Синдром нарушения привязанности у детдомовских детей

Реактивное расстройство привязанности (РРП) встречается чрезвычайно редко. Чаще всего это случается с детдомовцами или детьми, изъятыми из неблагополучных семей

В природе человека – стремиться к другому человеку, устанавливать близкие отношения, привязываться к тому, кто проявляет тепло и заботу. В природе ребенка – привязываться к родителям, бабушкам и дедушкам, братьям и сестрам или к тем, кто в их жизни замещает кровных родственников.

Человек – существо социальное, и поэтому даже в условиях, когда родители пренебрегают своими обязанностями, не удовлетворяя базовые потребности малыша в пище, комфорте, ласке, в подавляющем большинстве случаев он все-таки любит жестокую мать либо беспробудно пьющего отца и не хочет разлучаться с ними.

Но случается и по-другому. Тяжелые условия, в которых протекает раннее развитие ребенка, могут привести к трудно излечимому заболеванию.

Чаще всего с этой проблемой сталкиваются приемные родители, чей ребенок претерпел неблагополучие в кровной семье, а затем оказался в детском доме. Еще тяжелее ситуация, когда ребенок уже был взят в семью, а затем возвращен обратно в детское учреждение.

Бывают, однако, случаи РРП в многодетных семьях, где матери никто не помогает и на долю кого-то из детей приходится очень мало внимания и заботы. Расстройство может развиться, если на раннем этапе ребенок был надолго разлучен с родителями в результате длительной госпитализации, либо большую часть времени малыш оставался с матерью, страдающей от депрессии или другого серьезного заболевания, не позволяющего ей как следует заботиться о ребенке.

Что такое реактивное расстройство привязанности?

Фото с сайта phillypsychology.com

Это состояние, при котором у ребенка не формируется эмоциональная привязанность к родителям или лицам, их замещающим. Симптомы расстройства проявляются в возрасте до 5 лет, нередко еще в младенчестве. Это вялость, отказ от общения, самоизоляция. Маленький ребенок равнодушен к игрушкам и играм, не просится на руки, не ищет утешения при физической боли. Он редко улыбается, избегает глазного контакта, выглядит грустным и апатичным.

По мере взросления признаки самоизоляции могут проявляться двумя, казалось бы, противоположными видами поведения: расторможенным и заторможенным.

При расторможенном поведении ребенок стремится привлечь к себе внимание даже незнакомых людей, часто обращается за помощью, совершает поступки, не соответствующие возрасту (например, приходит спать в постель к родителям).

Недопонимание, недостаток терпения, выраженная негативная реакция на поведение ребенка со стороны значимого взрослого может вызвать раздражение, гнев или вспышку агрессии со стороны ребенка, а при сохранении нарушения в подростковом возрасте – к злоупотреблению алкоголем, наркоманией и другим видам асоциального поведения.

При заторможенном поведении ребенок уклоняется от общения и отказывается от помощи. В некоторых случаях у него попеременно наблюдаются оба типа поведения, как расторможенный, так и заторможенный.

Реактивное расстройство привязанности может проявляться в таких формах, которые порой вызывают у приемных родителей отчаяние: ребенок постоянно лжет, ворует, ведет себя импульсивно, проявляет жестокость к животным и полное отсутствие сознательности. Он не выражает сожаления или раскаяния после неприемлемого поведения.

Диагностика РРП – дело непростое. Некоторые черты этого расстройства могут проявляться при синдроме дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), при тревожном расстройстве, при аутизме, при посттравматическом стрессовом расстройстве. Для того чтобы точно поставить диагноз, необходимо наблюдение за поведением ребенка в различных ситуациях на протяжении некоторого периода времени, анализ его биографических данных, оценка взаимодействия родителей с ребенком.

Еще сложнее – его лечить

Иногда психиатры прописывают лекарства детям с РРП, однако в отдельных случаях они могут лишь слегка улучшить фон, на котором будет протекать терапевтическое взаимодействие с ребенком.

Ключевую роль в лечении играют родители либо опекуны ребенка. Именно им предстоит при помощи врачей и психологов создать такую обстановку, в которой он сможет пережить опыт здоровой зависимости, поверить в то, что на взрослого можно положиться, и начнет ему доверять.

Специалисты считают, что терапевтическая обстановка включает 3 важнейших компонента: безопасность, стабильность и чувствительность.

Чтобы преодолеть последствия тех событий, которые вызвали неспособность ребенка сформировать тесные и теплые отношения, взрослый должен иметь достаточно времени и терпения, чтобы слушать и слышать ребенка непредвзято и не предпринимая попыток судить его.

Ребенку необходимы границы, но установлены они должны быть в контексте понимания и сочувствия. Только если ребенок ощущает эмоциональную безопасность, то есть понимает, что его рассказ о себе не вызовет негативной оценки со стороны взрослого, он проникнется доверием и расскажет приемной маме или психологу о тяжелых переживаниях своего раннего детства.

Второй компонент после безопасности – стабильность. Фигура взрослого для формирования первостепенной привязанности должна оставаться одной и той же. Чтобы установить доверие между значимым взрослым и ребенком с РРП, требуется длительное время. Смена такой фигуры, перемещение из одной приемной семьи в другую, не просто тормозит процесс, но и усугубляет расстройство.

Пройдя через болезненный опыт игнорирования своих потребностей, ребенок должен заново научиться осознавать их, а так же тот факт, что раз за разом их может удовлетворить один и тот же человек: накормить, дать чистую одежду, уложить в теплую постель, поиграть, выслушать и утешить, помочь с выполнением заданий. Такие дети часто боятся, что новая мама откажется от них или умрет, и только после длительного периода стабильности эти страхи ослабевают.

Некоторым детям нужно не менее года стабильности, чтобы начать доверять своему значимому взрослому, другие проникаются доверием к приемным родителям уже через несколько месяцев. Это зависит от темперамента ребенка (важно, например, экстраверт он или интроверт), а также от того, насколько хорошо подходят друг другу по разным параметрам ребенок и его новый родитель.

Нежелательны длительные расставания между приемным ребенком и матерью: они могут активировать его защитную реакцию, которой является самоизоляция.

И, наконец, чувствительность. Это эмоциональная доступность взрослого, его внимательность к нуждам ребенка. Приемные родители должны быть проинформированы специалистами о том, что в то время как умственное развитие ребенка с РРП может соответствовать возрастной норме, его эмоции часто остаются незрелыми, а значит, в процессе формирования привязанности потребность во взрослом может быть выше, чем у здорового ребенка того же возраста.

В этот переходный период родители должны проявить большое терпение, быть готовыми к неожиданным формам поведения, которые являются сигналами того, что ребенок проходит какие-то более ранние стадии развития и формирования привязанности.

Например, ребенок, который вел себя подозрительно и отстраненно, вдруг начинает неотвязно следовать за мамой, постоянно сообщать о своих страхах, забираться на колени или приходить спать в родительскую постель, – словом, вести себя так, как если бы он внезапно стал на 2-3 года младше. В таком случае родителям следует принять ситуацию и пойти навстречу возникшей у ребенка потребность большей от них зависимости.

Приемным родителям важно понимать логику изменений, происходящих с ребенком. Некоторые приемные дети первоначально кажутся эмоционально холодными, так как опыт научил их тому, что выражать свои чувства и сообщать о своих желаниях для них небезопасно. При этом ребенок производит впечатление вполне послушного, ведь он не проявляет ни раздражения, ни недовольства, не говорит о своих нуждах.

Ощутив же себя в безопасности, он интуитивно чувствует, что взрослые принимают его и не откажутся от него, а значит вполне безопасно заявлять о своих желаниях в любой форме, вплоть до капризов и истерик.

Если раньше ребенок оставался безразличен к тому, дома ли мама или она куда-то ушла, то теперь он может разрыдаться, прижаться к ней и не отпускать ее, если она собралась уйти без него. Это непросто для родителей, но такое поведение нужно рассматривать как положительный знак: привязанность постепенно формируется, ребенок преодолевает разрушительные последствия своего тяжелого раннего детства.

В случае РРП задача психолога – прежде всего, просветить родителей и поддержать их в создании безопасной и стабильной обстановки для ребенка дома, однако полезными могут быть и занятия с ребенком. Помочь ребенку в осознании собственных потребностей, в выстраивании доверительных отношений с новым значимым взрослым может игровая терапия и другие методики.

В то же время родителям следует осторожно относиться к предложениям работы с ребенком методами, объединенными общим названием «терапия привязанности» (в оригинале – Attachment Therapy).

Эта терапия не только не имеет научного обоснования и задокументированных данных об эффективности, но и не является безопасной.

Терапия привязанности объединяет ряд насильственных методов, самые известные из которых холдинг-терапия (удерживание) и ребефинг («перерождение»).

При «перерождении» тело ребенка заворачивают в одеяло и заставляют проползти через спрессованные подушки, имитируя прохождение через родовые пути. Предполагается, что «родившись заново», он преодолевает прошлый негативный опыт и оказывается готовым к близости с матерью. В 2000 году во время такой процедуры в Колорадо (США) задохнулась 10-летняя девочка, и данная терапия с тех пор в штате запрещена.

До сих пор существует немало адептов холдинг-терапии для лечения аутизма и РРП, в их числе весьма известные в нашей стране психологи доктор наук О.С.Никольская и М.М.Либлинг.

Суть терапии заключается в том, что мать насильственно удерживает ребенка в объятиях и, несмотря на его сопротивление, говорит ему, как он нужен ей и как она его любит. Предполагается, что после периода сопротивления, когда ребенок пытается вырваться, царапается и кусается, наступает расслабление, в процессе которого устанавливается контакт между матерью и ребенком.

Критики метода утверждают, что он не этичен, так как основан на физическом принуждении, и может спровоцировать регресс в развитии ребенка. Действительно, каким образом может установиться доверие со стороны ребенка к взрослому, применяющему к нему физическое насилие?

Воспитание ребенка с реактивным расстройством сопряжено с огромными эмоциональными затратами, порой со стрессом для родителей, которые винят себя, если долго не видят положительных сдвигов в состоянии и поведении ребенка.

Если у вашего ребенка диагностировано РРП

Помните, что нет чудодейственных методик, позволяющих добиться прорыва в состоянии ребенка в короткие сроки. Ничто не заменит терапевтическую обстановку дома, безопасность, стабильность и вашу готовность эмоционально откликнуться на потребности ребенка.
Обязательно найдите возможность и способ восстанавливать собственный эмоциональный баланс. Ребенок с РРП уже испытывает стресс, и ваша тревожность либо раздражительность могут его усилить. Чтобы чувствовать себя в безопасности, ребенок должен ощущать ваше спокойствие и твердость.
Установите границы дозволенного. Ребенок должен понимать, какое поведение является неприемлемым и какие последствия его ждут в случае нарушения правил. Важно объяснить ребенку, что ваше неприятие относится не к нему самому, а к определенным его поступкам.
После конфликта будьте готовы быстро воссоединиться с ребенком, чтобы дать ему почувствовать, что причиной вашего недовольства было конкретное поведение, но его вы любите и дорожите отношениями с ним.
Если вы были в чем-то неправы, не бойтесь признать свою ошибку. Это укрепит вашу связь с ребенком.
Установите режим дня для ребенка и следите за его исполнением. Это позволит снизить уровень тревожности у ребенка.
Если это возможно, проявите свою любовь к ребенку через телесный контакт: укачивания, объятия и держание на руках. Однако имейте в виду: если ребенок пережил насилие и травмы он первоначально будет сопротивляется прикосновениям, поэтому вам придется действовать постепенно.
Выделите время, которое вы полностью посвятите ребенку, будете играть, разговаривать, гулять с ним, не отвлекаясь на другие занятия или других людей. Это очень важная составляющая ваших отношений.

Перед вами стоит непростая задача, но она осуществима. Не торопите события, запаситесь терпением и не теряйте надежды.

Источники:

Реактивное расстройство привязанности в детском возрасте

Psychological and Behavioral Interventions

Attachment Issues and Reactive Attachment Disorder

Rebirthing therapy banned after girl died in 70 minute struggle

The Dangers of Holding Therapy

Reactive attachment disorder

Источник

Источник: LETIDOR

Разбираемся, чем грозит для ребенка лишение надежной привязанности со значимым взрослым.

Наш постоянный автор Диана Машкова, писатель, журналист, руководитель направления «Просвещение» фонда «Арифметика добра», мама 4 детей, 3 из которых приемные, уже рассказывала нам и о правильной иерархии в приемной семье, и об этапах адаптации приемного ребенка в семье, и об отношениях с кровными родственниками приемного ребенка. В новой статье Диана объясняет, насколько важно сохранять привязанность и чем чревато ее нарушение.

У большого количества современных взрослых людей — ученые называют цифру 45% — в детстве не сложилось надежной привязанности с родителями. К сожалению, это не просто факт из их прошлого. Это то, что влияет на человека всю жизнь: сказывается на здоровье, отношениях с другими людьми, жизнестойкости, уверенности в себе и многих других вопросах.

Люди, лишенные «надежной привязанности» в первые годы жизни, часто неосознанно воспроизводят нарушенную модель и в собственной семье, со своими детьми, передавая сбитый код отношений из поколения в поколение. Можно ли разорвать этот порочный круг?

Что же такое привязанность? Если обратиться к определению — это взаимный процесс образования эмоциональных связей между людьми, которые сохраняются неопределенное время, даже если люди разделены.

Для взрослых это полезная вещь, объединяющая между собой самых близких. Для детей — витальная потребность и жизненно важная необходимость.

Для младенца мать или человек, который постоянно ее заменяет, — это естественный источник пищи, тепла, безопасности, утешения, радости и других эмоций. Малыш не в состоянии ни накормить себя, ни успокоить, ни увлечь. Поэтому в одиночестве останавливается развитие ребенка, включается подсознательная установка: «я никому не нужен», которая является одной из причин высокой младенческой смертности в учреждениях для сирот.

Привязанность не дается ребенку по факту рождения, она возникает постепенно, в ежедневном взаимодействии взрослого и ребенка.

Младенец испытывает естественную потребность — голод, жажду, дискомфорт, удовлетворить которую самостоятельно не может, и поэтому кричит. На зов приходит значимый взрослый — кормит, поит, меняет пеленки, а вместе с этим ласково приговаривает, целует и прижимает к себе. Из этого здорового круга отношений — потребность, зов, приход взрослого, вовлеченное удовлетворение потребности — рождается основополагающий для развития базис.

Он учится доверять взрослому, который надежен и небезразличен, а через доверие к близкому человеку рождается доверие к другим людям и ко всему миру. Рождается надежное будущее.

Прекрасной основной для понимания сути и механизмов привязанности может стать книга классика психологии развития выдающегося английского ученого Джона Боулби. Она так и называется «Привязанность».

Еще более легкий способ ознакомиться с основами — это прочесть книгу известного отечественного психолога Людмилы Петрановской «Тайная опора. Привязанность в жизни ребенка».

Главное — осознать, что здоровая привязанность закладывает в ребенке способность любить, понимать собственные чувства и чувства других людей, контролировать свои эмоциональные вспышки, учиться и получать знания, логически мыслить, испытывать самоуважение и строить отношения с другими людьми. Она оберегает от многих психосоматических заболеваний и снижает риски возможных задержек в развитии.

В этом неоспоримая ценность надежной привязанности в жизни ребенка.

«Начиная со времен Второй мировой войны и далее, – пишет всемирно известный психолог и терапевт Нильс Питер Рюгаард в своей книге “Дети с нарушением привязанности”, — с ускорением в 1960-е годы, мы предприняли самый масштабный социальный эксперимент, который когда-либо проводился в западном мире: матери детей младшего и дошкольного возраста пошли работать вне дома, отлучившись от своих малышей… Условия обучения тому, как становиться человеком посредством отношений в период раннего детства, были перевернуты с ног на голову. На сегодняшний день мы, вероятно, являемся единственным видом млекопитающих, у которого мать и младенец не остаются неразлучными в течение, по крайней мере, первых двух-трех лет с момента рождения».

В роддомах новорожденных начинают отделять от матерей сразу после появления на свет, якобы давая роженице время для восстановления, а на самом деле травмируя обоих и порождая у женщин тревожность, неуверенность и чувство вины.

В Советском Союзе малышей отдают в ясли с четырех месяцев, а иногда и раньше, отрывая от матерей вопреки жизненно важным потребностям в грудном вскармливании, ласке, тактильном контакте и любви. Появляются детские сады — пятидневки, которые позволяют родителям работать, устраивать личную жизнь и зарабатывать деньги, а детей обрекают на тяжелые переживания утраты и боли разлуки.

Депривация, неизбежный и вечный спутник сирот в государственных учреждениях, внезапно захватывает и семейных детей.

Родителям запрещают брать младенцев на руки, чтобы «не привыкали», предписывают кормить их по часам, а не по требованию, не позволяют матерям находиться с маленькими детьми в больницах и прочих «оздоровительных» учреждениях.

Многие из нас, сегодняшних взрослых, стали жертвами этих необдуманных действий. Именно в них причина тех самых 45% людей с ненадежной привязанностью.

Нарушение привязанности может проявлять себя по-разному. Многое зависит от индивидуальных особенностей ребенка — его психологической структуры, темперамента, жизнестойкости. То, что довольно легко переносится одними детьми, оказывается глубокой травмой для других.

В книге известного психотерапевта Брюса Перри «Мальчик, которого растили как собаку» рассказывается история подростка-насильника, асоциального типа, жестокие преступления которого ужасают даже специалистов. Но больше всех — его собственных родителей, которые не понимают, что происходит с их младшим сыном.

Старший ребенок вырос прекрасным парнем, а младший оказался преступником, хотя обоих воспитали одни и те же родители.

Как такое могло случиться? Постепенно, в ходе работы с семьей, психотерапевт добирается до сути — оказывается, у младшего сына в младенчестве развилось тяжелое нарушение привязанности.

Семья сразу после его рождения переехала в новый район, где у мамы не было ни родственников, ни друзей, никакой поддержки. Из-за небольшой умственной отсталости она не справлялась сразу с двумя детьми, к тому же младший оказался крайне беспокойным и вызывал раздражение женщины. Она кормила его утром, пеленала и оставляла в кроватке на весь день, а сама уходила со старшим сыном гулять. Возвращалась только к вечеру, когда муж приходил с работы.

Так мальчик и рос — в семье, но без матери, которую некому было заменить. И все дальнейшие нарушения взяли старт в том периоде жизни, о котором он даже не помнил.

Окажись на месте этого парня менее чувствительный ребенок, он мог бы выйти из ситуации иначе, мог добрать любви близких взрослых в старшем возрасте. Но именно для этого ребенка пренебрежение нуждами имело фатальные последствия.

Не существует общих для всех схем «события — последствие». Есть уникальный набор нарушений и травм, который ведет к непредсказуемым результатам.

У одного ребенка может проявиться агрессия, у другого депрессия, у третьего психосоматическое заболевание, у четвертого склонность к суициду, у пятого нелюдимость, у шестого предельно низкая самооценка, у седьмого отсутствие эмпатии и так далее. А у кого-то — все сразу. Этого невозможно предугадать.

Поэтому для сравнения просто приведу еще один реальный пример.

Сания Испергенова с рождения и до 18 лет воспитывалась в детском доме. В ее книге «Я – Сания. История сироты», изданной при поддержке благотворительного фонда «Арифметика добра», прослеживается влияние депривации и нарушения привязанности на весь путь становления человека.

Девушка рассказывает о расстройствах здоровья (энурез на нервной почве, множественные пневмонии и бронхиты в детстве), о жутком страхе перед людьми, о сенсорной депривации, о депривации социальной, о неумении строить близкие отношения, об отсутствии эмпатии и многом другом.

«Тактильный контакт оказался для меня самым сложным, — делится она с читателями. — Я долго привыкала к каждому мимолетному касанию, входила в отношения, словно в холодную воду. Продвигалась вперед маленькими, едва заметными шажками.

После жизни без матери, без семьи трудно было научиться объятиям, поцелуям, прикосновениям — все это казалось слишком сложной наукой».

Отсутствие внимания и заботы в детстве мешало и формированию эмоционального интеллекта.

«Тогда мне и в голову не приходило, — рассказывает Сания, — что внутри взрослого человека бурлят собственные эмоции. Кто и когда говорил с нами о чувствах? Кто учил распознавать радость или грусть, веселье или отчаяние, удовольствие или боль? Не было ничего. Я не могла назвать собственных переживаний и, как слепая, не обращала внимания на чувства других. Окружающие люди никогда не казались мне расстроенными или, наоборот, счастливыми. Испуганными или, наоборот, спокойными. Мне, откровенно говоря, было на них на всех наплевать. Годы невнимания к моим собственным чувствам вернулись в подростковом возрасте бумерангом безразличия».

История Сании — яркий пример серьезного расстройства привязанности. И все же он жизнеутверждающий: Сания доказывает читателям, что человек способен изменить свое будущее. Главное, не опускать руки, желать перемен и искать в жизни опору.

Что помогает справиться с последствиями нарушения привязанности?

Конечно, первый шаг — это обнаружить проблему и ее осознать. Не списывать все трудности отношений с ребенком на детские капризы, «дурную» наследственность или плохой характер, а попробовать разобраться в сути происходящего.

Часто первыми людьми, которые видят нарушения, становятся сами родители. В случае с детьми-сиротами — приемные родители.

И тогда основной задачей оказывается построение с ребенком доверительных и теплых отношений. Любой ценой. Именно на это — не на учебу, кружки или спорт — должны быть направлены все усилия в семье. Только на построение привязанности.

Специалисты, работающие со случаями такого расстройства, подтверждают: старания родителей первичны, а усилия психологов и психотерапевтов для успеха — вторичны. Доверительные отношения со значимым взрослым — как раз и есть тот фундамент, на котором строится вся жизнь ребенка: происходит его развитие, раскрываются таланты, формируется физическое и психическое здоровье.

Важно сделать все возможное и невозможное для того, чтобы у каждого ребенка был свой надежный и любящий взрослый.

«Спасти может только сознательный, зрелый человек, которому “не все равно”, — утверждает Сания. — Я своими глазами видела, как меняются дети, когда у них появляются близкие люди. Хотя бы наставники. Еще лучше — приемные родители. Многих это вытянуло буквально со дна. Как и меня. Не будь Эсланды Борисовны, я бы пропала».

Получается, можно корректировать последствия нарушений привязанности и в подростковом возрасте, и даже будучи взрослыми людьми.

Если осознать, что это необходимо, и быть готовыми к кропотливой работе.

Описанные в научной и публицистической литературе результаты труда психологов и психотерапевтов, вкупе с усилиями самого человека и его ближнего круга над построением близких отношений, доказывают возможность перемен к лучшему в большинстве случаев.

Реальные истории детей, подопечных фонда «Арифметика добра» и многих других благотворительных организаций, также подтверждают это. Главное — не опускать руки и быть готовыми прилагать большие усилия в построении доверительных отношений с близкими людьми. Ради самого будущего.

Источник