Синдром петрушки постельная сцена видео

Для Евгения Миронова самым сложным эпизодом на съемках фильма «Синдром Петрушки» оказался… танец с его партнершей Чулпан Хаматовой. Сцена снималась недалеко от Санкт-Петербурга — в Павловске, под руководством известного балетмейстера Раду Поклитару, который занимался постановкой танцевальных номеров для открытия Олимпийских игр в Сочи. «Мне эти движения дались не так уж легко, — признался Миронов. — Чулпан вот быстро их выучила, а я туповат оказался….»

Новая картина режиссера Елены Хазановой — экранизация романа Дины Рубиной. По сюжету персонаж Миронова Петя Уксусов — талантливый кукловод: еще в детстве он понял, что посвятит свою жизнь кукольному театру, и, повзрослев, воплотил мечту в реальность. Но больше, чем все куклы в мире, его разум и сердце будоражит обычная девушка Лиза (именно ее играет Чулпан Хаматова). В конце концов Петя даже создает куклу Эллис — точную копию любимой. Когда Чулпан впервые увидела своего двойника, сделанного в мастерских «Мосфильма», то даже испугалась очевидного сходства. Понадобилось время, чтобы актриса перестала вздрагивать при виде «клона».

Смотрите также: фоторепортаж со съемок фильма «Синдром Петрушки»

Кстати, ради роли Лизы Хаматова кардинально сменила имидж — из шатенки актриса превратилась в обладательницу огненно-рыжей гривы. Правда, поскольку экспериментировать с собственной внешностью Чулпан не любит, перевоплощение состоялось с помощью парика, изготовленного из натуральных волос специально для фильма. По словам членов съемочной группы, у постижеров получился настоящий шедевр, практически произведение искусства — рыжие локоны выглядят абсолютно естественно.

Евгений Миронов не понаслышке знаком с профессией своего героя, поскольку еще школьником устраивал с сестрой дома кукольные представления. Однако, чтобы еще больше отточить это непростое мастерство, артист взял несколько уроков по управлению куклами в театре имени Образцова. А вот Чулпан Хаматовой, которой по сюжету иногда приходится самой изображать куклу, эта тема оказалась в новинку и даже вызвала некоторые трудности.

«Я просмотрела множество фильмов, где фигурировали куклы, — рассказывает Хаматова. — Должна сказать, что самое сложное на съемках — показать остекленевший, ничего не выражающий взгляд, полное отсутствие эмоций. Особенно на крупных планах. Надо полностью абстрагироваться, замереть, не дышать, не моргать. А ведь ветер, свет — глаза слезятся, и сразу видно, что я — живой человек».

Погода действительно не всегда играла на руку кинематографистам. Например, в последний день съемок в Санкт-Петербурге, как раз когда Миронов репетировал еще один трудный танцевальный номер, произошло неожиданное похолодание. Дождь и пронизывающий ветер с Невы быстро заставили всю съемочную группу утеплиться и надеть дождевики, и лишь исполнитель главной роли, будто бы не замечая разгула стихии, продолжал танцевать на мосту Петропавловской крепости. Посетители музея и уличные зеваки удивленно останавливались, узнав в чудаке звезду театра и кино, а приглашенные на съемки в качестве консультантов актеры-петрушечники, как могли, поддерживали продрогшего под дождем коллегу. «Давай, давай! Мы в тебя верим!» — то и дело раздавалось из толпы. Когда эпизод был отснят, Миронова отпоили горячим чаем, и, к счастью, ему удалось не заболеть. Впрочем, неудивительно, что ради этой роли Евгений готов был идти на жертвы: артист так прочувствовал своего персонажа, что даже решился на импровизацию и настоял на монологе, которого не было в сценарии. «Это мое желание высказаться», — пояснил Миронов.

С самого детства Петя влюблен в соседскую девочку Лизу, с ней проводит он вечера ребенком, с ней сбегает из родительского дома в Петербург, вопреки воле отца Лиза становится его женой и главным спутником жизни. Но есть у Петра и другая страсть – с тех же юных лет он одержим кукольным театром и марионетками, сцена во многом заменяет ему реальную жизнь, а разделить искусство и семью артист не может. Смерть новорожденного первенца Петра и Лизы ложится тяжелым грузом на влюбленных, женщине даже приходится отправиться в клинику для душевнобольных. Но помощь психиатра требуется скорее Петру – в отсутствие Лизы он делает ее точную копию, куклу, которая станет его настоящей половинкой.

Елена Хазанова мечтала поработать с Чулпан Хаматовой еще в 2006 году на фильме «Игра слов: Переводчица олигарха», но тогда главная роль досталась Юлии Батиновой, потому что Хаматова не говорила по-французски

На фоне картин легкого жанра в отечественном кинематографе как-то совсем потерялись настоящие серьезные драмы, выход почти каждого фильма, выходящего за рамки романтических комедий или молодежных приключений, становится небольшим событием хотя бы для индустрии и критиков. «Синдром Петрушки» Елены Хазановой коллеги режиссера и журналисты ждали с нетерпением, и премьера в рамках фестиваля «Кинотавр» не оставила специалистов равнодушными, однако теперь картину ожидает новое испытание – лента выходит в широкий прокат, а значит, получит оценку зрителей, поклонников творчества Дины Рубиной и Евгения Миронова. И некоторые вопросы к фильму будущих зрителей мы можем предсказать уже сегодня.

На этапе постпродакшена к финансированию картины подключились продюсерские компании Швейцарии и Германии, а это означает, что «Синдром Петрушки» получит прокат как минимум в этих европейских странах

Полагаем, что наибольший резонанс картина вызовет именно в среде поклонников творчества Рубиной – ее книги экранизируются достаточно редко, еще реже этим лентам удается вырваться за пределы небольшой нишевой аудитории. «Синдром Петрушки», сделанный для максимально широкой публики, тем не менее может оказаться также обделен вниманием, он нацелен на более взрослую, интеллигентную и думающую аудиторию, чем та, что наполняет кинозалы во время показов голливудских блокбастеров. Привлечь зрителя будет непросто, хотя участие Евгения Миронова и Чулпан Хаматовой может добавить плюсов прокатной карме ленты.

Другим тормозом на пути «Синдрома» к зрителю могут оказаться оценки тех самых поклонников писательницы, ведь сценарий картины существенно упрощает, усекает и унифицирует огромное литературное полотно. Сюжет лишился едва не половины героев, упор сделан всего на пару сюжетных линий, перетасованы временные промежутки – все это неизменно вызывает ропот в среде последователей учения «Книга – лучше!». Конечно, сравнение фильма и книги – дело неблагодарное, но без этого редко удается обойтись, и смеем предположить, что окололитературных копий вокруг «Петрушки» будет сломано предостаточно.

Не меньшие дебаты предстоят и поклонникам Евгения Миронова. Безусловно, в сложной психологической драме этот талантливейший актер чувствует себя как рыба в воде, но Евгения издавна преследует один творческий недуг – он излишне театрален. Даже в этой картине, где он играет человека, одержимого искусством, сценой, лицедейством, Миронов часто перегибает, заламывает руки, превращает лицо ленты в гримасу. Часто эти гиперболы излишни, они утяжеляют действие, отвлекают внимание с внутреннего нерва на внешние эмоции.

Однако, как вы понимаете, это лишь небольшие, во многом притянутые за уши и высосанные из пальцев претензии – в целом же картина Хазановой получилась на удивление целостной, глубокой и необыкновенно трогательной. Даже мрачность, серость, освещаемая только пышной рыжей копной волос героини Хаматовой, оказываются «Синдрому» «к лицу». Какие бы мистические нотки ему ни приписывали, сколько бы «оживающих» кукол в кадр ни попадало – фильм прежде всего является тяжелой психологической драмой о борьбе противоположностей. Реальная жизнь здесь сталкивается с выдуманной театральностью, древние проклятия – с современной медициной, страсть и нежелание отпускать противостоят свободе, любовь граничит и искрит от соприкосновения с ненавистью.

Следить за отношениями пары буквально безумно влюбленных героев Миронова и Хаматовой необыкновенно увлекательно, открытый финал оставляет возможность самым разным образом интерпретировать настоящее и тем более будущее персонажей, а главное – при всей своей нацеленности на мир творческих натур сюжет и перипетии жизненного пути Петра и Лизы легко можно приложить к окружающей реальности. Безумие страсти ближе, чем мы думаем, а противостоять ему сложнее, чем нам кажется, и синдром Петрушки-Пигмалиона – не удивительная наследственная болезнь, выпадающая один раз на миллион, а едва ли не повальная эпидемия, замыкающая людей в мирах марионеток и безвольных кукол.

С 5 ноября в кино.