Прямой эфир дети синдромом дауна
Эта семья решила взять на воспитание девочку с врождённой патологией. До этого никто из городского Дома ребёнка таких детей не забирал.
Они то и дело по очереди выглядывают в коридор и успокаивают друг друга как могут. Сейчас сотрудница Дома ребенка принесет сюда маленькую Катю и семья Алешиных станет еще больше.
Почувствовав общее волнение, девочка едва не заплакала. Ласковые слова, улыбки и пока еще чужие руки. Здесь она — все четыре года. С тех пор как родилась, а настоящая мама отказалась от нее, узнав о диагнозе. В волгоградском Доме ребенка каждый пятый — с синдромом Дауна. И здесь, по признанию сотрудников, это первый случай, когда такого малыша забирает российская семья.
«Она веселая, добрая, общительная, музыкальная девочка — сказали. Аж воспитателям было жалко расставаться с ребенком таким хорошим», — говорит приемная мать Ольга Алешина.
Старую детскую кроватку для Кати Михаил начал собирать еще накануне. Помощников — хоть отбавляй. В семье Алешиных трое своих и четверо приемных детей. Старшие сыновья, правда, выросли и к родителям приезжают только в гости, зато младшие несколько дней отбирали для Кати лучшие игрушки.
«Я бы хотела, чтобы у нас еще одна сестренка была. Чтобы дружить и играться», — говорит Ира Алешина.
Красавица, отличница и общая любимица. Когда-то Алешиных уговаривали не брать Иру из детского дома. Там девочку признавали отстающей в развитии и даже давали инвалидность. Маленького Макса, когда Ольга увидела его впервые — шутит — можно было унести в дамской сумочке. Она тогда сфотографировала кроху, чтобы показать домочадцам. И несмотря на диагноз — гепатит С — они уже не смогли него отказаться.
Сто громких слов в минуту, бесконечные объятия и желание все время быть в центре внимания. Свой дом у семилетней Вари появился всего два месяца назад — ее забрали из специализированного дома- интерната — и теперь у нее очень много дел.
Бояться медицинских диагнозов, признается Ольга, она не сразу, но перестала, когда родилась ее собственная дочь — Таня. После того, как ей сказали, что у малышки синдром Дауна, она плакала, признается, четыре месяца. Успокоилась, когда родители таких же детей объяснили: это не приговор.
«Этот ребенок всегда будет с тобой, всегда будет ребенком. Он никуда от тебя не денется. Ты к нему привязан, она к тебе привязана. Это навсегда ребенок. Сколько бы лет не было — это будет ребенок», — говорит Ольга Алешина.
Ольга говорит, ни разу не услышала за спиной злобного шепота. Единственное, чем пришлось пожертвовать — работой учителя. Специальный садик, потом школа с коррекционной программой. Сейчас Таня учится в восьмом классе. Она читает, пишет, играет в компьютер и любит рисовать. У нее есть сложности с речью, но привыкнув, ее все понимают. Таня больше других ждала, когда поедет в детдом за Катей.
«Сказала: Катя будет твоя, потому что она такая же, как ты. Если Ира за Максом смотрит, то ты за Катей. Она ждет теперь, что она тоже нянька», — рассказывает приемная мать Ольга Алешина.
В маленьком доме Алешиных теперь станет совсем тесно. Но в Волгограде, кроме них, пока никто не взял на свое попечение детдомовского ребенка с синдромом Дауна. Потому — объясняет Ольга, что люди не знают — это не страшный диагноз, это просто другая жизнь.
Источник
Сейчас Мила Демочко готова помогать тем, кто оказался в такой же ситуации.
29 Марта 2020, 10:41
3 508
Зоя Степанова
Ни одно УЗИ не показало болезнь маленького Федора. О синдроме Дауна у сына жительница Северобайкальска Мила Демочко узнала только после его рождения. Она прошла все стадии: от отрицания до смирения, научилась радоваться необычному материнству и теперь помогает другим мамам с похожими проблемами. Свою историю без прикрас и до боли честно рассказала нашему корреспонденту.
ДИАГНОЗ НЕ ЗАМЕТИЛИ
Мила Демочко – уроженка Баргузинского района Бурятии, но всю сознательную жизнь провела в Северобайкальске. Там работала на госслужбе, активно занималась общественной деятельностью и благотворительностью. А несколько лет назад решила исполнить мечту детства и открыть собственную фотостудию. По велению души Мила снимала новорожденных, ведь ей так нравились милые картинки со спящими младенцами. Наслаждаясь работой, она однажды поняла, что и сама вот-вот станет обладательницей милого чуда. Это было волшебное открытие, которому радовалась вся семья: муж, старшая дочь и многочисленная родня. А на 24-й неделе беременности мама узнала, что ждет сына.
«Счастлива была безмерно», – вспоминает то время наша героиня.
– Всегда мечтала о сыне. Красивом. Со светлыми волосами и голубыми глазами. Чтобы он был не таким, как все, особенным, самым лучшим, любил меня сильно. Так и вышло. Вселенная запрос мой исполнила, — делится Мила.
Мила была ответственной беременной: принимала все витамины, сдавала анализы и проходила необходимые обследования, в том числе комплексные скрининги на врожденные патологии и аномалии развития плода.
– В общей сложности три скрининга и около десятка УЗИ. И теперь однозначно могу сказать, что скрининги неэффективны. С помощью УЗИ поставить точный диагноз «синдром Дауна» нельзя. Если по результатам УЗИ высокая вероятность, то беременную отправляют на дополнительное обследование в медико-генетический центр. У меня такого риска не выявили, по всем результатам исследований ребенок развивался в соответствии с нормой. Возможно, потому что у сына не было сопутствующих синдрому пороков сердца и других органов, его и не заметили, – рассказывает Мила.
«ПЕРВЫЕ ДНИ БЫЛИ АДОМ»
— Никто не хочет ребенка с особенностями. Никто. И я не хотела, чего греха таить, – признается женщина. – Все рассказы о том, что особое родительство означает избранность – это сладкая и подлая ложь, – уверена Мила.
Сегодня она с тоской вспоминает те дни, проведенные в роддоме. Боль, отчаяние, страх – вот далеко не полный спектр эмоций, что обуяли молодую маму, когда она услышала диагноз долгожданного малыша. До сих пор слова заведующей отделением новорожденных звучат в ее голове.
– Она сообщила мне, что у моего ребёнка все признаки синдрома Дауна. Я до сих пор помню тот разговор. И как на пальчики короткие показывала, и как говорила, что таких детей теперь забирают домой, они живут и социализируются в обществе. А я слышать не хотела и не могла понять, почему это сейчас происходит со мной. Первые дни в роддоме были адом. Меня как будто размазали, прибили гвоздями к больничной койке, вспоминает Мила.
Мила не могла зайти в палату. Там над здоровыми детками ворковали беззаботные мамы. А на душе Милы была такая тоска, что впору бежать, не оглядываясь: «Плакала все время. Думала, откажусь от него. Оставлю. Даже узнавала, что с ним будет дальше, в какой дом малютки попадет». Тем временем недалеко от мамы лежал совсем один Феденька. У малыша были проблемы с дыханием, но он стойко боролся за свою жизнь и каждым прожитым часом доказывал, что выстоит, несмотря ни на что. Дважды в день матери разрешалось приходить в отделение и смотреть на сына. А уже через три дня дали добро на грудное вскармливание.
– Приложила к груди, но он все время спал. Это нормально для недоношенных. Потом в один момент после разговора с доктором, которая меня оперировала, я твердо решила, что домой мы поедем вместе и никакой речи об отказе и быть не может. Даже если мои родные от нас отвернутся. Алена Владимировна Халтурина – имя того доктора. Низкий ей поклон – говорит Мила Демочко.
РОДНЫЕ ПРИНЯЛИ БЕЗУСЛОВНО
По приезде домой стремительно закручивающееся колесо несчастий стало разворачиваться в обратную сторону. Муж и дочь полюбили нового члена семьи безоглядно и безусловно. Долго о диагнозе малыша Мила не решалась сказать родителям, но они все поняли сами. И приняли. Мама только вскользь сказала: «Не всем же быть умными. Горе от ума». Бабушка с дедушкой без ума от младшего внука и нещадно балуют его.
– Папа наш от нас не отказался и не ушел. А сестра любит Федора и называет маленьким принцем и никак иначе, – уже с улыбкой говорит Мила.
О ТРУДНОСТЯХ
Первая и самая главная проблема, с которой сталкивается каждая мама ребенка с синдромом, это отсутствие психологической помощи в роддоме.
— Ни одна женщина не в силах справиться самостоятельно с известием, что у ее ребенка синдром Дауна. Страх, неизвестность – вот что чувствует каждая мама. Именно поэтому таких детей после рождения оставляют в роддоме. Если бы с мамами общался грамотный психолог, знающий проблему, случаев отказов было бы гораздо меньше. В идеале этим психологом должна быть мама такого же ребенка. Ведь кому, как не нам, мамам, знать, каково это, когда твой ребенок не такой, как все. Я предлагала свою помощь, номер телефона и сейчас не отказываюсь, рассказывает Мила.
Мила говорит, что вдохновляется примерами мам, успешно воспитывающих деток с синдромом. Поэтому она зарегистрировала профиль в Instagram и начала искать похожие семьи.
– Знаете, нас очень много, все очень дружные, поддерживаем друг друга. Делимся опытом, общаемся. У меня теперь друзья есть, наверное, в каждом городе нашей большой страны, — признается Мила.
Свой «мамский» ресурс, рассказывает наша героиня, восстанавливает в спортзале и обычными женскими радостями: массаж, СПА, чашка кофе, даже обычная прогулка здорово отвлекает от проблем, приносит особенную радость и помощь другим людям.
– Хочу заметить, что наше общество развивается, становится более терпимым, внимательным. Ни разу за почти два года я не сталкивалась с непониманием, грубым обращением, никто не оскорблял и не обижал нас. Скорее, наоборот, Федор вызывает улыбку у окружающих, положительные эмоции и доброе отношение, признается Мила.
О ПЕРЕЕЗДЕ ИЗ БУРЯТИИ
В августе прошлого года семья переехала из Северобайкальска в Красноярск, чтобы заниматься развитием Федора. Здесь он три раза в неделю плавает с инструктором в бассейне, занимается с логопедом, дефектологом, посещает группу раннего развития с обычными сверстниками.
– Первые годы жизни ребёночка – самые важные. Развивается очень быстро мозг, формируются нейронные связи, можно восстановить некоторые функции организма и приобрести новые навыки гораздо эффективнее и быстрее. В родном городе у нас нет таких возможностей. Все эти занятия стоят немалых денег. В декабре мы прошли интенсивный курс реабилитации. Его нам помогли оплатить неравнодушные люди, наши друзья, знакомые. Сами бы мы точно не справились, – объясняет мама особенного малыша.
Один большой минус Красноярска, по мнению Милы, – плохая экологическая обстановка. Дышать воздухом Демочко ездят на каникулы в родной Северобайкальск.
СОВЕТЫ ОТ МИЛЫ:
• Мамочкам, у которых родился ребёнок с СД, хочется пожелать поскорее пережить первые самые сложные дни. Если хочется плакать – плачь, ты имеешь на это право.
• Не бойся. Не закрывайся. Найди такие же семьи, познакомься с мамами. Например, в Instagram.
• Пользуйся хэштегами #синдромдауна.
• Проверь маленькое сердечко и щитовидную железу – это наши слабые места.
• Обнимай чаще и крепче своего малыша – это важно. Все остальное придёт с опытом. Этот ребенок сделает тебя счастливой. Да, сейчас ты не веришь, но так и будет! Уж я то точно знаю, что синдром Дауна – это не приговор.
• Пишите мне в соцсетях, я всегда готова помочь советом.
фото: личный архив Милы Демочко
Источник
Они добиваются успехов в спорте, искусстве, бизнесе… Те, кто когда-то сам не мог обойтись без педагогов, позже помогают другим обрести уверенность в себе. Сегодня — Всемирный день людей с синдромом Дауна.
Когда-то синдром считался тяжелой болезнью, сегодня признан всего лишь особенностью людей с одной лишней хромосомой. Что делается для того, чтобы «солнечные дети» не становились сиротами при живых родителях, а общество научилось принимать их?
Узнать человека по фотографии, сделать ритмичное упражнение для этих детей теперь уже совсем не сложно. Эти занятия — их первые и очень важные шаги на пути во взрослую жизнь.
«Они меня не слушаются, они меня очень любят. И я с ними нахожу контакт очень хороший», — говорит Мария.
В центре при благотворительном фонде, где бесплатно помогают детям с синдромом Дауна и их родителям, Мария Нефедова — помощник педагога. У нее такой же диагноз, как и у ее подопечных. Родителей Маши пугали — девочка не будет говорить, ходить и развиваться. Но она не только научилась общаться, полюбила поэзию, но и работает, вспоминает, как выступала в театре и мечтает стать логопедом.
«Мои родители дали мне большую путевку в жизнь. Они научили меня жить, они научили меня, как правильно вести себя в обществе, как держать ложку за столом», — рассказывает она.
Конечно, для такого прогресса, как у Маши, нужно много лет ежедневно совместно работать и родителям, и педагогам. Многое зависит и от способностей ребенка. Но даже после этого в реальной жизни людям с лишней хромосомой не обойтись без присмотра и опеки, говорят специалисты. Важно другое. В последние годы «солнечные дети» все реже становятся лишними и все чаще находят свое место в обществе.
«Когда мы только начинали работать, до 95% детей с синдромом Дауна становились сиротами при рождении, при живых родителях. Почему так происходило? Потому что ни они, ни медики на тот момент не знали правды о возможностях таких детей, об их способностях», — поясняет сотрудник благотворительного фонда «Даунсайд Ап» Юлия Колесниченко.
Гимнаст Андрей Востриков — десятикратный чемпион Всемирных специальных Олимпийских игр. Летом он планирует пополнить свою коллекцию наград, покорив на соревнованиях судей в Америке и Италии. В 2000 году в этом спортзале он был единственным ребенком с особым диагнозом. Сейчас у его тренера две группы таких детей, Подрастают новые спортивные дарования.
Кроме гимнастики у Андрея есть и другие интересы. Танцы, футбол, учеба в техникуме на повара-кондитера. Людям со сложностями в развитии и их родителям чемпион советует: главное — не замыкаться в себе.
«Хочу сказать, чтобы они не сидели дома, занимались. Плаваньем, теннисом, гимнастикой», — говорит он.
Даша Муханова — одна из тех особенных детей, кто хоть и учится по специальной программе, но на занятия ходит в обычную школу. На переменах и в столовой она может общаться с другими школьниками. А дома девочка с удовольствием играет с младшей сестрой и порой делает вещи, способные поставить в тупик опытных педагогов.
«У нас Аня знает буквы с двух лет — ее этому научила Даша! Это было большое потрясение, сюрприз для нас. Они друг у друга многому учатся. Возможно, где-то Даша менее ловкая, где-то Аня не успела все познать, и они друг друга дополняют, как пазлы», — говорит Анастасия Даунис, мама Даши Мухановой.
Глядя на эту дружную семью, сложно поверить, что родители Даши изначально от нее отказались, но потом просто не смогли оставить дочь в детском доме. Кем станет Даша в будущем, захочет ли получить профессию, ее близкие пока сказать не берутся.
Девочка с интересом рассматривает успешных людей с таким же диагнозом, как у нее, которые смогли стать телеведущими, музыкантами, спортсменами. Но говорит, что сама еще не решила, кем хочет стать в будущем. Пока ей нравится заботиться о своей собаке и делать прически. Семья же не сомневается — Даша свое призвание еще найдет.
Источник
В рамках Международного форума «Театр и аутизм» в мультимедийном пресс-центре Sputnik Грузия состоялся видеомост Тбилиси-Минск
Международный форум «Театр и аутизм. Вопросы и ответы» проводится в Минске уже во второй раз. Представители общественных организаций из Беларуси и стран Евросоюза собрались вместе, чтобы обсудить мировой опыт успешной интеграции в общество детей с аутизмом, а также создание инклюзивного коллектива с использованием коррекционно-развивающего обучения и театротерапии.
Лоладзе: в Грузии люди перестали бояться детей с ОВЗ >>>
К форуму из тбилисского пресс-центра Sputnik Грузия в формате видеомоста подключилась Инга Лоладзе — журналист, директор НГО «Дети солнца», основатель и директор реабилитационного центра «Пространство солнца». Лоладзе рассказала о своем родительским опыте, о принятии дочери Нино с синдромом Дауна.
©
Sputnik / Alex Shlamov
Видеомост Тбилиси-Минск: Театр и аутизм
Рождение. Шок. Отчуждение
Сейчас Нино уже девять лет, ее мама с любовью говорит, что ее дочь умная, красивая, активная, сообразительная, играет в театре. Но думала ли она так всегда?
«Когда была беременна Нино, я думала, как ее назвать, но так как она родилась в день святой Нино, я была вынуждена так назвать ее. Врачи потом сказали мне, что во время родов я говорила, какая у меня старшая дочь хорошая, красавица… И из-за того, что я младшую назову Нино, она будет еще лучше. Представьте себе, я лежу, не вышла еще из наркоза, а медсестра спрашивает, нет ли у меня родственников с генетическими заболеваниями?» — говорит Лоладзе.
©
Sputnik / Alex Shlamov
Журналист, директор НГО «Дети солнца», основатель и директор реабилитационного центра «Пространство солнца» Инга Лоладзе
Так она узнала, что у ее дочери есть подозрения на синдром Дауна. По словам Лоладзе, это было для нее шоком.
«Мой муж на несколько лет младше меня, и я не сказала ему сразу, что наша дочь родилась с такой проблемой. Я не хотела, чтобы он переживал, потому что надеялась, думала, вдруг неправда. Я боялась, что мой муж не поймет и я останусь, тогда так думала, с больным ребенком», — призналась журналист.
Через месяц ей все-таки пришлось сообщить супругу о диагнозе, а тот приласкал жену, сказав, что не важно, какая их дочь — все трудности они пройдут вместе.
«Я не хотела смотреть в сторону ребенка»
Сейчас уже директор реабилитационного центра призналась, что в то время ничего не знала о синдроме Дауна. В мыслях всплывали детские воспоминания о соседском мальчишке с синдромом Дауна Фидо, который «был для всех ребят клоуном».
photo: courtesy of Inga Loladze
«Дети всегда бегали за ним, насмехались, дразнили, а он никогда не отвечал агрессией на агрессию. Однако никто от взрослых не подходил к нам и не говорил, что нельзя с ним так обращаться, он ведь такой же нормальный человек», — вспоминает мать, добавляя, что после рождения дочери этот мальчик всегда стоял перед ее глазами, а она думала, будто ее дочь ожидает та же участь.
Как говорит Лоладзе, ее мама всячески подбадривала ее, обещая, что Нино будет умной девочкой, что ее будут очень любить, можно будет сделать пластическую операцию, чтобы она не была похожа на человека с этим синдромом. Однако все было тщетно, Инга никак не хотела принять дочь.
©
Sputnik / Alex Shlamov
Журналист, директор НГО «Дети солнца», основатель и директор реабилитационного центра «Пространство солнца» Инга Лоладзе
«Когда она родилась, я не хотела смотреть на нее, это был ужас. Я не знаю, что я ожидала увидеть, чудовище какое или что – не знаю. Помню, мама спросила меня, как ест ребенок, а я сказала, что ни разу сама ее не кормила», — говорит Лоладзе, а слушатели в зале буквально замирают.
Шоковая терапия как выход
Говорить о таких тяжелых воспоминаниях, наверно, нелегко, однако Лоладзе рассказывает свободно, понимая, как она ошибалась.
«Нино было уже почти три месяца, а я все никак не могла успокоиться. Мама запрещала мне плакать, но однажды она вошла в комнату, увидела, как я стою над кроваткой дочери и плачу. Тогда она взяла Нино на руки и очень жестоким голосом сказала мне, что я не тот человек, которого она растила, и не могу растить этого чудесного ребенка».
photo: courtesy of Inga Loladze
Дочь Инги Лоладзе Нино
Ее мать сказала тогда, что Нино – это дар, Бог выбрал Ингу среди миллиона матерей, чтобы подарить этого ангела, и раз я его не хочу, она отдаст ее той, кто этого по-настоящему желает.
«Это было для меня шоковой терапией. В тот день, в ту минуту для меня исчез и синдром Дауна, и абсолютно все. Я увидела, что передо мной стоит мама и держит прекрасного ребенка. Я раскрыла руки и сказала: «Отдай моего ребенка, не смей выходить из комнаты». С тех пор началась прекрасная жизнь».
©
Sputnik / Alex Shlamov
Видеомост Тбилиси-Минск: Театр и аутизм
По словам Лоладзе, многие не верят, что она довольна своей жизнью, хотя говорит об этом совершенно искренне и гордо.
«Девять лет мы идем вместе, каждый миг есть открытие, радость, счастье. Если бы не было Нино, я бы не знала, что я такая сильная», — уверяет Лоладзе.
После 25 лет жизни в Варшаве Лоладзе решила вернуться на родину и попытаться изменить в Грузии подход к таким детям, чем и занимается по сей день.
«Если вы увидите моего ребенка, то поймете, что физически она не очень похожа на ребенка с синдромом Дауна, но я никогда не скрываю этого, наоборот, я очень горда. Горда, потому что ребенок, про которого мне говорили, что она не назовет меня мамой, общается на двух языках. Она читает стихотворения, играла в театре Марджанишвили с замечательными актерами… А про нее говорили, что она не сможет ходить и узнавать людей», — сказала Лоладзе.
©
Sputnik / Alex Shlamov
Видеомост Тбилиси-Минск: Театр и аутизм
По завершению «исповеди» матери ребенка с синдромом Дауна все присутствующие в зале хлопали ей без слов, без вопросов за ее честность, отвагу и любовь.
Источник