Сьюзен израэльсон элизабет макавой синдром мэрилин монро
Следующее открытие буквально поставило меня на колени. Если я и была в чем-то уверена, так это в том, что я красива, эффектна и не глупа. В школе у меня всегда были хорошие отметки, я закончила прекрасный колледж. Сильнейший удар по моей самооценке был нанесен, когда я обнаружила, что мой внутренний голос, т. е. любая мысль, любое убеждение, понимание, склонность, оценка, любое решение или суждение – с того самого момента, когда я просыпалась (а я предпочитала спать допоздна), вплоть до момента, когда я ложилась спать, – были неверными. И не чуть-чуть, не слегка мимо, нет – абсолютно! На сто восемьдесят градусов! Не в ту сторону! Если я считала кого-то хорошим, добрым человеком, все было с точностью до наоборот. Черное я принимала за белое, а белое, соответственно, за черное. И это я, гений, как порой я о себе думала. Оказывается, мне нужно во всем переучиваться, все начинать сначала или учиться заново.
И как раз в этот период, как по мановению волшебной палочки, судьба подарила мне друга, сестру-богиню, моего ангела хранителя, Лили Таунсенд. Именно она привнесла то, чего так не хватало в нашей трудной работе, два недостающих элемента, без которых даже вечеринка превращается в тяжелую и скучную пьянку, а именно, – веселье и очарование, граничащее с волшебством. «Если дело скучное – брось его, если же делать надо, делай так, чтобы было весело», – вот суть ее философии. Лили стала, так сказать, моим тренером в метафизическом смысле. Мы вместе делали упражнения по визуализации, совершали обряды, которые помогали мне освободиться от моих умствований, переводить мое сознание из области головы (где оно по большей части и находилось) в иные сферы. Именно во время обрядов визуализации я впервые открыла для себя свою звезду, вселенную, утерянный континент моего духа; я разморозила свою замерзшую душу, соединилась со своим истинным «я» и с Душой Вселенной.
В течение этого периода у меня случились две связи, причем от первой горячие угли все еще тлели в душе. Обе закончились для меня неудачей. Зато был и прогресс: с помощью группы, в результате ее поддержки, я выбиралась из тяжелой для меня ситуации гораздо быстрее. Но этого было недостаточно. Я всегда принимала крутые меры, совершала решительные действия, а потом наступало тяжкое похмелье, и от одного вида мужчины меня тошнило. Так что, до того, как заводить новые романы с мужчинами, мне следовало завести роман с самой собой, научиться любить себя.
А любовный роман с собой, как и всякая новая связь, имеет свои взлеты и падения, победы и поражения, приобретения и потери. Подобный роман предполагает смену приоритетов: на первом месте в жизни теперь должен стоять не «он» – мужчина, партнер, муж, любовник, – а ты сама, и сделать это не так просто, как кажется на первый взгляд. Лишь опираясь на помощь и сочувствие друзей, всех, кто тебя поддерживает, понимает и любит, ты можешь перестроить ситуацию в свою пользу. Часами напролет мы висели на телефоне, решая в каждой новой ситуации одну и ту же проблему: а как на твоем месте поступил бы человек здоровый? Сама, без друзей, я, без сомнения, в жизни не справилась бы. Ни в коем случае. Спасибо вам, друзья мои, за то, что спасли мне жизнь.
Ну а как у меня с мужчинами? Как у меня с ними получается теперь? Если уж начала хвастать, так расскажи, научилась ли заводить нормальные романы? Есть ли у меня кто-нибудь сейчас? За эти четыре года у меня было семь романов. Я не считаю первые два, закончившиеся для меня катастрофой, хотя все в группе считают, что в процессе обучения это нормально. С тех пор, как я снова стала выходить в свет, я закусила удила, я приняла вызов моего синдрома и назначаю свидания и встречаюсь только с порядочными парнями, всячески сдерживая себя, если что придется мне не совсем по душе, чтобы с водой не выплеснуть ребенка. Я совсем недавно обнаружила, что могу общаться с нормальными людьми, могу наслаждаться их обществом, веселиться, быть искренней, ценить их добрые качества, не осуждать за недостатки и не пытаться их переделать на свой лад. И наоборот. Я больше никогда не вернусь в то состояние, когда мне нравились только негодяи и подонки. Ни под каким видом. Ни единого шанса. Никогда, и еще раз никогда. У меня просто нет времени для страданий. Ничто не может вознаградить за эти страдания, ничто в мире. Я слишком много отдала сил, чтобы навсегда избавиться от этого кошмара; я не могу себе позволить потерять саму себя ради любви к очередному паршивцу.
Работа с Эльжбетой (так ее имя звучит по-польски) над этой книгой оказалась увлекательной и чрезвычайно для меня полезной. Мы с ней настолько разные люди, что может показаться, будто мы – существа с разных планет, чуть ли не антиподы. У нас все разное: она – из Польши, я – из Нью-Йорка, она по зодиаку – Весы, а я – Овен, она – олицетворение света, а я – тьмы; в свободное время она роется на полках книжных магазинов, а я предпочитаю какие-нибудь упражнения, ну и так далее. Возможно, самым большим моим открытием, которое я сделала во время работы с Эльжбетой и благодаря ей, явилось вот что: никто из нас в этом мире не совершенен. Искренность и честность – единственно возможный вид политики. Любая критика не смертельна. Ты можешь разозлиться и все равно оставаться хорошим человеком. В мире не существует только черного или только белого цвета. Лучше всего во всем искать золотую середину.
Выздоровление, как и всякая работа, требует полной отдачи; это настоящий труд. Чем дальше, тем становится легче. Чем больше проходит времени, тем ощутимей прогресс. Сначала это были всего лишь часы, потом дни, потом недели, наконец целые месяцы, когда я чувствовала себя свободной от мучительных навязчивых мыслей и желаний. Уже не раз и не два я ловила себя на том, что счастлива и сознаю это, даже когда одна. В канун последнего Нового года я пожелала себе счастья на следующие десять лет и уверена, что все сбудется. У меня теперь совершенно новая, счастливая жизнь. Так что «эта хорошая девочка» поймала наконец свой мяч удачи в игре под названием «жизнь».
Сьюзен Израэлъсон
* * *
Эта книга явилась результатом работы, вдохновляемой и питаемой любовью. Все, кто, так или иначе, участвовал в ее создании, жертвовали своим временем, своей энергией, делились знаниями и советами, потому что верили, что существует путь, на котором можно победить этот синдром, и были убеждены в необходимости издания такой книги. Без их помощи, без их любви и поддержки эта книга никогда бы не появилась на свет. В первую очередь мы хотели бы поблагодарить Лили Таунсенд, явившуюся для нас бесконечным источником вдохновения. Это поистине великая душа, которая создавала вместе с нами обряды визуализации, привносила во всю нашу работу много радости и веселья.
Спасибо и тебе, Дэн Гринбург, ты всегда первым приходил нам на помощь, поддерживал нас во всем, был всегда безотказен, отвечая на тысячи наших вопросов; а также и тебе, Сюзанна О’Мелли, за то, что ты всегда верила в нас.
И ты, Марджори Судроу, прими от нас прекрасную розу в знак глубокой признательности за то, что ты не пожалела для нас времени – это были долгие часы, отданные работе над изданием книги, и годы, когда не иссякал для нас источник твоей любви и поддержки. Огромный цветок подсолнечника мы дарим и тебе, Лиза Кохане, за твои тонкие замечания, предложения, за помощь, поддержку и любовь. Спасибо тебе. А также и тебе, Элизабет Хаймельстайн, за то, что ты была с нами. Ты оказалась великолепным редактором. Прими от нас красную розу.
Мы хотели бы также поблагодарить Тома Фентона за то, что он познакомил нас и был поистине настоящим другом; и Клаутона Ноуелса – за его мудрые советы. Спасибо и тебе, Ник Наполитано, за твою безоговорочную любовь, поддержку и желание ободрить нас в нашей работе. Спасибо также нашим агентам, Джею Эктону и Джейн Дистел. Не забудем, конечно, и нашего издателя, Дональда И. Файна, а также редакторов, Сьюзен Шварц и Лизу Хили, несомненно, величайших знатоков своего дела.
Источник
Мэрилин Монро
Он говорит, что позвонит тебе в семь, а когда он действительно звонит ровно в семь, ты начинаешь злиться. «Опять заскулил! Так я и знала – вечно одно и то же! Терпеть его не могу. Ведь звонил уже сегодня, целых два раза, опять извинялся, опять хныкал, мол, ему без меня скучно!…» Ты сама не замечаешь, как превращаешься в стерву и заставляешь его пожалеть о своем звонке.
Тебе легче умереть, чем оказаться с ним в постели. Хитрость твоя не имеет себе равных: всякий раз ты выдумываешь новые отговорки, лишь бы избежать встречи с ним, начиная со старого, как мир, мол, «У меня болит голова» и многочисленных вариантов: «Извини, у меня как раз теперь месячные…», «Мне что-то нездоровится, наверно, я съела что-то не то…», «Я была у гинеколога и жду результатов анализа, буквально с минуты на минуту…»
А вот когда какой-нибудь негодяй, в которого ты втрескалась по уши, позовет тебя провести с ним пару недель в его жалкой лачуге без горячей воды где-нибудь в Вайоминге, да еще предложит оплатить свою долю за дорогу и питание, ты прямо ждешь не дождешься отъезда. И тебе плевать, что ты до мозга костей городская и боишься змей. Ты же любишь его и готова на все.
Несколько месяцев я бегала за Билли как собачонка; я так в него влюбилась, что кроме него ни о чем думать не могла, а он не хотел меня видеть и все время избегал, и страсть моя от этого становилась еще жарче. Но вот однажды он на несколько недель куда-то уехал, сказав мне, что ему нужно побыть одному. Я чуть с ума не сошла, так беспокоилась, чтобы с ним ничего не случилось. А вдруг он больше никогда не вернется? Вдруг он встретил другую? Наконец он приехал, позвонил и пригласил в наш любимый бар, а когда мы встретились, сделал мне предложение. У меня в груди будто выключатель какой-то щелкнул: там все мгновенно погасло. Я с отвращением смотрела на него и недоумевала, как это я могла любить его. Я ему ответила, что не хочу его больше видеть.
Александра
Двойной стандарт и все вытекающие из этого последствия подрывают, а затем вовсе уничтожают любую возможность нормальных отношений с мужчинами, любую возможность быть любимой.
АНАТОМИЯ НЕЗДОРОВЫХ СВЯЗЕЙ
Ступень 1 Роковое влечение
Когда (Артур) Миллер познакомился с Мэрилин, он уже был женат на овдовевшей брюнетке с двумя детьми, которая была на год моложе его… Камерон Митчелл вспоминает… как они с Мэрилин шли куда-то пообедать, и вдруг Мэрилин резко остановилась. В нескольких шагах впереди стояли двое: (Элия) Кэзан и Миллер – облокотившись на решетку летнего театра. Миллер выглядел этаким неуклюжим гигантом; он не отрываясь смотрел прямо в глаза Мэрилин, и она не удержалась и спросила у Митчелла, кто это такой. Митчелл чуть ли не на ходу представил их друг другу…
На той же неделе Мэрилин и Миллер снова встретились. Дело было на одной вечеринке… Она неожиданно куда-то исчезла, а потом опять появилась уже часа в четыре утра; ее так и распирало желание с кем-нибудь поделиться. Вот что рассказывает Наташа Лайтесс: «Не часто я видела ее такой довольной… она сняла туфлю и пошевелила большим пальцем. «Наташа, – сказала она, – я встретила человека… Ты не представляешь… Видишь мой палец? Вот этот палец? Он сел и взял меня за палец. То есть, я села на тахту, а он сел рядом и взял меня за палец. У меня было такое ощущение, будто я на всей скорости врезалась в дерево! Представляешь! Или как стакан холодной воды, когда лихорадка»».
Наташа Лайтесс добавила, что «уже после первой встречи с Миллером можно было наверняка сказать, что Мэрилин влюбилась по уши».
В ту самую минуту, как ты увидела его, он становится предметом твоих тайных желаний; тебя влечет к «нему» с такой силой, что дух захватывает, так бабочка летит на свет лампы; у тебя такое чувство, будто в крови идет химическая реакция, – это влечение, которому невозможно противиться, влечение поистине роковое. Оно, как искра, воспламеняет все твое существо, потрясает его, как мощный удар тока. Адреналин выделяется с бешеной скоростью, кровь закипает в жилах, тебя трясет, ты вся трепещешь. Тело твое превращается в какое-то желе, коленки подгибаются, кружится голова. Он просто неотразим. Именно неотразим, и все тут. Он – тот самый единственный, живой ответ на все твои молитвы. Если он не станет твоим, твоя жизнь кончена. И ты уже слышишь в ушах звон свадебных колоколов.
С первой же минуты, с первой же секунды, как только ты увидела этого господина, все твое прошлое пробудилось в твоей душе. Его внешность, его поступки, его манера одеваться или манера держать себя, его жесты или улыбка, его глаза или губы – что-то тут есть такое, какая-то сила, что нажимает на спусковой крючок твоей памяти. Сама не сознавая того, ты видишь в нем человека, который телом, душой или разумом в чем-то похож на твоего отца, страдавшего, как и ты, тем же самым недугом. Твое бессознательное чувство выбирает его безошибочно: чтобы вытирать о тебя ноги, лучше него не найти.
И чем сильнее влечение, тем ярче напоминание о родителе, который тоже вытирал о тебя ноги; тем большая вероятность повторения все тех же отношений, тем глубже твои будущие страдания. Но ты слепа, ты не видишь надвигающейся беды, не отдаешь себе отчета в собственной потребности к саморазрушению. Тебе доставили персональную пыточную машину, и ты с восторгом суешь в нее голову. Мгновение – и ты с первого взгляда влюбилась в человека, который никогда не захочет по-настоящему обладать тобой, который никогда тебя не полюбит.
Сама причина, пробуждающая твое влечение, состоит в том, что подсознательно ты чувствуешь: ничего у тебя не выйдет, перед тобой еще один, который не способен дать тебе, чего ты хочешь. Ты выхватила его из толпы с безошибочной точностью. Да, это именно тот, с которым тебя ждут веселенькие деньки, но все тревожные сигналы ты оставляешь без внимания – ты слепа и глуха к ним. Вместо того, чтобы заставить тебя опомниться, они лишь подливают масла в огонь. Все твои подружки наперебой твердят: «Да это же подонок, держись от него подальше». Но ты-то уверена, что твоя Любовь способна творить чудеса, под твоим благотворным влиянием он непременно изменится. Он тоже порой не выдерживает, и у него прорывается: «Смотри, не связывайся со мной, пожалеешь». А ты думаешь: «Какой он милый, как он откровенен, как честен со мной». На какой-нибудь вечеринке он подходит к тебе и шепчет, что ты лучше всех, записывает твой номер телефона и обещает позвонить во вторник. И ты уже растаяла и не замечаешь, что он вьется вокруг чуть ли не каждой юбки и каждой что-то шепчет на ухо. Наконец он звонит во вторник, но не в ближайший, а две недели спустя. Все это время ты буквально не отходила от телефона, ты чуть не падаешь в обморок от каждого-звонка; но вот он наконец позвонил – и ты на седьмом небе от счастья.
Ступень 2 Несбыточные мечты
Теперь, когда ты нашла его, начинается преследование: всю свою энергию ты обращаешь на этого холодного, отстраненного человека; твои горячие, огромные, хотя и абсолютно нереальные надежды принимают уж совсем дикие размеры. Да, именно так и не иначе. Ты непременно выйдешь за него; либо за него, либо вообще ни за кого. Буквально на следующий день ты звонишь и приглашаешь его на завтрак или на обед, обещаешь приготовить что-то вкусненькое; зовешь его куда-нибудь на званый обед, на открытие выставки, куда угодно, лишь бы он пришел, лишь бы тебе с ним встретиться. Ты уже не способна ни о чем больше думать, только бы покорить его, заставить его влюбиться, поймать его на крючок. Тысячи планов, достойных самого Наполеона, теснятся в твоей голове. Ты шушукаешься со своими подружками, у каждого встречного просишь совета, как подцепить эту рыбку, и тебя не волнует, что рыбка эта – настоящая акула. Все твои дела, все твои мысли и планы вертятся вокруг него одного. С таким неистовством и страстью ты обрушиваешь на него свое внимание и любовь, что никого и ничего больше не замечаешь, а на себя и подавно махнула рукой. Как личность, ты просто перестала существовать. Ты – часть его, ты – его продолжение. Ты в нем растворилась без остатка.
Источник
Самоотрицание, ловушка больного воображения и комплекс черной магии искажают твои представления о жизни и твой жизненный опыт.
Больное воображение и комплекс черной магии порождают синдром.
ВНУТРЕННИЙ РАСКОЛ: ИГРА В ПРЯТКИ
«Ты плохая, ты должна перемениться, стать лучше».
«Не станешь как я, не смогу и любить тебя».
К тому времени, как тебе исполняется пять, ты уже кое-что поняла. Ты уже боишься быть собой: ведь стоит хоть как-то проявить себя, свою индивидуальность, тебя тут же наказывают. И ты нашла иной стиль поведения. Ты предала свою индивидуальность, ты стала приспосабливаться к условиям игры. Для того, чтобы выжить, ты отказалась от самой себя. Ты похоронила все свои личные чувства, мысли, желания, нужды, ты задушила их в себе, заставила их замолчать, упрятала их подальше, научилась отрицать само их существование.
«Я не могу быть тем, что я есть на самом деле. Это небезопасно. Стоит мне только попытаться проявить свое «я», у меня возникает масса неприятностей. Лучше, чтоб никто не видел, кто я есть на самом деле, тогда не будет больно. Если не покажу, что чувствую, все будут считать, что со мной все в порядке».
Покончив с этими рассуждениями, ты пытаешься представить себе, чего же они все хотят. Тебе очень хочется чтобы тебя похвалили. Ты из кожи вон лезешь, лишь бы доставить удовольствие своим близким. И таким образом, чтобы больше не чувствовать себя вечно неправой, между собой и возможной критикой в твой адрес, ты выстраиваешь мощную стену.
И вот с этих самых пор начинается игра в прятки. Твое внутреннее «я», назовем его душой, очи твоего разума, твое эго, духовный центр твоей личности, высшее «я», истинное «я», то, что имеют в виду, когда говорят тебе «ты», – отныне становится под запретом и всячески подавляется.
Теперь верх берет другое твое «я», твое больное «я». Твои трудности как раз и начинаются, когда это больное «я» начинает пожирать «я» истинное. Отныне именно оно правит бал: оно развернуто в сторону внешнего мира, оно постоянно ищет одобрения извне; от всех и каждого оно отчаянно требует любви; оно стремится во что бы то ни стало понравиться другим; оно постоянно в чем-то нуждается; оно ничем не защищено; оно исполнено ненависти к самому себе; оно отрицает наличие у себя каких бы то ни было достоинств. Это «я» ощущает себя как нечто пустое и недостойное любви. К пяти годам ребенок из больной семьи уже просто неспособен не предать свое истинное «я», у него уже не остается ничего, что бы можно было противопоставить бессознательной тяге взращивать в себе больную личность.
Ты подавляешь в себе свое «я» и в результате получаешь болезнь.
ТЫ УТРАТИЛА ЭТО УДИВИТЕЛЬНОЕ ОЩУЩЕНИЕ ЛЮБВИ КО ВСЕМУ НА СВЕТЕ
Меня вдруг осенило, что все люди – все женщины – не такие, как я. Они умеют чувствовать – а я нет.
Мэрилин Монро
Спроси себя, как ты чувствуешь? Этот вопрос может поставить тебя в тупик. Ты неспособна ответить на него. Ты похоронила в себе все свои чувства, ты понятия не имеешь, что значит чувствовать. Еще ребенком ты поняла, что чувствовать и выражать свои чувства небезопасно. «Терпеть не могу сидеть над уроками, когда все дети играют во дворе». «В этом платье я чувствую себя неловко, цвет не нравится, да и вообще я в нем похожа на чучело», – таковы твои чувства. Но тебе говорят: «Ты должна надеть это платье, кому я его купила, как не тебе? Я не хочу за тебя краснеть, вечно ты создаешь проблемы, вечно споришь!»
К пяти годам от роду ты уже больна, ты уже успела похоронить, задавить все свои чувства: ощущение того, что жизнь прекрасна, ощущение счастья, чувство любви, чувство ненависти, чувство гнева. И это сделало тебя ранимой, уязвимой для всякого неодобрительного взгляда, всякого слова критики, малейшего выражения неприязни.
И став взрослой, ты продолжаешь нести в себе эту болезнь: ты давно забыла, ты неспособна понимать, что значит чувствовать себя лишенной способности любить самое себя, ты и представить не можешь, что достойна получать любовь. Ты предала самое себя… свою способность чувствовать, переживать, кроме, быть может, случайных вспышек гнева, приступов страха или тревоги. Большую часть своей жизни ты ощущаешь лишь, что все твои чувства пребывают в состоянии некоего оцепенения. Ты постоянно ждешь от жизни всего самого худшего. С той самой минуты, как ты утратила это удивительное чувство любви к самой себе и похоронила в себе все чувства по отношению к другим, ты стала больна.
Похоронив свое «я», подавив в себе все свои чувства, ты создала в своей душе черную дыру – вот в чем причина твоей болезни.
ЧЕРНАЯ ДЫРА
Что я такое? На что я способна? Я – пустое место. Пустое место, и ничего больше. У меня в душе пустота!
Мэрилин Монро
У ребенка, страдающего этим недугом, остается единственный способ выжить: он должен отказаться от всех своих личных чувств, всех своих мыслей, всех своих желаний. И ты хоронишь их, хоронишь глубоко внутри, так что и сама порой не подозреваешь об их существовании. С этого времени ты ощущаешь в душе лишь одну пустоту, бездонную пропасть, черную дыру. Там ничего нет. Там никто не может найти себе приюта.
А когда ты становишься взрослой, мысль об этой черной дыре наводит на тебя ужас. И всю свою жизнь ты только и занимаешься тем, что пытаешься заполнить ее: чем угодно, лишь бы не ощущать этой леденящей пустоты, несущей тебе боль. Чего только ты не делаешь, чтобы избавиться от этой боли, чтобы хоть на минуту, на час, на день, на неделю заставить ее утихнуть. Ты хватаешься за все, лишь бы помогло, за все, что сулит хоть какую-то надежду на облегчение. И вот тут начинается зависимость. Без этого ты уже не можешь. Просто не можешь жить, и все тут. И пускай от этого тебе бывает плохо – это всё-таки лучше невыносимого ощущения абсолютной пустоты в душе.
Всегда мне было как-то неуютно в этой жизни. Что-то со мной было не так. Может, потому что мать родила меня раньше времени. К тому же она или он, или оба, или кто-то еще, заботящийся о моем воспитании, – все они не справились со своей ролью. Они упустили самое главное – мой внутренний мир. Лишь мужчины, которые со временем стали появляться в моей жизни, обращали на это внимание. Так вот, все они, как один, рано или поздно говорили примерно следующее: «Послушай, в чем дело? Ну почему ты так не веришь в себя, в свои силы? У тебя что, нет собственной личности? Хватит уже жить только за счет моей. Думаешь, охота быть рядом с женщиной, которая сама не знает, что она такое? Мне нужен друг, а не паразит». После неизбежного разрыва я всегда пытаюсь заполнить образовавшуюся черную дыру едой и всякий раз прибавляю в весе не меньше тридцати фунтов. Но и еда не помогает. Вдобавок, кому я стану нужна, если совсем растолстею?
С. И.
Взрослый человек, пораженный этой болезнью, подавивший, глубоко упрятавший в себе все свои истинные чувства, дает другому неограниченную над собой власть. Тебя начинает преследовать навязчивая идея, ты начинаешь бредить о нем, о своем принце, и эта идея становится для тебя последним прибежищем. Ты грезишь о красавце на белом коне, который заключит тебя в свои объятия, который избавит тебя от одиночества, от душевной пустоты, от самой себя, и тогда твоя жизнь превратится в сплошное счастье. День и ночь ты проводишь в мечтаниях о нем, неважно, выдуманном или существующем на самом деле. Он, конечно же, спасет тебя, он избавит тебя от твоей черной дыры. Все свои силы ты бросаешь на то, чтобы стать похожей на него; чтобы во всем быть, как он: его любимые занятия становятся твоими любимыми занятиями; его спортивные увлечения станут твоими увлечениями; ты станешь ходить только в те рестораны, в которые ходит он; ты станешь жить его интересами, ты усвоишь его вкусы; в конце-концов, вся его личность станет твоей личностью, ты превратишься в его alter ego. Тебе звонят друзья, чтобы узнать, как у тебя дела, а в ответ слышат: «У Джона все отлично! А его новый проект – там столько интересного! И вообще его дела идут в гору. Я купила ему новую рубашку – пять магазинов обегала – с таким длинным воротничком, нигде не могла найти. Надеюсь, ему понравится. Как ты думаешь, ему такая пойдет? Мне кажется, очень».
Источник