Кризис 7 лет синдром горькой конфеты

Феномен горькой конфеты — феномен, который иллюстрирует первое рождение личности в онтогенезе в соответствии с теорией личности А. Н. Леонтьева. Феномен демонстрирует, что успешность решения задачи зависит не только от её содержания, но и прежде всего от мотива, который формирует задачу для ребёнка (у ребёнка существует необходимость доказать своё право на получение предмета усилиями, которых он мог бы избежать). Явление наблюдается в специально созданной ситуации: ребёнку дается сложное задание, которое заведомо невыполнимо по правилам. Наградой за успешно выполненное задание является конфета. Ребёнок же, достигший желаемого результата путем нарушения правила и, получивший конфету, демонстрировал негативную эмоциональную реакцию — конфета для них оказывалась «горькой».

В педагогической и психологической литературе указывается младший дошкольный и подростковый возраст как переломные в этом отношении. Личность рождается дважды: первый раз — когда у ребёнка проявляются в явных формах полимотивированность и соподчинённость его действий, второй раз — когда возникает его сознательная личность.

Эффект горькой конфеты можно наблюдать у детей в возрасте трёх лет, когда социальные нормы становятся сильнее непосредственного влечения ребёнка. На этом этапе развития возникает кризис трёх лет: ребёнок уверенно заявляет о собственном «Я». Эффект проявляется в течение всего дошкольного детства, включая кризис семи лет и является его ярким признаком[1].

Процедура исследования феномена[править | править код]

Ребёнок-дошкольник (до 7 лет) получает от экспериментатора практически неосуществимое задание: достать удалённый предмет, не вставая со стула. Исследователь удаляется, продолжая наблюдение за ребёнком из соседнего помещения через зеркало Гезелла. После нескольких безуспешных попыток ребёнок встаёт, берёт привлекающий его предмет и возвращается на место. Экспериментатор входит, хвалит его и предлагает в награду конфету. Ребёнок отказывается от угощения, а после повторных предложений начинает плакать. Конфета оказывается для него «горькой». Действия ребёнка соответствовали двум различным мотивам, то есть осуществляли двойную функцию: одну — по отношению к экспериментатору, другую — по отношению к предмету (награде). Как показывает наблюдение, в то время, когда ребёнок доставал объект, ситуация не переживалась им как конфликтная, как ситуация «ошибки». Иерархическая связь между обеими деятельностями обнаружилась только в момент возобновившегося общения с экспериментатором, post factum: конфета оказалась горькой, горькой по своему субъективному, личностному, индивидуальному смыслу. Данный феномен также исследовался и другими психологами: Е. В. Субботским, В. И. Аснином, В. А. Петровским и др. У В. А. Петровского есть серия работ, которая посвящена тому, что он называет «риск ради риска» и «возгонка уровня трудности». Он экспериментально показал, что есть люди, которые устойчиво стремятся к границе заданной ситуации. Они приближаются к ней, чтобы проверить свои возможности и возможности границы. Мотивация исследования границ у детей также достаточно развита. Данным исследуемым поведением они проверяют себя.

Исследования феномена Е.В Субботским[править | править код]

В начале 1970-х годов психолог-экспериментатор факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова Евгений Субботский проводил эксперимент, испытуемыми в котором были дошкольники. Данное исследование было проведено для объективации феномена «горькой конфеты» и выявления группы детей у которых не наступил данный феномен.

Процедура эксперимента: с помощью специальной лопатки ребёнок должен был достать шарик из коробки. Если он это делал, то получал вознаграждение — конфету. Но лопатка не подходила для решения этой задачи. Затем экспериментатор выходил из комнаты, оставляя ребёнка перед двумя возможностями: пытаться решить задачу по инструкции или взять шарик из коробки. Вернувшись, психолог давал всем детям, которые смогли достать игрушку, обещанную конфету. По дороге домой или позднее некоторые дети, получившие конфету, нервничали и даже плакали, переживали. Но, у части детей не было негативной реакции, что свидетельствует о не наступлении первого рождения личности.

Эксперимент В. И. Аснина[править | править код]

Процедура эксперимента была аналогична, но ребёнку давалась другая инструкция: «Достань, как хочешь, как умеешь. Можно делать все, что угодно». Дети в возрасте 7-12 лет не использовали палочку как вспомогательное средство и не смогли выполнить задание. Дети 3-6 лет сразу же брали палочку и получали предмет. Результаты: у детей различных возрастов проявляются различные мотивы их деятельности. У младших цель и мотивы совпадают: от ребёнка требуют достать предмет и он выполняет задание. Когда у ребёнка возникают свои мотивы для действия, он действует в соответствии с ними, однако если ребёнок не знает, как выполнить задание, это не значит, что он неспособен его выполнить. Объяснить поведение ребёнка можно эмоциями и особенностями мотивов деятельности, а именно мотивами и определяется решение выполняемой задачи экспериментальной ситуации. Исследования свидетельствует о зависимости интеллектуальных процессов от мотивации деятельности.

Данное исследование было проведено для сравнения двух возрастных групп — дошкольников и школьников в возрасте 7-12 лет. Было выявлено, что в течение всего дошкольного возраста проявляется эффект «горькой конфеты» и, что у детей различных возрастов имеется различная мотивация.

Интерпретация результатов[править | править код]

Интерпретируя полученные результаты можно отметить, что ребёнок был поставлен в ситуацию с конфликтом нескольких мотивов — происходит первичное соподчинение мотивов и их иерархизация. Один из них — это взять интересующую вещь (непосредственное побуждение); другой — выполнить условие взрослого («социальный» мотив). В тот момент, когда взрослый ушёл, верх взяло непосредственное побуждение — то есть взять интересующую вещь. Однако с приходом экспериментатора становится актуальным другой мотив, значение которого еще увеличилось незаслуженным вознаграждением. Отказ и слезы ребёнка в данной ситуации —это доказательство начала процесса освоения социальных норм и соподчинения мотивов, хотя и не завершенного. Это происходит из-за расширения круга социальных отношений, в которые входит ребёнок, увеличивается число реализующих эти отношения видов деятельностей и возникают противоречия уже внутри круга соответствующих им социальных мотивов.

То обстоятельство, что именно в присутствии взрослого переживания ребёнка начинают определяться социальным мотивом, весьма важен. Он служит ярким доказательством общего положения о том, что «узлы» личности завязываются в межличностных отношениях и лишь потом становятся элементами внутренней структуры личности.

По А. Н. Леонтьеву второе рождение личности происходит уже в подростковом возрасте, когда ребёнок, у которого в результате предшествующей деятельности уже сложилась определённая относительно устойчивая иерархия мотивов, оказывается перед необходимостью ее пересмотра.

Критерий первого рождения личности[править | править код]

Критерием произошедшего рождения личности является принятие субъектом социальных норм и ценностей как мотивов своего собственного поведения. Внешне это проявляется, например, в способности ребёнка «не взять» интересующий его предмет только потому, что «мама запретила его трогать». Даже когда его никто не видит, ребёнок может ходить вокруг этого предмета, но трогать не будет. Значит, та социальная норма, которая выступает внешним регулятором поведения ребёнка (раньше ребёнок не трогал предмет только в присутствии родителя или другого взрослого), теперь становится внутренней формой регуляции и переходит во внутренний план.[2].

Современное представление[править | править код]

В. В. Петухов и В. В. Столин сужают объём понятия «личность». Согласно их точке зрения, в результате «первого рождения» рождается не личность, а социальный индивид, который воспринимает социальную норму как значимый для него внутренний регулятор поведения, но при этом даже не задумывается о возможных альтернативных социальных нормах. Социальный индивид может так и не превратиться в личность: ведь становление субъекта личностью предполагает повышение его ответственности и самостоятельности, которое часто имеет своим следствием появление новых проблем для субъекта.

Феномен «горькой конфеты» относится к системе смысловых образований. До данных проведенных исследований изучение смысловой сферы объявлялось недоступным научному анализу, нуждающимся лишь в постижении, понимании и сопереживании. Примером исследований другого класса являются те, которые ориентированы на стремление подойти к смыслам как к таковым, вне широкого жизненного контекста, который их сформировал и в котором они находят своё проявление и реализацию. Примером последних могут служить эксперименты типа тех, в которых был получен «феномен Аснина», феномен «горькой конфеты»; многие исследования, построенные на принципах целостного патопсихологического исследования, разработанные Б. В. Зейгарник, С. Я. Рубинштейн; из последних работ — исследования Е. В. Субботского, В. А. Петровского и др. Дальнейшее конструирование и апробация методов, основывающихся на принципе деятельностного опосредования, методов, призванных диагносцировать, а в случаях коррекции и воспитания — изменять смысловые образования, — одна из важных перспектив психологического изучения личности. Данные исследования отражают качественные изменения в исследованиях смысла в отечественной психологии.

Источники[править | править код]

Литература[править | править код]

Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975
Обухова Л. Ф. Детская (возрастная) психология. М., 1996.
Петухов В. В. Развитие личности в онтогенезе. Лекции
Смирнова Е. О. Детская психология. СПб.: Питер, 2009.
Соколова Е. Е. Индивид и личность. Два рождения личности, по А. Н. Леонтьеву, и их критерии
Соколова Е. Е. Введение в психологию. Общая психология: в 7 т. / под ред. Б. С. Братуся. Том 1. . М., 2007. Глава 8. § 3. С. 257—261

Источник

Кризис 7 лет синдром горькой конфеты

Кризис семи лет происходит на границе дошкольного и младшего школьного возраста. Независимо от того, когда ребенок пошел в школу, в 6 или 7 лет, он в какой-то момент своего развития проходит через кризис. Этот перелом может начаться в 7 лет, а может сместиться к 6 или 8 годам.

Ребенок открывает для себя значение новой социальной позиции — позиции школьника, связанной с выполнением высоко ценимой взрослыми учебной работы. Формирование соответствующей внутренней позиции, которое может произойти не в самом начале обучения, а на год позже, коренным образом меняет самосознание ребенка.

Изменение самосознания приводит к переоценке ценностей. Все, что имеет отношение к учебной деятельности (в первую очередь, отметки), оказывается ценным, то, что связано с игрой, — менее важным.

В этом возрасте впервые возникает осмысленная реакция на свои переживания, новое отношение к себе. Переживания приобретают смысл. Радующийся ребенок понимает, что он радуется, сердящийся – что он сердит.

В период кризиса 7 лет у ребенка происходит обобщение переживаний. Цепь неудач или успехов (в учебе, в общении), каждый раз примерно одинаково переживаемых ребенком, приводит к формированию устойчивого эмоционального комплекса — чувства неполноценности, унижения, оскорбленного самолюбия или чувства собственной значимости, компетентности, исключительности. Некоторые из этих переживаний, подкрепляясь соответствующими событиями и оценками, будут фиксироваться в структуре личности и влиять на развитие самооценки ребенка, на уровень его притязаний.

Так, одна и та же отметка, полученная на уроке разными детьми, вызовет у них совершенно разный эмоциональный отклик: «четверка» для одного — источник бурной радости, для другого — разочарования и обиды, одним воспринимается как успех, другим — как неудача.

К основным симптомам кризиса 7 лет относят:

Потерю непосредственности

Наивность и непосредственность поведения ребенка до кризиса означают, что ребенок внешне такой же, как и внутри. У взрослых людей детской наивности, непосредственности очень мало, и наличие их у взрослых производит комическое впечатление. Утеря непосредственности означает привнесение в наши действия интеллектуального момента.

Если до кризиса поведение ребенка строилось и реализовывалось согласно желаниям, то теперь, прежде чем что-то сделать, ребенок думает, чего оно может стоить ему;

Манерничание

Душа ребенка становится закрытой и он начинает играть роль, чего-то из себя изображая и что-то при этом скрывая.

Симптом «горькой конфеты»

Когда ребенку плохо, он начинает скрывать свои переживания и колебания, пытается не показывать их другим. В этот промежуток времени ребенок резко меняется, становится более трудным для воспитания, чем прежде.

Бенджамин Спок пишет: «Ребенок перестает пользоваться слишком «взрослыми» словами и стиль его речи становится грубоватым. Он хочет носить только такую одежду и прическу, как другие ребята… Он может совершенно забыть, как правильно есть за столом, садится за стол с грязными руками, набивает рот и ковыряет вилкой в тарелке. Он может рассеянно бить ногой по ножке стула, … хлопать дверями или забывать закрывать их за собой. Он меняет пример для подражания: раньше он подражал взрослым, а теперь — своим сверстникам. Он заявляет о своем праве на независимость от родителей… Эти плохие манеры и плохие привычки очень расстраивают родителей. Они думают, что ребенок забыл все, чему его так долго учили. На самом деле эти перемены доказывают, что ребенок навсегда усвоил, что такое хорошее поведение, иначе он не стал бы против него восставать. Когда ребенок почувствует, что он утвердил свою независимость, хорошее поведение вернется. А тем временем хорошие родители могут утешаться тем, что их ребенок нормально развивается.

Конечно, не каждый ребенок становится непослушным в этом возрасте. Если родители — общительные люди и ребенка хорошие отношения с ними, то, возможно, вообще не будет явных признаков бунта. У девочек бунт обычно менее ярко выражен, чем у мальчиков…

Что же делать? Возможно, вы станете смотреть сквозь пальцы не раздражающие вас мелочи. Но вы должны быть тверды в таких вопросах, которые считаете важными».

У нервных детей, имеющих строгих родителей, часто встречается тик – мигание, подергивание плечом, гримасы, поворты шеи, откашливание, сопение, сухой кашель. Тик чаще всего бывает у девятилетних детей, может быть в любом возрасте после 2 лет. Тик не поддается контролю ребенка, и усиливается, если ребенок нервничает. Тик продолжается, то прекращаясь, то усиливаясь в течение нескольких недель или месяцев, а затем либо прекратится навсегда, либо сменится новым видом тика.

Иногда мать или отец делают ребенку замечания и отдают приказания, как только он оказывается поблизости. Может быть, родители постоянно неодобрительно относятся к ребенку или требуют от него слишком многого, или перегружают его, заставляя заниматься и музыкой, и танцами, и спортом. Если бы ребенок осмелел и возразил, он не был бы так внутренне напряжен. Но, будучи слишком хорошо воспитан, он сдерживает и накапливает раздражение, которое проявляется в тике.

Не нужно бранить ребенка и делать ему замечания из-за тика. Ребенок не может прекратить тик по своему желанию. Усилия родителей должны быть направлены на то, чтобы сделать жизнь ребенка дома спокойной и счастливой, с минимум выговоров, а также на то, чтобы его жизнь в школе и вне дома была приятной.

Нередко можно встретиться и с агрессивностью (словесной и физической), а у некоторых детей она приобретает крайние формы в виде разрушительного отношения к вещам. Ребенок становится вспыльчивым, грубит в ответ на какое-нибудь недовольство им со стороны взрослого, он плохо контактен, непослушен. Некоторые дети могут при этом отказываться даже от еды и питья.

Нередко можно встретиться с прямо противоположным явлением — абсолютно пассивным поведением. Такие дети беспокоят своих родителей и воспитателей чрезмерной пассивностью и рассеянностью. Причиной в обоих случаях являются детские переживания. Происходит их перестройка. От «Я сам» и «Я хочу» к «так надо» путь неблизкий, а дошкольник его проходит всего за каких-нибудь 3-4 года. Поэтому понятен и драматизм этого перехода.

Все эти внешние особенности начинают исчезать, когда ребенок выходит из кризиса и вступает в новый возраст.

« Назад к списку

Нет комментариев к этой статье. Ваш может быть первым.

Источник

Кризис 7 лет возникает на основе возникновения личного сознания.

Основная симптоматика кризиса:

потеря непосредственности. Между желанием и действием вклинивается переживание того, какое значение это действие будет иметь для самого ребенка;
манерничанье; ребенок что-то из себя строит, что-то скрывает (уже душа закрыта);
симптом «горькой конфеты»: ребенку плохо, но он старается этого не показать. Возникают трудности воспитания, ребенок начинает замыкаться и становится неуправляемым.

В основе этих симптомов лежит обобщение переживаний. У ребенка возникла новая внутренняя жизнь, жизнь переживаний, которая прямо и непосредственно не накладывается на внешнюю жизнь. Но эта внутренняя жизнь небезразлична для внешней, она на нее влияет.

Возникновение внутренней жизни — чрезвычайно важный факт, теперь ориентация поведения будет осуществляться внутри этой внутренней жизни. Кризис требует перехода к новой социальной ситуации, требует нового содержания отношений. Ребенок должен вступить в отношения с обществом как с совокупностью людей, осуществляющих обязательную, общественно необходимую и общественно полезную деятельность.

Кризис семи лет происходит на границе дошкольного и младшего школьного возраста. Независимо от того, когда ребенок пошел в школу, в 6 или 7 лет, он в какой-то момент своего развития проходит через кризис. Этот перелом может начаться в 7 лет, а может сместиться к 6 или 8 годам.

Изменение самосознания приводит к переоценке ценностей. Все, что имеет отношение к обучаемой деятельности (в первую очередь, оценки деятельности взрослым), оказывается ценным, то, что связано с игрой, — менее важным.

В период кризиса 7 лет у ребенка происходит обобщение переживаний. Цепь неудач или успехов (в обучении, в общении), каждый раз примерно одинаково переживаемых ребенком, приводит к формированию устойчивого эмоционального комплекса — чувства неполноценности, унижения, оскорбленного самолюбия или чувства собственной значимости, компетентности, исключительности. Некоторые из этих переживаний, подкрепляясь соответствующими событиями и оценками, будут фиксироваться в структуре личности и влиять на развитие самооценки ребенка, на уровень его притязаний.

Так, одна и та же оценка взрослым, полученная на мероприятии разными детьми, вызовет у них совершенно разный эмоциональный отклик: хорошая оценка (но не отличная) для одного — источник бурной радости, для другого — разочарования и обиды, одним воспринимается как успех, другим — как неудача.

Еще раз… К основным симптомам кризиса 7 лет относят:

Потерю непосредственности

Манерничание

Симптом «горькой конфеты»

Ребенок перестает пользоваться слишком «взрослыми» словами и стиль его речи становится грубоватым. Он хочет носить только такую одежду и прическу, как другие ребята… Он может совершенно забыть, как правильно есть за столом, садится за стол с грязными руками, набивает рот и ковыряет вилкой в тарелке. Он может рассеянно бить ногой по ножке стула, … хлопать дверями или забывать закрывать их за собой. Он меняет пример для подражания: раньше он подражал взрослым, а теперь — своим сверстникам. Он заявляет о своем праве на независимость от родителей… Эти плохие манеры и плохие привычки очень расстраивают родителей. Они думают, что ребенок забыл все, чему его так долго учили. На самом деле эти перемены доказывают, что ребенок навсегда усвоил, что такое хорошее поведение, иначе он не стал бы против него восставать. Когда ребенок почувствует, что он утвердил свою независимость, хорошее поведение вернется. А тем временем хорошие родители могут утешаться тем, что их ребенок нормально развивается.

Конечно, не каждый ребенок становится непослушным в этом возрасте. Если родители у него — общительные люди и ребенка хорошие отношения с ними, то, возможно, вообще не будет явных признаков бунта. У девочек бунт обычно менее ярко выражен, чем у мальчиков…

Что же делать? Возможно, вы станете смотреть сквозь пальцы не раздражающие вас мелочи. Но вы должны быть тверды в таких вопросах, которые считаете важными.

У нервных детей, имеющих строгих родителей, часто встречается тик – мигание, подергивание плечом, гримасы, повороты шеи, откашливание, сопение, сухой кашель. Тик чаще всего бывает у девятилетних детей, может быть в любом возрасте после 2 лет. Тик не поддается контролю ребенка, и усиливается, если ребенок нервничает. Тик продолжается, то прекращаясь, то усиливаясь в течение нескольких недель или месяцев, а затем либо прекратится навсегда, либо сменится новым видом тика.

Иногда взрослые делают ребенку замечания и отдают приказания, как только он оказывается поблизости. Если бы ребенок осмелел и возразил, он не был бы так внутренне напряжен. Но, будучи слишком хорошо воспитан, он сдерживает и накапливает раздражение, которое проявляется в тике.

Не нужно бранить ребенка и делать ему замечания из-за тика. Ребенок не может прекратить тик по своему желанию. Усилия взрослых должны быть направлены на то, чтобы сделать жизнь ребенка в лагере спокойной и счастливой, с минимум выговоров, а также на то, чтобы его жизнь была приятной.

Нередко можно встретиться с прямо противоположным явлением — абсолютно пассивным поведением. Такие дети беспокоят воспитателей чрезмерной пассивностью и рассеянностью. Причиной в обоих случаях являются детские переживания. Происходит их перестройка. От «Я сам» и «Я хочу» к «так надо» путь неблизкий, а ребенок его проходит всего за каких-нибудь 3-4 года. Поэтому понятен и драматизм этого перехода.

Все эти внешние особенности начинают исчезать, когда ребенок выходит из кризиса и вступает в новый возраст.

Ну а пока…

Когда-то совсем недавно эти дети были наивны и распахнуты, и мы «читали» их как открытую книгу. Теперь даже самые чуткие взрослые не всегда могут понять, что думает и чувствует их юный подопечный. У него появляется своя — внутренняя — жизнь, и он не собирается «за просто так» пускать туда взрослых. Почему и откуда взялась она?

Посмотрим.

1. Просто этот малыш (нет, уже не малыш) потерял две свои прелестные детские черты: наивную детскую непосредственность и импульсивность.

Ведь как было? Любой малыш кидается в свои дела, не задумываясь о последствиях. Дошкольник задумывается, но… не очень, и импульс «хочу» у него куда сильнее, чем мысль: «а что подумают обо мне другие…» и «к чему это приведет». Собственное импульсивное желание обычно перевешивало. Хочется поскакать по луже (и мама не увидит!) — и поскачет, очень захочется поводить паровоз — перевернул стулья, уселся на первый — и «ту-ту-у-у» — поехали! Теперь, дожив до 6-7 лет, он научился думать о том, «что будет, если…», и заранее оценивать (прикидывать, просчитывать) ближайшие последствия своих поступков. Импульсивное поведение все равно пока перевешивает, но… пока. (По луже-то, если очень хочется, он, может, и не удержится и поскачет, но грязь со штанов и ботинок постарается оттереть — чтоб взрослые не заметили.)

2. Эмоции, как и прежде, бьют через край, но ребенок уже способен сознательно управлять своим поведением. Правда, получается это не сразу и не всегда, но с каждым днем все лучше и лучше. По крайней мере, он усиленно учится этому. Теперь, наревевшись от обиды, он может спокойно прийти, спокойно сказать вам что-то, и только по размазанному следу на щеках вы догадаетесь о том, что ему было плохо.

3. Растущий ребенок начинает обобщать свои переживания. И из-за этого/благодаря этому начинает вести себя не так, как прежде. Раньше у малыша случались и удачи, и промахи, и, в зависимости от определенного результата, он радовался или огорчался по определенному поводу. Но каждый такой случай, каждая неудача были как бы отдельным примером и в целом не влияли на мнение ребенка о самом себе. Теперь и плохие, и хорошие переживания суммируются. Определенный случай вытягивает из памяти другой, похожий на этот, одно переживание вытягивает из памяти другое, похожее, и подводится под общий знаменатель — обобщается. И из этой «суммы» делаются выводы «какой я» и «как ко мне относятся». И эта «сумма» напрямую влияет на отношение ребенка к самому себе и к тому делу, которым он занимается.

Так, толстенькая и неуклюжая девочка все равно будет играть с подружками в «салки», даже если ее неохотно берут в игру и смеются над ней. Но однажды она наотрез откажется. В чем дело? Она «суммировала» все свои неудачи (в игре), все свои недостатки (во внешности) и все грустные эмоции, которые возникали из-за этого. То есть обобщила неприятные переживания. Она осознала, какая она неуклюжая и как нелепо она выглядит со стороны, когда играет. Категорический отказ делать то, что охотно делалось раньше (игры вместе со всеми), перевешивает желание. И все — никакие силы не заставят ее теперь гонять с подружками по двору. Конечно, все эти изменения в ребенке происходят не сразу и не вдруг, но они происходят, и это заставляет его меняться и быть недовольным тем, что есть, искать что-то новое, более комфортное для себя.

4. Взгляд на мир, окружающий его, становится более реалистичным. Ребенок уже не поверит, что камень живой, а из-за угла дома выглядывает не тетя Маруся, а баба-яга. И хотя мир вымысла и фантазии еще богат и ребенок по-прежнему любит волшебные сказки, он уже умеет отличать правду от вымысла.

5. Ребенок начинает осознавать свое место в системе человеческих отношений.

Теперь он будет стремиться занять новое, более взрослое положение в жизни. А это значит, что у него появляется своя внутренняя позиция. Она-то и определит затем отношение ребенка к самому себе, к другим людям, к миру в целом.

«Хочу, но не могу!»

Иногда складывается такое впечатление, словно детишки, вволю наигравшись, оторвались от своих игрушек и внимательно посмотрели на взрослый люд. Посмотрели и увидели: а взрослые-то все знают и все могут, им все дозволено и они сами решают, что «можно», что «нельзя». Умницы-детки быстро соображают, что взрослым быть выгодно. И деткам хочется стать такими же — ужасно хочется. Вообще-то они уже пробовали «повзрослеть». Подражали нашему поведению и повторяли (на свой, детский лад) наши поступки, играли во взрослых (врачей, летчиков, воспитателей, поваров), были «папами-мамами», пытались докопаться до сути вещей, разбирая на запчасти то игрушки, то «взрослые» предметы. Они уже старались усовершенствовать то, что имеют, но… пришли к выводу: чего-то для взрослости явно не хватает. Чего же? Может быть, какого-то особенного уменья? Неизвестно…

Ясно только одно: по-старому дети жить уже не хотят. То, что было, уже не устраивает. Возникает кризисная ситуация: «хочу, но не могу». А значит, начинается ломка старых стереотипов. Специалисты сказали бы так: на смену игровой мотивации приходит иная, познавательная. И как только это приходит — тут же начинается перестройка и «перекройка» отношений с окружающими людьми. Теперь подросшей детворе нужны не просто защитники и «опекатели», позволяющие им спокойно доверчиво познавать и исследовать мир, а помощники, те, которые поведут их дальше, причем такие помощники, которые способны дать то, чего не хватает детям: новых знаний. (А не поведут — дети пойдут сами, на свой лад перекраивая и перестраивая картину мира.)

Дети выкидывают фокусы по очень простой причине. Появляется новая потребность — в активной умственной деятельности. Когда человек голоден, он не угомонится, пока не удовлетворит потребности своего желудка, — ведь правда? Так и тут. «Умственный голод» начинает терзать нашу детку и толкает на поиски «чего-то вкусненького». И каждый ребенок ищет (и находит) свою, так сказать, мисочку с едой. Так что все очень просто: дайте подрастающему возможность учиться — это будет самое вкусное блюдо для него. Дайте ребенку возможность насыщаться — удовлетворять свой «умственный» голод — и ему некогда и незачем станет бороться с вами.

Сотрудничать с вами и разумно подчиняться вам ребенок будет тогда, когда получит возможность учиться.

На смену игровой мотивации пришла другая — познавательная. И ведущей деятельностью в этот период становится учебная деятельность.

Одно маленькое, но важное уточнение: учебную деятельность здесь следует понимать в самом широком смысле. Учиться — это получать знания, развивать свои способности, приобретать практические навыки, учиться мастерству; в общем, заниматься осмысленной работой. Чему бы ни учился ребенок, он должен чувствовать важность и нужность своих занятий. Только в этом случае он прикладывает усилия, активно приобретает полезные навыки и развивает свой интеллект.

На этой ступеньке своего развития детям нужно приобрести уверенность в том, что они способные и трудолюбивые существа.

Если ребенок поверит и убедится, что он способен и трудолюбив, то и в дальнейшей жизни он будет вести себя уверенно и адекватно. Он приобретет очень важное качество — компетентность. Это значит, что, решая разные жизненные задачи, он сможет непринужденно, вовремя и эффективно использовать свои навыки и свой интеллект. И чувство неполноценности его не коснется. Комплекс неполноценности взрослого как раз и начинается с того, что юный человек не смог ни поверить в свои способности, ни убедиться в них.

Раньше он узнавал этот мир «снаружи» — глядел на него и изумлялся, трогал, щупал, ворошил — теперь он будет узнавать его еще и «изнутри», чтобы постичь связующие нити и тайные закономерности. Чтобы прийти в равновесие, в гармонию с миром.

Три задачи для ребенка

На этой ступеньке своего развития ребенок должен:

научиться учиться и получать от этого удовольствие;
научиться дружить (то есть завязывать, поддерживать отношения с людьми);
обрести уверенность в себе, в своих способностях и возможностях (поверить в себя).

Условия роста и развития, в сущности, просты. Природа и Любовь толково и бережно ведут юного человека со ступеньки на ступеньку — вверх — по лесенке развития.

Нам остается только понять особенности этого движения и вовремя поддержать ребенка, создавая благоприятные условия для этого подъема. Вот и вся задача для наставника-взрослого. Сориентируйте себя правильно.

Источник