Синдром павлика морозова что это

Член Клуба «Известий» Дмитрий Пенкин в письме «Поднять зарплату — и стучать почаще» утверждал, что «гражданское общество — суть общество стукачей… Стучать мы должны как можно чаще. Это не стыдно…» Письмо было опубликовано на странице «Другой взгляд», где высказываются мнения, отличные от общепринятых… Но через два дня журнал Time, отбирая кандидатов на звание «Человек года», назвал таковыми трех американок — Шеррон Уоткинс, Синтию Купер и Колин Роули, донесших властям о нечестности руководства организаций, в которых они работали. На Западе принято сообщать властям о всех замеченных нарушениях. В нас же с детских лет вдалбливали аксиому, что ябеда, стукач, доносчик — первейший подлец… Следует ли из этого, что путь в «сообщество цивилизованных стран» лежит для нас через коренную ломку морали? Приемлем ли для нас такой путь?

Неучастие — форма участия

Неучастие, неответственность — это тоже форма участия и ответственности. Понимание этого воспитывается в обывателях Запада, где государство стабильно и цели его долговременны.

В нашей системе координат нравственные ориентиры сбиты, каждая эпоха приносит свою мораль со своими потребностями. Но мораль — не политика, мораль одна, она либо есть, либо ее нет. В итоге дезориентированный человек выбирает своим жизненным принципом поговорку «моя хата с краю, ничего не знаю». Ему кажется, что так он скроется от бурь и грязи эпохи, не испачкает свои белые одежды, сохранит душу живу.

Для того чтобы понять пагубность этой позиции, не надо становиться жертвой теракта или ощутить на себе всю силу чиновничьего произвола. Достаточно просто застрять в лифте и, надрываясь там от криков о помощи, услышать диалог проходящих по лестничной площадке отца и маленького сына: «Папа, там кто-то кричит. — Это не наше дело». Хотя дел-то всего — сообщить о случившемся лифтеру.

Может быть, после такого случая человек вспомнит и другую фразу, бытующую в языке, — «не проходите мимо». Эта жизненная позиция естественна для людей с определенным темпераментом, они физиологически не могут видеть несправедливости, глумления, дисгармонии. Они всегда встрянут, часто не подумав о последствиях, может быть, потом и пожалев о содеянном.

Примером такого отношения к жизни может служить история с молодой москвичкой, остановившей свой автомобиль, чтобы убрать антисемитский плакат. Женщина, видимо, всегда делает сама то, что в ее силах. Кто же мог подумать о бомбе…

Н. ЛЕБЕДЕВА, Владивосток

Нельзя, потому что нельзя

Я филолог, специализируюсь в области литературы США ХХ века. Очень многие идеологические постулаты Америки мне близки. Но я не могу разделить эйфорию о «людях года» в США и согласиться с тем, что донос в данном контексте можно расценить как значительный гражданский акт. (Слова «гражданский подвиг» мне кажутся абсолютно неуместными.)

В наш век относительного подхода ко многим этическим постулатам все же должны оставаться какие-то твердые нравственные критерии для каждого человека. Для меня совершенно определенно: донос есть донос в любом случае. Есть вещи, которые нельзя делать потому, что нельзя, и все. Никакие благие цели не оправдают подлые методы.

Я не хочу становиться в позу моралиста, но считаю, что каждый из нас, прежде чем рассуждать абстрактно, должен четко знать ответ на вопрос: смог бы ты сам донести на другого человека (начальника, соседа, врага, друга). Я этого сделать не могу.

Никакое гражданское общество не может быть построено с использованием практики повального слежения. Никакая ЭПОХА ПОИСКА БЕЗОПАСНОСТИ, а тем более ВЗАИМНОГО ДОВЕРИЯ не может быть основана на человеческой подлости.

Ольга НЕСМЕЛОВА
[Olga.Nesmelova@ksu.ru]

Высокие мотивы

Люди разные, у всех разные мотивы так называемого «доносительства».

Во-первых, отношение к государству как к служебной и невраждебной структуре, помогать которой — нормальная практика.

Во-вторых, чувство собственного достоинства. Упрощенно — это то чувство, которое побуждает нас стоять в очереди и не допускать ее нарушения без явной просьбы с указанием веских причин и согласия на это остальных.

Безусловно, есть и мотивы низменные, но в условиях неанонимности надо очень хорошо оценивать последствия, иначе потери будут больше приобретений. Почему объявили героинями трех американок? Потому, что они пошли на личные потери ради общего блага.

Дмитрий ЖАБИН, Москва

Стучать — не достучаться

Наша болезнь, как и гниение всякой рыбы, начинается с головы. А настучать на голову у обывателя не получится. Не получится достучаться.

Голова и так знает про все свои болезни. И про коррупцию, и про преступность, и про дураков, и про все прочее… Будет приказ — и в один вечер всех кого надо свезут куда надо. И «материалы» на всех давно готовы, в папочках сброшюрованы, в недельный срок, несмотря на вопли наказуемых, все будет сделано…

Обыватель может исстучаться — ни на что это не повлияет. Он, во-первых, ничего путного не знает, во-вторых — кто будет читать эти горы доносов и кто будет определять, что заслуживает внимания, а что — нет? Ну и так далее… Как говорится, бесконечные технические трудности погубят дело. Пустая это затея. Не надо…

Юрий ШПИТАЛЬНЫЙ [rtbo-main@mtu-net.ru]

Позавидовал американцам

«Известия» летом прошлого года описывали в одной заметке, как во время поездки по США автор с другом-американцем ночью остановились на автозаправочной станции. И увидели, что водитель тяжелой машины заехал одним колесом на газон. Друг тут же сообщил об этом в полицию, прибывший наряд оштрафовал шофера грузовика. Американец заметил: «Если ты живешь в нашей стране, то должен выполнять все ее законы»… Первая моя реакция на заметку была негативной: в нашей стране, слава Богу, такого быть не может!

Осенью в нашем районе были проведены работы по благоустройству территории — все газоны засыпали черноземом с семенами трав. Через пару недель трава зазеленела. Но по утрам по дороге к метро я стал замечать, что какой-то грузовик (судя по колесным следам) вместо того, чтобы ехать по шоссе, ехал по тротуару и заезжал колесами на свежий газон. Так повторялось изо дня в день всю осень. Было обидно и за труд людей, благоустроивших территорию, и за жителей района, месивших грязь на тротуаре. Хотелось поймать этого шофера утром на месте преступления. Но что я ему мог сказать — и что бы он ответил? И я позавидовал американцам.

Виктор ЧУПРИКОВ [ardiline@post.ru]

Скифы мы

Стукачество поощряется в Европе и Китае. Русские и тюрки относятся к вопросу брезгливо. Почему так? Это то, что называется ментальностью, иначе — этнопсихологической доминантой.

Нам это не нравится, потому что так мама воспитала, а вместе с ней — школа, двор, кого-то армия, кого-то тюрьма (не дай Бог). Стукачей не любят, презирают и бьют по морде. Даже когда сотнями тысяч доносы писали, никто не похвалялся: я, мол, стукач. Вся государственная машина призывала нас уважать Павлика Морозова — и что? То-то.

Европейцы отличаются от нас в очень многом, стукачество лишь штрих. Они, например, не считают преступлением неоказание помощи в беде. Вот такие они — и все тут.

Но из таких штрихов и складывается неприятие. Они видят в нас быдло, неспособное выполнить свой гражданский долг, правда, в их интерпретации. Мы видим в них тучное стадо бюргеров, стучащих друг на друга из лучших побуждений. Что может быть отвратительнее?

Можно настучать, кто без греха? Но добровольно признаться самому себе, что стучать — это не только хорошо, но и почетно? Это, знаете ли, шизофрения.

…Живой пример: когда мой старший ябедничает на младшего, получают оба. Один — за буйность, другой — за донос. И если кто-то захочет приучить всех нас к доносу, то надо начать со своих деток. Мне слабо, а вам?

Илья ЛАВРЕНОВ [ascont@tula.net]

Страшилки про джинна

Если говорить о том, чтобы сообщить о «чиновнике, труд которого оплачивает общество», то тут даже вопроса нет: стучать, стучать и стучать! И лучше не по телефону, а сразу по голове.

Ведь если человек видит, как в трамвае карманник тащит у соседа кошелек, он не станет терзаться сомнениями, а сразу заорет: «Держи вора!» Почему же надо долго размышлять, когда тысячерукий карманник тащит у нас всех сразу наши денежки, отданные ему в виде налогов? И тратит их в лучшем случае не по назначению, а в худшем — на собственный особняк. Нет тут проблемы, поверьте.

А страшилки типа «практики повального слежения» или «джинна, выпущенного из бутылки» — это совсем про другое, когда сообщали о политической «неблагонадежности» или о недостаточной чистоте расы. Этого не надо. А «вор должен сидеть в тюрьме».

Михаил САРИН, Вильнюс

Старушка всегда найдется

О пользе жалоб писал еще выдающийся идеолог чиновничьего государства эпохи Сельджукидов Низам ал-Мульк (XI век н.э.).

Правитель, писал он, непременно должен собирать жалобы населения, для этого должны быть специальные ящики. Если чиновник, на которого жалуются, ведет себя правильно по отношению к правителю, жалобами можно пренебрегать, передавая ему же для рассмотрения.

В то же время он приводит пример, как начальник некой области неправильно себя вел по отношению к шаху, говоря против него дерзкие речи. Шах по благородству своему и снисходительности это терпел. Но однажды дошла до шаха жалоба одной старушки, во двор которой зашли двое телохранителей дерзкого чиновника, поймали несколько кур, изжарили и съели. Этого шах стерпеть не смог и приказал чиновника за беззаконие, допущенное на вверенной ему территории, публично казнить. Народ оценил справедливость шаха, а чиновники поняли, что старушка на случай всегда найдется.

А.М. БУЛОШНИКОВ, Москва

Стук стуку рознь

Я бы хотела привести примеры из повседневной жизни современной Германии.

В небольшом городке нелегальный иммигрант пытался сбежать от полицейских. Жители от стара до млада прочесывали окрестности в поисках беглеца. Нелегал был вскорости схвачен и выдворен из страны.

Немец-пенсионер поделился с нами опасениями, что боится подрабатывать, поскольку его соседи незамедлительно сообщат в социальную службу, что он в одно и то же время ежедневно куда-то уходит из дому и, значит, где-то работает. А раз так, то ему урежут социальные выплаты.

Расценивают ли немецкие бургеры подобное свое поведение, как «стукачество»? Ни в коем случае. Они считают, что поступают в интересах государства.

А теперь пусть те, кто кричит о недопустимости стукачества, ответят: если бы жители московских домов, в которых прогремели взрывы осенью 1999 года, вовремя сообщили о неизвестных, которые таскали в подвалы какие-то мешки, — их тоже окрестили бы «стукачами»?

Одни действия — доносы — приносят людям горе, ломают их судьбы. Другие — своевременные сообщения — уберегают от возможных несчастий и спасают жизни.

Наталья МЕДВЕДЕВА, Ганновер, ФРГ

КОРОТКО

Готов допустить, что жизнь в обществе, все члены которого блюдут благонамеренность каждого, будет несколько удобнее. Но противнее она будет стократ.

Борис ЧИГИДИН, Москва

Хорошо или плохо, когда законопослушный гражданин ставит общество в известность о ставших ему известными нарушениях? Да, хорошо. Тому, кто ничего не нарушает, бояться нечего.

Сергей КАТИН [dds_id_rea@rambler.ru]

Кто-нибудь пробовал обратиться в ГАИ с сообщением, что машина номер такой-то проехала на красный свет или не пропустила пешехода на пешеходном переходе? Если в России был хотя бы один такой случай и гаишники приняли его к сведению, оштрафовав водителя, тогда я клянусь сообщать обо всех зафиксированных мною нарушениях.

Г. ЗВЕРКИНА, Москва

Указывать на недостатки — долг каждого гражданина. Был бы рад появлению «службы доверия», с которой можно было бы анонимно поделиться своими соображениями. А там уж пусть отделяют «мух от котлет» и решают, что делать с информацией.

А. КУДИНОВ [al.kudinov@mtu-net.ru]

США, которые долгое время кичились своей демократией, сегодня идут по пути создания замечательного полицейского государства. Представляете, как годков эдак через… Россия будет грозить Америке пальчиком: как у вас все недемократично!

Филипп ШУТОВ, Владивосток

«Я, Ваше превосходительство, дам 30 тысяч ассигнациями и никому не скажу, не тревожьтесь». «Давайте 100 тысяч и можете рассказывать кому угодно». Этот известный анекдот XIX века вполне отражает сегодняшнюю российскую практику. А вы говорите: «стучать».

Л.И. БЕЛЯЕВА [belju@bigmir.net]

Обществу нужны и стукачи, и палачи, но это не мешает нам относиться к ним с опаской и презрением.

Олег НИКИТИН [paris@tlt.volga.ru]

В Германии каждый платит сам за себя. В Швеции не пригласят в дом малознакомого человека: так принято, так достойно. А в России достойно: «Доносчику — первый кнут».

Галина ГУРДЖИ [gurgie@yandex.ru]

Павлик Морозов был способен на поступок, а мы? Если наш сын нарушит закон, изобличим ли мы его?

Игорь ДРОЗДОВ, ФРГ

На Западе информирование органов о злоупотреблениях людей от власти воспринимается как долг каждого гражданина. Но сын не проинформирует соответствующие органы, что его отец преступил закон. Это нравственная норма действительна в любом обществе.

Татьяна ТУРРИНИ, Италия

Если люди стучат государству, значит, они его уважают!

А.М. ПОДУРЕЦ [podurets@rol.ru]

Позвони любой случайный прохожий со своего сотового, проходя рядом с «Норд-Остом», что в здание проникла большая группа вооруженных людей, — и исход дела был бы, возможно, несколько другим.

Сергей МАТВЕЕВ [ua1osm@arh.ru]

Этапы всеобщего стукачества мы уже проходили — от Сталина до Брежнева. От заявления в НКВД: «Он враг народа!» — до заявления в партком: «Мой муж подлец, верните мне мужа!».

Валерий ПЕТРОВ, Геленджик

Не буду говорить о моральности «стука», но это явление общественной жизни возможно и эффективно при категорическом наличии двух условий: доверии граждан к государству и уважении государства к гражданам. Оба эти условия в России отсутствуют.

С. ГАНДКИН [sg@bereza.krasnoyarsk.su]

Чем отличается донесение от доноса, донос от навета? Вспоминается анекдот. «Спроси у меня: чем отличается ночной горшок от кастрюли?» — «Чем?» — «Ты даешь! Как же ты пользуешься ими, если не знаешь этого?».

Татьяна ГОРОХОВА [gort@bytecity.ru]

Жестокость наших законов компенсируется их полным невыполнением. Для того чтобы законы регулировали реальную жизнь, надо сначала так их изменить, чтобы реальная жизнь попала бы внутрь законодательного поля. Поэтому у нас «стукачество» не является доблестью, так как каждый понимает, что и сам не без греха.
Константин БИКМАН, Москва

Пропаганда «бдительности» в сфере коррупции приведет к тому, что взятки будут даваться в более законспирированной форме и в большем размере (плата за риск). Коррупцию можно сократить до разумных пределов только установлением чиновникам приличных зарплат.

Кирилл МОЛОДЫКО, Киев

Когда бюргер доносит на соседа, он уверен, что с соседом поступят по писаному закону, по справедливости. У нас, конечно, писаные законы тоже есть, но донос может с большей вероятностью привести к бессудной расправе, к произволу, к несправедливости.

Сергей ЗОТОВ, Москва

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

То, что общество, едва вырвавшееся из эпохи всеобщего доносительства, испытывает к нему инстинктивную неприязнь — нормальная реакция выздоравливающего организма. И даже гипертрофированные формы этой неприязни вполне понятны: слишком сильна была вакцина под названием «Павлик Морозов».

Но если говорить об обществе не выздоравливающем, а вполне здоровом, то суть его в соблюдении всеми участниками правил игры и в уважении к арбитру, который контролирует это соблюдение. Причем арбитру не назначенному какими-то внешними силами, а избранному самими игроками. Апеллируя к нему — строгому, но справедливому — разве нарушаем мы нравственные нормы?

Вопрос риторический, поскольку государство в лице его многочисленных органов воспринимается гражданами как угодно, но только не как «строгое, но справедливое». Не является оно таковым и еще долго являться не будет. Что же делать?

Большинство людей нашло ответ в простой формулировке: «Стук стуку рознь». Почти каждый готов помочь следствию разоблачить убийцу-маньяка, многие — чиновника-взяточника, некоторые — предпринимателя, не уплачивающего налоги, и практически никто — человека, сдающего квартиру и тоже не вспоминающего о налоговом ведомстве. Наверное, такая «умеренная сознательность» на сегодня — единственная разумная альтернатива как полной безучастности ко всему, что не касается тебя лично, так и готовности стучать на всех и вся. Что будет завтра? Поживем — увидим.