Синдром студента медика 3 курс
Маша Решетникова · 18 июня 2018
21,6 K
Менеджер проектов Кью | Автор канала про музыку «Зачем козе баян?» | Выпускник факультета… · t-do.ru/kozaibayan
Синдром студента-медика, он же «болезнь третьего курса» или «синдром третьекурсника», как становится очевидно из названия, изначально появился как шуточный диагноз студентов медицинских университетов. Сейчас эта история получила развитие, и его проявления испытывают люди, любящие почитать о болезнях в интернете.
В чем краткая суть этого расстройства (которое, в общем-то, и не расстройство)? На третьем курсе студенты начинают изучить профильные предметы: хирургия, терапия, гинекология и прочие. В этот же период они знакомятся с огромным количеством различных болезней, в том числе смертельных, и, соответственно, изучают их течение и проявления. Идея синдрома в том, что после прочтения о симптомах той или иной болезни студент сразу начинает испытывать их на себе. Например, изучая болезни сердца, юный медик может чувствовать покалывания в груди.
Развитию этой истории способствуют постоянный стресс из-за большого количества информации для запоминания, эмоциональный фон от общения с больными в ходе практики и прочие аспекты, негативно влияющие на общее состояние психики. Некоторые психологи отмечают, что этот синдром вернее называть нозофобией, то есть иррациональным страхом заболеть.
Отмечают, что его проявлениям подвержены от 70% до 80% студентов медицинских вузов, и он действительно часто приводит к психосоматическим симптомам. Единственный совет в такой ситуации — расслабиться и не принимать получаемую информацию так близко к сердцу.
Как вы уже, наверное, поняли, в случае с интернет-пользователями проблема примерно та же. Почувствовав малейшее отклонение от своего стабильного состояния, они идут читать медицинские статьи, связанные с проявившимся симптомом, и внезапно находят у себя целый перечень болезней (зачастую и смертельных). Тут тоже совет один: переставать при любом случаем искать у себя проблемы через прочтение различных источников в сети. Если что-то беспокоит — лучше сразу идти к врачу.
Ну и напоследок, этот синдром часто появляется в массовой культуре. Например, отражен во всем известном отрывке из «Трое в лодке, не считая собаки», где автор описывает, что после прочтения медицинской энциклопедии он обнаружил у себя симптомы абсолютно всех описанных болезней кроме, разве что, родовой лихорадки. Или в серии «Клиники», в которой студенты страдают от этого самого синдрома («Our Driving Issues»).
Больше похоже на синдром «сам себе врач через гугл»
Это как синдром thequestion — ты видишь вопрос и заболеваешь им, думаешь целый день, как бы ответить, как затралить лалок и не поймать минусов полный рот. Brian Hodges, изучив это явление заявил, что массово этот синдром стал проявляться в 1960-е годы (у 70-80 % посетителей thequestion), хотя он был описан ещё в 1908 году другим учёным — George Lincoln Walton.
Что такое неизлечимая депрессия?
Депрессия бывает реактивная, то есть ситуативная. Это когда в жизни человека случилось что-то плохое, и его психика с этим не справилась. Человек становится подавленным, часто случается апатия. Но это состояние легко корректируется медикаментами, да и вообще не всегда требует врачебного вмешательства. В принципе это можно «перетерпеть», если стресс конечный, то есть, неблагоприятная ситуация благополучно разрешилась (или просто закончилась), то организм медленно, но верно восстановится самостоятельно.
Эндогенная же депрессия случается с человеком не из-за внешних обстоятельств, а из-за внутренних, как правило, химических. По каким-либо причинам перестают вырабатываться так называемые гормоны счастья или, наоборот, увеличивается число гормонов тревожности. Чем сложнее «поломка», тем труднее подобрать правильную заместительную терапию — выбрать правильные гормоны и определить их дозировку для того, чтобы пациент вел нормальный образ жизни. Более того, мы не все и не всегда можем отрегулировать таблетками. Бывают очень тяжелые состояния, когда лекарства никак не могут помочь, а другие методы (например, шокотерапия) помогают на очень небольшой период времени.
Эндогенная депрессия действительно не всегда излечивается. И даже не всегда корректируется.
Прочитать ещё 2 ответа
Как диагностируют биполярное расстройство?
Электронный музыкант, DJ.
У меня БАР диагностировал врач-психиатр, беседуя со мной и наблюдая за переменами в моем состоянии в течение нескольких месяцев. В течение диагностики я раз в некоторое время проходила тесты с кучей вопросов, все они простейшие, вроде: «смогли бы вы работать библиотекарем?», «бывает ли у вас ощущение, что за вами скрыто наблюдают?», «разговариваете ли вы вслух с самим собой?».
После каждого такого теста мне присылался результат, который относился мной врачу.
Так и получилось, что у меня обнаружился этот диагноз.
Живу нормально, пью таблеточки, иногда просто отлеживаюсь дома, когда становится совсем тяжело. Порой уезжаю с ограниченной суммой денег, чтобы не просрать все, что есть, в периоды мании.
Проблема лишь одна — близкие люди не принимают диагноз всерьёз.
Прочитать ещё 3 ответа
Как врачи–неврологи относятся к явлению психосоматики?
врач-невролог, редактор проекта Fleming
Это явление, безусловно, существует, и примеров ему масса.
Психосоматика – это преобразование психологического конфликта в физические (телесные) симптомы. Выражаясь простым языком, «все болезни — от нервов».
Все мы в той или иной мере подвержены стрессу. Мы испытывает его каждый день, и каждый день организм на него отвечает. Так, у большого количества людей при виде сердитого начальника или несданного отчёта повышается давление. Ушёл начальник, сдал отчёт — давление нормализовалось. Но т.к. такие стрессовые ситуации происходят ежедневно, постепенно стресс «накапливается», организм уже не реагирует на него нормально и всё это перетекает в болезнь. Уже вроде и начальник подобрел — но давление всё равно шпарит вверх и голова раскалывается на части, тут уж у кого что. Примеров психосоматических заболеваний множество: это и вышеупомянутая гипертония, и хронические головные боли, и проблемы с пищеварением, и бессонница, etc.
Существует ли такие проблемы как гипердиагностика и медикализация?
Студентишка медицинского университета,футбольный фанат
Да, безусловно.Такое явление не очень масштабно, однако характерно как для наших российско-украинских реалий, так и для медицины «за бугром».
Если говорить о Еврозоне и Штатах, то корни этой проблемы в системе страховой медицины.Чтобы избежать исков и скандалов со стороны пациентов и их родственников, врач назначает всё по максимуму, вне зависимости от того, нужно это или нет.Подсознательно руководствуясь тем внутренним знанием, что в больницу здоровый человек не приходит, рождаются всякие-разные «оборонительные» диагнозы, дабы перестраховаться на всякий случай.
Что касается нашего медицинского пространства, то корень причина гораздо прозаичнее — низкая квалификация специалистов. Халатное отношение к преподаванию в медицинских ВУЗах со стороны научных сотрудников, наплевательское отношение к учебному процессу у студентов (уж поверьте, знаю, что говорю), низкий уровень социального спроса на качество предоставления медицинских услуг как следствие критической нехватки кадров, приводит к тому, что по неграмотности врачей, у нас половина страны «имеют» остеохондрозы, вегето-сосудистую дистонию, пролапсы митрального клапана и так далее.
Что такое «Стокгольмский синдром»? Почему он так называется?
Действительно, как сказали выше, «Стокгольмский синдром» это феномен, при котором жертвы встают на сторону своих мучителей и проникаются эмпатитей к ним. В 1973 при ограблении банка, одна из заложниц позже даже обручилась с налетчиком, а было это в Стокгольме, отсюда и название синдрома.[ Жертвы, которые влюбились в своих мучителей: шокирующие примеры «стокгольмского синдрома» ]
Вопреки, как нам кажется, парадоксальности этого явления, таковым оно не является, так как это нормальная реакция человека на сильно травмирующее психику событие. Стокгольмский синдром даже не включен в международную систему классификации психиатрических заболеваний и вообще является достаточно редким, так данные показывают что в 1200 случаях захвата заложников синдром был отмечен только в 8% случаев.
Почему же этот синдром вообще возникает? Потому что террористы хорошо понимают, что до тех пор, пока живы заложники, живы и сами террористы, заложники занимают пассивную позицию, у них нет никаких средств самозащиты ни против террористов, ни в случае штурма. Единственной защитой для них может быть терпимое отношение со стороны террористов. В результате заложники психологически привязываются к террористам и начинают толковать их действия в свою пользу. Известны случаи, когда жертвы и захватчики месяцами находились вместе, ожидая выполнения требований террориста [ wikipedia.org ]
Важно так же упомянуть о самой распространенной форме синдрома — «бытовой стокгольмский синдром» , который часто встречается в доминантных бытовых семейных отношениях, в которых роли «заложника» и «захватчика» проецириуются на членов семьи.
Прочитать ещё 4 ответа
Источник
Среди моих друзей есть люди самых разных возрастов и профессий. Помимо программистов, бухгалтеров, музыкантов, писателей и художников имеется также пара-тройка врачей, как начинающих, так и достаточно опытных. Именно на особенностях их профессии, а, точнее, обучения я бы хотела остановиться.
Как известно, далеко не все доктора сразу рождаются светилами. Таких, как Гиппократ или Пирогов, единицы на несколько поколений. Остальные же добиваются результатов кропотливым трудом и настойчивостью. В медицинских ВУЗах первые два курса являются сугубо теоретическими. Их основная задача – дать будущему специалисту понятие о функционировании здорового организма, без которого совершенно невозможно представить, что же происходит в организме человека больного. В большинстве своем к начальным курсам у студентов отношение довольно скептичное: сотни страниц материала, постоянные зачеты и экзамены, страшные длиннющие слова, произнести которые без запинки с первого раза способен, как минимум, ассистент кафедры. Потому все в один голос кричат: «Практика! Где же практика?! В клинику хочу!». Особенно сильно желание наконец-то попасть на занятия в настоящую больницу просыпается тогда, когда одногруппники, закончившие колледж, рассказывают, как это круто – ходить по палатам, общаться с реальными пациентами и присутствовать на операциях. Но ни кто из них почему-то не предупреждает о такой волшебной штуке, которая носит красивое название «Синдром третьего курса».
Мы все умрем!
По опыту моих друзей, я могу сказать, что этот синдром «цепляется» к 99% юных медиков. Что же он собой представляет? Все очень просто! Попадая в больницу, студенты начинают не только изучать всевозможные заболевания, но также созерцать больных с этой патологией и работать с ними. Значит, все симптомы болезни они знают очень хорошо. И здесь начинается самое интересное: волей-неволей будущие доктора начинают искать эти самые симптомы у себя. Результат таких диагностических поисков может быть самый различный, так как юный врач – это еще существо чрезвычайно мнительное и легковнушаемое. Двоечникам, конечно, в такой ситуации гораздо проще – меньше знаешь, крепче спишь, здоровее будешь. А вот светлые головы будущих профессоров очень и очень страдают, находя у себя все новые признаки неизлечимых и доселе неизвестных официальной медицине заболеваний.
И амилоидоз, пожалуйста, заверните. Мне с собой!
Подруга достаточно часто рассказывала мне истории о своей одногруппнице, у которой синдром третьего курса проявлялся наиболее ярко. Барышня по имени Наташа с первого дня обучения отличалась огромной целеустремленностью, но очень нерационально планировала свое время. Если она писала конспект, то практически полностью копировала учебник, если заучивала термины, то часами. В результате учиться ей приходилось круглые сутки, а в группе перед каждой сессией принимали ставки на то, сколько дней подряд Наташа сможет не спать вообще. Должна сказать, что со временем ситуация слегка улучшилась, и к пятому курсу девушка уже могла даже позволить себе гулять по вечерам. Но сейчас не об этом. Наташа не отличалась крепким здоровьем: еще с первого курса ее беспокоила экзема и киста яичника. Все было хорошо до начала занятий на клинических кафедрах. С каждой новой дисциплиной она (а, соответственно, и ее одногруппники) узнавала все больше о себе. Чтобы вы поняли все масштабы катастрофы, я списком оформлю полученные результаты:
- На терапии было установлено, что у нее есть порок сердца. Правда, незначительный, но есть. И болезнь Жильбера.
- На дерматовенерологии оказалось, что ее экзема требует серьезного лечения глюкокортикостероидами, так как она протекает не совсем типичным образом.
- На гинекологии она нашла у себя аденомиоз и эндометриоз.
- На онкологии полученные знания были усовершенствованы, что позволило предположить у себя новообразование матки. И проблемы с родинками, естественно (к слову, через них прошли почти все студенты).
- На нейрохирургии она поняла, что беспокоящие ее головные боли вполне соответствуют клинической картине рака головного мозга.
Заметьте, это только «основные» болезни. А сколько было всякой мелочи от аденоидов до птичьего гриппа! Как вы понимаете, жить человеку с таким феерическим букетом было бы затруднительно. Но Наташа продолжала активно учиться, иногда – гулять с подругами, и строить планы на будущее. К счастью, медленно, но уверенно ее друзьям удавалось выбивать дурь лишнюю информацию из ее головы и разучивать примерять все заболевания «на себя».
Все умрут – а я грейпфрут
Выслушивая увлекательные рассказы, я понимала, что студентам-медикам достаточно нелегко учиться не только по причине огромного количества изучаемого материала, но и в связи с чрезмерной внушаемостью. Это только кажется, что можно наплевать и спокойно изучать все заболевания. Нет-нет, и даже у самого прагматичного студента возникнет в голове шальная мыслишка: «А вдруг это именно ОНО?». И что прикажете потом делать, если память услужливо предлагает подробные сведения о НЕМ, несмотря на то, что ОНО изучалось несколько лет назад. Поэтому не стоит думать, что синдром третьего курса – это проблема лишь третьекурсников. Этот страшный монстр крадется по пятам за трудолюбивыми медиками до выпускного, а иногда и во время работы дает о себе знать. Чтобы полностью от него избавиться, необходимо иметь немалую силу воли, которая, к сожалению, не у всех есть.
Даже один из моих знакомых практикующих врачей, опытный, бесстрастный и циничный хирург, до сих пор время о времени за бокалом вина признается в том, что он «очень болен». Говорится это скорее в шутку, чтобы поделиться своими переживаниями и понять, что они и яйца выеденного не стоят. Но мне все больше кажется, что на двери приемной комиссии медицинских ВУЗов во избежание лишних проблем следует повесить табличку «Мнительным вход воспрещен!».
Источник
Илона Тунанина
fb.com/ilona.tunanina
Вам, конечно, приходилось слышать о некоем заболевании – и холодеть в испуге, понимая, что вы по всем признакам страдаете именно этим недугом? Это нервирующее явление называется «синдром третьего курса»
Болезнь, которую не надо лечить
Изучая болезни, студенты-медики «примеряют» их на себя. Гипертонический криз, диабет, СПИД, педикулез, беременность, анемия, шизофрения – какое разнообразие диагнозов ставят себе студенты! И если одних одолевает пара-тройка недугов, то самые мнительные «болеют» всем подряд.
«Сидишь на лекции и понимаешь, что у тебя все признаки сахарного диабета, тонзиллита, и как ты вообще живешь с анемией 3 степени?» – рассказывает студентка крымского медуниверситета Ольга Долгополова. Как и многие сокурсники, Оля переживала эту болезнь на третьем курсе. Почему именно на третьем? Потому что в этом время в медицинских вузах начинают изучать патологии.
«На первых двух курсах нам рассказывали, как все функционирует в норме, – говорит Оля. – А на третьем курсе мы приступили к изучению болезней. И тут началось. Преподаватель рассказывает про педикулез, а у тебя резко начинает чесаться голова. Говорит, что если больше трех недель беспокоит кашель, нужно сделать рентген – вдруг туберкулез, и тут же впадаешь в панику, непроизвольно находишь у себя все симптомы, не только у себя – у всех своих знакомых».
При этом Оля отмечает, что название «болезнь третьего курса» не совсем точное. Мнительность присуща большинству будущих врачей, независимо от курса. Ольга до сих пор примеряет на себя некоторые болезни, хотя уже с меньшим энтузиазмом.
«Например, на парах по эндокринологии спрашиваешь у преподавателя: у троюродной прабабушки сахарный диабет, может, я тоже в группе риска?» – смеется Оля.
Со временем страхов, вызванных эмоциями, становится меньше. «Начинаешь думать объективно: так, до пары о вшах в моей голове и речи не шло, и ничего меня не беспокоило, зачем я накручиваю, да и откуда им взяться?!» – рассуждает Ольга.
Не только у студентов
«Обычно приступ „болезни третьего курса“ начинается прямо на лекции, – говорит студентка 4 курса Сусанна Номанова. – Преподаватель перечисляет симптомы какого-нибудь заболевания – а ты вдруг замечаешь, что половина этих симптомов есть у тебя! Появляются подозрения, начинаешь штудировать учебники и интернет… В итоге понимаешь, что главных признаков заболевания у тебя нет, успокаиваешься – до следующего раза».
Сусанна «находила» у себя болезни сердца, пищеварительной системы. Чтобы проверить подозрения, делала рентген, ЭКГ, сдавала анализы по поводу и без.
Это, кстати, эффективный способ победить несуществующую «болезнь». Привыкшие к «синдрому третьего курса» преподаватели сразу шлют мнительных студентов на обследование.
«Термин „болезнь третьего курса“ – условный, ведь придуманные недуги беспокоят не только будущих медиков, но и обычных людей», – считает студент 5 курса Павел Дорошенко.
«Практически у любого человека, прослушавшего лекцию по медицине, возникнут подозрения, – утверждает Павел. – Так проявляется инстинкт самосохранения – и это нормально, если не выходит за рамки разумного».
Сейчас, благодаря доступности информации, число таких случаев растет. В прошлом люди подбирали себе болезни по медицинским энциклопедиям, теперь медвежью услугу оказывает интернет.
Улыбайся, если хочешь быть здоров!
Подозревая у себя симптомы какого-либо недуга, человек может по-настоящему заболеть, утверждает психиатр Игорь Якушев, кандидат медицинских наук.
«Мнительность может довести человека до неприятностей, даже до смерти, такие случаи были, – рассказывает врач-психиатр. – Все дело в том, что, подозревая у себя симптомы какой-либо болезни, человек сам внушает себе, что она есть. И, что самое печальное, организм начинает сам вырабатывать те вещества, которые способствуют развитию как раз этого заболевания, так сказать, „помогать“ ему. Так что не представляйте себя в больничной палате, на приеме у врача, тем паче, извините, на кладбище».
Крымчанку Светлану Семенову в таких ситуациях спасает юмор. Ее семилетняя дочь Злата часто примеряет на себя чужие болезни – и впадает в панику. «На днях заходит с улицы, а по телевизору идет сюжет про обморожения, Злата услышала, прибежала ко мне, протягивает покрасневшие руки и спрашивает: „У меня обморожение? Мне теперь пальцы отрежут?“, – говорит Светлана. – Или в школе играла с мальчиком, у которого якобы конъюнктивит. Так Злата сказала, не знаю, откуда у нее такое предположение. После этого она бегала весь вечер к зеркалу – проверяла глаза, расчесывала их и просила заварить чай, чтобы промыть. Лежала на диване – „умирала“. Пришлось позвонить маме мальчика, уточнить диагноз. Выяснилось, что у него гайморит. Сказала Злате, она успокоилась, но тут же уточнила, что такое гайморит. Пришлось сказать, что такое только у мальчиков может быть».
«…Я добрался до холеры, прочел о ее признаках и установил, что у меня холера, что она мучает меня уже несколько месяцев, а я об этом и не подозревал. Мне стало любопытно: чем я еще болен? Я перешел к пляске святого Витта и выяснил, как и следовало ожидать, что ею я тоже страдаю; тут я заинтересовался этим медицинским феноменом и решил разобраться в нем досконально. Я начал прямо по алфавиту. Прочитал об анемии – и убедился, что она у меня есть и что обострение должно наступить недели через две. Брайтовой болезнью, как я с облегчением установил, я страдал лишь в легкой форме, и, будь у меня она одна, я мог бы надеяться прожить еще несколько лет. Воспаление легких оказалось у меня с серьезными осложнениями, а грудная жаба была, судя по всему, врожденной. Так я добросовестно перебрал все буквы алфавита, и единственная болезнь, которой я у себя не обнаружил, была родильная горячка…».
Джером К. Джером. «Трое в лодке, не считая собаки»
Источник