Стокгольмский синдром россия германия 2014

В то время как целый ряд западных стран рапортует о победе над коронавирусом, Швеция на неделю выбилась в лидеры по уровню смертности от него. Впрочем, менять политику власти королевства не намерены: они утверждают, что действующих рекомендаций по ограничению социальной активности граждан достаточно. При этом эксперты соглашаются: окончательную оценку умеренной шведской политики борьбы с вирусом можно будет дать не раньше следующего года.

На этой неделе Швеция побила мировой антирекорд. За семь дней смертность в стране на 1 млн человек составила 6,08 — по этому показателю страна обошла и США, и Великобританию, и другие страны. Конечно, по абсолютным цифрам десятимиллионная Швеция вовсе не лидирует: в общей сложности зарегистрировано почти 33 тыс. случаев заражения, скончались почти 4 тыс. больных с коронавирусом. Да и если считать от начала пандемии, то по уровню смертности на душу населения Швеция также отстает от стран с тяжелой эпидемиологической ситуацией, таких как Франция, Италия, Испания и Британия. Но шведские и зарубежные СМИ все же забили тревогу: ведь своих соседей, Данию, Финляндию и Норвегию, Швеция опережает по уровню смертности от коронавируса значительно — кого в шесть, а кого и в девять раз.

Напомним, в отличие от других европейских стран, в королевстве по-прежнему не введен жесткий карантин, открыты кафе и рестораны, парикмахерские, торговые центры, детские сады и школы. Правда, в конце марта были запрещены мероприятия с участием уже не 500, а 50 человек. Кроме того, власти запретили посещать дома престарелых и перевели на дистанционное обучение студентов и школьников старше 16 лет. Со временем рекомендации «соблюдать дистанцию» и «оставаться дома» были оформлены чуть более конкретно. Например, шведам посоветовали не уезжать от дома на расстояние дальше двух часов на автомобиле. Никаких штрафов за нарушение этих правил нет.

Отказываться от этого подхода правительство пока не планирует. Базовое репродуктивное число Ro (число людей, которых может в среднем заразить один больной) уже несколько недель составляет меньше единицы. Да и в палатах интенсивной терапии 20–30% коек остаются свободными (правда, за счет экстренного их расширения в начале пандемии).

По мнению Петера Линдгрена, управляющего директора Шведского института экономики здравоохранения, сравнивать Швецию с другими странами так же сложно, как сравнивать регионы королевства между собой.

«При одних и тех же мерах у нас разная обстановка в разных провинциях,— объясняет он шведскому изданию The Local.— Ситуация в Стокгольме сложная. А в Сконе, провинции на юге Швеции, уровень заражения такой же, как и в соседней Дании, закрытой на карантин. Так что на успех стратегии влияют многие факторы». Наконец, за первый квартал этого года ВВП Швеции упал всего на 0,3% — по сравнению с 3,8% в других странах еврозоны.

Один из архитекторов нынешней шведской модели борьбы с коронавирусом — главный эпидемиолог Андерс Тегнелль. Ранее он, например, отмечал, что не видит смысла в ношении масок пассажирами авиарейсов (после того как авиакомпания SAS ввела такое требование). А вот его предшественница Анника Линде, занимавшая должность главного эпидемиолога Швеции в 2005–2014 годах, придерживается совсем иных позиций. «Думаю, что мы можем увидеть, что шведская модель была не самой разумной во всех отношениях»,— заявила она на днях. Ее скептицизм опирается на статистику. Если пару месяцев назад госчиновники надеялись, что к маю иммунитет от коронавируса приобретет четверть населения, то уже первое исследование, проведенное в последних числах апреля, показало, что даже в Стокгольме антитела к COVID-19 есть всего у 7,3% протестированных. Учитывая, что ученые пока не уверены, что антитела мешают повторному заболеванию, а некоторые тесты могли оказаться ложноположительными, эта цифра многих разочаровала.

Тяжелым ударом для общества стала и новость о том, что почти половина скончавшихся от коронавируса — жители домов престарелых.

«Нам не удалось защитить самую уязвимую группу, пожилых людей, несмотря на все наши лучшие намерения»,— признал премьер-министр Штефан Лёвен. При этом последствия политики его правительства могут почувствовать на себе и более мобильные его сограждане: в соседних Финляндии и Норвегии уже обсуждают, не стоит ли, учитывая эпидемиологические показатели, запретить въезд туристам из Швеции даже после открытия границ.

Эксперты пока затрудняются сделать окончательный вывод об эффективности или, наоборот, неэффективности шведской модели борьбы с коронавирусом. Окончательный вывод о понесенных потерях можно будет сделать не раньше следующего года, уверены многие эксперты. Ведь экономика Швеции, которая пока держится лучше, чем в других странах, слишком завязана на цепочки поставок. А показатели смертности, стабилизировавшиеся в королевстве, могут подскочить у соседей после выхода из карантина.

Галина Дудина

Это четвертый и последний еженедельный график по шведскому эксперименту, который я пощу — если только не случится чего-то экстраординарного. Продолжать не имеет смысла — всё и так уже предельно ясно. По количеству смертей на душу населения Швеция всё дальше отрывается от всех своих соседей. Ни в одной стране, с которой Швеция граничит по суше или по морю — на этот раз я для наглядности добавил их все — и близко нет подобного уровня смертности. По сравнению с самым близким «преследователем» Данией (хотя она не преследует, а всё дальше отстаёт) количество умерших на 100 тысяч человек в Швеции выше в 3,4 раза. По сравнению с самым дальним, Латвией — в 29 раз.

Также на этот раз я добавил сюда график общего количества смертей во всех этих странах за исключением Германии. Если убрать огромную Германию, то во всех остальных странах, граничащих со Швецией вместе взятых, чьё население в общей сумме превышает шведское в 6 с лишним раз, от коронавируса умерло в 1,5 раза меньше людей.

Повторюсь, со Швецией всё ясно. Поэтому пост не о ней, а о тех, кто пропагандирует этот «эксперимент» и даже сейчас продолжает твердить, что шведы «в долгосрочной перспективе всё равно окажутся правы».

Идея (или даже надежда) на то, что шведы окажутся правы, держится на уверенности, что в других странах в конце концов всё равно умрёт столько же или даже больше людей, как в Швеции.

Сама эта невесть откуда взявшаяся уверенность, для которой нет никаких исторических аналогий (в городах вовремя вводивших карантин во время испанки и чумы умирало в результате в разы меньше людей), держится при этом примерно на десятке ничем не подкреплённых предположений: у переболевших есть долгосрочный иммунитет, лекарства и вакцины не будет, вирус не мутирует ни в сторону усиления ни в сторону ослабления и т.д. и т.п.

Но даже если в силу почти невероятного совпадения случайных факторов осенью или следующей весной Норвегия и Дания догонят Швецию по смертности, останется ещё одно дикое предположение, на котором держится всё оправдание шведской коронавирусной политики: то, что раз человеку всё равно придётся умирать, ему совершенно незачем коптить небо несколько «лишних» месяцев или лет и он с тем же успехом может подохнуть сразу.

По мнению поклонников шведского эксперимента эти «лишние» месяцы не имеют никакой ценности ни для самих этих людей, ни для их близких, ни для страны, ни для всего человечества — в Швеции от коронавируса умерли, например, тромбонист Олле Холмквист, в 83 года, фотографы Гуннар Сейболд, в 65 лет, и Томас Онеборг, в 62 года, популярный телеведущий Адам Альсинг, в 51 год — а также 39-летняя медсестра Мариэль ДеБрюль, 37-летний библиотекарь Эрик Альсен и многие другие, у которых остались супруги, дети, друзья, и которые наверняка бы с удовольствием пожили ещё хотя бы год-другой.

Поэтому я предлагаю всем поклонникам шведского эксперимента, поскольку рано или поздно они всё равно помрут, не откладывать это в долгий ящик и убить себя об стену прямо сейчас.

Мне кажется, что за эти месяцы у словосочетания «Стокгольмский синдром» появилось новое значение. Стокгольмский синдром — это когда люди готовы пожертвовать жизнями сотен других, чтобы у них самих была возможность лишние пару месяцев ходить в ресторан, а не заказывать еду на дом.

Оригинал в телеграм-канале Hyperbolea