Что такое синдром детдомовского ребенка
Я сейчас со стороны наблюдаю за отношениями одной моей знакомой. Она познакомилась с красавцем на дорогой спортивной машине и из ее уст история их любви звучит буквально чуть ли не как история золушки и принца. На самом деле она лукавит. Девушка недавно закончила КИМО, с детсва всякие мальдивы-сейшелы, шоппинг в Италии и так далее. «Принц» конечно на порядок круче и богаче, чем ее родители, но она при этом все равно не Золушка и не бесприданница. Она выросла в том уровне достатка, который ей позволяет ощущать себя на равных с людьми даже богаче себя. Именно поэтому они и познакомились (на вечеринке в пафосном заведении), устаканились их отношения.
Девушке из реально бедной семьи подцепить принца гораздо сложнее. Во-первых, очень мало точек, где они могут пересечься. ВО-вторых, даже если допустить ситуацию: вот она стояла на остановке а но проезжал мимо в бентли и был пленен ее красотой… дальше что они будут делать?
Дальше девушка, если уж на нее обратил внимание такой мужчина, бует ждать от него чуть ли не волшебства. Причем как материального, так и эмоционального. Не потому что она вся такая корыстная, нет. Просто она очень устала жить в двухкомнатной хрущевке с родителями и спать в одной комнате с лежачей бабушкой, которая ходит под себя. И мечта о принце — единственное, что ее грело. Причем понятно, что вася из соседнего подъезда хрущевки на принца не тянет, поэтому к нему «принцессинские» требования и не выдвигаются. Наоборот, для васи она и сама еще ангелом при случае может поработать.
А тут бентли (в некоторых случаях покатит и приличный мерс), принц в дорогом костюме — и конечно, немедленно должно начать сбываться все то, о чем она мечтала. Дорогой ресторан, подарки, романтические приключения — она ждет всей этой сказки, потому что именно ожиданием была вся ее предыдущая жизнь.
Как воспринимает приглашение в дорогой ресторан моя знакомая, с которой я начала рассказ? Да никак. Приглашение в ресторан. Она и раньше там бывала. Возможно с родителями, возможно с друзьями а может просто забегала на ланч в обеденное время. Как воспринимает ресторан настоящая золушка? для нее это практически чудесный бал. И от мужчины она ожидает, что он сразу закажет дорогое шампанское и еще что-то масштабно-дорогое-впечатляющее. Он же принц. Принцам не пристало мелочиться и ворчать на ресторанные наценки.
Как воспримет обеспеченная девушка дорогой подарок на праздник? Как должное. В ее среде все дарят подобные подарки и это не является чем-то из ряда вон. И своему избраннику такая девушка тоже подарит что-то достойное. Золушка будет ждать праздника и ждать, что же ей подарят. Она ждет очередного чуда от благодетеля. Причем не факт, что она сама ему подарит хотя бы открытку. Это он принц и он должен совершать чудеса. Ее дело — принимать и восхищаться.
Бедная золушка всегда ждет чуда от принца, причем чудо должно свершаться с первых минут знакомства. И если принц не готов совершать чудеса — золушки научены сегодняшним глянцем, что надо прямо сообщать о своих желаниях.
У мужчины после контакта с такой золушкой, которая все время ждет от него подарков и геройства остается ощущение того, что его меркантильно используют. На самом деле это не совсем так. У каждого из нас в детстве есть период, когда мы ждем подтверждения родительской любви именно в материальных вещах. Мы хотим подарков, сюрпризов. Некоторым родителям удается это выполнить даже при скромном бюджете. Но вообще, когда денег нет на еду — сложно думать о подарках. Поэтому у золушек эта часть программы детства остается невыполненной. Нельзя давать то, чего ты не получил. Золушке надо сначала получить от отношений все то, чего она не имела в детстве и тогда она будет способна уже сама давать что-то своему партнеру.
Но партнер в панике от ее запросов и меркантильности. Ему проще купить ей айфонмашинуеще чего-то там (согласно запросам), потрахаться пару раз и сбежать побыстрее, чтобы «не застрять в плену у этой алчной суки». У мужчины закрепляется стереотип: все женщины меркантильные. Поэтому можно за дорогой подарокресторанпоездку «купить секс», а потом надо делать ноги… А вот когда он сбегает — у Золушки появляется девиз «Все мужики козлы» и то, что я называю «детдомовским синдромом». К каждому следующему мужчине в своей жизни она будет относиться так, как обычно детдомовские дети относятся к благотоворителям и возможным усыновителям: «скорее всего ты не станешь мне родителем (мужем) и возможно завтра я вообще тебя не увижу, поэтому сегодня мне надо получить с тебя по максимуму»
Есть ли при таком раскладе будущее у мезальянса? Есть. Если обе стороны вот этих своих тараканов смогут обуздать. Мужчина отойдет от схемы товарно-денежных отношений, а женщина перестанет воспринимать его как принца, который ей должен подарить полкоролевства, причем буквально после слова «здрасьте».
Источник
Айгуль Жилкишина
На днях в Бостандыкском районном суде № 2 Алматы гособвинение запросило для бывшего директора детского дома № 1 срок четыре года лишения свободы с пожизненным лишением права занимать руководящие должности на государственной службе. Руководитель учреждения попала на скамью подсудимых после дела Серика Асылбекова, которого в декабре прошлого года осудили на 15 лет за педофилию. По данным прокуратуры Алматы, госпожу Шунаеву обвиняют в совершении преступлений по четырем статьям УК РК: 189 ч. 3 п. 2 “Присвоение или растрата вверенного чужого имущества”; 370 ч. 4 “Бездействие по службе, повлекшее тяжкие последствия”, 369 ч. 2 “Служебный подлог”; 434 ч. 1 “Недонесение о преступлении”
Напомним, скандал в алматинском детском доме № 1 вспыхнул в феврале, когда достоянием прессы стала видеозапись, на которой 10-летний ребенок рассказывает, как бывший выпускник этого учреждения неоднократно насиловал его и заставлял танцевать стриптиз. Руководители детдома назвали тогда показания несовершеннолетнего плодом бурной фантазии. Позже 19-летнего подозреваемого задержали и поместили под стражу. Спустя некоторое время от работы отстранили и директора заведения.
В ходе досудебного разбирательства выявили новые факты и новых потерпевших. Как рассказал следственный судья суда № 2 Бостандыкского района Алматы Олжас Куренбеков, в ходе расследования провели закрытый допрос потерпевшего и двух свидетелей, которые заявили, что со стороны этого же обвиняемого сексуальному насилию подверглись еще один мальчик и одна девочка, и экспертиза это подтвердила. Мы подробно писали об этом деле в прошлых номерах “НП” и привели мнение многих экспертов, инсайдеров о том, что система детских домов изжила себя как институт воспитательной сферы в нашей стране.
Их не научили
жить
Гены или влияние казенных стен? Почему путь многих воспитанников детдомов предречен? Есть исследования, статьи, посвященные как одной версии, так и другой. Кто-то убежден, что гены имеют гораздо большее значение, чем воспитание, пусть даже такое “бездушное”, как воспитание “государственной машиной”. Есть даже некий ген алкоголизма, найденный учеными: то есть если в детдоме много детей, родившихся от родителей, злоупотреблявших спиртным, у детей есть риск повторения этого пути.
Однако если посмотреть на жизнь детей, которые растут в семьях алкоголиков, то они банально повторяют судьбу родителей, потому что это у них перед глазами.
В исследованиях зарубежных ученых говорится о примерах, когда приемный ребенок, который провел долгое время в неродной семье, со временем становится похож и внешне, и генетически на приемного отца, а также есть результаты исследования, говорящие о том, что воспитание значит гораздо больше, чем физический, психический потенциал, фенотип, генотип.
Эксперты-практики утверждают, что судьба приемного ребенка, как и жизнь выпускника детдома, — это лотерея. Про одного можно сказать, что сработали гены, а про другого, что воспитание возобладало над генами. Есть семьи, где росли родной и приемный ребенок — оба одного возраста, но разнополые. Девочка родная, а мальчик усыновленный, и он не знал, что неродной. При этом девочка всегда была положительной, отличницей, скромной, похожей на отца внешне, а мальчик с ранних лет имел склонность к бродяжничеству, вредным привычкам, учился плохо. Однако есть и такие семьи, где приемные дети послушнее родных, и пребывание в теплом семейном коллективе сказалось очень благоприятно на них, они выросли адекватными, абсолютно нормальными, самостоятельными людьми.
Другая “дедовщина”
Детдом — это вереница чужих лиц, безучастных эмоций, друзей, которые не знают ничего иного, чем предательство. Они не умеют жить, так как выросли в таких условиях — общая на 8-10 ребят комната (если повезет — на четверых), прогулки на территории детдома, разбитые качели, непрокрашенный турник.
В коллективах детских домов нередко царит “дедовщина”, обращаться к воспитателям, кураторам за защитой считается позором, поэтому бедные дети, те, которых обижают, вынуждены держать все в себе, доходя до нервных срывов, и даже в этом случае до них никому нет дела.
Старшие детдомовцы легко перенимают дурные манеры, бывает, курят по углам, “стреляют” сигаретки у прохожих, матерясь и обращаясь на “ты” к пожилым людям. Но на самом деле страшная вещь — это то, что есть детдома, где нравы хуже, чем в тюрьмах, где старшие воспитанники насилуют младших. И очень редкие случаи становятся достоянием общественности.
Полная безнаказанность агрессоров и равнодушие руководства чаще всего встречаются в сельских учреждениях для содержания детей, где-то на отшибе. Нянечкам, работающим за копейки, успеть бы убрать все. И им нет дела до воспитания у детей правильных ценностей и тем более хороших манер. Воспитателям, имеющим оклад на пару тысяч больше, чем у нянечек, и насмотревшимся на разные картины жизни, оставившим свои чувства в далекой молодости, уже до многого нет дела.
В домах-интернатах для детей-инвалидов в должности воспитателей часто можно встретить женщин, общающихся с детьми только с помощью ругани и криков. Люди, пришедшие туда работать с благими целями, не выдерживают психологической нагрузки и увольняются. Дети остаются в окружение лиц с прожженной совестью или твердолобых, ко всему привыкших. Кто из них вырастает?
Разумеется, есть и хорошие детдома даже в поселковой местности. Небольшие, уютные, и дети, воспитывающиеся в таких учреждениях, могут вырастать людьми, но это счастливый случай.
Реальность жизни
выпускников детдома
По словам руководителя фонда “Улагатты жануя” Марианны Гуриной, для ребенка из детского дома очень важно получить статус “сироты”. Тогда его причисляют к инвалидам, и он получает без очереди квартиру. Правда, по статистике, ждут ее от пяти до семи лет. А есть случаи, когда детдомовцев и вовсе не оповещают о том, что они должны стоять на очереди.
А бывают случаи, когда квартиры присваивают себе другие лица. Например, Алию и ее братьев лишили возможности получить квартиры, признав недееспособными по “липовым” документам врачей, в чем, естественно, было задействовано руководство детдома. Девушка, выйдя из лечебного учреждения, сумела через местного народного депутата восстановить дееспособность и получить квартиру, но сколько подобных ей остаются за бортом и превращаются в бомжей или проводят жизнь в психушке, тюрьме. К слову, Алия встретила хороших людей, заменивших ей семью, часто гостит у них, они и вывели ее в люди. А по поведению, несмотря на свои 25 лет, она бесшабашный ребенок. Не попади она в хорошие руки — неизвестно, что могло бы с ней случиться.
Зачастую детдомовцам могут дать жилье под снос, на окраине. Это лучше, чем ничего, но есть и другая сторона этой медали. Например, в одном небольшом казахстанском городе среди обычных панельных многоэтажек есть несколько домов, в которых массово дают квартиры детдомовцам. Соседи часто жалуются на шум, дебоши, притоны, пьянки, устраиваемые выпускниками детдомов.
Коммунальные услуги они не оплачивают даже не потому, что денег нет (ведь с пособия можно было бы заплатить за пару лет вперед), а потому, что они не понимают, что нужно платить, что им не все дадут и не все им должны. Их никто не научил организовывать жизнь, планировать будущее.
В пятиэтажке рядом с этим домом много криминальных элементов — они снимают там квартиры, и каждый вечер компании пьяных молодых людей занимают лавочки, ютятся в парках поблизости. Среди них много детдомовцев. Так последние и встают на “скользкую дорожку”.
Девочки, выросшие без материнской заботы, часто относятся беззаботно, равнодушно к своим детям, которых они могут рожать сразу после выхода из детдома. По телевидению передавали сюжет: девушке 18 лет, она ждет третьего ребенка. У нее дома пара пакетов крупы и пустые полки. Отметим, что первые дети уже были в детдоме. У таких выпускниц детдомов либо отсутствует, либо слабо развит материнский инстинкт. Как правило, их дети довольно часто также становятся воспитанниками сиротских учреждений.
“Синдром детдомовца” — это почти не выводимая болезнь. Чем больше человек прожил с пониманием того, что все вокруг дается за просто так, тем сложнее ему придется. Привычка к иждивенческому образу жизни, к тому, что все вокруг должны, — одна из самых вредных привычек.
Выпускники детдома являются и жертвами, и иждивенцами одновременно, они в этом не виноваты. Но у людей, хоть чему-то наученных и однажды попавших в тяжелую ситуацию, может сработать “механизм компенсации”, то есть они найдут выход. А те, кто в детдоме не научен ничему, вечно остаются в позиции жертвы-иждивенца.
Источник
Я сейчас со стороны наблюдаю за отношениями одной моей знакомой. Она познакомилась с красавцем на дорогой спортивной машине и из ее уст история их любви звучит буквально чуть ли не как история золушки и принца. На самом деле она лукавит. Девушка недавно закончила КИМО, с детства всякие мальдивы-сейшелы, шоппинг в Италии и так далее. «Принц» конечно на порядок круче и богаче, чем ее родители, но она при этом все равно не Золушка и не бесприданница. Она выросла в том уровне достатка, который ей позволяет ощущать себя на равных с людьми даже богаче себя. Именно поэтому они и познакомились (на вечеринке в пафосном заведении), устаканились их отношения.
Девушке из реально бедной семьи подцепить принца гораздо сложнее. Во-первых, очень мало точек, где они могут пересечься. ВО-вторых, даже если допустить ситуацию: вот она стояла на остановке а но проезжал мимо в бентли и был пленен ее красотой… дальше что они будут делать?
Дальше девушка, если уж на нее обратил внимание такой мужчина, будет ждать от него чуть ли не волшебства. Причем как материального, так и эмоционального. Не потому что она вся такая корыстная, нет. Просто она очень устала жить в двухкомнатной хрущевке с родителями и спать в одной комнате с лежачей бабушкой, которая ходит под себя. И мечта о принце — единственное, что ее грело. Причем понятно, что вася из соседнего подъезда хрущевки на принца не тянет, поэтому к нему «принцессинские» требования и не выдвигаются. Наоборот, для васи она и сама еще ангелом при случае может поработать.
А тут бентли (в некоторых случаях покатит и приличный мерс), принц в дорогом костюме — и конечно, немедленно должно начать сбываться все то, о чем она мечтала. Дорогой ресторан, подарки, романтические приключения — она ждет всей этой сказки, потому что именно ожиданием была вся ее предыдущая жизнь.
Как воспринимает приглашение в дорогой ресторан моя знакомая, с которой я начала рассказ? Да никак. Приглашение в ресторан. Она и раньше там бывала. Возможно с родителями, возможно с друзьями а может просто забегала на ланч в обеденное время. Как воспринимает ресторан настоящая золушка? для нее это практически чудесный бал. И от мужчины она ожидает, что он сразу закажет дорогое шампанское и еще что-то масштабно-дорогое-впечатляющее. Он же принц. Принцам не пристало мелочиться и ворчать на ресторанные наценки.
Как воспримет обеспеченная девушка дорогой подарок на праздник? Как должное. В ее среде все дарят подобные подарки и это не является чем-то из ряда вон. И своему избраннику такая девушка тоже подарит что-то достойное. Золушка будет ждать праздника и ждать, что же ей подарят. Она ждет очередного чуда от благодетеля. Причем не факт, что она сама ему подарит хотя бы открытку. Это он принц и он должен совершать чудеса. Ее дело — принимать и восхищаться.
Бедная золушка всегда ждет чуда от принца, причем чудо должно свершаться с первых минут знакомства. И если принц не готов совершать чудеса — золушки научены сегодняшним глянцем, что надо прямо сообщать о своих желаниях.
У мужчины после контакта с такой золушкой, которая все время ждет от него подарков и геройства остается ощущение того, что его меркантильно используют. На самом деле это не совсем так. У каждого из нас в детстве есть период, когда мы ждем подтверждения родительской любви именно в материальных вещах. Мы хотим подарков, сюрпризов. Некоторым родителям удается это выполнить даже при скромном бюджете. Но вообще, когда денег нет на еду — сложно думать о подарках. Поэтому у золушек эта часть программы детства остается невыполненной. Нельзя давать то, чего ты не получил. Золушке надо сначала получить от отношений все то, чего она не имела в детстве и тогда она будет способна уже сама давать что-то своему партнеру.
Но партнер в панике от ее запросов и меркантильности. Ему проще купить ей айфонмашинуеще чего-то там (согласно запросам), потрахаться пару раз и сбежать побыстрее, чтобы «не застрять в плену у этой алчной суки». У мужчины закрепляется стереотип: все женщины меркантильные. Поэтому можно за дорогой подарокресторанпоездку «купить секс», а потом надо делать ноги… А вот когда он сбегает — у Золушки появляется девиз «Все мужики козлы» и то, что я называю «детдомовским синдромом». К каждому следующему мужчине в своей жизни она будет относиться так, как обычно детдомовские дети относятся к благотоворителям и возможным усыновителям: «скорее всего ты не станешь мне родителем (мужем) и возможно завтра я вообще тебя не увижу, поэтому сегодня мне надо получить с тебя по максимуму»
Есть ли при таком раскладе будущее у мезальянса? Есть. Если обе стороны вот этих своих тараканов смогут обуздать. Мужчина отойдет от схемы товарно-денежных отношений, а женщина перестанет воспринимать его как принца, который ей должен подарить полкоролевства, причем буквально после слова «здрасьте».
Источник
Ýòà ñòàòüÿ íå î äåòÿõ-ñèðîòàõ èç äåòñêèõ äîìîâ.
Îíà î ëþäÿõ, êîòîðûå âîñïèòûâàëèñü â ñåìüå, íî íèêîãäà íå ÷óâñòâîâàëè ñåáÿ ëþáèìûìè ñâîèìè ðîäèòåëÿìè è ïî ýòîé ïðè÷èíå âûðîñëè íåñ÷àñòíûìè.
Äëÿ îïèñàíèÿ ýòîãî ÿâëåíèÿ ÿ ïðåäëàãàþ òåðìèí «ñèíäðîì ïñèõîëîãè÷åñêîãî ñèðîòñòâà».
1. Ñóùíîñòü ôåíîìåíà
Ñèíäðîì ïñèõîëîãè÷åñêîãî ñèðîòñòâà — êîìïëåêñíîå ÿâëåíèå, çàêëþ÷àþùååñÿ â ïñèõîëîãè÷åñêîé îò÷óæäåííîñòè ÷åëîâåêà îò ðîäèòåëåé, îòñóòñòâèè ñ íèìè âçàèìíîé ïðèâÿçàííîñòè, è âêëþ÷àþùåå â ñåáÿ âñå íåãàòèâíûå, ïñèõîïàòîëîãè÷åñêèå ïîñëåäñòâèÿ äàííîãî îò÷óæäåíèÿ. Íåñìîòðÿ íà ñîâìåñòíîå ïðîæèâàíèå ñ æèâûìè ðîäèòåëÿìè, ðåáåíîê â ïñèõîëîãè÷åñêîì ïëàíå ðàñòåò ñèðîòîé. Äëÿ íåãî õàðàêòåðíû òå æå ïîâåäåí÷åñêèå ïàòòåðíû, ÷òî è äëÿ íàñòîÿùèõ ñèðîò, ó êîòîðûõ íåò ðîäèòåëåé è êîòîðûõ âîñïèòûâàþò ÷óæèå ëþäè.
Ñèíäðîì ïñèõîëîãè÷åñêîãî ñèðîòñòâà íå èìååò âîçðàñòíîãî îãðàíè÷åíèÿ è ìîæåò ïðîÿâëÿòüñÿ êàê ó äåòåé, òàê è ó âçðîñëûõ ëþäåé ëþáîãî âîçðàñòà.
2. Ïðè÷èíû âîçíèêíîâåíèÿ ñèíäðîìà
Îñíîâà äëÿ ôîðìèðîâàíèÿ äàííîãî ÿâëåíèÿ — ïîâåäåíèå ðîäèòåëåé, íà÷èíàÿ ñ ñàìîãî ðàííåãî âîçðàñòà ðåáåíêà.  ñèëó òåõ èëè èíûõ ïðè÷èí îíè íå ìîãóò äàòü ðåáåíêó ëþáîâü, ëàñêó, ñòàòü äëÿ íåãî çàùèòîé è îïîðîé.  ëó÷øåì ñëó÷àå îíè èãíîðèðóþò ðåáåíêà, îãðàíè÷èâàÿñü ëèøü ñâîèìè îáÿçàííîñòÿìè ïî åãî ñîäåðæàíèþ è îáó÷åíèþ, â õóäøåì — âåäóò ñåáÿ ïî îòíîøåíèþ ê íåìó àãðåññèâíî è òîêñè÷íî.
Àãðåññèâíîå ïîâåäåíèå ðîäèòåëåé ïðèâîäèò ê çàðîæäåíèþ è íàêîïëåíèþ ó ðåáåíêà ðàçëè÷íûõ âèäîâ ñòðàõà (ñòðàõà ñìåðòè, ñòðàõà áûòü îòâåðãíóòûì, ñòðàõà ïåðåä îøèáêîé) è ôîðìèðîâàíèþ êîìïëåêñîâ (êîìïëåêñ íåïîëíîöåííîñòè).
Òàêèå ðîäèòåëè, íåñîìíåííî, ïðåäñòàâëÿþò ñîáîé òîêñè÷íûõ ðîäèòåëåé, êîòîðûå:
— Ïîñòîÿííî îáåñöåíèâàþò âñå, ÷òî äåëàåò ðåáåíîê (Îé, åðóíäà, êîìó ýòî íóæíî?, Òû íè íà ÷òî íå ñïîñîáåí, Äàæå íå íà÷èíàé, ýòî áåñïîëåçíî).
— Íàâÿçûâàþò ðåáåíêó ñâîè öåííîñòè, à âñå, ÷òî åìó äîðîãî è èíòåðåñíî, òîï÷óò íîãàìè (Òû îäåâàåøüñÿ, êàê êîøåëêà! Ïîøëà áû ëó÷øå ñäåëàëà ñåáå êîðîòêóþ ñòðèæêó è íîñèëà áû áðþêè!; Òâîÿ âåðà — ýòî ñåêòàíòñêèé áðåä, ñïàñåíèå âîçìîæíî òîëüêî â Öåðêâè).
— Óíèæàþò è îñêîðáëÿþò (Òû äóðàê, áåñòîëêîâûé êðåòèí; Òû íåíîðìàëüíûé, òåáå íàäî ëå÷èòüñÿ).
— Çàïóãèâàþò è óãðîæàþò, â ò. ÷. ôèçè÷åñêîé ðàñïðàâîé.
— Ïûòàþòñÿ óñòàíîâèòü òîòàëüíûé êîíòðîëü: êóäà õîäèòü, ñ êåì îáùàòüñÿ. Îáî âñåì ýòîì íóæíî ïîäðîáíî îò÷èòûâàòüñÿ.
— Íàðóøàþò ëè÷íûå ãðàíèöû — êàê â æèëîì ïîìåùåíèè, òàê è â ïñèõîëîãè÷åñêîì ïëàíå (âòîðæåíèå â êîìíàòó ðåáåíêà, êîãäà îí ïðîñèë íå çàõîäèòü; ÷òåíèå åãî äíåâíèêîâûõ çàïèñåé èëè ëè÷íîé ïåðåïèñêè ñ äðóçüÿìè â ñîöñåòÿõ).
— Ñ÷èòàþò, ÷òî îíè âñåãäà è âî âñåì ïðàâû, à èõ ðåáåíîê — âñåãäà âî âñåì âèíîâàò è âñåãäà íåïðàâ, è åãî íåïðåìåííî íàäî ñäåëàòü ïðàâèëüíûì.
— Ïîïðåêàþò êóñêîì, åñëè êîðìÿò è ñîäåðæàò.
— Çàïðåùàþò èñïûòûâàòü íåãàòèâíûå ýìîöèè, çàêîíîìåðíî âîçíèêàþùèå â îòâåò íà âñå âûøåïåðå÷èñëåííûå èçäåâàòåëüñòâà. Îíè íå îñîçíàþò, ÷òî èõ ñîáñòâåííîå ïîâåäåíèå ïðè÷èíÿåò ðåáåíêó ñèëüíåéøóþ áîëü è îáèäó, è ñ÷èòàþò åãî ýìîöèè íåìîòèâèðîâàííûìè (Òû ÷åãî îðåøü? Áåøåíûé? Èäè ëå÷èñü!; Êàêàÿ-òî òû çëàÿ, íàâåðíîå, â èíòåðíåòå ïåðåñèäåëà).
Ïðè òàêîì ïîâåäåíèè ðîäèòåëåé ó ðåáåíêà íå ìîæåò ñôîðìèðîâàòüñÿ âíóòðèïñèõè÷åñêàÿ ôèãóðà Ðîäèòåëÿ — ëþáÿùåãî, çàáîòëèâîãî, äàþùåãî ÷óâñòâî çàùèòû è áåçîïàñíîñòè, à òàêæå îòñóòñòâóåò è ôèãóðà Âçðîñëîãî.  ïñèõèêå ïðèñóòñòâóåò òîëüêî ôèãóðà Ðåáåíêà — íåñ÷àñòíîãî ðåáåíêà, êîòîðûé ÷óâñòâóåò ñåáÿ îäèíîêèì, áåççàùèòíûì ïåðåä îãðîìíûì ìèðîì.
Ýòîò ñèëüíåéøèé âíóòðåííèé äèñáàëàíñ ïîäòàëêèâàåò ÷åëîâåêà ñ ñèíäðîìîì ïñèõîëîãè÷åñêîãî ñèðîòñòâà ê íåîñîçíàííîìó ïîèñêó ôèãóðû Ðîäèòåëÿ â íåçíàêîìûõ ëþäÿõ. Îí íà÷èíàåò ïîèñê Ìàìû è Ïàïû. Ïîäîáíî íàñòîÿùèì ñèðîòàì, îí äîâåð÷èâî áðîñàåòñÿ ê íåçíàêîìûì ëþäÿì, êîòîðûå ïðîÿâëÿþò ïî îòíîøåíèþ ê íåìó õîòü íåìíîãî äîáðîòû è èñêðåííåãî ó÷àñòèÿ, è ëåãêî ôîðìèðóåò ïðèâÿçàííîñòü ê íèì. Îíè ñòàíîâÿòñÿ äëÿ íåãî çíà÷èìûìè ôèãóðàìè, íà îñíîâå êîòîðûõ îí ïûòàåòñÿ ñôîðìèðîâàòü ôèãóðó Ðîäèòåëÿ, à çàòåì è Âçðîñëîãî.  ñëó÷àå ïðåäàòåëüñòâà ñî ñòîðîíû ýòèõ çíà÷èìûõ ëþäåé òðàâìà ïñèõîëîãè÷åñêîãî ñèðîòû óñóãóáëÿåòñÿ.
3. Âíóòðåííèé ìèð ÷åëîâåêà ñ ñèíäðîìîì ïñèõîëîãè÷åñêîãî ñèðîòñòâà
Âî âíóòðåííåì ìèðå ÷åëîâåêà ñ ñèíäðîìîì ïñèõîëîãè÷åñêîãî ñèðîòñòâà íàèáîëåå ÿðêî ïðèñóòñòâóþò ñëåäóþùèå ýìîöèè è ÷óâñòâà:
— ñòðàõ;
— îáèäà;
— ãíåâ;
— òîñêà;
— ÷óâñòâî îäèíî÷åñòâà;
— ÷óâñòâî áåççàùèòíîñòè;
— îò÷àÿíèå.
Âñå ýòè ýìîöèè ÿâëÿþòñÿ çàêîíîìåðíîé ðåàêöèåé íà ïîâåäåíèå ðîäèòåëåé.
 ñâîèõ ñíàõ òàêîé ÷åëîâåê ÷àñòî âèäèò àãðåññèâíûõ ñóùåñòâ, êîòîðûå ïðè÷èíÿþò åìó áîëü, èñïûòûâàåò ñèëüíûé ñòðàõ è çîâåò íà ïîìîùü.
Ïðè îòñóòñòâèè íàäëåæàùåé òåðàïèè ÷åëîâåê ñ ñèíäðîìîì ïñèõîëîãè÷åñêîãî ñèðîòñòâà íå ìîæåò ñôîðìèðîâàòü âíóòðè ñâîåé ïñèõèêè ôèãóðû Ðîäèòåëÿ è Âçðîñëîãî, à ñëåäîâàòåëüíî, íå ìîæåò ñòàòü ïîëíîöåííûì âçðîñëûì ÷åëîâåêîì è çàáîòëèâûì ðîäèòåëåì ïî îòíîøåíèþ ê ñîáñòâåííûì äåòÿì.
Ôèãóðà íåñ÷àñòíîãî Ðåáåíêà, äîìèíèðóþùàÿ â åãî ïñèõèêå, îáóñëîâëèâàåò âñ¸ åãî ïîâåäåíèå — îò ïðîÿâëåíèÿ ýìîöèé (èñòåðèêè, ïðèñòóïû àãðåññèè) äî ìûøëåíèÿ è íåñïîñîáíîñòè ê ñàìîñòîÿòåëüíûì äåéñòâèÿì («ÿ íè÷åãî íå ìîãó»). Íàïðèìåð, òàêîé ÷åëîâåê ìîæåò íåãàòèâíî îòíîñèòüñÿ ê ìàëåíüêèì äåòÿì, êîòîðûõ ëþáÿò, ÷óâñòâóÿ ïî îòíîøåíèþ ê íèì ðåâíîñòü è çàâèñòü (èõ ëþáÿò, à ìåíÿ íå ëþáèëè), à ïî îòíîøåíèþ ê ëþáÿùèì èõ âçðîñëûì — ãíåâ è îáèäó.
Îáèäà íà òîêñè÷íûõ ðîäèòåëåé è ñòðàõ ïåðåä íèìè ìîãóò äîñòèãàòü îãðîìíîãî ìàñøòàáà è ðàñïðîñòðàíÿòüñÿ íà âñåõ ëþäåé â öåëîì (ìåíÿ íèêòî íå ëþáèò, ÿ íèêîìó íå íóæåí; ëþáîé ÷åëîâåê ìîæåò îáèäåòü ìåíÿ), îáóñëîâëèâàÿ ïîÿâëåíèå äåïðåññèè è ðàçëè÷íûõ ôîáèé.
4. Ïñèõîïàòîëîãè÷åñêèå ïðîÿâëåíèÿ â ðàìêàõ ñèíäðîìà
Ïîñëåäñòâèÿìè ïñèõîëîãè÷åñêîãî ñèðîòñòâà ìîãóò áûòü:
— ïîâûøåííàÿ òðåâîæíîñòü è ôîáèè;
— êîìïëåêñ íåïîëíîöåííîñòè;
— äåïðåññèÿ (â ò. ÷. ñ ïîïûòêàìè ñóèöèäà);
— ðàçëè÷íûå çàâèñèìîñòè (íàðêîìàíèÿ, êóðåíèå, ïèùåâàÿ çàâèñèìîñòü);
— èñòåðè÷åñêèé íåâðîç;
— ðàçëè÷íûå ïñèõîñîìàòè÷åñêèå ðàññòðîéñòâà;
— ïñèõè÷åñêèå çàáîëåâàíèÿ.
5. Ìåòîäû èçáàâëåíèÿ îò ñèíäðîìà ïñèõîëîãè÷åñêîãî ñèðîòñòâà
Ââèäó ñåðüåçíîñòè ïîñëåäñòâèé ñèíäðîìà ïñèõîëîãè÷åñêîãî ñèðîòñòâà, äîëæíû ïðèíèìàòüñÿ ðàäèêàëüíûå ìåðû äëÿ èõ ïðåäîòâðàùåíèÿ:
— åñëè ðå÷ü èäåò î âçðîñëîì ÷åëîâåêå, åìó íåîáõîäèìî ïðåêðàòèòü ñîâìåñòíîå ïðîæèâàíèå ñ òîêñè÷íûìè ðîäèòåëÿìè è îáðàòèòüñÿ çà ïîìîùüþ ê ïñèõîòåðàïåâòó äëÿ äëèòåëüíîé ãëóáèííîé ïðîðàáîòêè;
— åñëè ðå÷ü èäåò î ìàëåíüêîì ðåáåíêå, öåëåñîîáðàçíî åãî èçúÿòèå èç ñåìüè íåàäåêâàòíûõ ðîäèòåëåé è ïîìåùåíèå â çàìåùàþùóþ ñåìüþ, ãäå åìó áóäåò ñîçäàíà òåïëàÿ è äîáðîæåëàòåëüíàÿ îáñòàíîâêà.
Источник