Депривационный синдром детей что это такое
За последние десятилетия в психиатрии и психологии активно
изучаются психосоциальные последствия психической депривации в детском
возрасте. Достоверным является взаимосвязь этого фактора с появлением
делинквентности, антисоциальности и других психических отклонений.
Самым уязвимым периодом в возможности возникновения
искажений психического развития является период детства, особенно раннего,
включающего младенчество (или первый год жизни). Этот же период развития,
определяет начальный этап становления личности в рамках конкретных социальных
условий.
Специфической особенностью младенческого периода, является
полная, длительная, биологически и социально оправданная, зависимость младенца
от матери. Мать осуществляет продолжительную подготовку младенца к социальным
условиям жизни. Первый год жизни младенца – это критический период для
формирования его основных психофизических особенностей. В этот временной
промежуток специфические отношения между матерью и младенцем складываются в
особую систему «мать-дитя», влияющую на дальнейший психический онтогенез
ребенка. Для нормального развития младенца, помимо удовлетворения его
потребностей в пище, сне, гигиеническом уходе, создании стимулирующей развитие
социальной среды и др., необходимо адекватное материнское эмоциональное
взаимодействие, в виде сочетания ласковости и нежности и определенного
относительного принуждения ( например, в соблюдении режимных моментов,
выработки понятий можно – нельзя, хорошо – плохо и т. п.) формирование у
ребенка ощущения защищенности, доверительности и относительной свободы в
познании окружающего.
Для выживания и гармоничного развития ребенка, согласно
современным представлениям, между младенцем и матерью должна возникнуть тесная,
взаимная, эмоциональная привязанность, на основе которой появляются более
дифференцированные эмоции. Развитие негативных эмоций при кратковременной
разлуке с матерью, свидетельствуют о наличие в психике младенца феномена
привязанности. При затянувшейся разлуке негативные эмоции перерастают в
психопатологические депривационные расстройства, способные привести его к
психическому и физическому истощению. Сформированная привязанность, лежит в
основе формирования личности ребенка.
Негативный опыт отношений ребенка с матерью приводит к
искажению феномена привязанности, что находит отражение в поведении младенца,
сложностях взаимодействия с людьми, эмоциональных отклонениях. По данным
зарубежных, отечественных и собственных исследований нарушения адекватности
привязанности вызывают у ребенка в старших возрастах черты инфантильности,
повышенной сензитивности, тревожности, неуверенности в себе, в сочетании с
нарциссизмом, эмоциональной неустойчивостью, некритичностью и другими
нарушениями личностных свойств.
Таким образом, мать для младенца и малыша в раннем
онтогенезе обуславливает развитие основных психических функций — эмоциональных
и социальных, необходимых для выживания. Она же может провоцировать и
отклонения в психическом развитии ребенка. Последствия нарушений
детско-материнских взаимодействий особенно проявляются в ситуации психической
депривации в виде социального и истинного сиротства.
По статистическим данным министерства образования РФ в
России последнее десятилетие держится стойкая тенденция увеличения количества
детей, оставленных родителями, как при рождении, так и в первый год жизни. На
2005 г. в стране 700 000 детей остались без попечения родителей, в 2011 г. эта
цифра значительно возросла.
Несмотря на социальную остроту данной проблемы,
методического изучения психофизического дизонтогенеза у детей сирот с периода
младенчества и в возрастной динамике не проводилось.
Гипотезой исследования послужило предположение о наличие
определенной клинической специфичности возникающих в условиях сиротства
психических нарушений в сочетании с неспецифическими нарушениями. Целью
исследования было изучение особенностей отклонений психического развития
детей-сирот в возрастной динамике (0 – 4л).
Задачами исследования было:
выявление особенностей нарушений психического развития
детей-сирот (эмоциональных, познавательных, речевых, психомоторных и
др.);изучение влияния возраста начала сиротства на клинические
проявления депривационных нарушений;описание в динамике типологических нарушений психического
развития у сирот с первого года жизни до 4 лет.
Критериями включения детей в группу исследования были:
сиротство с рождения,
пребывание в государственных учреждениях для
детей-сирот.
Критериями исключения были:
наличие родителей, посещающих детей в детском
учреждении;выраженные соматоневрологические нарушения,
хромосомная и другая генетическая патология.
Для определения психогенной роли фактора сиротства в
возникающем психическом дизонтогенезе детей, в группу наблюдения вошли 100
детей – сирот раннего возраста. Из них 95% — относились к т.н. социальным
сиротам (по определению R.Chamberlain (1988) – сиротам при живых родителях) и
только 5% детей – к истинным сиротам.
Методами изучения психического развития детей из условий
сиротства были: клиническио-динамический (педиатрический, неврологический,
психиатрический) и параклинический (психологический). Отобранный контингент был
прослежен катамнестически в течение 10 лет.
На основании анализа собственного клинического,
психопатологического обследования проспективного детей первых лет жизни, и
ретроспективного – детей старших по возрасту, включая анамнестические
сведения, имеющиеся в педиатрических медицинских картах воспитанников,
устанавливалась картина личностного и психофизического развития детей. При этом
учитывались показатели развития соматической, инстинктивной, эмоциональной и
познавательных психических сфер, развития моторики, функций речи и коммуникаций
(в виде взаимоотношений с персоналом и другими детьми). Изучалось становление
социальных навыков и особенности поведения в разных ситуациях, Все изменения,
которые выявлялись в младенческом возрасте, изучались в возрастной динамике
наблюдения за ребенком, а также по отчетам городской медико-педагогической
комиссии. Все собранные данные позволили получить статическую и динамическую
оценки психического состояния детей-сирот.
Анализ психического развития и психических нарушений у
детей-сирот раннего возраста позволил выделить определенные отклонения,
возникающие в условиях родительской депривации. Это депрессия, с типичной
триадой проявлений, характерные двигательные стереотипии и парааутизм на фоне
задержанного или искаженного темпа формирования психических функций в целом,
особенно эмоциональных. Эмоциональное развитие характеризовалось малой
дифференцированностью и дефицитарностью.
Выявленные отклонения в аффективной, моторной,
коммуникативной и интеллектуальной сферах, начинают формироваться с
младенчества и к периоду первого возрастного криза становятся клинически
выраженными.
Фактор сиротства является патогенным и формирующим
определенную клиническую картину психических нарушений. Выраженность отклонений
зависит от возраста начала действия фактора, и содержания самой ситуации
сиротства. Чем в более ранний возрастной период ребенок оказывается в условиях
материнской депривации и чем более эмоционально и микросоциально обеднена
депривационная среда пребывания ребенка, тем большее повреждающее воздействие
оказывается на его психическое состояние.
Для гармоничного формирования и развития психики, особенно в
раннем возрасте, необходима доброжелательная среда, насыщенная разнообразной,
соответствующей возрасту и потребностям младенца стимуляцией: познавательной,
эмоциональной, двигательной, тактильной, визуальной, акустической и др. Дефицит
микросоциальных стимуляций оказывает отрицательное влияние на процессы
психического развития.
Клинический анализ нарушений развития детей из сиротских
учреждений, выявил их определенное клиническое сходство с другими
психопатологическими симптомокомплексами, наблюдаемыми у детей того же возраста
– это синдромы раннего детского аутизма, недифференцированной умственной
отсталости и др. Однако, наличие сходства, не исключало отличий их друг от
друга. Например, по уровню интеллекта, работоспособности, запасу знаний, дети,
воспитывающиеся в условиях хронической психической депривации, напоминали детей
с умственной отсталостью. Однако, после обучения, с поощрениями, усиленному
вниманию дети достаточно быстро догоняли сверстников из обычных условий
развития и выполняли все задания по возрасту. Обращала внимание речь детей из
депривационных условий сиротства, характеризуемая логопедами, как речь с низким
уровнем фонетического и лексического развития. В речи с ограниченным словарным
запасом частично или полностью отсутствовали обобщающие слова и понятия. Но
недоразвитие речи не являлось, как в случаях врожденного интеллектуального
недоразвития, следствием интеллектуальной неполноценности. Это был результат
дефицита контактов с окружающим внешним миром в целом и, особенно, вербальных.
После реабилитационных занятий с логопедами и дефектологами, интеллектуальное и
особенно речевое развитие значительно продвигалось вперед. Однако это не
касалось коммуникативной функции речи, которая долго, несмотря на коррекционные
занятия, сохранялась редуцированной.
Сходство с синдромом раннего детского аутизма выражалось
коммуникативными нарушениями, которые у детей из депривационных условий
сиротства проявлялись феноменом, названным нами «депривационным парааутизмом».
Дети с депривационным парааутизмом не проявляли инициативы к общению.
Предоставленные себе, занимались примитивной, не соответствующей возрасту,
манипулятивной игрой или безучастно лежали в манеже, не обращая внимания на
окружающих. Часть из них обнаруживала стереотипное двигательное возбуждение
малого размаха в виде однообразного подпрыгивание на месте, однотипных
поворотов головы, раскачивания в прыгунках, манипуляций пальчиками рук. Дети не
реагировали на обращение к ним, проявляя безучастность и равнодушие, и к
игрушкам, и к громким звукам. Появление незнакомых людей, даже берущих их на
руки, не вызывала у них реакций любопытства или страха, Нередко у детей
обнаруживались проявления протодиакризиса – предпочтение неживых объектов
людям и отсутствия различения живого от неживого. Отмечалась недостаточность
познавательных интересов, суженность объема знаний, отсутствие элементарной
бытовой осведомленности. Депривационный парааутизм по клинической картине
обнаруживал сходство с т.н. «психогенным аутизмом», который был выделен у детей
3-4 летнего возраста, находящихся в условиях семьи при недостаточности внимания
и ласки со стороны матери. Психогенный аутизм характеризуется нарушением
общения, эмоциональной индифферентностью, задержкой формирования моторики и
речи. Эти клинические проявления напоминают депривационный парааутизм.
Отличительно то, что достаточно матери изменить отношение к ребенку, уделять
больше ему времени, заниматься с ним, как названные проявления постепенно
полностью сглаживаются. Для депривационного парааутизма требуется гораздо
больший реабилитационный период.
У наблюдаемых детей с депривационным парааутизмом обращала
на себя внимание малая выразительность мимики, обедненность в целом мимических
реакций, а также жестов, речи. В процессе общения у детей отмечались отдельные
эхолалии и готовность к сохранению позы. Отсутствие речевого реагирования,
молчаливость и, даже, безмолвность были определены нами как «депривационный
мутизм». Длительное наблюдение за детьми отмечало их малую активность,
бездеятельность, отгороженность, как бы углубленность в себя. Все названное
напоминало проявления эндогенного аутизма. Однако активное внедрение во
внутренний мир депривированного, внешне аутичного ребенка, сразу же выявлял ряд
отличий данного состояния от эндогенного аутизма. Так, у детей из
депривационных условий сиротства, сохранены положительные реакции на сенсорное
раздражение. Применение ряда одновременных или последовательных и повторяющихся
стимулирующих воздействий (тактильных, звуковых: голосовых и музыкальных)
привлекало внимание ребенка, вначале в виде контакта «глаза в глаза»,
впоследствии в виде слежения глазами за взрослым и выделением его из остального
окружения, нередко сопровождая его приход вокализациями. Позже, после
продолжительных стимулирующих воздействий, вызывающих удовольствие у
депривационных детей, их удается вовлечь в игру с ответными адекватными
реакциями, с готовностью к подражанию и обучению в игровых ситуациях. Кроме
того у детей с депривационным парааутизмом отсутствует симптом Павлова, что
характерно для истинного аутизма, не отмечается симптома тождества, или
пристрастия к определенному стереотипу жизни, вещам, привычкам, не наблюдалось
фобий.
В основе обнаруживаемого сходства лежат общие
патогенетические механизмы, связанные с воздействием депривационных механизмов
(экзогенных или эндогенных). В случаях депривационного парааутизма имеет место
экзогенный дефицит социальной, когнитивной, сенсорной, эмоциональной и других
необходимых форм стимуляции. В случаях эндогенного аутизма механизм дефицита
первичный — эндогенный, присущий расстройствам шизофренического спектра, к
которым относится и ранний детский аутизм. В основе депривационного парааутизма
лежит вторичное нарушение коммуникаций, следствие дефицита стимулирующей среды,
эмоционального сопереживания и общения как со стороны взрослых так и детей.
Общей особенностью детей из условий сиротства, выросших в
домах ребенка, детских домах, школах интернатах являются: низкая
работоспособность, не тренированность памяти и внимания, рентные установки,
высокая степень внушаемости. К школьному возрасту депривационные синдромы
дезактуализируются, уступая место формированию личности дефицитарного типа.
Таким образом, проведенное клинико-динамическое исследование
отобранной группы детей-сирот раннего возраста выявил у них относительно
специфические нарушения психического онтогенеза, которые складываются в
определенный симптомокомплекс, названный «синдромом сиротства». Структура этого
синдрома следующая: дисфункции эмоциональной сферы в виде депривационной
депрессии и общей эмоциональной дефицитарности; коммуникативной в виде
депривационного парааутизма; двигательной в виде разнообразных двигательных
стереотипий и в познавательной в форме псевдозадержки развития.
Выявленный симптомокомплекс начинает формироваться с
младенчества и к первому возрастному кризу становится клинически выраженным.
Патогенным и клинически формирующим является фактор сиротства т.е.
редуцированность или отсутствие детско-материнских отношений.
Источник
Материнская деприва́ция (лат. deprivatio — потеря, лишение) — процесс эмоционального и психологического обеднения ребёнка, вследствие отрыва ребёнка от матери в раннем возрасте. В основе этого феномена лежит полное или частичное отсутствие у ребёнка привязанности ко взрослым, подрыв доверия ко взрослому миру.
Материнская депривация вызывает у ребёнка разного рода отклонения в психическом развитии. Отклонения могут проявляться по-разному в разном возрасте, но все они могут иметь одинаково тяжелые последствия для формирования личности ребёнка. Нормальное развитие может происходить только в случае, если ребёнок обеспечен контактом с матерью в достаточном объеме. Чем раньше ребёнок был оторван от матери и чем дольше длится этот период, тем сильнее будут последствия депривационных расстройств.
Эрик Эриксон ввел термин «базисное недоверие к миру» у детей, лишенных внимания матери.
Депривация в раннем возрасте приводит к характерным нарушениям развития младенца: отставание в речевом развитии, в развитии мелкой моторики и мимики. В дальнейшем начинают проявляться эмоциональные нарушения, склонность к тревоге и страху перед окружающим миром, недоверие и подозрительность по отношению к людям. Также появляются признаки поведенческих отклонений, ребёнок не ощущает дистанцию при общении или, наоборот, имеет затруднения при контакте. Депривация приводит к эмоциональной холодности, агрессивности, но в то же время уязвимости. Однако, по словам Эриксона дети лишенные в младенчестве материнской любви и внимания могут стать нормальными людьми в том случае, если этот дефицит будет скомпенсирован на последующих этапах развития.[1]
Недостаток отношений с матерью в раннем возрасте все же не всегда имеет серьезные последствия для последующего развития и психического здоровья. Множество других факторов могут повлиять на формирование ребёнка, такие как врожденные особенности нервной системы, то есть степень переносимости различных воздействий, травматизации, наличие других компенсирующих воздействий в виде объектов привязанности. Это говорит о том, что при создании необходимых условий можно компенсировать депривационные нарушения в более позднем возрасте.
Среди детей-сирот депривационная симптоматика обычно включает в себя сразу почти весь спектр отклонений: от легких психических особенностей до всевозможных серьезных нарушений развития личности и интеллекта.
4 уровня нарушения развития в депривационных условиях[править | править код]
Сенсорный (уровень ощущений)[править | править код]
Сенсорные отклонения у ребенка могут начать развиваться еще в утробе матери, в том случае, если она отрицательно настроена к своей беременности и не отказывается от вредных привычек, в особенности таких как курение и употребление алкоголя. В тех случаях, когда от ребенка отказываются и помещают в детский дом или негативно принимают после родов серьёзно снижается количество телесных, слуховых, зрительных контактов с матерью или замещающим ее лицом. Это вызывает у ребёнка состояние постоянного психологического дискомфорта, сбивает ритм сна и бодрствования, провоцирует чрезмерное беспокойство и неуправляемое поведение. Следствием этого может стать состояние, в котором ребёнок начинает монотонно раскачиваться и завывать, для того, чтобы успокоить себя. Дети плохо ощущают границы своего Я, неразборчивы в своих контактах, либо наоборот их вовсе избегают. В первом случае ребёнок пристает ко всем без разбора, лишь бы почувствовать телесный контакт, во втором же наоборот — всячески отказывается от контакта с окружающими. Отсутствует чувство личного пространства как своего, так и чужого, чувство чужой собственности. Формируется первичное ощущение собственной неуспешности, склонности к постоянным психическим переживаниям, страха перед окружающим миром и обиды на него[2].
Когнитивный (уровень формирования моделей внешнего мира)[править | править код]
Ребёнок, воспитываемый в детском доме или в атмосфере пренебрежения его нуждами, менее активен, меньше ползает, соответственно менее активно познает мир, чем дети из благополучных семей. Он меньше совершает проб и ошибок, меньше стимулируется внешними воздействиями, что вызывает задержку интеллектуального развития. Ребёнок начинает поздно говорить, неверно строит фразы и воспроизводит звуки. Самое же главное, что дети начинают строить катастрофические модели мира, где их ожидают сплошные неприятности, которые невозможно предотвратить. Мир остается непознанным и непонятным, поэтому невозможно предвосхищать и регулировать проходящее извне[2].
Эмоциональный (уровень установления удовлетворяющих интимных эмоциональных отношений к кому-либо)[править | править код]
На эмоциональном уровне ребёнок испытывает расстройства привязанности. Ребёнок, переживший раннее расставание с матерью, независимо от того, помнит он об этом или нет, начинает испытывать трудности с налаживанием близких эмоциональных контактов с другими. Он боится доверять, боли от расставания, закрывается от мира агрессивными переживаниями, которые склонен проецировать на других. В восприятии такого ребёнка окружающие люди настроены к нему агрессивно, нередко плохо понимает мимику и воспринимает ее как враждебную. Появляется склонность ни в чем никогда не признаваться, даже в очевидных вещах, винить себя во всех проблемах, считать, что именно его отрицательные качества привели к тому, что случилось или почему его бросили родители. В результате могут проявляться элементы мазохизма, он может обижать других и провоцировать ответную агрессию на себя[2].
Социальный (уровень отождествления себя с одобряемыми в обществе социальными ролями)[править | править код]
Этот уровень является вершиной всей пирамиды развития ребёнка. Дети из благополучных полноценных семей признает свою принадлежность своей семье и роду. По модели поведения родителей у них формируются одобряемые обществом социальные роли. Например, роль послушного ребёнка, прилежного ученика, успешного человека и тому подобные. Ребёнок воспитываемый в депривационных условиях, особенно в детских домах, с трудом идентифицирует себя в обществе. У него отсутствуют примеры положительных моделей поведения в семье, коллективе, хотя вся его жизнь проходит в группе.[3]
Воспитанники детских домов нередко берут на себя роли, которые не позволяют успешно социализироваться: «негативный лидер», «агрессор», «провокатор» и так далее. Многие продолжают жить по такой модели и после выпуска из сиротского учреждения. Статистика выходцев из детских домов потрясает. Лишь десять процентов из них находят своё место в обществе. Сорок процентов становятся преступниками, столько же — наркоманами и алкоголиками, остальные десять процентов заканчивают жизнь самоубийством.[4]
Качественно иную форму имеет развитие всех аспектов Я: представления о себе, отношения к себе, образа Я, самооценки. Самооценка — важнейший аспект любой личности, её центр, регулятор деятельности и общения. Очень низкая самооценка, свойственная людям выросшим в депривационных условиях, приводит к отклонениям и невротическим расстройствам.[5]
Эксперимент Гарри Харлоу с обезьянами[править | править код]
Исследования Харлоу на детёнышах обезьян, доказали что прикосновения матери детёнышу жизненно необходимы. По данным его исследования было ясно видно, что матерчатая суррогатная мать для детёныша гораздо важнее, чем кормящая. Однако, в своих исследованиях Харлоу пошёл дальше и наблюдал за теми детёнышами, которые выросли в условиях материнской депривации. Самки сами стали депривированными матерями относительно своих детей. Также они не могли устанавливать связь с самцами: они вцеплялись им в морды. Тогда экспериментатор придумал «раму для изнасилования». 20 самок забеременели. Часть матерей убила свое потомство, другая часть оставалась к ним равнодушными и лишь немногие показали адекватное поведение матери.[6]
Документальный фильм Джеймса и Джойс Робертсон «Джон»[править | править код]
Фильм показывает важность для ребёнка объекта, проявляющего любовь и заботу. Вслед за научными наблюдениями Харлоу за детёнышами обезьян, этот фильм рассказывает историю депривации маленького ребёнка, который был разлучён с матерью на 9 дней. Зрители могли наблюдать за тем, как непоправимо для детской психики разрушение, прежде крепких, добрых, эмоциональных связей. Подобно обезьянам в эксперименте Харлоу, которые крепко вцеплялись в махровое полотенце, полуторагодовалый Джон в течение 9 дней не отпускал своё одеяло, как единственное, что осталось у него от домашней жизни и являлось относительным гарантом постоянства и спокойствия.[7]
Альтернативные мнения[править | править код]
Ф.Д.Бреслин утверждает, что стимуляция важна для нормального развития ребенка. Одно из решений проблемы депривации, к которому прибегают почти во всем мире, — это разделить уход за ребенком между несколькими лицами. В семье не следует недооценивать роль отца, часто именно он может стать главной фигурой. Исследования последнего времени показывают, что даже самые неблагоприятные воздействия на ребёнка по мере его взросления сгладятся.[8]
Карен Хорни, одна из представительниц Американской интерперсональная психоаналитической школы, ввела понятие «базисная тревога» и описала факторы среды, которые можно расценивать как депривационные. Главным образом они связаны с нарушением взаимодействий в семье. Хорни определяла внутренний конфликт как следствие ранних переживаний ребенка. Если дома восстанавливается благоприятная среда, появляется доверие, любовь, уважение, то внутренний конфликт ребёнка можно считать разрешимым.[9]
Анна Фрейд, Рене Шпиц, Джон Боулби сформулировали положения теории привязанности согласно которым взаимодействие с биологической матерью — врожденная потребность.[10]
В условиях полной материнской депривации уже на первом году жизни у детей наблюдается возникновение общения со сверстниками. Для семейных детей не характерен столь ранний интерес к сверстникам. В то же время общение у депривированных младенцев имеет свою специфику. Она проявляется в том, что отношения между детьми складываются не как дружеские, а по типу родственных. Это может производить впечатление видимой стабильности, защищенности, когда группа сверстников выступает в качестве своеобразного аналога семьи. В то же время это мешает формированию равноправных отношений. Дети неспособны правильно оценить свои личностные качества, лишены избирательной дружеской привязанности. Каждый ребенок вынужден адаптироваться к большому числу сверстников. Контакты между детьми поверхностны. Критерием благополучия ребёнка является отношение к нему группы сверстников. В случае негативного отношения он испытывает разочарование и неудачу, что часто приводит к отчуждению и агрессии.[11]
См. также[править | править код]
- Женское здоровье
- Материнское здоровье
Примечания[править | править код]
Источник