сочеталась брачными узами.

Сегодня психопатологию рассматривают в более широком смысле, привязывая к брачным и семейным отношениям. Кроме того, отдельно выделяют корпоративный стокгольмский синдром, при котором подчиненные испытывают положительные эмоции по отношению к деспотическому начальнику.

Суть стокгольмского синдрома объясняется тем, что человек, находящийся в позиции жертвы, начинает испытывать положительные и часто романтические чувства по отношению к преступнику. В случае семейных или корпоративных отношений, выстраивается связь “тиран-жертва”, в которой в качестве тирана выступает родитель, супруг или начальник. Женщины больше подвержены развитию этой психопатологии, что связывают с особенностями женской психики.

Стокгольмский синдром четко прослеживается в некоторых культурах и религиях, в которых женщину ставят ниже мужчины, а мужчине допускается агрессивное поведение и пренебрежительное отношение.

Психопатология требует своевременного выявления и лечения, в противном случае она негативно сказывается на жизни человека-жертвы, который всю жизнь остается привязан к тирану.

Причины развития синдрома

У женщины-жертвы, которая терпит унижения от мужа, часто вырастают дочери с таким же психотипом

Разобравшись, что такое стокгольмский синдром простыми словами, следует рассмотреть причины его развития. Причины зависят от типа связи.

Так, связь “преступник-жертва” (“террорист-заложник”) формируется из-за общего стрессового состояния. Психика человека устроена таким образом, что пытается подавить различные травмирующие эмоциональные воздействия. Так, находясь в стрессовой ситуации, жертва сначала пугается, а затем старается поставить себя на место террориста. Так психика защищает саму себя, заставляя человека почувствовать общность с преступником.

Существует теория, которая объясняет развитие стокгольмского синдрома с точки зрения работы зеркальных нейронов головного мозга и так называемой эмпатии. Из-за общего стрессового напряжения, человек как бы ловит эмоциональную волну преступника, сближаясь с ним. Это позволяет избежать развития посттравматического стресса, который крайне негативно сказывается на психике. Здесь также подсознательно приходит мысль о том, что если преступник почувствует родственную душу в жертве, он не станет причинять ей вреда.

Затем связь между жертвой и преступников трансформируется в негативизм в отношении людей, которые должны прийти спасать жертву. Жертва начинает чувствовать себя достаточно спокойно в обществе преступника, общий эмоциональный фон становится уже привычным, а приход службы спасения расценивается психикой как новый стресс. Кроме того, во время спасательной операции жертва может быть случайно ранена, поэтому мозг “принимает решение” держаться поближе к преступнику, так как у террориста также сформировалось особое отношение к жертве, обусловленное длительным контактом.

Грубо говоря, психика человека устроена таким образом, что любой другой человек, с которым был длительный контакт, уже не воспринимается как агрессор или враг. Однако люди, которых жертва видит впервые (спасатели, полиция), подсознательно воспринимаются как угроза здоровью и жизни.

Поведение людей со стокгольмским синдромом часто напоминает поведение ребенка, желающего угодить родителям, поэтому предположительной причиной этой психопатологии может выступать недостаток родительской любви.

Если причины развития привязанности к преступнику ясны, то появление бытового стокгольмского синдрома психиатры связывают со спецификой нервной деятельности. В более чем 80% случаев такое нарушение возникает у женщин с особым типом мышления. Обычно это слабые женщины, часто испытывающие чувство вины, склонные к фатализму, настроенные пессимистически и испытывающие жалость к себе. Психотип таких людей – человек-жертва. Стоит отметить, что и у мужчин такой психотип нередко встречается, поэтому бытовому стокгольмскому синдрому подвержены не только женщины, но и мужчины.

Причины развития стокгольмского синдрома у взрослого человека часто скрываются в его детстве. Причинами могут выступать:

особенности воспитания;
религиозность;
издевательства со стороны родителей;
негативный родительский пример.

Особенности воспитания и религиозность тесно связаны. Нередко жертвами стокгольмского синдрома в семье становятся женщины, которым с детства говорили, что мужчина всегда прав, а женщина должна терпеть.

Еще одной причиной могут стать унижения от родителей, насмешки, недостаток любви и внимания. В этом случае повзрослевший человек жаждет любви любым способом, поэтому готов терпеть унижения, лишь бы его вторая половинка не гневалась и не отворачивалась от него.

У женщины-жертвы, которая терпит унижения от мужа, часто вырастают дочери с таким же психотипом. Девочка с детства видит негативный пример родительских отношений, модель которых сознательно воссоздает во взрослой жизни.

Как проявляется стокгольмский синдром?

Зафиксированы случаи, когда жертва становилась сообщником преступника или влюблялась в него

Классические примеры стокгольмского синдрома – это отношения жертвы к похитителям и террористам. Таких примеров в истории очень много, все они заканчиваются тем, что жертва начинает испытывать романтические чувства и сексуальное влечение к человеку, который взял ее в заложники.

Основная проблема заключается в том, что человек, который пошел на преступление, чаще всего психически нездоров. В реальной жизни истории из романтических криминальных фильмов не сбываются, привязанность жертвы к преступнику заканчивается трагически. Хэппи-энды остаются в кино и книгах, человек со стокгольмским синдромом навсегда остается в позиции жертвы.

Говоря о классическом проявлении синдрома, зафиксированы случаи, когда жертва становится сообщником преступника, встает на его сторону и начинает совершать неправомерные действия.

Проявления в семье

Стокгольмский синдром в семье проявляется у детей. Это связано с особенностями воспитания и отношением родителей. Такая модель взаимоотношений развивается в семьях с деспотичными родителями, которые чрезмерно контролируют ребенка, в том числе прибегая к физическим наказаниям и психологическому насилию.

При этом авторитет родителей не подлежит сомнению, поэтому ребенок постоянно оправдывает их за унижения, оскорбления и наказания.

Последствием таких взаимоотношений в семье становятся различные психопатологии у ребенка. Как правило, дети со стокгольмским синдромом вырастают, заводят свою семью, а затем сами становятся в позицию тирана в отношении воспитания собственных детей. В результате стокгольмский синдром буквально переходит из поколения в поколение.

Ребенок может перерасти свой стокгольмский синдром, однако психопатология навсегда накладывает неизгладимый отпечаток на психику человека. Жертвы со временем могут стать деспотами, что проявляется не только домашним насилием, но и маниакальными наклонностями и сексуальными девиациями.

Проявления в отношениях

Стокгольмский синдром в отношениях проявляется постоянными оправданиями действий своего партнера. При этом партнер может всячески унижать свою жертву, но она ни за что не разорвет эти токсичные отношения.

Классический пример таких отношений – это домашнее насилие. Мужчина может бить и оскорблять женщину, грозить ей смертью, однако она все равно испытывает к нему любовь. Помимо того, что такие отношения губительны для женщины, они негативно сказываются на будущем детей. Ребенок, взрослеющий в такой атмосфере, перенимает модель поведения одного из родителей. Девочки, вырастая, как правило становятся “жертвами”, мальчики – “домашними тиранами”. В тяжелых случаях, когда родительская тирания распространяется не только на женщину, но и на ребенка, возможно развитие психических отклонений, таких как психозы, мании, фобии, различные девиации.

Бытовой стокгольмский синдром имеет мало общего с событиями пятидесятилетней давности из Стокгольма, однако очень распространен, особенно в семьях, где один из супругов имеет пагубные зависимости (алкоголизм, игромания, наркомания). Заметив симптомы стокгольмского синдрома, следует обратиться к психотерапевту за назначением лечения.

Диагностика

Врач-психотерапевт легко диагностирует у пациента наличие стокгольмского синдрома и степень его осложнения

Диагноз ставится достаточно просто на основании беседы с пациентом. За консультацией следует обратиться к психотерапевту. Задачей врача также является выявление сопутствующих нарушений со стороны психики и нервной системы, таких как невроз, депрессия, неврастения, которые часто выступают осложнениями этой психопатологии. Лечение назначается с учетом особенностей проявления нарушения у пациента.

Лечение

Разобравшись, что в психологии понимается под стокгольмским синдромом, следует понимать, как бороться с этим нарушением. Осознав свое состояние, человек может помочь себе самостоятельно. В тяжелых случаях лучше заручиться поддержкой психотерапевта. Когнитивно-поведенческая терапия не только избавит от зависимости жертвы от тирана, но и поможет сформировать такой образ мышления, который позволит не повторить этих же ошибок в будущем.

Важно! При бытовом стокгольмском синдроме обязательно следует привести ребенка на консультацию с детским психологом. Лечение требуется и женщине, и ее детям, в противном случае у ребенка в будущем может быть сформирован такой же патологический тип мышления.

Чтобы справиться с патологией своими силами, необходимо в полной мере осознать свою зависимости от деспота и разорвать ее. К сожалению, женщины с психотипом жертвы не всегда способны на такой шаг, поэтому профессиональная помощь более эффективна, чем самолечение.

Медикаментозное лечение назначается при тяжелых нарушениях в работе психики. В целом, если женщина живет в постоянном состоянии стресса, ей необходима медикаментозная коррекция этого состояния. Для этого применяют седативные средства, транквилизаторы, антидепрессанты. Препараты назначает исключительно врач.

Источник

Заложница-террорист Патрисия Хёрст (справа) во время ограбления банка «Хиберния» (Сан-Франциско). Патрисию похитила 4 февраля 1974 группа «Симбионистская армия освобождения» (англ. Symbionese Liberation Army). Террористы получили от её семьи 4 млн долларов, но девушка освобождена не была. Позже выяснилось, что она вступила в ряды С. А. О. под угрозой убийства.

Стокго́льмский синдро́м (англ. Stockholm Syndrome) — термин, популярный в психологии, описывающий защитно-бессознательную травматическую связь[1], взаимную или одностороннюю симпатию[2], возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения и/или применения угрозы или насилия. Под воздействием сильного переживания заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и в конечном счёте отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели.

Вследствие видимой парадоксальности психологического феномена термин «стокгольмский синдром» стал широко популярен и приобрёл много синонимов: известны такие наименования, как «синдром идентификации заложника» (англ. Hostage Identification Syndrome), «синдром здравого смысла» (англ. Common Sense Syndrome)[3], «стокгольмский фактор» (англ. Stockholm Factor), «синдром выживания заложника» (англ. Hostage Survival Syndrome)[4] и др. Авторство термина «стокгольмский синдром» приписывают криминалисту Нильсу Бейероту, который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Заложники защищали своих похитителей после освобождения и не соглашались давать показания против них в суде[5]. Механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд в 1936 году, когда и получил название «идентификация с агрессором».

Исследователи полагают, что стокгольмский синдром является не психологическим парадоксом, не расстройством или синдромом, а скорее нормальной реакцией человека на сильно травмирующее психику событие[3][4]. Так, стокгольмский синдром не включён ни в одну классификацию психических расстройств[6].

Согласно данным ФБР о более чем 1200 случаев захвата заложников с баррикадированием захвативших в здании, стокгольмский синдром отмечен всего в 8 % случаев[7][8][9].

Захват заложников в Стокгольме в 1973 году[править | править код]

Здание Коммерческого банка в Стокгольме, Швеция, в котором в 1973 году произошла попытка ограбления и захват заложников.

23 августа 1973 года освобожденный из тюрьмы Ян-Эрик Олссон в одиночку захватил банк «Kreditbanken» (Стокгольм, Швеция)[10], ранив одного полицейского и взяв в заложники четверых работников банка: трёх женщин (Биргитту Лундблад, Кристин Энмарк, Элисабет Ольдгрен) и мужчину (Свена Сефстрёма). По требованию Олссона полиция доставила в банк его сокамерника Кларка Улофссона (Clark Olofsson). Заложники звонили премьер-министру Улофу Пальме и требовали выполнить все условия преступников.

26 августа полицейские просверлили отверстие в потолке и сфотографировали заложников и Улофссона, однако Олссон заметил приготовления, начал стрелять и пообещал убить заложников в случае газовой атаки. 28 августа газовая атака всё-таки состоялась. Через полчаса захватчики сдались, а заложников вывели целыми и невредимыми. Бывшие заложники заявили, что боялись не захватчиков, которые ничего плохого им не сделали, а полиции. По некоторым данным, они за свои деньги наняли адвокатов Олссону и Улофссону[5].

Психиатр Нильс Бейерут, который консультировал полицию во время инцидента, и решения которого критиковались заложниками, для объяснения их поведения придумал термин Norrmalmstorgssyndromet (Норрмальмсторгский синдром), впоследствии трансформировавшийся в понятие «стокгольмский синдром»[11]

В ходе судебного разбирательства Улофссону удалось доказать, что он не помогал Олссону, а, напротив, пытался спасти заложников. С него сняли все обвинения и отпустили. На свободе он встретился с Кристин Энмарк, и они стали дружить семьями. Олссон был приговорён к 10 годам тюремного заключения, где впоследствии получал много восхищённых писем от женщин.

Опасность синдрома[править | править код]

Опасность стокгольмского синдрома заключается в действиях заложника против собственных интересов, как, например, воспрепятствование своему освобождению. Известны случаи, когда во время антитеррористической операции заложники предупреждали террористов о появлении спецназовца, и даже заслоняли террориста своим телом[12]. В других случаях террорист прятался среди заложников и никто его не разоблачал. Как правило, стокгольмский синдром проходит после того, как террористы убивают первого заложника.

Факторы, влияющие на формирование стокгольмского синдрома[править | править код]

Стокгольмский синдром может получить развитие при:

политических и криминальных терактах (захват заложников);
военных карательных операциях (например, при взятии военнопленных);
лишении свободы в концентрационных лагерях и тюрьмах;
отправлении судебных процедур;
развитии авторитарных межличностных отношений внутри политических групп и религиозных сект;
реализации некоторых национальных обрядов (например, при похищении невесты);
похищении людей с целью обращения в рабство, шантажа или получения выкупа;
вспышках внутрисемейного, бытового и сексуального насилия.

Механизм психологической защиты основан на надежде жертвы, что агрессор проявит снисхождение при условии безоговорочного выполнения всех его требований. Поэтому пленник старается продемонстрировать послушание, логически оправдать действия захватчика, вызвать его одобрение и покровительство.

Гуманизация отношений между захватчиком и жертвой является ключевой при формировании стокгольмского синдрома и обусловливается следующими факторами:

возможностью и качеством социального взаимодействия. Чтобы затруднить развитие эмоциональных отношений, пленникам могут завязывать глаза, затыкать рот кляпом. С этой же целью охранники могут часто меняться местами[3][4];
возможностью рационального объяснения проявленной жестокости. Необъяснимая, нерациональная жестокость убивает развитие симпатии между сторонами. В обратном случае, если, например, один из заложников погибает в результате сопротивления террористам, то выжившие стараются оправдать вспышку жестокости провокативным (опасным для остальных) поведением самого погибшего[3];
языковым барьером. Запрет переговариваться и (или) незнание языка сильно затрудняет формирование симпатии между заложниками и террористами[3];
психологической грамотностью, знанием приёмов выживания[3]. Психологически грамотный заложник и (или) террорист имеют больше шансов повлиять друг на друга;
личностными качествами обеих сторон, их способностью к дипломатическому общению. Заложник, обладающий дипломатическими качествами, способен переубедить противника, сместить его точку зрения[3];
системой культурных стереотипов. Расовые, этнические, религиозные и идеологические разногласия оказывают жёсткое негативное влияние на развитие симпатии между захватчиком и его жертвой. Они с трудом поддаются изменению за такой короткий промежуток времени[3] и могут спровоцировать неприязнь, вспышку жестокости и даже гибель заложников;
длительностью пребывания в плену[3]. Стокгольмский синдром формируется после 3—4 дней лишения свободы и усиливается в случае изоляции пленников. При долгом нахождении в плену заложник общается с захватчиком, узнаёт его как человека, понимает причины захвата, чего захватчик хочет добиться и каким способом; особенно это проявляется при терактах, имеющих политическую подоплёку — заложник узнаёт претензии захватчика к власти, проникается ими и может убедить себя, что позиция захватчика — единственно правильная.

Зная, что террористы хорошо понимают, что до тех пор, пока живы заложники, живы и сами террористы, заложники занимают пассивную позицию, у них нет никаких средств самозащиты ни против террористов, ни в случае штурма. Единственной защитой для них может быть терпимое отношение со стороны террористов. В результате заложники психологически привязываются к террористам и начинают толковать их действия в свою пользу. Известны случаи, когда жертвы и захватчики месяцами находились вместе, ожидая выполнения требований террориста[13].

В случаях особо жестокого обращения заложники психологически дистанцируются от ситуации; убеждают себя, что это происходит не с ними, что с ними такое произойти не могло, и вытесняют из памяти травмирующее событие, занимаясь конкретной деятельностью[14].

Если никакого вреда жертве не причиняется, некоторые люди, будучи менее подвержены синдрому в процессе адаптации к данной ситуации и почувствовав потенциальную неспособность захватчиков причинить им вред, начинают их провоцировать[15].

После освобождения выжившие заложники могут активно поддерживать идеи захватчиков, ходатайствовать о смягчении приговора, посещать их в местах заключения и т. д.

Разновидности[править | править код]

Бытовой стокгольмский синдром, возникающий в доминантных семейно-бытовых отношениях, является второй наиболее известной разновидностью стокгольмского синдрома. Действия и отношения, подобные тем, кто испытывает стокгольмский синдром, также были обнаружены у жертв сексуального насилия, торговли людьми, террора, а также политического и религиозного угнетения[5].

Существуют свидетельства того, что некоторые жертвы сексуального насилия в детстве чувствуют связь со своим обидчиком. Они часто чувствуют себя польщенными вниманием взрослых или боятся, что раскрытие приведёт к разрушению семьи. В зрелом возрасте они сопротивляются раскрытию по эмоциональным и личным причинам[16].

Есть необычная разновидность Стокгольмского синдрома, называемая «корпоративной». Она проявляется во время диктатуры на работе и подчинения человека своему «руководителю»[17][18].

Профилактика при ведении переговоров и дебрифинг[править | править код]

В ведении переговоров при захвате заложников одной из психологических задач медиатора является поощрение развития взаимной симпатии (стокгольмского синдрома) между заложниками и захватчиками с целью увеличения шансов заложников на выживание. Директор исследовательских программ Центра предотвращения международных преступлений д. н. Адам Дольник сообщил по этому поводу в интервью «Новой газете»[2]:

Переговорщик просто обязан провоцировать, поощрять формирование этого синдрома любыми способами. Потому что если террористы и заложники будут нравиться друг другу, то тогда меньше шансов, что заложники сделают что-то глупое, что повлекло бы жёсткие действия террористов. А террористам, в свою очередь, будет крайне трудно решиться на убийство заложников, к которым они испытывают симпатию.

Методики проведения дебрифинга (психологической консультации) выживших заложников в случае их удачного освобождения разнятся в зависимости от характера ситуации, сформировавшей стокгольмский синдром. Например, дебрифинг освобождённых военнопленных отличается по своей структуре от дебрифинга заложников политических терактов[3].

Захват резиденции японского посла в Лиме[править | править код]

Захват резиденции японского посла в Лиме 17 декабря 1996 года — это самый крупный за всю историю захват такого большого числа высокопоставленных заложников из разных стран мира, неприкосновенность которых установлена международными актами.

Террористы (члены перуанской экстремистской группировки «Революционное движение имени Тупака Амару»), появившиеся под видом официантов с подносами в руках, захватили резиденцию посла вместе с 500 гостями во время приёма по случаю дня рождения императора Японии Акихито и потребовали, чтобы власти освободили около 500 их сторонников, находящихся в тюрьмах[19].

Сразу после этого захвата заложников общественность стала обвинять президента Перу Альберто Фухимори в бездействии и в том, что он не обеспечил надёжной охраны посольства, лидеры западных стран, чьи граждане оказались в числе заложников, оказывали на него давление и требовали, чтобы безопасность заложников была приоритетной целью при их освобождении. В таких условиях ни о каком штурме посольства, ни о каких других силовых мерах освобождения заложников речи не шло.

Через две недели террористы освободили 220 заложников, сократив число своих пленников, чтобы их легче было контролировать. Освобождённые заложники своим поведением озадачили перуанские власти. Они выступали с неожиданными заявлениями о правоте и справедливости борьбы террористов. Находясь долгое время в плену, они стали испытывать одновременно и симпатию к своим захватчикам, и ненависть и страх по отношению к тем, кто попытается насильственным способом их освободить.

По мнению перуанских властей, главарь террористов Нестор Картолини, бывший текстильный рабочий, был исключительно жестоким и хладнокровным фанатиком. С именем Картолини была связана целая серия похищений крупных перуанских предпринимателей, от которых революционер требовал денег и других ценностей под угрозой смерти. Однако на заложников он произвёл совершенно иное впечатление. Крупный канадский бизнесмен Кьеран Мэткелф сказал после своего освобождения, что Нестор Картолини — вежливый и образованный человек, преданный своему делу.

Описанный случай дал название «лимскому синдрому» (англ. Lima syndrome)[20]. Ситуация, при которой террористы испытывают настолько сильную симпатию к заложникам, что отпускают их, является обратным примером (частным случаем) стокгольмского синдрома.

См. также[править | править код]

Братание
Ридли, Ивонн

Примечания[править | править код]

↑ Стокгольмский синдром: История, причины, ориентация
↑ 1 2 На переговоры идет сильный. Как подчинить террористов своей воле, не выводя танки и огнеметы на прямую наводку. Елена Милашина. Интервью с Адамом Дольником. — «Новая газета», 29.08.2007.
↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Factors Influencing the Development of the Hostage Identification Syndrome. (недоступная ссылка) James T. Turner. Political Psychology, Vol.6, No.4, 1985, pp.705—711
↑ 1 2 3 The Stockholm Syndrome Revisited. Arthur Slatkin. The Police Chief Magazine, Vol.LXXV, No.12, December 2008.
↑ 1 2 3 Adorjan, Michael; Christensen, Tony; Kelly, Benjamin; Pawluch, Dorothy. Stockholm Syndrome As Vernacular Resource (англ.) // The Sociological Quarterly (англ.)русск. : journal. — 2012. — Vol. 53, no. 3. — P. 454—474. — doi:10.1111/j.1533-8525.2012.01241.x.
↑ Namnyak, M.; Tufton, N.; Szekely, R.; Toal, M.; Worboys, S.; Sampson, E. L. ‘Stockholm syndrome’: psychiatric diagnosis or urban myth? (англ.) // Acta Psychiatrica Scandinavica : journal. — 2007. — Vol. 117, no. 1. — P. 4—11. — ISSN 0001-690X. — doi:10.1111/j.1600-0447.2007.01112.x.
↑ Курт Бартол. Психология криминального поведения. — 7. — Olma Media Group, 2004. — С. 289. — 352 с. — (Психологическая энциклопедия). — ISBN 9785938781054.
↑ Sundaram, Chandar S. Stockholm Syndrome // Salem Press Encyclopedia. — 2013.
↑ Fuselier, G. Dwayne. Placing the Stockholm Syndrome in Perspective // FBI Law Enforcement Bulletin (англ.)русск.. — 1999. — Июль (т. 68). — С. 22. Архивировано 15 февраля 2019 года.
↑ См. подробнее Norrmalmstorg Robbery в англовики.
↑ Jess Hill. See What You Made Me Do: Power, Control and Domestic Abuse. — 2019. — С. 75—76.
↑ Стокгольмский синдром
↑ Стокгольмский синдром. В кн: «Социальная психология толпы». Л. Г. Почебут, Сп-Б., 2004.
↑ Психология взаимодействия террористов с заложниками. В кн: «Социальная психология толпы». Л. Г. Почебут, Сп-Б., 2004.
↑ Стокгольмский синдром: дружбе заложников и террористов 30 лет Архивная копия от 18 июня 2007 на Wayback Machine.
↑ Jülich, Shirley. Stockholm Syndrome and Child Sexual Abuse (англ.) // Journal of Child Sexual Abuse (англ.)русск. : journal. — 2005. — Vol. 14, no. 3. — P. 107—129. — doi:10.1300/J070v14n03_06. — PMID 16203697.
↑ Корпоративный стокгольмский синдром (недоступная ссылка). wi-fi.ru. Дата обращения 25 февраля 2018. Архивировано 3 марта 2018 года.
↑ Корпоративный стокгольмский синдром (рус.). Дата обращения 25 февраля 2018.
↑ Kato N., Kawata M., Pitman R. K. PTSD. — Springer Science & Business Media, 2006. — ISBN 978-4-431-29566-2.
↑ PERU: Tale of a Kidnapping — from Stockholm to Lima Syndrome | Inter Press Service. www.ipsnews.net. Дата обращения 23 февраля 2019.

Литература[править | править код]

на русском языке

Асямов С. В. Стокгольмский синдром: история появления и содержание термина.
Решетников М. М. Наброски к психологическому портрету террориста.
Решетников М. М. Особенности состояния, поведения и деятельности людей в экстремальных ситуациях с витальной угрозой.

на других языках

Karen Greenberg. The Least Worst Place. Guantanamo’s First 100 Days (недоступная ссылка). New York: Oxford University Press, 2009.

Источник