Синдром подросткового возраста у взрослого

Подростки не очень-то изменились. Они по-прежнему растут, взрослеют, уходят из дома и женятся, — только не обязательно в этом порядке.
Неизвестный автор

Ни для кого не секрет, что переход человека из детства во взрослую жизнь не всегда сопряжен с действительным внутренним взрослением. И многие из нас всю свою жизнь так и остаются «взрослыми детьми», мечтателями и фантазерами, замершими в ожидании чуда и какой-то фатальной небесной манны и несметных богатств, которые по мановению колдовской палочки всеми любимого Гарри Поттера вдруг свалятся на нас ни за что ни про что и сделают навек счастливыми. Как часто мы сталкиваемся в жизни с беспомощными романтиками, верящими в «доброго царя», требующими защиты и руководства, вечными мальчиками и девочками, ожидающими » у моря погоды» со «скидкой на возраст».

Карл Юнг назвал состояние людей в начале XX века «безмерно разросшимся и раздувшимся детским садом». Но ситуация не во многом изменилась с тех пор, как Юнг это заметил…

Инфантильность современного человека иногда просто поражает.

И проявляется это не только в психологической незрелости, которую мы сплошь и рядом проявляем в общении друг с другом, но и во всем нашем образе и стиле жизни, в наших привычках, жизненной позиции, мышлении. В наших любимых фильмах, книгах, идеях, учениях, которые зовут нас подальше от реальной жизни в мир легко исполняющихся желаний, нейролингвистического программирования счастья, отсутствия усилий и вечной нирваны быстрой удачи.

Как хочется нам верить в то, что стоит начать мыслить позитивно, и мир тут же склонится с почтением к нашим ногам и преподнесет нам себя на блюдечке с голубой каемочкой.

Как тяжело нам понять, что плохие отношения с мужем или женой не исправятся только от наших мысленных посылов, когда мы неделями играем в молчанку. И наша зарплата не вырастет сама по себе, даже если мы произнесем тысячу положительных аффирмаций, но не приложим к этому никаких усилий и не сообщим о своем желании «любимому» начальнику.

Нам так порой хочется свалить на кого-то заботу о своем счастье, что мы готовы продаться в рабство, только чтоб не напрягаться никакими усилиями. Мы так любим изысканно приготовленные варианты чужой судьбы, что готовы жизнь положить на просмотр сериалов, как будто именно от этого что-то существенное в нашей собственной судьбе может измениться.

Может, конечно, и меняется. Только вовсе не в том направлении, о котором мы мечтаем, примеряя на себя киношные варианты.

Сама того не подозревая, Джоан Роулинг, автор книг о Гарри Потере, в своей сказке сделала самую выигрышную для современного общества ставку, ставку на чудо. И стала миллионершей. Она интуитивно угадала самые горячие желания современных детей и взрослых, придумав школу волшебников и мальчика, способного побеждать самое страшное зло. То, о чем каждый из нас в тайне мечтает с детства.

К слову, дивиденды от этой выдумки оказались вполне реальными и в то же время фантастическими, как раз как в сказке. Пятый фильм по ее книге собрал уже более 4 миллиардов долларов и побил все рекорды популярности.

Но жизнь самой Роулинг, когда она стояла у истоков этой истории, едва ли можно было назвать жизнью счастливого и беспечного «большого ребенка». Ее история своего рода опровержение природного романтизма, который льется со страниц ее книг.

Реальная жизнь в какой-то мере была для Роулинг способом преодоления внутреннего инфантилизма, который в той или иной степени присущ каждому творческому человеку, потому что внутри него сидит ребенок, любящий и умеющий фантазировать. Без этого ребенка не было бы творческого озарения. Но если бы он господствовал в человеке, мы никогда бы не узнали о замечательных откровениях его «безумных» фантазий.

Жизнь Джоан тому подтверждение. И поначалу мало что в ней способствовало столь радужным надеждам.

В 1990 году Джоан было 25 лет. Она жила в Лондоне и то и дело моталась на поезде в Манчестер к своему парню. В течение нескольких часов перед глазами мелькал однообразный английский пейзаж — поля, зеленые холмы, коровы. Но однажды, когда в поезде что-то сломалось, и он надолго застрял посреди этих полей, с Джоан случилась странная история. Без какой-либо надежды увидеть что-то новое, она выглянула в окно и… В ее воображении возник ясный образ черноволосого мальчишки в круглых очках и со шрамом на лбу. Она еще не знала, откуда взялся этот шрам, зато отчетливо понимала, что этот мальчик — волшебник, что он и сам об этом не подозревает, но очень скоро его пригласят в школу волшебства, и тут все и начнется… Приехав домой, она тут же засела за письменный стол.

В 1990 году от рассеянного склероза умерла мама Джоан, которой и было-то всего 45. Сразу после этого воры ограбили ее квартиру в Манчестере (Джо решила поселиться поближе к своему молодому человеку) и вынесли подаренные мамой вещи.

В 1991 году она отправилась в Португалию преподавать английский. Ее студентам было от 8 до 62 лет. Уроки, замужество, рождение дочери, развод, маленькая квартирка, в которой вместе с ней и дочкой обитали… мыши. Единственным источником существования было государственное пособие.

Первые издатели, к которым она принесла книгу, перепечатанную на машинке, наотрез отказались ее печатать, сославшись на сложность, большой объем или что-то в этом роде. Но в 1995 году ее агентом стал Кристофер Литл. Он отвез «Гарри Поттера» на книжную ярмарку во Франкфурте, и вскоре издательство «Блумсбери» выплатило Джоан аванс — 2250 долларов. В 1997 году она получила грант на 12 тысяч долларов и, наконец, купила компьютер. Первая книга увидела свет в июне 1997 года. Американцы выкупили права на ее издание за 110 тысяч долларов. К лету 2000 года первые три книги были проданы тиражом более 35 миллионов и переведены на 35 языков. Лихорадка началась. Джоан, преподававшая французский в школе, смогла наконец-то бросить работу.

«Все люди хотят, чтобы их жизнь была удобной, — пишет Джоан Роулинг. — Но первая из четырех великих истин Будды гласит: жизнь есть страдание. Мне очень нравятся эти слова. Потому что жизнь не обязана быть удобной. И в этом я нахожу успокоение — для себя и для всех, кто запутался в жизни. Вы найдете выход. А я, уверена, еще обязательно вляпаюсь в какие-нибудь неприятности. Надеюсь только, что они будут немного меньшего масштаба».

В принципе, вся наша жизнь и есть в определенной степени преодолением подросткового синдрома, когда мы учимся быть самостоятельными и принимать решения, брать ответственность на себя и, позволяя себе быть собой, не взирать на лица, ожидания и страхи. Это состояние внутренней свободы, к которому человек упорно идет сквозь тернии жизни, не имеет ничего общего с беспомощностью и инфантилизмом романтиков, ждущих чудес. Потому что это труд и боль. Это то, в результате чего рождается личность в полной прелести своей самобытности и индивидуальной ценности для мира.

Кто-то страдает «подростковым синдромом» в большей степени, у кого-то эти проявления скрыты или возникают эпизодически. Но все мы порой имеем дело с инфантильными политиками, начальниками-нарциссами, альфонсами и содержанками, подкаблучниками и стервами. И даже не догадываемся, что причиной их неадекватного поведения является тот возрастной анахронизм, который когда-то засел в их сознании и не хочет оттуда выбираться.

Что же происходит с человеком в возрасте подростка? И какова суть конфликта, от разрешения которого зависит, сможет ли он стать полноценным взрослым человеком или останется на более низкой ступени своего развития на долгие годы?

Итак, у подростка есть два взаимоисключающих момента самосознания:

— С одной стороны — стремление к самостоятельности. Проявлением ее является отрыв от устаревших моделей поведения, правил, ограничений, рамок, которые мешают ему чувствовать себя хозяином своей жизни. Приходится сражаться за власть над жизнью, и подросток нарушает привычные правила, эпатажно и смело идя наперекор родительской воле. Он хочет настоять на своем, даже если объективно это «свое» ни в какие рамки не втиснешь.

— И вот тут вступает в силу другая особенность его мировосприятия, которую он тщательно хочет скрыть от окружающих и от самого себя — это потребность в «рамках», защите и руководстве. Ведь, как бы подросток не стремился к самостоятельности, но брать ответственность за свою жизнь на себя в полной мере он пока не умеет. Ему необходим внешний авторитет, более опытный и дееспособный, умеющий помочь ему справиться с вновь обретенной свободой, с которой он пока толком не знает, что делать. Если этого совета нет в том варианте, который подросток готов воспринять, то полнота свободы повергает его в чувство полной растерянности и беспомощности. И от страха перед жизнью, он вновь с головой окунается в детство, где безопасно. Где за тебя все решат, помогут, подскажут, сделают. Так действовать привычно и легче. Наркотики, алкоголь — ни что иное, как «взрослое» разрешение детского страха перед свободой.

По большей части это внутреннее противоречие все-таки разрешается повзрослевшим человеком в пользу осознанной самостоятельности и обретения себя, своего места в мире, своего самобытного жизненного пути.

Но это происходит не всегда.

Иногда «подростковый синдром» сопровождает человека всю жизнь. По большому счету он есть в какой-то мере в каждом из нас:

Растерянность подростка перед жизнью превращается в растерянность взрослого. Не способного принимать решения, говорить правду, озвучивать свои настоящие потребности, общаться с людьми. Такому человеку постоянно нужен некий защитник, толкач, который бы способствовал его движению вперед. Вместо того чтоб искать в своих проблемах новые возможности их разрешения, он ищет причины, по которым не способен эти проблемы решить. Он вечно ищет виноватых (людей, обстоятельства). «Растерянный подросток» подвержен влиянию, им легко манипулировать, его легко ввести в заблуждение и запудрить ему мозги. Он жертва и раб самого себя. И своего страха перед жизнью.

В семейной жизни такой человек ищет для себя опору, костыль, защиту, которые укрыли бы его от жизненных невзгод и оградили бы от принятия решений.

Женщины этого типа не способны переживать одиночество и жаждут прильнуть к кому-то надежному и сильному. К мужчине-отцу, принцу, уверенному в себе и бесстрашному, который намного старше (внешне или внутренне) и умеет принимать решения. Они готовы попасть от него в зависимость, в своеобразное рабство, которое часто выдается за жертвенность ради семьи, детей и мужа. Только бы не быть личностью, самостоятельной и ответственной за свои ошибки. Такие женщины подсознательно считают себя ниже мужчины и единственное свое достоинство видят в своей сексуальной привлекательности и способности соблазнять. Они вдохновенно отдают этому все свои жизненные силы, непрерывно себя «украшая». Когда по каким-то причинам такая женщина теряет уверенность в своей неотразимости, она впадает в панику и сумасшествие. И во что бы то ни стало, ценой любых страданий (пластических операций, диет, эпиляций, шантажа, мошенничества, обмана и т.д.) готова вернуть себе былые позиции и свою иллюзорную власть, заключающуюся в привлекательности. Это нужно ей, чтоб заглушить подростковый страх перед неизвестностью жизни, чтоб чувствовать уверенность в том, что надежный мужчина никогда ее не покинет.

В этом же положении могут оказаться и «беспомощные подростки» мужского пола. Не всегда это явные альфонсы или подкаблучники. Порой, это мужчины, даже внешне благополучные. Но внутренне крайне несамостоятельные и растерянные: в поступках, в мыслях, в решениях. Им тоже нужен руководитель и вдохновитель. Они хотят видеть в женщине человека, который мог бы заботиться о них (кормить, обстирывать, ухаживать, опекать), мог бы их контролировать (что одеть, что поесть, куда пойти, сколько выпить). Это тоже способ защиты от жизни, которой они боятся как огня, потому что понимают, что не способны ее понять и строить самостоятельно, ведь они ничего не умеют, кроме изощренного выдумывания оправданий и причин, которые избавляют их от ответственности.

Когда во внутреннем подростковом конфликте побеждает безбашенная «самостоятельность», которую не способны преодолеть даже родители, то грубый и агрессивный подросток превращается в скандального взрослого, считающего себя центром вселенной. Ему позволительно быть высокомерным, самовлюбленным, эгоистичным, агрессивным. Это взрослый «нарцисс», воспринимающий всех окружающих приложением к его жизни и средством достижения им удовольствия. Такой человек высокомерен и горд. Но под оболочкой зашкаливающего снобизма эти люди скрывают растерянность перед жизнью, свой страх перед принятием решений, перед поступком. Им легче иметь дело со слабыми, глупыми и беспомощными людьми, это придает им уверенности, потому что на их фоне они выглядят выигрышно.

Подростковый синдром самостоятельности проявляется и вечном стремлении человека доказать свою самодостаточность. Иногда он пытается сделать это с помощью внешних атрибутов: крутого бизнеса, машины, дома, карьеры и т.д. Идет детское соревнование между сильными мира сего, под названием «кто кого переплюнет». Но они, даже и не подозревают, что играют в детские игры. Что все это та же «болезнь роста» не до конца повзрослевших детей.

«Агрессивный подросток» редко обращается за помощью, все берет на себя, не позволяет себе ошибаться и находится в постоянном напряжении. И не дает себе отчета, что за всеми этими потугами скрывается страх быть самим собой.

Такие люди считают слабостью проявление любви и человечности, сострадания и искренности. Они словно носят прочный защитный панцирь, который безнадежно изолирует их от нормальных человеческих отношений.

А если говорить обо всех нас, то «подростковый синдром» ярче всего проявляется в нашем нежелании задумываться о своей жизни и своих поступках. Мы привыкли следовать проторенными стежками стереотипов и ни за что не хотим сворачивать с них на свои собственные, единственные в своем роде, нехоженые дороги предназначенной нам жизни. Потому что по этой дороге должны будем идти именно мы и никто другой. Самостоятельно. И решения принимать. И за ошибки отвечать. Но и победы, которых мы достигнем, достанутся не окружающим нас людям, на которых мы привыкли опираться, а только нам самим.

Нам лишь стоит дать себе труд об этом поразмыслить!

Ирина Власенко