Театр и дети с синдромом дауна

16-летнего Юру приводят на занятие одним из первых. Как только мальчик видит преподавателя, бежит ей навстречу, целует руку. Меня, неизвестного человека со странным прозвищем «журналист», Юра еще не знает. Знакомится — только щекочет пальцами мои ладони. Потом садится напротив и молча разглядывает свое отражение в большом зеркале.

21 марта — Международный день детей с синдромом Дауна. Их называют «детьми солнца». Татьяна Каюкова — хореограф, именитая танцовщица, солистка театра «Варьете» рассказывает, как таким детям помогает танец. И как ей, матери ребенка с лишней хромосомой, помогает ее театр «солнечных актеров»

Выход подсказывают сами дети

— Я узнала о диагнозе Артема уже после рождения. Во время беременности мне врачи ничего не говорили. Обычно дети с синдромом рождаются больные, недоношенные. А я родила в срок, «богатыря» весом 4 кг. Потом узнала о болезни. Никаких других отклонений в здоровье Темы нет. Только лишняя хромосома.В молодости Татьяна Каюкова была известной танцовщицей. Вместе с театром «Варьете» она объездила полмира. Потом вышла замуж, родила сына Георгия, а потом второго — Артема.

Татьяна вспоминает: когда родился Артем, не делала ничего. Только боролась с собой и своими мыслями. Гуляла, кормила, плакала, читала про синдром Дауна, снова плакала.

— Мне надо было как-то смириться. Жить с этим. Первое, с чем сталкивается женщина — паника. «Что с этим делать?». Тогда нашими детьми в Самаре мало кто занимался. Мне нужно было найти себе применение. Я хотела открыть свою студию, но что это будет и когда — понятия не имела. Тема указал мне путь. Я общалась с другими родителями, поняла, что детям нашим некуда идти. Я не знала, получится у меня или нет, но хотела сделать все возможное.

Пыталась бросить — не смогла

В «Театре без границ» все по-настоящему. Сначала разминка. Дети водят хоровод, разминают основные группы мышц. Потом прогон одного спектакля, второго, разучивание новой постановки. В конце — растяжка. Все как в обычном танцевально-театральном коллективе. Просто эти актеры почти не разговаривают, а эмоции могут выразить только звуками, жестами и движениями.

Как и другие дети, юные актеры капризничают. Камилла сегодня не в настроении. Все занятие девочка сворачивается в ракушку и на контакт с миром идти не хочет. Алена постоянно отвлекается и пытается муштровать свою подружку — показать, как правильно. А маленькая Алсу все время балуется. Татьяна делает замечания, ругается, хвалит, но ни разу не прерывает занятие.

— Дети очень своеобразные. Они не каждому доверятся. Я не строю из себя ни добрую, ни злую, ни суперпедагога. Я такая, какая я есть. И такая же остаюсь на занятиях. Если я ругаюсь, то ругаюсь по-настоящему, они видят мои глаза. Если я улыбаюсь, я улыбаюсь по-настоящему, — вдруг дети подбегают к Татьяне и начинают ее тискать. Педагог светится от счастья. Искренне. — Если я их благодарю, то делаю это по-настоящему. Они моментально узнают ложь и притворство. Были моменты, когда я опускала руки. Видите, как сложно с ними работать. Тридцать три пота сойдёт. Но бросить театр я так и не смогла.

В середине занятия Камилла выходит из угла и встает в строй. Девочка по-прежнему сидит в позе ракушки, но уже рядом с остальными детьми.

На три года моложе

В театр берут не всех детей. Самым трудным отказывают. Невозможно бросить труппу и заниматься только одним актером. О том, что ребенка нельзя оставить в театре, Татьяна Каюкова говорит родителям уже через два-три занятия. Все дети, которые все-таки участвуют в постановке, учат движения и показывают настоящее представление.

Артем, сын хореографа, тоже начинал заниматься в театре. Но не пошло. С первых трёх занятий Татьяна поняла: это бесполезно. Сейчас Артёму 11, и он занимается плаванием.

— С первых месяцев жизни заметила, что он хорошо держится на воде, начала развивать это. Да у него и тело развито под пловца. Я нисколько не жалею о том, что сын не в моем театре. Я другим детям приношу радость, — улыбается Татьяна Каюкова. — Кто-то приходит, кто-то уходит, но эти 11 человек — костяк. Сейчас у меня много маленьких детей, это сложно. Вообще я с 5 лет беру на занятия, но это значит, что уровень развития у них — на три года. Чем раньше начинаем заниматься, тем большего эффекта добиваемся.

Танцуем как чувствуем

За четыре года в театре сделали четыре постановки. Первая была по сказке «Репка». Текст читала одна из немногих «говорящих» актрис Света. У нее рак крови, девочка все время на химиотерапии. Выступать ей пока физически сложно, поэтому постановку временно сняли с показов. Потом «Театр без границ» представил другую постановку — «Планета цветов». Дети в ярких костюмах танцуют, кружатся вокруг одного большого цветка.

В одном из новых спектаклей актеры изображают животных. В ней они не видят зрителя, только свои тени. В финале они уходят, а на экране появляются фотографии «солнечных» детей и их родителей.

— Как понять, что постановка удалась?

— Если они все вышли, и все сделали.

— Как их заставить все сделать? Они же мыслят иначе.

— Я не знаю. Это мое внутреннее чувство. На сцене они еще ни разу не сказали «Нет». На репетициях, бывает, капризничают. Вот сегодня Милана говорит: «Нет». Но в итоге все равно получается как надо. Я думаю, что чувствую их. Выстраиваю процесс так, чтобы он им нравился. Они такие же люди, как и мы. Единственное, что их отличает от нас, — лишняя хромосома. Он научатся делать все, что мы умеем, но чуть попозже. Вот и все. Все остальное то же самое. Я забываю, что они с синдромом Дауна. Они для меня просто дети.

К концу занятия Камилла выходит из позы «ракушки», подходит к нам, здоровается.

— Она поняла, что вы настоящая, что не врете, что вы действительно хотите с ней пообщаться. Если бы она почувствовала какую-то фальшь, она бы снова ушла в ракушку, — объясняет Татьяна. — И так с ними всегда.

Дети, которые с трудом начинали урок, теперь не хотят уходить. За Алсу уже приехали родители, но она ни на шаг не отходит от педагога. Юра дожидается, когда сможет снова поцеловать руку Татьяны. И только тогда выходит из хореографического класса.

21 марта по всему миру отмечается Международный день человека с синдром Дауна. Сегодня «солнечные» люди наравне со всеми могут жить активной и насыщенной жизнью, получать хорошее образование, участвовать в общественной деятельности, работать и реализовываться как профессионалы.

Люди с синдром Дауна очень артистичны, некоторые из них делают успешную карьеру в театре и кино. В прошлом году столичный Департамент труда и соцзащиты населения поддержал проект создания профессионального театра с «солнечными» актерами.

Общественная организация «Время перемен» уже более 15 лет организует различные активности для людей с синдромом Дауна. Профессиональные педагоги и хореографы проводят открытые занятия в творческих мастерских, танцевальных и театральных студиях.

МЕСТО ДЛЯ САМОРЕАЛИЗАЦИИ

История «Время перемен» началась во время родительских посиделок. Пока дети занимались в творческих студиях при фонде «Даунсайд Ап», родители могли обменяться насущными проблемами за чашкой чая. Когда у родителей начали появляться новые идеи относительно самореализации их детей, стало понятно, что сфера помощи людям с синдром Дауна должна развиваться и расширяться. Тогда и возникла необходимость создания новой НКО. Сначала это был просто родительский клуб по интересам, затем организация начала развивать свои программы.

Все, что делала НКО на первых порах, продиктовано жизненными обстоятельствами и имеющимися возможностями. Например, театральную студию решили открыть, потому что среди родителей нашелся профессиональный режиссер. Надо было с чего-то начинать, и решили пробовать играть в театре. Видя на сцене практически профессиональных актеров, становится понятно, что попытку можно считать успешной.

Сначала репетиции проходили в Центре социального обслуживания на Якиманке. Потом появилось собственное помещение от города.

Планов на будущее у организации тоже много. Первое — это расширение творческих студий. НКО ищет помещение побольше. Второе — открытие центра занятости, полностью ориентированного на трудоустройство людей с синдромом Дауна, где можно будет полноценно заниматься организацией творческих и хозяйственных мастерских.

«Мы мечтаем создать большой социальный центр для детей и взрослых с синдромом Дауна, где можно будет организовывать работы по разным отраслям. Например, открыть прачечную и оранжерею. Открытие центра стало бы вторым шагом на пути социализации таких людей и поддержки их профессиональных стремлений быть нужными в обществе», — комментирует руководитель НКО Игорь Филин.

ЗА КУЛИСАМИ ТЕАТРА

Постановка одного спектакля может занять до полугода. Тут все как в профессиональном театре: есть режиссер и сценарист, актеры, свои костюмы и регулярные репетиции. Выступают молодые артисты тоже на уровне. Например, сейчас идет репетиция шоу для Третьяковской галереи.

«Наших детей не обманешь, они бегут на репетиции. Потому что здесь к ним относятся серьезно. Моей дочери очень нравится театр, она чувствует, что у нее получается, и поэтому растворяется в этом. К премьере готовимся серьезно: репетиции несколько раз в неделю и каждый день дома, все реплики и па должны быть отточены до совершенства», — делится своими впечатлениями Евгения Борисова.

Узнать о работе творческих студий и записаться на занятия можно на официальном сайте НКО. Еще больше НКО, которые помогают людям с инвалидностью, — в разделе «Социальный навигатор».

Пресс-служба Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы

Во Всемирный день психического здоровья, 2 ноября, актеры «Театра Простодушных» и студии «Гистрион-театр» покажут премьеру — мистерию Федора Сологуба «Победа смерти». О том, как становятся актерами люди с синдромом Дауна и другими особенностями психического развития, рассказывает «Лента.ру» в продолжении спецпроекта «Страна добрых дел».

В московском театре «Кураж» премьера. Режиссер Игорь Неупокоев, известный своими работами в области маргинального театра, поставил мистерию «Победа Смерти» по мотивам произведения Федора Сологуба. Особенность этого спектакля в том, что все роли в нем исполняют не профессиональные актеры, а люди с различными особенностями психического и физического развития — душевнобольные артисты пермской студии «Гистрион-театр» и артисты столичного «Театра Простодушных», страдающие синдромом Дауна.

Сегодня в нашей стране немало так называемых «особых театров», в которых играют люди с ограниченными возможностями: инвалиды-колясочники, больные ДЦП, глухонемые. Однако в основном такие актеры заняты в пластических постановках. «Театр Простодушных» — драматический, а играют в нем люди с синдромом Дауна. Аналогов ему в России нет.

«Театр Простодушных» родился из авантюры. В 1999 году Игорь Неупокоев, на тот момент выпускник ВГИКа (мастерская Е.С. Матвеева) и актер, сыгравший десяток ролей в кино, отдыхал в санатории. В том же санатории отдыхали и лечились несколько человек с синдромом Дауна — Елена Чумакова, Алексей Крыкин, Дмитрий Поляков. Все они были уже взрослые — 30-35 лет, но все из-за задержек в развитии нуждались в постоянной опеке, поэтому в санаторий приехали с родителями.

— В санатории было скучно, — вспоминает Игорь. — Вот родители этих ребят и уговорили меня поставить с ними какой-нибудь спектакль. Я сделал «Дюймовочку». Получилось так неожиданно, что я подумал: почему бы таким актерам не сыграть серьезный спектакль?

Так появился проект, который Игорь назвал «Театр Простодушных». Простаками, или ingénue, во французском классическом театре называли актеров, исполнявших роли наивных, неопытных героев.

— Все мои актеры яркие, колоритные, все они хоть и измененные, но индивидуальности, — говорит Неупокоев. — Этим-то они мне и понравились. Как хорошо написал один из наших зрителей в «Живом Журнале»: «Они понимают, ЧТО играют, но не понимают, что ИГРАЮТ».

Для первого спектакля Игорь взял отрывок из романа «Мертвые души» Гоголя — «Повесть о капитане Копейкине». Драматическую историю об инвалиде, герое Отечественной войны, который, приехал в Петербург хлопотать о пенсии. Репетировали долго —– два года. А когда показал премьеру в «Театре.doc» — это был триумф. Зрители во время спектакля плакали, не скрываясь, а после подходили к режиссеру, говоря, что, покупая билеты на «Простодушных», они ждали нехитрого представления инвалидов, а увидели настоящее художественное произведение.

— Кстати, тогда к нам на премьеру приехала актриса Екатерина Васильева, — рассказывает Игорь. — Она поздравила ребят, подарила им большой букет белых роз. Для всех нас это до сих пор одно из самых светлых воспоминаний.

С тех пор прошло 14 лет. За эти годы «Tеатр Простодушных» вырос и окреп. Репертуар расширился: вслед за Гоголем Игорь поставил трагифарс «Зверь» по мотивам антиутопии М. Гиндина, В. Синакевича, мистерию «Бесовское действо над неким мужем, с прологом: Прение Живота со Смертью» по А.Ремизову и две маленькие трагедии Пушкина «Скупой рыцарь» и «Моцарт и Сальери».

Труппа «Простодушных» тоже увеличилась: с семи человек до шестнадцати. Чтобы всем хватало ролей, в «Капитана Копейкина» пришлось даже дописывать сцены — например ту, что во французском ресторане. Но главное, выросло мастерство актеров.

— Знаете, что мне было труднее всего добиться от моих актеров? Четкой речи, — рассказывает Игорь. — Поначалу многие из них читали Пушкина, как камни из мешка вытряхивали: пыр-пыр-пыр. А теперь они у меня могут со сцены, если нужно — кричать, а если нужно — тихонечко петь.

— Я играю Марину Мнишек. Она в белом платье. Красавица. Но злая, — Вика даже морщится от отвращения. — Не любит она Дмитрия, злая…

— А моя самая любимая роль — Аратырь (демон в «Бесовском действе» — прим. «Ленты.ру»), он такой смешной и довольный, — присоединяется к разговору Витя. — А еще нравится играть в «Гамлете» злодея. «Рука тверда, дух черен, крепок яд…» И он отравляет короля. Мне Игорь поставил его хорошо.

22 октября, четверг, вечер. Как обычно, в это время «Простодушные» собираются на репетицию. В эту осень — в Российской государственной библиотеке по искусству на Большой Дмитровке. В маленьком и тихом зале, кроме Игоря Неупокоева, еще пятеро: Дима Сенин с папой, Витя Бодунов с мамой и Вика Каразеева — как взрослая — одна.

На повестке дня — Пушкин, сцена у фонтана из «Бориса Годунова», и Баратынский, отрывок из поэмы «Вера и неверие». Вика и Витя, занятые в отрывке, выходят в центр комнаты.

— «Под этой липою густой…» — начинает читать Витя. Стихи звучат вначале тихо, но по мере того, как актеры входят в образ, их голоса крепнут. В лирическом порыве Витя берет Вику за руку, галантно целует. Вика клонит голову ему на плечо.

Актеры «Театра Простодушных» — счастливые люди. Им нравится все: короткие читки, долгие репетиции, во время которых они успевают выучить не только свою роль, но и роль товарища, генеральные прогоны перед спектаклем. Но больше всего они любят выходить на сцену.

— Сцены они совершенно не боятся, — рассказывает Игорь. — Хотя почти у каждого из них бывают казусы. Как-то раз, играя в «Капитане Копейкине», Витя забыл слова. Но ничуть не смутился: «Нет. Не надо подсказывать, — громко прервал он шепот мамы из зала. — Я все помню. Я сам…»

Между тем режиссеру работать с такими необычными артистами непросто. Синдром Дауна накладывает свои особенности. Люди, страдающие им, с одной стороны, добрые, послушные, пластичные, часто обладают прекрасной памятью и артистизмом. С другой, они не самостоятельны, им требуется постоянная опека. Им трудно без посторонней помощи добраться до театра, выучить роль, даже надеть костюм.

Подготовка спектакля для «Простодушных» — не простой период. Игорь, например, никак не может приучить своих актеров во время монологов смотреть в зал. Они все норовят поднять глаза куда-то кверху — в потолок.

— А еще я постоянно добиваюсь от них экспрессии — это у меня на репетициях любимое слово, — улыбается Игорь. — Когда они играют спокойно, это никому не интересно. Как только появляется экспрессия, все — сцена сделана, она цепляет зрителя.

Важен и выбор пьесы — «Простодушным» подходит не каждый драматург и не каждый жанр.

— Как выяснилось, ставить с ними комедии совершенно не интересно. Поэтому все пьесы у нас серьезные, — говорит Игорь. — Но и тут есть свои нюансы. Пробовали делать Метерлинка «Слепые» — не пошло. Оказалось, слишком статично. Зато нам отлично подходят русские авторы — Гоголь, Ремизов, Сологуб, те, у кого нет излишнего реализма и психологизма, а есть карнавальность, буффонада, фарс.

Наконец, еще есть декорации и костюмы. «Простодушные» — малобюджетный театр. Все деньги, которые удается выручить на продаже билетов, идут на оплату технического персонала. Актеры же играют ради удовольствия. Так что от сложных декораций Игорю сразу пришлось отказаться: стол, стул, пара ширм да напольное покрытие из холстины — вот и весь их нехитрый набор.

А вот костюмы, напротив, очень важны, все «Простодушные» очень любят наряжаться. В «Победе смерти», например, все мужчины носят темные одеяния типа монашеских ряс, а женщины — эннены — высокие головные уборы с вуалью, В «Звере», где действие происходит после конца света, актеры одеты в странные, почти средневековые хламиды, а на головах у них парики, имитирующие лысину.

— Но самый роскошный наш спектакль — это «Капитан Копейкин», — говорит Игорь. — Костюмы для него нам дали в костюмерном цехе Театра Ермоловой. Я брал эти костюмы каждый раз, как мы играли спектакль, а потом отвозил обратно. Так продолжалось много лет, пока костюмеры мне не сказали: хватит тебе уже ездить — давай их спишем, а вы себе заберете.

К счастью, у Игоря есть помощники — родители его артистов. Они берут на себя добрую половину работы. Разучивают с ребятами роли, подбирают реквизит — например, скрипку, на которой играет в «Моцарте и Сальери» слепой музыкант, мамы одолжили по знакомству у одного из солистов Большого театра. Самая же главная задача родственников — привозить «Простодушных» на репетиции и спектакли.

— В первом составе труппы была артистка Елена Чумакова, — рассказывает Игорь. — Очень талантливая. Я ей говорил: «Лена, плачь!» И она плакала. А заплакать по команде может не каждый профессиональный актер. Но вот несколько лет назад мать Лены неожиданно умерла, а вместо нее появились опекуны, которым театр и вся Ленина игра оказались не нужны. Лену увезли куда-то, и мы совершенно потеряли с ней всякий контакт.

Но есть у «Театра Простодушных» одна беда — они лишены сцены. Года до 2009-го они постоянно играли в «Театре.doc», когда же труппа выросла и актеры перестали помещаться на маленьких подмостках, началось скитание по Москве: Театр Рубена Симонова, «Эрмитаж», «Мастерская»…

— К сожалению, мы редко где приживаемся надолго, — говорит Игорь. — В этом городе мы никому не нужны. На эту зиму я договорился с театром «Кураж», они будут давать нам сцену один раз в месяц. Мы же готовы играть три-четыре спектакля.

Из-за этой неустроенности у Игоря порой опускаются руки.

— Мы сейчас доделаем сцену из «Годунова» и Баратынского — на случай, если нас будут приглашать на какие-то концерты с короткой программой, — говорит Игорь. — И все: никаких новых пьес ставить пока не будем. Зачем, если все равно негде играть?

А жаль. Сцена, так неожиданно доставшаяся в удел «Простодушным» взамен санаториев и интернатов, раздвинула границы их жизни. Почти с самого начала актеров с синдромом Дауна заметили и другие режиссеры. Так, Сергей Макаров сыграл у Андрея Смирнова в фильме «Жила-была одна баба» и у Владимира Мирозеева в «Борисе Годунове». Мария Нефедова не только снимается в кино и телесериалах, но и выступает на музыкальных концертах в посольствах Франции, Англии, Норвегии. А Витя Болдырев, Дима Сенин и Вика Каразеева сейчас играют у Кирилла Серебренникова в «Гоголь-центре» — в спектакле «Идиоты», поставленном по одноименному фильму Ларса фон Триера.

Кроме того, вместе с «Театром Простодушных» актеры объездили многие города России: Санкт-Петербург, Воронеж, Екатеринбург, Уфу. И даже побывали в Версале — на международном фестивале особых театров «Орфей».

— В Версаль мы привезли спектакль о капитане Копейкине, — рассказывает Игорь. — Играли его в театре «Монтансье». Французская публика нас очень тепло принимала. Мы выучили несколько реплик по-французски и вставили их в представление. А после спектакля был банкет, двери зала были распахнуты в сад, и можно было пойти прогуляться по знаменитому версальскому парку. Это тоже произвело на наших артистов большое впечатление.

Но «Театр Простодушных» нужен не только актерам с синдромом Дауна. Он прежде всего нужен зрителям.

— Публика часто относится к «Простодушным» как к театру, который находится где-то на периферии искусства, — говорит Игорь Неупокоев. — Я же считаю, что мы как раз в самом его центре. Русская культура она же вся пронизана христианской идеей милосердия, о сострадании к слабому, ущербному человеку. И меня очень греет мысль, что на спектаклях «Простодушных» нам с актерами хоть до кого-то из зрителей эту идею удается донести.