Синдром поланда у девочек фото

Для пластического хирурга случай каждой пациентки индивидуальный. Однако бывают такие истории, которые навсегда врезаются в память, они становятся особенными не только потому, что имеют свои нюансы, сложности, но и потому, что врач преодолевает эти сложности и в буквальном смысле меняет пациенту жизнь.

У пластического хирурга Константиновой Ирины Валерьевны тоже есть пациенты с «особенными» историями, и это – одна из них.

Юная 17-летняя девушка, симпатичная, но крайне неуверенная в себе. В ее взгляде просматривается, что она уже взрослая. Но повзрослеть ей пришлось не по возрасту, а потому, что она и ее семья столкнулись с серьезной проблемой – с врожденной болезнью под названием синдром Поланда. Рассказ от первого лица, как жить с таким диагнозом.

«Будучи девочкой, я часто представляла, как моя жизнь сложится в будущем. Как и все мои сверстницы, я мечтала встретить парня, создать с ним семью, устроить карьеру. Однако со временем становилось понятно, что все эти мечты могут так и остаться мечтами.

В то время, когда все одноклассницы хорошели, их тела становились более женственными, мое телосложение менялось совершенно иначе. Я очень ждала того момента, когда начнет увеличиваться грудь, и мечтала, как буду носить красивое белье. Но мои мечты в буквальном смысле превратились в тлен, когда я начала замечать, что молочные железы развиваются непропорционально, одна грудь растет медленнее другой.

Изначально мне казалось, что это может быть временным явлением, дальше все обязательно изменится, размеры груди выровняются. Однако этого не происходило. Я видела, что что-то идет не так, как нужно. Вскоре появились проблемы с подбором нижнего белья: при такой выраженной асимметрии в объемах подобрать красивый бюстгальтер – настоящая проблема.

Да, я начала терять уверенность в себе. Когда разница в размерах груди стала только увеличиваться, вместе со мной забеспокоилась мама. И я ей за это очень благодарна, поскольку именно она выступила тем самым «двигателем» моих предстоящих изменений.

Поиск объяснения, почему моя грудь развивается иначе, мы начали с походов по врачам. Могу сказать, что за несколько лет мы с мамой побывали, наверное, у всех специалистов, которые хотя бы как-то могли повлиять на ситуацию. Педиатры, детский гинеколог, хирург, эндокринолог… Когда я начала сравнивать себя со сверстницами и понимала, что не такая, как они, у меня появилась неуверенность в себе, я впала в депрессию. И ко всей плеяде специалистов добавился еще один – психолог.

Чем больше я пыталась понять, как решить эту проблему, тем заметнее она становилась. Из-за депрессии у меня произошел гормональный сбой, это привело к увеличению веса. И, как результат, разница в размерах молочных желез тоже стала расти. Единственное решение, которое мне предлагали врачи, – это лечебная физкультура и массаж. Но моя мама не останавливалась и продолжала искать другие способы.

Список врачей стал пополняться остеопатами, кинезиологами, массажистами, иглорефлексотерапевтами. Мы кидались из крайности в крайность, следовали всем советам, однако на практике вес продолжал прибавляться, а вместе с ним увеличивалась и асимметрия груди.

К моему 16-летию я и мама поняли, что от нас в данной ситуации теперь мало что зависит. Мы сделали все, на что были способны. Однако разница в развитии молочных желез так и осталась: к 16 годам у меня одна грудь имела размер «А», вторая – «С» и выраженный птоз.

Мы понимали, что без операции в моем случае не обойтись. Я мысленно к ней готовилась, несмотря на то, что были найдены временные решения для того, чтобы хотя бы визуально я не выделялась среди остальных. Экзопротез и специальный бюстгальтер с карманом, в который можно было вставлять протез, частично помогали. Но только не в плане психологии – эмоционально я по-прежнему страдала.

Надежда на перемены появилась тогда, когда мы начали консультироваться с московскими специалистами. Через главного врача своей поликлиники мы вышли на Департамент здравоохранения Москвы, а далее – на московские клиники и узких врачей. Мой случай рассматривали чуть ли не «под микроскопом». И к моей радости, нашелся врач, который согласился взяться за решение моей проблемы.

Пластический хирург Константинова Ирина Валерьевна стала для меня проводником в новую жизнь. Она согласилась провести операцию на базе Морозовской больницы, куда меня направили, и далее вести меня на всем этапе реабилитации. Надо сказать, что в данном случае мне сильно повезло, поскольку Морозовская больница – одна из немногих в Москве, где действительно пытаются решить проблему пациента, и если для этого нужно привлечение стороннего специалиста, то они идут на это.

Итак, первая рекомендация от моего пластического хирурга была ожидаемой – перед операцией мне нужно было сбросить вес и привести уровень сахара в крови к норме (из-за гормонального сбоя выработка инсулина тоже нарушилась). Под присмотром мамы я старательно выполняла все рекомендации, и в итоге врач назначила дату долгожданной для меня операции.

Наконец, мне провели пластику: сделали подтяжку и уменьшили грудь с одной стороны, вставили импланты разного размера и тем самым скорректировали асимметрию. В общей сложности операция длилась 4 часа, и врачи сделали действительно все возможное.

Этап реабилитации проходил с переменным успехом. Изначально в области груди сохранялся большой отек, все движения были очень болезненными, без помощи мамы я не могла обходиться. Приходилось регулярно, по расписанию ездить на контрольные осмотры к Ирине Валерьевне, она обрабатывала швы, делала перевязки, давала дополнительные рекомендации.

Да, мне было сложно. Но результат того стоил. Сейчас я смотрю на себя в зеркало и не испытываю того отвращения, чувства горечи, которые у меня были ранее. Многие мне говорят, якобы я поспешила с операцией, ведь лучше всего делать пластику груди, когда тебе за 20. Но я считаю иначе. Возможно, с точки зрения физиологии такой совет и правильный, но в моей ситуации нельзя было ждать и медлить. Разница в размерах груди увеличивалась, а вместе с этим улетучивалась моя самооценка.

Сейчас все совершенно иначе. Я стала спокойнее, более уверенной в себе, начинаю строить планы на будущее и с оптимизмом смотрю вперед. С Ириной Валерьевной мы до сих пор поддерживаем контакт, она продолжает меня наблюдать.

Надеюсь, что мой случай станет показательным для тех, кто планирует пластику груди: если ваша проблема не такая существенная, быть может, стоит отложить операцию, а если вы меня понимаете, то не сидите, сложа руки, а начинайте действовать. Наверняка в мире еще масса людей, которые, как и мой пластический хирург Константинова Ирина Валерьевна, смогут прийти вам на помощь».