Синдром сандовского что за болезнь

Когда Вольфганг умер, Наташа плакала. Позже она зажгла свечу в его память. Это выглядело бы трогательно, если бы не бэкграунд данного события.

Наташа Кампуш — это девушка, которую в 10‑летнем возрасте похитил маньяк и восемь лет держал в подвале, используя в качестве сексуальной рабыни. Вольфганг Приклопил — тот самый преступник, из рук которого Наташа в итоге чудом сбежала.

История Кампуш и Приклопила лишь один из примеров того, как проявляется психологический феномен под названием стокгольмский синдром. Иногда такие сюжеты выглядят скандально и даже пугающе. Но синдром гораздо распространённее, чем кажется.

Вполне возможно, он есть и у вас. Просто вы об этом пока не знаете.

Что такое стокгольмский синдром

Скорее всего, историю этого термина вы хотя бы краем уха слышали: она достаточно популярна. Поэтому напомним лишь в общих чертах.

В 1973‑м вооружённые террористы захватили крупный банк в Стокгольме. В заложниках оказались четыре банковских служащих. Преступники обвесили жертв взрывными устройствами и на шесть дней поместили в маленькую комнатку. У заложников не было возможности встать и размяться. Нормально сходить в туалет. Первые дни они провели под постоянной угрозой быть застреленными за малейшее неповиновение.

Но когда полиции удалось освободить их, выяснилось странное. Жертвы не держали зла на своих мучителей. Напротив — сочувствовали им. «Не трогайте их, они не сделали нам ничего плохого!», — кричала одна из работниц, прикрывая террористов от полицейских. Чуть позже другая призналась, что считала одного из агрессоров «очень добрым» за то, что тот позволил ей двигаться, когда она лежала на полу банка. Третий заявил, что испытывал признательность похитителям: «Когда он (Олссон, террорист. — Лайфхакер) хорошо с нами обращался, мы считали его чуть ли не богом».

Психиатр‑криминалист Нильс Бейерот, анализировавший эту историю, назвал парадоксальную привязанность жертв к мучителям стокгольмским синдромом.

Тогда же, в 1970‑х, психиатры столкнулись с данным феноменом ещё не раз. Чего стоит знаменитое похищение Патти Хёрст, наследницы знаменитого медиамагната, всего через год после Стокгольма. Девушку много дней держали в тесном шкафу, насиловали, избивали. Закончилось всё тем, что Патти влюбилась в одного из похитителей и искренне вступила в их группировку.

Что заставляет людей привязываться к насильникам

На самом деле стокгольмский синдром — это даже естественно. Механизм его возникновения тесно связан с инстинктом самосохранения — одним из мощнейших человеческих инстинктов.

Во‑первых, симпатия к агрессору снижает риск быть убитым. Если вы улыбаетесь, демонстрируете послушание и понимание, то, возможно, насильник сжалится и подарит вам жизнь. В человеческой истории, переполненной войнами и захватами, такое случалось миллионы раз. Мы все — потомки людей, которые выжили лишь потому, что однажды продемонстрировали симпатию к агрессорам. Стокгольмский синдром, можно сказать, зашит в наших генах.

Во‑вторых, проявление этого синдрома повышает групповую выживаемость, поскольку служит объединяющим фактором между жертвой и агрессором. Раз уж вы оказались в одной команде, пусть даже против воли, выгоднее для всех — не прибить друг друга. Косвенный бонус: если кто‑то спешит на помощь, а вы дерётесь с агрессором, то в пылу сражения освободитель может убить и вас. Поэтому заложнику выгоднее сохранять мирные подчинённые отношения с насильником: со стороны так понятнее, кто есть кто.

Стать жертвой стокгольмского синдрома может каждый. Достаточно лишь создать для этого условия.

В большинстве случаев стокгольмский синдром — следствие сильной психологической травмы. Потрясение такого уровня, которое убеждает человека: его жизнь висит на волоске и ему не на кого положиться. Кроме разве что насильника — единственного активного субъекта, оказавшегося рядом, с которым связан пусть крохотный, но всё-таки шанс на выживание.

Как выглядит стокгольмский синдром в обычной жизни

Чтобы стать жертвой синдрома, необязательно попадать в ситуацию похитителей и заложников.

Достаточно всего трёх условий :

• психологической травмы, связанной с угрозой для жизни;
• близких отношений, в которых существует серьёзная разница в силе и возможностях сторон;
• сложностей с тем, чтобы покинуть эти отношения.

Пример 1: отношения между жестоким родителем и ребёнком

Мать или отец могут оскорблять ребёнка, пренебрегать им, жестоко наказывать физически. Но иногда, в приступах хорошего настроения, дадут конфету. Или улыбнутся ему. Этого достаточно, чтобы ребёнок запомнил только светлые моменты, а родитель стал для него «почти богом», как террорист Олссон в глазах захваченных им банковских служащих.

Впоследствии такие дети будут защищать взрослых от, например, приехавших по вызову полицейских. Или лгать окружающим, уверяя, что синяки — это не от побоев, а от простого падения.

Пример 2: насилие в паре

Насилие в семье, когда кто‑то, чаще женщина , испытывает зависимость от своего жестокого партнёра, — классика бытового стокгольмского синдрома. Развивается всё по той же схеме. Сначала жертва оказывается в травмирующей ситуации, когда ей неоткуда ждать помощи, а насильник, кажется, держит её жизнь в своих руках. Затем агрессор преподносит жертве «конфету»: демонстрирует искреннее раскаяние, дарит подарки, рассказывает о любви.

Позже побои продолжаются, но жертва уже на крючке: она помнит редкие светлые моменты и начинает даже сочувствовать агрессору. «Он хороший, просто я его довожу». Такие мучительные отношения, полные физического и психологического насилия, могут тянуться много лет.

Пример 3: жестокий начальник или гуру в религиозных сектах

«Он жёсткий, но справедливый», — наверняка вы слышали подобные формулировки. Отношения с вышестоящим самодуром, который изредка балует похвалой, тоже могут являться своеобразной формой этого психологического феномена. В таких случаях говорят о корпоративном стокгольмском синдроме.

Как распознать стокгольмский синдром

Общепринятых диагностических критериев, которые позволили бы выявить стокгольмский синдром, не существует. Во многом это связано с тем, что данный феномен не является официально признанным заболеванием или психическим расстройством. Вы не найдёте его ни в одном авторитетном психиатрическом руководстве. Синдром рассматривается, скорее, как неосознанная стратегия выживания.

Однако некоторые общие признаки, по которым можно распознать жертву стокгольмского синдрома, всё-таки существуют. Вот они .

• Понимание, которое человек проявляет к насильнику. «Это не он, это обстоятельства вынудили его так поступать».
• Позиция «Я сам виноват». Жертва может рассуждать так: если я буду вести себя «правильно», отношение ко мне изменится.
• Вера в доброту агрессора. «Он хороший, просто характер взрывной».
• Чувство жалости к мучителю. «Он такой, потому что отец бил его в детстве». «Он такой, потому что общество не признаёт его талант!»
• Самоуничижение, безоговорочное признание власти агрессора. «Без него я ничего не стою». «Без него я пропаду».
• Нежелание расстаться с насильником. Ведь «Он бывает добр ко мне», «Он меня ценит».
• Нежелание сотрудничать с обществом или полицией в привлечении мучителя к ответственности. «Не надо вмешивать в наши отношения посторонних людей». «Полиция просто отправит его в тюрьму не разобравшись, а ведь он был добр ко мне, я не хочу быть неблагодарным».

Как помочь человеку, у которого стокгольмский синдром

Вот несколько правил, которые помогут вытащить жертву из болезненных отношений.

1. Предложите психотерапию

Идеально, если вам удастся уговорить жертву отправиться к психотерапевту. Специалист поможет разложить происходящее по полочкам. Обозначит, что происходит с человеком. Заставит того задуматься о ненормальности ситуации. Это самый эффективный способ избавления.

Если возможности для визитов к профессионалу нет, попробуйте сами подтолкнуть жертву к размышлениям. В разговорах будто случайно, без давления, обозначайте важные точки. «На людей нельзя кричать: это неуважение». «Никто не имеет права поднимать руку на другого человека». Предложите почитать статью о стокгольмском синдроме. Просвещение — важный шаг к избавлению от болезненной зависимости.

2. Не давайте советов и не давите

Жертва насилия должна иметь право принимать собственные решения. Если вы разговариваете с человеком с позиции «Я лучше знаю, что тебе делать», вы лишь в очередной раз подпитываете его беспомощность.

3. Выслушивайте, но не судите

Возможность рассказать кому‑то о своих переживаниях искренне и честно, без страха услышать в ответ: «Ты сам дурак», критически важна. Она помогает человеку избавиться от лишних эмоций и включить рациональное мышление.

4. Используйте метод Сократа

Древнегреческий философ полагал: человек сам может осознать, что с ним происходит, если задавать ему наводящие вопросы. Искренне интересуйтесь у жертвы, как она сама видит ситуацию. Что чувствует по этому поводу. К какому финалу может привести происходящее. Не делайте утверждений или оценок. Просто спрашивайте и слушайте.

5. Избегайте поляризации

Не пытайтесь убедить человека, что агрессор — злодей. Это может привести к противоположному результату: жертва «поляризуется» — станет на одну сторону с обидчиком против всего мира.

6. Определите крючок, на котором держится стокгольмский синдром, и разрушьте его

Иногда такой крючок очевиден. Например, женщина не может разорвать отношения с мужем‑насильником просто потому, что полагает: ей некуда идти. Или потому, что боится потерять материальные блага, которые даёт ей агрессор в моменты хорошего настроения. Иногда крючок спрятан более глубоко.

Помогите жертве определить, какую именно потребность она пытается удовлетворить в этих болезненных отношениях. Осознание, что именно держит человека рядом с насильником, — первый шаг к освобождению.