Астапова эльвира сын с синдромом дауна
Продолжение. Начало здесь: часть 19
…. Когда я расстегнула комбинезон Макса, я снова увидела, что его кишочка очень сильно вылезла, так, как раньше не было((.
В этом момент снова позвонил муж, который не мог весь вечер дозвониться до меня и меня прорвало… Я тут же понесла сына к дежурному Врачу. Она была не рада снова меня видеть, помню ее фразу: «И что?»
Меня затрясло, я уже не сказала, а рявкнула ей, чтобы она приняла соответствующие меры и помогла моему ребёнку, ведь ему ужасно больно!!!
⠀ «Идите в процедурную» — я бегом туда побежала. Но пришлось ещё минут 40 ждать, точно по времени не скажу. Но мы были четвёртые в очереди в процедурный. Забирала в кабинет она сама, поэтому пропустить нас вперёд никто не мог.
Ожидая очереди, я ходила с Максом туда-сюда и уже плакала вместе с ним. Максим уже даже не плакал, он хрипел, судорожно вздрагивая всем тельцем, разрывая мое сердце на куски…,, . Я ничем ему не могла помочь и только говорила, что скоро ему помогут, скоро станет легче.
⠀Когда наконец дошла очередь до моего сына и она унесла его в кабинет, я практически упала на стену около и мое сердце просто разрывалось от боли, слыша его крики из-за двери кабинета.⠀
Вправляли кишочку ему очень долго, врач потом мне сказала, что «нельзя доводить до такого». Словно, не она до этого мне говорила «не положено»????????♀️ Как он снова плакал! Ещё горше, сильнее и жалостливее((((. Я буквально разрывалась от бессилия и о жалости к маленькому сыночку…,
Максиму вставили трубочку (не помню, как называется), чтобы кишочка не вываливалась опять.⠀
Когда Максима вынесли, он уже не плакал. Только всхлипывал и судорожно вздыхал. Ему сделали обезболивающее и он, измученный, начал засыпать.
Я дышать боялась, лишь бы его не разбудить и осторожно отнесла его в палату спать.
Время второй час ночи, я решила, что весь кошмар закончился, пошла в туалет и собралась тоже лечь.⠀
И вдруг я снова слышу плач сына…
Я быстро взяла его на руки и вышла из палаты в коридор. Видимо, боли были сильные и он никак не мог расслабиться и уснуть… Не хотелось будить других. Да и снова доводитб до истерики сыночка. Поэтому я носила его на руках, напевая колыбельную и пытаясь хоть как то сделать ему легче и забрать его боль себе!
Время от времени Максим проваливался в сон у меня на руках, но быстро просыпался и начинал плакать.
Все это время я ходила с ним по коридору, туда и обратно. Была ночь и все вокруг спали.
Пару раз я попросила сделать ему смесь, думая, что он проголодался, но Макс практически не ел.⠀
Когда сын засыпал, я присаживалась на диванчик в коридоре, потому что сил не хватало столько ходить и качать его, да и спать очень сильно хотелось. Больше всего я боялась, что меня вырубит резко и я уроню сына…
Ведь последние несколько ночей я практически не спала.
Ближе к утру Максим уснул более-менее крепко и я вернулась в палату, положила его в кроватку и меня вырубило.⠀
Утром девочки еле растолкали меня, был ежедневный обход и надо было выйти из палаты.
На обходе всегда присутствует несколько врачей и как же я обрадовалась, увидев среди них ту, которая приходила вправлять кишочку Максиму в кардиологию!⠀
Дождавшись, когда все выйдут из палаты, я ее отозвала, быстро рассказала, что случилось ночью. Она меня заверила, что меры приняты, Максу назначены обезболивающие и такого больше не повторится
Как мне хотелось в это верить!!!
Максиму назначили обезболивающие препараты, плюс разрешили кормить его и ночью. Я была очень рада увидеть именно этого врача, которая нас уже знает! Восприняла ее появление как хороший знак.
Написала нашему лечащему врачу, описала всю ситуацию и уточнила — можно ли сделать операцию раньше? Но врач сказал ждать 13 числа под контролем.
В тот день мы отсыпались вместе. Я и Максим. Он просыпался покушать, немного бодрствовал и снова спать, и я с ним.
Ближе к вечеру уже стало легче, стала общаться с девочками в палате. Они тоже были мягко говоря в шоке от происходящего….,
Ночь прошла спокойно. Я освоилась, Максимка тоже. У нас снова была веселая палата. Что мы только не обсуждали)))! Я поражаюсь тому, сколько же переживают мамы в себе и на себе! И при всем при этом сохраняют позитив и не опускают руки.
⠀Мы вместе волновались и поддерживали каждого малыша и его маму!Ходили по очереди в столовую и в душ. Помню, как моешься в душе и кажется, что плачет твой ребёнок. Выбегаешь быстро, бежишь по коридору к палате — а там тихо….
Я до сих пор когда в душе слышу словно плач сына.
Дни до операции пролетели довольно быстро, но вот настал и этот день…
Источник
16-летнего Юру приводят на занятие одним из первых. Как только мальчик видит преподавателя, бежит ей навстречу, целует руку. Меня, неизвестного человека со странным прозвищем «журналист», Юра еще не знает. Знакомится — только щекочет пальцами мои ладони. Потом садится напротив и молча разглядывает свое отражение в большом зеркале.
21 марта — Международный день детей с синдромом Дауна. Их называют «детьми солнца». Татьяна Каюкова — хореограф, именитая танцовщица, солистка театра «Варьете» рассказывает, как таким детям помогает танец. И как ей, матери ребенка с лишней хромосомой, помогает ее театр «солнечных актеров»
Юра при знакомстве щекочет ладони человека, так он пытается узнать собеседника получшеФото: Светлана МАКОВЕЕВА
Выход подсказывают сами дети
— Я узнала о диагнозе Артема уже после рождения. Во время беременности мне врачи ничего не говорили. Обычно дети с синдромом рождаются больные, недоношенные. А я родила в срок, «богатыря» весом 4 кг. Потом узнала о болезни. Никаких других отклонений в здоровье Темы нет. Только лишняя хромосома.В молодости Татьяна Каюкова была известной танцовщицей. Вместе с театром «Варьете» она объездила полмира. Потом вышла замуж, родила сына Георгия, а потом второго — Артема.
«Театр без границ» — как искусство раскрывает способности детей с синдромом Дауна
Татьяна вспоминает: когда родился Артем, не делала ничего. Только боролась с собой и своими мыслями. Гуляла, кормила, плакала, читала про синдром Дауна, снова плакала.
— Мне надо было как-то смириться. Жить с этим. Первое, с чем сталкивается женщина — паника. «Что с этим делать?». Тогда нашими детьми в Самаре мало кто занимался. Мне нужно было найти себе применение. Я хотела открыть свою студию, но что это будет и когда — понятия не имела. Тема указал мне путь. Я общалась с другими родителями, поняла, что детям нашим некуда идти. Я не знала, получится у меня или нет, но хотела сделать все возможное.
Пыталась бросить — не смогла
В «Театре без границ» все по-настоящему. Сначала разминка. Дети водят хоровод, разминают основные группы мышц. Потом прогон одного спектакля, второго, разучивание новой постановки. В конце — растяжка. Все как в обычном танцевально-театральном коллективе. Просто эти актеры почти не разговаривают, а эмоции могут выразить только звуками, жестами и движениями.
Как и другие дети, юные актеры капризничают. Камилла сегодня не в настроении. Все занятие девочка сворачивается в ракушку и на контакт с миром идти не хочет. Алена постоянно отвлекается и пытается муштровать свою подружку — показать, как правильно. А маленькая Алсу все время балуется. Татьяна делает замечания, ругается, хвалит, но ни разу не прерывает занятие.
— Дети очень своеобразные. Они не каждому доверятся. Я не строю из себя ни добрую, ни злую, ни суперпедагога. Я такая, какая я есть. И такая же остаюсь на занятиях. Если я ругаюсь, то ругаюсь по-настоящему, они видят мои глаза. Если я улыбаюсь, я улыбаюсь по-настоящему, — вдруг дети подбегают к Татьяне и начинают ее тискать. Педагог светится от счастья. Искренне. — Если я их благодарю, то делаю это по-настоящему. Они моментально узнают ложь и притворство. Были моменты, когда я опускала руки. Видите, как сложно с ними работать. Тридцать три пота сойдёт. Но бросить театр я так и не смогла.
В середине занятия Камилла выходит из угла и встает в строй. Девочка по-прежнему сидит в позе ракушки, но уже рядом с остальными детьми.
На три года моложе
В театр берут не всех детей. Самым трудным отказывают. Невозможно бросить труппу и заниматься только одним актером. О том, что ребенка нельзя оставить в театре, Татьяна Каюкова говорит родителям уже через два-три занятия. Все дети, которые все-таки участвуют в постановке, учат движения и показывают настоящее представление.
Артем, сын хореографа, тоже начинал заниматься в театре. Но не пошло. С первых трёх занятий Татьяна поняла: это бесполезно. Сейчас Артёму 11, и он занимается плаванием.
— С первых месяцев жизни заметила, что он хорошо держится на воде, начала развивать это. Да у него и тело развито под пловца. Я нисколько не жалею о том, что сын не в моем театре. Я другим детям приношу радость, — улыбается Татьяна Каюкова. — Кто-то приходит, кто-то уходит, но эти 11 человек — костяк. Сейчас у меня много маленьких детей, это сложно. Вообще я с 5 лет беру на занятия, но это значит, что уровень развития у них — на три года. Чем раньше начинаем заниматься, тем большего эффекта добиваемся.
Танцуем как чувствуем
За четыре года в театре сделали четыре постановки. Первая была по сказке «Репка». Текст читала одна из немногих «говорящих» актрис Света. У нее рак крови, девочка все время на химиотерапии. Выступать ей пока физически сложно, поэтому постановку временно сняли с показов. Потом «Театр без границ» представил другую постановку — «Планета цветов». Дети в ярких костюмах танцуют, кружатся вокруг одного большого цветка.
Во время занятия Татьяна Каюкова подходит к каждому ребенку и ставит ему движенияФото: Светлана МАКОВЕЕВА
В одном из новых спектаклей актеры изображают животных. В ней они не видят зрителя, только свои тени. В финале они уходят, а на экране появляются фотографии «солнечных» детей и их родителей.
— Как понять, что постановка удалась?
— Если они все вышли, и все сделали.
— Как их заставить все сделать? Они же мыслят иначе.
— Я не знаю. Это мое внутреннее чувство. На сцене они еще ни разу не сказали «Нет». На репетициях, бывает, капризничают. Вот сегодня Милана говорит: «Нет». Но в итоге все равно получается как надо. Я думаю, что чувствую их. Выстраиваю процесс так, чтобы он им нравился. Они такие же люди, как и мы. Единственное, что их отличает от нас, — лишняя хромосома. Он научатся делать все, что мы умеем, но чуть попозже. Вот и все. Все остальное то же самое. Я забываю, что они с синдромом Дауна. Они для меня просто дети.
Это основной состав театра. Детям помогает Светлана — одноклассница Татьяны, которая недавно ослеплаФото: Светлана МАКОВЕЕВА
К концу занятия Камилла выходит из позы «ракушки», подходит к нам, здоровается.
— Она поняла, что вы настоящая, что не врете, что вы действительно хотите с ней пообщаться. Если бы она почувствовала какую-то фальшь, она бы снова ушла в ракушку, — объясняет Татьяна. — И так с ними всегда.
Дети, которые с трудом начинали урок, теперь не хотят уходить. За Алсу уже приехали родители, но она ни на шаг не отходит от педагога. Юра дожидается, когда сможет снова поцеловать руку Татьяны. И только тогда выходит из хореографического класса.
Тема дня Самара: 2 апреля — День информирования об аутизме
Одна с ребенком-инвалидом: Как не потерять надежду и где найти помощь?
Источник
Ролик про маленького Мишу Анисимова с синдромом Дауна, от которого отказалась мать и которого в одиночку воспитывает отец, стал вирусным в русскоязычном интернете. Редакция «Правмира» съездила в Волгоград, чтобы рассказать об этой истории подробно. Публикуем текст с небольшими сокращениями.
Мы говорили с 33-летним отцом-одиночкой Евгением Анисимовым о многом. О его жизни и принципах, главном выборе, трудностях одинокого отцовства, воспитании ребенка-инвалида, преодолении страхов и сомнений, отношении общества… Часть вопросов попросили задать родители детей с синдромом Дауна. Например, одна мама написала: «Спроси, какие у него были первые эмоции, мысли, когда узнал о диагнозе». Спросил. И услышал ответ:
— В то время я считал, что я застрахован от любых неприятных неожиданностей. А как иначе? Я же все делаю для этого! Занимаюсь самообразованием, расту профессионально, строю карьеру, вижу перспективы. Я не пью, не курю и занимаюсь спортом — не фанатично, но для здоровья. Я занимаюсь благотворительностью, помогаю людям. За месяц до рождения ребенка я прочитал Новый Завет. В общем, я считал, что я весь условно положительный и никаких нежданчиков просто быть не может. Ну что такого может случиться? И тут: «У вашего ребенка — подозрение на синдром Дауна». Вышел из роддома на улицу. Ночь, я один, никто не видит. И я реву от боли и чувства несправедливости. Ну почему так?! Как так?! Почему так?! За что?!
Скрининги ничего не показали
К моменту женитьбы Женя был главным энергетиком крупной сети продуктовых магазинов. С будущей женой познакомились, можно сказать, случайно. Увидел, понравилась, подошел, познакомился, разговорились… Через год сделал предложение. Она — логопед по образованию, тоже из простой семьи, с которой у Жени сложились хорошие отношения. Жили молодые отдельно, непритязательно, потихоньку благоустраивались. Через какое-то время решились на ребенка.
Беременность протекала гладко. Супруга чувствовала себя хорошо, Женя по возможности избавил ее от домашней работы, тем более, что всегда любил и уборку, и мытье посуды. К появлению младенца готовились тщательно, копили деньги, покупали детские вещи, проходили обследования.
Скрининги, способные выявить вероятность патологий у плода, ничего не показали. Все параметры были в норме. Разве что первое УЗИ показало толщину воротниковой зоны чуть более нормы. Это не явный показатель риска, но супругам предложили сделать амниоцентез — забор околоплодных вод для анализа, в том числе — исследования хромосомного состава клеток плода. Анисимовы отказались:
Это же риск для ребенка! Нет, мы оба здоровы, все будет хорошо.
Последующие скрининговые обследования не выявили никаких отклонений и лишь утвердили в этой мысли.
Роды были партнерские, Женя был рядом с супругой и лишь в кульминационный момент зашел за ширму. А когда вышел, чтобы впервые в жизни взять на руки своего новорожденного сына, то услышал от смущенного акушера: «У меня подозрение, что у вашего сына синдром Дауна».
Оставить сына? Никогда
— Я не знал, что с этим делать, — вспоминает Евгений о своей первой реакции. — Уцепился за слово «подозрение». Это еще не окончательно! Думал, моя задача сейчас — эмоции отключать, мысли включать, поддержать супругу, ей тяжелее… Она попросила посидеть с ней. Сидим, разговариваем. Около часа ночи уже. Мишка отдельно, в простынях. Приходят эсэмэски: «Как там, родили? Все нормально?». Скупо отписываюсь — рост, вес… Перед уходом подхожу к врачу: «Какая вероятность?». Сухо отвечает: «Большая». Я говорю: «По вашему опыту, скажите мне честно: да или нет?».«Скорее всего — да». Супруге я этого не сказал. Результаты анализа нам пообещали через несколько дней, а до тех пор решили родителям ничего не говорить.
После разговора с врачом Женя и без результатов анализа знал правду.
У сына — синдром Дауна. Вышел из роддома и заплакал. Но плакал не долго.
— Мне потом немного стыдно было за эти слезы, — рассказывает он сегодня. — В моей жизни ведь ничего не изменилось, по большому счету. Физически как я был с двумя руками, с двумя ногами, так и остался. Мои профессиональные знания никуда не делись. Моя решительность, активность, любознательность и так далее — все при мне. Как я и планировал, у меня появилось обязательство — ребенок. Но ребенок особенный. А вот его жизнь и дальнейшая судьба — это уже очень существенно. А я тут реву! Это эгоизм какой-то! Несправедливо? Нет, это твоя ответственность. Ты не сделал амниоцентез — понятно, что вероятность была низкая, но все же. Ты хотел ребенка, значит, ты на себя ответственность за него взял. И ты не продумал, что делать, если… Ведь вариантов очень много: аутизм, ДЦП, генные мутации… И синдром Дауна — не самое худшее, как я потом узнал.
Информацию о синдроме Евгений начал искать той же ночью, придя домой. Ибо не знал о диагнозе сына ничего. Вспоминалась только страшная фотография из советского школьного учебника по биологии. Зашел в интернет, загуглил. Узнал про Эвелину Бледанс и ее Семена, родившегося в том же роддоме, что и Мишка. Узнал, что в Европе люди с синдромом Дауна хорошо социализируются, могут самостоятельно жить и трудиться. Но на решение, которое он про себя уже принял, повлияло даже не это.
— Когда я принимал решение, я еще не думал о вероятности оптимистичного сценария. Я думал: ну, он будет радоваться рассветам, я его буду брать на шашлыки, он проживет свою жизнь. Да, возможно, кому-то она покажется несчастливой, но у него будет своя жизнь… Но оставить сына — это красная полоса. Это сразу нет. Да я и не смогу. Ну, как это так — твоя кровь находится где-то в детдоме? Да и как-то это вообще не по-человечески…
«Женя, это крах семьи…»
Маленький Миша пробыл с мамой только два дня — в родильном отделении. Грудь взял сразу, проблем с ним почти не было… А потом заболел пневмонией. Младенца перевели в стационар для недоношенных детей, а обессиленная родами и переживаниями мама выписалась и поехала домой, к мужу и родителям. О подозрении на синдром Дауна Женя с женой рассказали им почти сразу, не смогли вытерпеть до получения результатов анализа. Нужна была моральная поддержка…
После слов «синдром Дауна», прозвучавших за утренним чаепитием, последовала немая сцена. А дальнейший диалог велся главным образом между Евгением и родителями жены. Свою позицию они озвучили буквально сразу: если синдром подтвердится, от ребенка нужно отказаться.
«Ты, конечно, зять хороший, супруга тебя очень любит, но ты полгода в папу поиграешь, потом уйдешь. А она к ребенку привыкнет и вся жизнь под откос. Так что ты, конечно, извини, но либо, либо…» Женя спорить не стал, лишь отрезал: «Давайте, когда диагноз на руках будет, тогда и поговорим». На том и порешили.
Своей маме новость сообщил по телефону, осторожно подбирая слова. Мама зарыдала… Позвонил сестре, попросил побыть с мамой, поддержать, помочь. Но мама от помощи отказалась, а пошла в церковь. И первое время ходила как в полусне под тяжестью внезапно свалившегося горя…
Примерно так же чувствовал себя и Евгений. Разрывался между больницей, где лежал сын, домом и работой, писал список задач на день и механически их выполнял. Читал статьи по медицине и детской психологии. Напряженно ждал результатов генетического анализа. И до последнего надеялся, что подозрения не подтвердятся. Но увы… Трисомия. Синдром Дауна.
Решающий разговор о дальнейшей судьбе Миши и семьи Анисимовых состоялся без участия родителей, только между супругами. Женя своего решения не изменил и до последнего пытался привлечь жену на свою сторону. Но она, логопед по профессии, сказала:
Я видела этих детей, я видела потухшие глаза мамочек, я видела, как в пять лет он не может выполнить задание для полутора лет. Жень, это крах семьи. Все.
— С женой у нас всегда были хорошие, доверительные отношения, — вспоминает Евгений. — В этом человеке я растворялся полностью и не имел никаких претензий во время совместной жизни. Бывали разные периоды, трудности, безденежье, разлуки – все переживали. Мой типаж как мужчины — мягкий, я привык уступать во всем, подстраиваться. Друзья даже с иронией называли меня подкаблучником. Но в этом случае я был готов даже к конфликту. И конфликт нас расколол. Конечно, большую роль сыграли ее родители. Теперь я понимаю, что она просто испугалась, начала действовать по неправильному сценарию, а потом Рубикон был уже перейден, и отступать от сценария было уже поздно…
«Сын, ты нужен!»
Рассказывая о первых шагах своего отцовства в ожидании результатов анализа, Женя объясняет чуть ли не каждый такой шаг с точки зрения медицины и психологии, то и дело употребляет научные термины и приводит цитаты. Чаще всего — из статей и книг психолога Людмилы Петрановской.
— У нее так написано, прямо до слез: когда ребенок рождается, он спрашивает у окружающего мира: я нужен здесь или нет? Мама, я нужен здесь или нет? Меня это поразило. И еще мои советуют: езжай к ребенку, прям как можешь, но будь с ним! А как? Лечь в больницу с ребенком — значит, вылететь с работы, ведь ответственность большая, просто так не отпустят, даже на увольнение и передачу дел нужно время. А решение нужно принимать сейчас. Но удалось найти компромисс, и вот я каждый день после работы, по вечерам приезжаю в больницу и сижу с ребенком. Все по Петрановской, я биологически рядом: «Сын, ты нужен!»
Два часа на дорогу — час с сыном. И так каждый день. Помимо растущей эмоциональной привязанности и любви к Мише для Жени эти дни стали еще и первым курсом молодого отца, полным открытий. Например, оказалось, что куда проще и быстрее подмыть ребенка или сменить подгузник самому, чем звать медсестру и ждать, пока она придет и сделает это.
— Когда я первый раз подмыл ребенка, это было: «Вау! Вот это я красавчик!» Влажной салфеткой какашки убрал — уже красавчиком себя считал, — смеется Евгений.
Научился не только подгузники менять, но и стирать детские вещи, и переодевать в них сына. Времени на все не хватало — иногда приходилось досушивать на работе. Все эти хлопоты очень утомляли, но в то же время и спасали, лечили, отвлекали от грустных мыслей. В общем, помогли пережить травму без последствий, как говорили потом Жене психологи.
Не рассчитывал на такую помощь
Кстати, с психологами Анисимов был в контакте с первого дня кризиса. И очень им благодарен за помощь. Вообще, говорит Женя, помогали и продолжают помогать многие люди и организации, знакомые и незнакомые, часто неожиданно.
— Мне даже неловко было, — делится Евгений. — Года два назад я не рассчитывал на такую помощь и не знал, что так бывает. Не то чтобы думал, что каждый сам за себя и никто никому ничего не должен, но как-то тема взаимопомощи, взаимовыручки меня по жизни несколько обходила. А тут общество очень неожиданно себя проявило. Я думал, от общества будет больше агрессии и меньше отзывчивости. Но все не так! И когда иногда нам приходят какие-то символические финансовые переводы, то я радуюсь не им, собственно, а тому, что в обществе есть отзывчивые люди. Это очень значимо и приятно.
Женя говорит, что постов с просьбами о финансовой помощи не публикует. Острой необходимости нет. Но если помощь предлагают — не отказывается.
— Мне как-то говорят, цитирую: «Жень, да сколько людей так живут, попрошайничают! Иди по депутатам, иди в фонды…» Ну, как ему объяснить, что я не могу так? Ментально не могу. Но, конечно, если какой-то центр предлагает какие-то услуги, которые, я уверен, будут полезны для Мишки, я не отказываюсь.
Сейчас, когда Женя вышел на работу, главным помощником в воспитании Миши стала бабушка. Женя своей маме очень благодарен и старается не злоупотреблять ее участием. В перспективе, когда Миша чуть подрастет, планирует отделиться, жить своей семьей, устроить ребенка в садик.
Но пока что бабушке приходится нелегко. Насколько нелегко — Женя знает по себе:
— Самое сложное — изо дня в день 24 часа в сутки находиться с ребенком, делать одно и то же. Какой бы у тебя ни был характер, темперамент, запас сил, это все равно сильно выматывает и даже разрушает. Чтобы не сойти с ума, нужно периодически как-то переключаться на что-то другое, даже в мелочах, разгружать себя морально. Без этого очень трудно! Я бы поставил памятник всем матерям-одиночкам!
Пока мы с Женей беседуем, Мишей занимается бабушка. Укладывает спать, кормит, одевает, готовит к прогулке… Но малыш то и дело желает видеть папу, заглядывает в дверь, семенит на ходунках, протягивает ручки. На незнакомого дядю поглядывает серьезно-недоверчиво, но затем, поймав улыбку, широко улыбается в ответ. Женя, играя с сыном, рассказывает о нем:
— Мишка у нас веселый, улыбчивый, но осторожный, с незнакомыми улыбается редко. Журналисты хотели снять, как он радуется — не получилось на камеру, замкнулся. Зато как мне радуется и смеется, когда с работы прихожу! Меня это радует, значит у него есть идентификация, свой-чужой, ребенок развивается. Характер уже проявляет. Упорный весь такой, настойчивый. Например, понравился ему шарик — требует исключительно шарик. Какую игрушку выберет — ту и требует, никаких тебе подмен… Любопытный очень, активный, пару раз так стремился бежать в ходунках, что падал.
На развивающих занятиях Миша полностью подтверждает правоту папиных слов. Видно, что занятия он любит. Пыхтит, ползает, переворачивается, а когда шагает с поддержкой, то прямо норовит перейти на бег. Женя снимает сына смартфоном — для инстаграма и домашнего архива.
После занятий и прогулки Женя кормит проголодавшегося Мишу йогуртом и рассказывает забавный случай из жизни отца-одиночки:
— Гуляли мы как-то долго, Мишка спит в коляске, а я устал и проголодался — прям вот сил нет! Чувствую, мне просто необходимо кофе выпить, срочно. Дошел до киоска с кофе — обычный такой, маленький, весь прозрачный. С коляской туда не войдешь. Зашел в киоск, оставил коляску у входа, буквально в шаге, просто за стеклом, не выпускаю из вида. Кофе пару минут готовится, в это время заходит женщина с дочкой-подростком. Косо так посмотрела на меня и говорит назидательно-упрекающим тоном: «Вот издалека видно, что это ПАПА с ребенком гуляет! Так и есть!» Дочка ее засмущалась, дергает маму за рукав, шикает. А я улыбаюсь, говорю ей миролюбиво: «Это почему же? Как определили?» Она мне все тем же тоном: «Потому что МАМА бы ребенка ни за что одного не бросила!»
#Яжпать – это нормально
С матерями, и не только одиночками, Евгений начал активно общаться в соцсетях еще до рождения Миши. Зарегистрировался в материнских группах, начал общаться, задавать вопросы. А после рождения такое общение стало особо ценным — опыта жизни с младенцем у отца не было, то и дело приходилось что-то выяснять, уточнять, сверяться. А еще, став отцом, Женя развил свой канал в инстаграме. Стал делиться наблюдениями, мыслями, успехами сына. Говорит, это очень дисциплинирует. Так появился хештег #яжпать, по которому Женю сегодня находят люди со всего мира, особенно после того, как его история попала в СМИ.
Свалившейся минуте славы Евгений не очень рад.
Пользователи сумели вычислить в соцсетях маму Миши и устроили ей травлю. Разные телешоу донимают приглашениями в эфир, обещают помощь. Женя неизменно отказывается — не хочет, чтобы его использовали, перемывали кости бывшей жене, использовали Мишку для хайпа. Да и себя героем не считает:
— Вот это восприятие меня как героя — просто от некоторых социальных изъянов нашего несовершенного общества. В Европе такое в порядке вещей. Ну, родился ребенок особенный.
Быть с ним, даже одному — нормальный поступок нормального мужчины. Подчеркиваю — нормального, а не какого-то героя.
Источник: pravmir.ru
Если вы хотите поделиться личным опытом или рассказать о проблеме для статьи на нашем портале, пишите на
editor@rebenok.by
Источник