Стокгольмский синдром что это в быту

Сам по себе Стокгольмский синдром бывает двух видов — всем известный вариант, который дал ему название после истории с захватом заложников, и куда более распространенный — и куда более сложный — его вариант, который по аналогии называют “бытовым” Стокгольмским синдромом. Возникает он постепенно, в течение достаточно длительного времени. И практически всегда — в ситуации домашнего насилия. Физического или психологического, авторства партнера или родителей — не суть важно.

В отличие от всем известного варианта, “бытовой” проявляется не только в усваивании ценностей агрессора и защитной индентификации с ним, когда его точка зрения жертвой принимается как своя собственная во имя выживания. Но еще и формировании достаточно своеобразной манеры поведения — моя клиентка описала ее как то, что она “легко поддается влиянию и мимикрирует” (с) под человека, это влияние на нее оказывающего. Звучит ужасно, если смотреть на это с точки зрения человека, живущего вне ситуации насилия, но для нее такое поведение — то, что помогло ей выжить в детстве, проведенном бок о бок с матерью, у которой undiagnosed и unmedicated borderline personality disorder. При фактическом отсутствии других родственников на горизонте.

Процесс формирования “бытового” Стокгольмского синдрома — в отличие от его старшего брата — на самом деле двусторонний: abuser давит на свою жертву при помощи физического и психологического насилия, проделывая бреши в ее психике, которые он заполняет тем, чем считает нужным. Обычно — bullshit из своей собственной головы. А жертва идет ему в этом навстречу, добровольно принимая это и встраивая в свое мировоззрение. То есть насильственной переделки человека как бы не происходит, все типа добровольно и by mutual consent. Проблема в том, что у жертвы выхода, как правило, другого не бывает, кроме как согласится и по доброй воле предоставить себя для изменения так, как тот, от кого она зависит, сочтет нужным.

Самое печальное последствие этого, пожалуй, то, что у жертв напрочь атрофируется критическое мышление и способность формировать собственное мнение. Выйдя из ситуации насилия, они легко попадают под влияние кого-то еще, потому что не умеют опираться на себя и свои внутренние ценности. Ну, еще бы. Учитывая, что у них их нет.

Второе по печальности последствие — у человека нет потребности быть собой. Он постоянно подстраивается под окружающих. Ценой собственных нужд и желаний. И, даже хуже, многие, выйдя из ситуации насилия, не могут жить самостоятельно, тут же начинают искать кого-нибудь, к кому можно “прицепиться”, чтобы тот был “ведущим колесом”. А находят, по закону подлости, всегда carbon copies своего изначального abuser. Поскольку другие по складу люди обходят их стороной. Да и сами жертвы других чаще всего не замечают, выискивая именно то, что знакомо и привычно.

А самое яркое проявление “бытового” Стокгольмского синдрома — то, что жертвы настолько усваивают ценности своего abuser, что начинают по отношению к другим людям вести себя точно также, как с ними обращаются дома. Так, моя клиентка, которую мать частенько изводила газлайтингом, сама нередко применяет его в общении с окружающими. Причем, она этого даже не замечает. И по-другому общаться тоже не умеет. Из-за чего отношения с людьми у нее, naturally, не складываются, ибо кто будет терпеть такое?

Терапия и классического-то варианта — очень сложная задачка. А “бытового” — втройне, потому что времени для его всесторонней интеграции в психику было в миллион раз больше. Выковыривать приходится по частям.

Это при условии, что клиент еще позволит это сделать. Большинство вообще не желает расставаться с теми установками, потому что, дескать, “Это же меня так мама научила!”, а маму надо любить — by all means — и мама всегда права. Если расстаться с ее убеждениями, то и связь с ней потеряется. А для жертв это куда хуже. Потому что корни Стокгольмского синдрома еще и очень сильно лежат в эмоциональной связи между жертвой и abuser. В конце концов, не все браки с финалом в виде домашнего насилия начинались именно с него. Когда-то были хорошие времена, остались хорошие воспоминания и были чувства. И вот на фундаменте всего этого выстраивается все остальное, уже негативное или откровенно патологическое. Разрушить вот именно этот фундамент, как правило, и не дают.

Чувства оказываются важнее насилия. Примерно так в краткости и можно описать суть Стокгольмского синдрома любого типа. А с ними бороться практически невозможно. Даже моя клиентка, несмотря на все пережитое, все равно о маме беспокоится, жалеет ее и всячески устраивает ей комфортную жизнь. Ну, мама же. Это важнее, чем то, через что она прошла. Себя не жалко, а маму — да. Стоит ли удивляться, что многие люди, страдающие от Стокгольмского синдрома, еще и на судах выступали в защиту своих kidnappers и abusers?

В этом плане “бытовой” вариант точно хуже классического. И какие-то прогнозы тут давать сложно. Слишком многое зависит от самих жертв, а они слишком часто ничего не хотят с этим делать. А заставить — равнозначно совершению насилия. Да еще с notorious “благими намерениями”. Поэтому чаще всего Стокгольмский синдром остается без должного внимания и профессиональной помощи. Moreover, он еще и дает массу материала для victimblaming, потому что никто не хочет разбираться, что такими жертвами движет на самом деле.

Источник

Содержание статьи:

Понятие и причины
Проявления
Разновидности
- Бытовой
- Корпоративный
- Синдром покупателя
Особенности лечения

Стокгольмский синдром (он же синдром заложника) — это линия поведения, которая иногда возникает между жертвой и агрессором. Точнее — изменение нормального, природного отношения обиженного к обидчику на не совсем понятные окружающим эмоции. То есть смена страха, ненависти на сочувствие, симпатию и даже любовь.

Понятие и причины стокгольмского синдрома

Заложница

О феномене «превращения» мучителя в положительного героя в глазах жертвы широко заговорили в 70-х годах прошлого столетия после громкого ограбления одного из банков Стокгольма. Примечательным этот криминальный случай стал потому, что после 6-дневного пребывания в заложниках последние вдруг встали на сторону своих похитителей. Мало того, одна из заложниц даже обручилась с налетчиком. Поэтому такая нестандартная психологическая реакция на стрессовую ситуацию получила название «стокгольмский синдром».

На самом деле свойство потенциальной жертвы со временем переходить на сторону своего обидчика было замечено намного раньше. Еще во второй половине 30-х годов Анна Фрейд завершила работу своего знаменитого отца и предоставила миру концепцию психологической защиты человека в сложной стрессовой ситуации, которая во многом объясняла такое поведение. Согласно основным тезисам этой концепции, жертва, находясь определенное время со своим мучителем, начинает отождествлять себя с ним. В результате ее гнев, ненависть, страх и обида сменяются пониманием, оправданием, сочувствием, симпатией к обидчику.

Для развития стокгольмского синдрома есть несколько предрасполагающих факторов:

Длительное совместное пребывание заложников (жертв) и преступников (агрессоров);
Гуманное отношение к жертвам — именно лояльное отношение имеет все шансы в определенный момент вызвать в них чувство благодарности и сочувствия к своим обидчикам;
Наличие реальной угрозы здоровью и/или жизни, которая явно выражается агрессором;
Отсутствие других вариантов развития событий, которые отличаются от продиктованных захватчиками.

Условно механизм развития стокгольмского синдрома можно описать следующим образом:

Установка «особой» связи между жертвой и агрессором в условиях вынужденного тесного общения.
Готовность жертв к полному подчинению с целью сохранить себе жизнь.
Сближение с агрессором в ходе разговоров, расспросов, рассуждений. Благодаря изоляции со своим обидчиком у жертвы есть возможность узнать причины и мотивацию его агрессивного (преступного) поведения, его мечты, переживания, проблемы.
Формирование под воздействием стресса и лояльного поведения агрессора эмоциональной привязанности к нему, возникновение чувства благодарности за сохраненную жизнь, а также желания понять, поддержать, помочь ему.

В результате люди, которые проходят все эти четыре этапа, не только переходят «на темную сторону», но и могут даже оказывать сопротивление при освобождении.

Проявления стокгольмского синдрома

Насилие над девушкой

Определить наличие у человека «синдрома заложника» не сложно — есть несколько характерных признаков такой психологической реакции, которые встречаются в любом варианте ситуации «жертва-агрессор»:

Отождествление себя с преступником (тираном). Жертва насилия изначально (на подсознательном уровне) выбирает тактику покорности, рассчитывая на благосклонность агрессора и на то, что это поможет сохранить ей жизнь. В процессе дальнейшего общения покорность постепенно перерастает в сочувствие, понимание и даже одобрение поведения тирана. Именно поэтому есть случаи, когда заложники защищали и оправдывали своих похитителей, а пострадавшие от домашнего насилия — своих агрессивных домочадцев.
Искажение реальности. Длительное пребывание в тесном общении со своим обидчиком имеет еще одну сторону для жертвы — у нее меняется ракурс видения происходящего. Если захватчиками движут политические или идеологические мотивы, склонный к стокгольмскому синдрому человек может настолько проникнуться идеями и обидами террористов, что будет считать их действия правильными и справедливыми. Подобная реакция формируется и при бытовом насилии. Только в этом случае «скидка» насильнику дается за счет трудного детства, тяжелой работы (или ее отсутствия), болезни, алкоголя, собственного бессилия и т.д.
Переоценка ситуации. Стрессовая ситуация настолько обостряет боязнь за свою жизнь, что жертва начинает воспринимать любые попытки ее улучшить отрицательно. Так, в случае заложников — они боятся освобождения еще больше, чем террористов. Согласно их размышлениям, мирное сосуществование с преступниками дает больше шансов выжить, чем при попытках спасения. Ведь исход спасательной операции может быть непредсказуемым — они могут погибнуть и от рук захватчиков, и от рук самих спасателей. В быту ситуация аналогична: жертва отчаянно защищает своего агрессора, отвергая любые попытки изменить ситуацию (развод, вмешательство родственников или правоохранительных органов), подсознательно боясь еще больше его разозлить. Она живет потребностями и желаниями своего тирана, а не своими собственными.

Разновидности стокгольмского синдрома

Как уже упоминалось, синдром заложника может проявляться не только в условиях захвата или ограбления. Кроме этих ситуаций, такой феномен поведения может наблюдаться в быту и на работе. Рассмотрим эти случаи подробнее.

Бытовой (социальный) стокгольмский синдром

Насилие в семье

Примечательно, что примеры стокгольмского синдрома встречаются не только в ситуации «заложник-преступник». Есть случаи, когда такая модель отношений работает и в быту, в семье. В этой ситуации один из супругов (детей, родственников) отчаянно защищает своего домашнего агрессора. Чаще всего в роли жертвы выступает жена, в роли агрессора — муж.

И здесь может быть несколько причин развития такого ущербного сценария отношений:

Особенности характера. В этом случае представительница прекрасного пола уверена в том, что она просто не достойна нормальных отношений или воспринимает отношения по принципу «бьет — значит, любит», «лучше уж так, чем быть одной». Поэтому неуважительное, грубое отношение к себе воспринимает как должное. Мужчина же, который от природы имеет властный, взрывной характер, выбирает себе в супруги именно такую, слабую женщину, которой он сможет управлять, повелевать и самоутверждаться.
Ошибки в воспитании. Сделать из дочери жертву могут и сами родители, которые воспитывают ее методом угнетения, критики и унижения, или вообще не занимаются ребенком, вызывая в нем чувство ненужности. В свою очередь вырасти тираном может мальчик, который воспитывается в атмосфере агрессии и унижения, впитывает ее в себя как норму отношений и несет во взрослую жизнь.
Последствия травматической ситуации. Роль «смирно терпящей» может сформироваться у женщины уже в ситуации насилия как защитный механизм. Она думает, что если будет вести себя покорно и тихо, то у ее тирана будет меньше поводов для гнева. Значительно усложняет такую ситуацию наличие детей — зачастую именно попытки сохранить полноценную семью (по ее мнению) заставляют женщин прощать своих обидчиков. Та же стрессовая ситуация, связанная с насилием, может сделать из мужчины агрессора. Пережив ее однажды в роли жертвы, он решает отыгрываться за свой позор или бессилие на других.

Очень часто такая форма отношений приобретает форму замкнутого круга: насилие — раскаянье — прощение — насилие. Слабость характера жертвы и ее неспособность решить проблему «в корне» дает агрессору возможность издеваться дальше.

В результате пострадавшая сторона вырабатывает определенную тактику выживания рядом со своим мучителем:

Акцентирование на положительных и отрицание негативных эмоций. К примеру, благостное спокойное поведение агрессора каждый раз воспринимается как надежда на улучшение отношений, и жена отчаянно старается ничем его не нарушить. И при этом так же отчаянно старается не думать о том, что будет, если тиран все же «сорвется».
Утрата своего «Я». Попытки сохранить хрупкий мир в семье заставляют жертву настолько проникнуться интересами, привычками и желаниями своего мучителя, что она начинает жить его жизнью, забывая о своей. Ее целью становится первоочередное удовлетворение потребностей тирана и полная поддержка любого его мнения. Свои же потребности и жизненные кредо отходят далеко на задний план.
Скрытность. Нежелание постороннего вмешательства в семейную ситуацию и неприятие ущербности отношений заставляет женщину (ребенка) максимально ограничивать доступ к своей личной жизни. Они либо избегают разговоров на тему семейных взаимоотношений, либо ограничиваются стандартной фразой «все нормально».
Гипертрофированное чувство вины. Мало того, что домашний агрессор постоянно получает от своей жертвы прощение, очень часто она сама винит себя (свой характер, поведение, умственные способности, внешность и т.д.) в том, что он ведет себя агрессивно.
Самообман. Еще одно психологическое приспособление к ситуации при стокгольмском синдроме в быту, когда страдающий от насилия член семьи убеждает себя в положительности агрессора. Это формирует ложные чувства уважения, любви и даже восхищения.

Важно! Как это ни банально звучит, но бытовой стокгольмский синдром зачастую формируется сам — факт взаимного притяжения жертв и тиранов в быту имеет место быть. Они как будто сами находят друг друга и притягиваются подобно разным сторонам магнита.

Корпоративный стокгольмский синдром

Насилие на работе

Работа — еще один «фронт», где человек может проявлять свои диктаторские наклонности. Неудивительно, что жесткие требования начальства в отношении объемов, сроков работы, дисциплины, корпоративной культуры формируют у многих работников патологическое чувство вины, беспомощности и собственной некомпетентности.

Часто работодатели используют общеизвестный принцип кнута и пряника, стимулируя работу специалиста мнимыми компенсациями — премиями, отгулами, повышением и другими привилегиями. Однако, когда работник, уставший выполнять сверхурочную или не свою работу, все-таки насмелится потребовать обещанное — начальник-тиран покажет свои «зубы», найдя сотню причин, чтобы отказать. Вплоть до оскорблений, обвинения в некомпетентности и даже угрозы увольнения. И если у человека развился стокгольмский синдром в отношениях с начальником, он безропотно (или тихо ропща) пойдет работать дальше.

Примечательно, что действительно продуктивного работника увольняют очень редко. Поэтому иногда для снятия напряжения ему все-таки подкидывают «конфетку» в виде благожелательных откликов, похвалы или материальных выгод (бонусов, премии и т.п.).

«Сломленный» такими условиями работы сотрудник со временем настолько свыкается с перегрузкой и неблагодарным отношением, что воспринимает это как должное. Его самооценка снижается, а желание что-либо изменить вызывает внутреннее сопротивление. При этом страх увольнения или боязнь не оправдать ожидания начальства становятся одними из самых главных движущих сил. А сама мысль о смене работы не допустима.

Стокгольмский синдром покупателя

Зависимость от покупок

Интересно, что современные психологи выделили еще одни нестандартные отношения, подпадающие под понятие синдрома заложника. Это отношения шопоголика и товаров (услуг). В этом случае в роли жертвы выступает человек, который не может обуздать свое желание делать покупки, а в роли агрессора — сами покупки (услуги).

В этом случае шопоголик не только не признает, что его покупки бесполезны (не нужны, не практичны, излишне дороги и т.д.), а сам он зависим от покупок, он отчаянно пытается убедить окружающих в обратном — в том, что купленные им вещи или оплаченные услуги крайне необходимы. И пусть не прямо сейчас, но позже обязательно пригодятся.

Одним из очень веских (по их мнению) оправданий могут быть скидки, акции, бонусы и распродажи. И пусть где-то в глубине души они осознают, что все эти «приманки» не последние и будут повторяться не раз, там же, в душе, живет страх, что этого не случится. Поэтому шопоголикам очень трудно сдержать свое желание совершить покупку или оплатить услугу.

Особенности лечения стокгольмского синдрома

Консультация психотерапевта

Синдром заложника — это проблема психологического характера, поэтому она требует, в первую очередь, помощи психолога. Лечение в этом случае будет направлено на решение следующих задач:

Осознание своего положения жертвы и ущербности ситуации.
Понимание нелогичности своего поведения и поступков.
Оценка бесперспективности и иллюзорности своих надежд.

Наиболее сложный для коррекции вид стокгольмского синдрома — бытовой, поскольку очень сложно убедить жертву домашнего насилия в том, что единственным выходом из ситуации является уход от насильника. И все надежды на то, что он изменится — тщетны. Наименее опасный в плане лечения покупательский синдром — его коррекция занимает меньше времени и дает более эффективные результаты.

Самый лучший способ, как избавиться от стокгольмского синдрома на работе — смена этой самой работы. Однако, если на данный момент это не совсем подходящий вариант, есть несколько советов, как, по крайней мере, немного смягчить рабочую атмосферу. Во-первых, найдите самый удобный для вас способ поднять свою самооценку (самовнушение, советы психологов, психологические практики и т.д.). Во-вторых, правильно расставьте жизненные приоритеты и помните, что работа — это всего лишь работа. В-третьих, храните и цените свою индивидуальность, ваши интересы и предпочтения не должны в обязательном порядке совпадать с интересами и предпочтениями руководства. В-четвертых, не зацикливайтесь, даже если вы пока что не можете решиться сменить работу, ничто вам не мешает находиться в курсе рынка труда — просматривайте вакансии, посещайте «нужные» для карьеры мероприятия, участвуйте в проектах и т.п.

Как лечить стокгольмский синдром — смотрите на видео:

Отношения жертвы и агрессора всегда ущербны и выгодны только последнему. Это важно осознать и быть готовым к кардинальному изменению ситуации. Точно так же важно понимать, что именно кардинальный подход к решению проблемы будет самым эффективным, поскольку изменить взрослого, уже сложившегося человека, невозможно. Самоуважение и реальный взгляд на вещи — лучшие «фильтры» для формирования здоровых, продуктивных отношений.

Источник