Синдром когда сын любит мать
Чаще всего комплексу подвержены сыновья матерей-одиночек. Из-за ошибок родителей проблема ребенка может остаться на всю жизнь. На какие симптомы «нездоровой любви» нужно обратить внимание и что делать, если «процесс» уже запущен?
Эдипов комплекс — влечение к родителю противоположного пола, которое сопровождается враждой и ненавистью к другому родителю. Эдипов период проявляется в возрасте 2-3 лет. При правильной реакции мамы и папы, проблема должна исчезнуть до 6-летнего возраста. Но неправильные действия могут создать из Эдипова периода настоящий комплекс.
Признаки, что вы воспитываете “Эдипа”
Чаще эта проблема появляется у мальчиков. У девочек (комплекс Электры) — явление редкое.
- Сын привязан к матери, старается ей угодить, лезет целоваться, с отцом отношения напряжены.
- Мальчик ревнует и обижается, когда папа открыто проявляет нежность и ласку к маме.
- Ребенок испытывает чувство собственничества к родителю.
- Малыш может запросто влезть между парой, когда те обнимаются и будет препятствовать им .
“Мой сын говорит о том, что папа плохой, он нам не нужен и только мешает. Обвиняет его во всех бедах в мире” . Так может проявляться Эдипов период еще в возрасте задолго до полового созревания. На этом этапе уже необходимо принимать меры и выстраивать правильное общение с ребенком, чтобы проблема не переросла в комплекс.
Девочка готовится к приходу папы после работы, наряжается, красит ногти — играет роль мамы. Испытывает неприязнь к матери, обзывается, пытается сделать ей пакость. В подростковом возрасте нерешенная «детская» проблема может лишь усугубиться. Ребенок может начать врать и пытаться очернить репутацию родителя противоположного пола, пытаясь рассорить супругов. А позднее это может перерасти в сексуальное влечение к члену семьи. Но почему возник Эдипов комплекс? Что не так сделали родители?
Причины возникновения
Как говорилось выше, все дети переживают Эдипов период с 2 до 6 лет, но некоторая часть из него «не вырастает». «Нездоровая» любовь матери к сыну, чрезмерная ласка, поцелуи в губы — все это мостик к взращиванию связи на сексуальном уровне. Часто женщины переодеваются при мальчике, не задумываясь о том, что такое поведение ни к чему хорошему не приведет.
С другой стороны, нехватка материнского внимания, когда она больше времени уделяет мужу, может вызвать в ребенке желание добиться всеми возможными способами расположения мамы.
Примерно такие же причины у комплекса Электры. Девочке очень хочется добиться внимания папы, такой же любви, какую он дарит маме. Отсюда идет соперничество за первое место в жизни мужчины.
Зачастую Эдипову комплексу подвержены мальчики из неполной семьи, где нет отца. В ситуациях, когда мама скандально рвет отношения с супругом, сохраняет обиду и посвящает всю себя воспитанию «настоящего мужчины», не такого, как его папа.
«Ты моя опора, мой лучший в жизни мужчина, моя надежда» — так говорить нельзя. На ребенка падает ответственность, с которой нелегко справиться в малом возрасте. Мальчик чувствует, что должен занять место отца и стать в доме хозяином. Но когда мать оправится от расставания с мужем и построит новые отношения, ребенок может быть не готов попрощаться со званием главного мужчины в семье и всячески препятствовать появлению нового хозяина в доме.
Что делать?
Если проблема уже появилась, то необходимо в мягкой, но убедительной форме донести до подростка, что родителей ничто не может разлучить. Когда сын попробует сказать отцу колкость, оскорбить и унизить перед матерью, нужно уметь ответить так, чтобы не оттолкнуть еще дальше ребенка агрессией, но дать понять, что занять место папы — невозможно.
Ситуация:
Мальчик критикует при маме внешний вид отца, говорит о том, что нос у него кривой и весит мужчина как шкаф.
Ответ папы:
“Зато меня мама и таким любит, потому что я прекрасный человек. Однажды ты тоже встретишь девушку, которая полюбит тебя таким, какой ты есть”
Ситуация:
Дочка рассказывает отцу неправду о том, что мама плохо готовит, не наводит дома чистоту. Женщина разговор услышала из кухни.
Ответ мамы:
“Папа полюбил меня не за то, что я готовлю и прибираю дом, а потому что я добрая и честная женщина. В твоей жизни тоже когда-нибудь появится мужчина, который полюбит тебя за твои внутренние качества.
Ситуация:
Мальчик сообщил маме, что папа влюбился в продавщицу из магазина рядом с домом и ему будет лучше уйти к ней.
Ответ родителей:
“Папа любит маму, а женщину в продуктовом он уважает за то, что та продает самые свежие ватрушки.
Главное показать ребенку, что конкурировать за место родителя — бесполезно. Не нужно допускать ошибки, которые описаны в причинах возникновения проблемы и тогда удастся побороть Эдипов комплекс еще на этапе его зарождения. Если не принять меры в детстве, то в будущем сын будет испытывать трудности в отношениях с противоположным полом и искать в них цвет волос как у мамы, мягкий голос, борщ и т.д.
Источник
Иокаста является персонажем широко известного древнегреческого мифа об Эдипе. Иокаста приходилась матерью Эдипу. Он, не зная своих настоящих родителей, получает предсказание о том, что убьет своего отца и женится на матери. Страшась предсказания, Эдип покидает своих усыновителей, считая их настоящими родителями, и таким образом осуществляет предсказание. В другой стране он убивает царя и женится на царице, и у них рождаются дети. Позднее выясняется, что царица – его мать, а убитый им царь – его отец.
Таким образом, Иокаста являлась женой собственного сына.
Из этого следует, что комплекс Иокасты – аналог комплекса Гризельды, при котором мать стремится к чрезмерной патологической опеке над сыном, перетекающей в сексуальное влечение к нему (точнее, проистекающей из сексуального влечения к ребенку, перенесенного с отца ребенка на сына). Комплекс может приводить к инцесту. Если рассмотреть скрытую сексуальность, известен термин «психологический супруг». Сын женщины может являться для нее психологическим супругом, компенсируя ей тем самым недостатки, которые тяготят ее в муже. Либидо, в данном случае, перераспределяется с мужа на сына, и он становится психологическим супругом матери. Следствием этого является материнская ревность и нежелание отдавать сына «другой женщине», попытки убедить сына в том, что все женщины недостаточно хороши для него, «замышляют против него недоброе», «хотят от него только денег» и т.д. В то же время мать, страдающая подобным комплексом, демонстрирует поведение, скорее, традиционное для сексуальной партнерши, нежели для матери: все время требует повышенного внимания, денег и утрированной заботы, игнорируя материнскую позицию (удерживает сына от выбора сексуальной партнерши и продолжения рода). Подобная мать часто устраивает ссоры сыну. Ссоры нужны, с одной стороны, как способ отчаянной борьбы за повышенную власть над сыном (попытка подавления его либидо, обращенного на других женщин), с другой стороны, как способ сексуального удовлетворения (открытая сексуальность к сыну подавлена, а «скандалы замещают секс при его невозможности»).
Комплекс Иокасты, как было отмечено выше, заключается в гипертрофированной опеке матери над сыном. В комплексе Медеи выше была выделена особенность, также заключающаяся в гипертрофированном контроле над ребенком («ребенок под колпаком»). Однако существует различие в скрытой мотивации подобной гиперопеки. При комплексе Медеи мать выставляет ограничения ребенку, исходя из энергии танатос (мешает ребенку жить из мести его отцу). При развитии у матери комплекса Иокасты, силой, побуждающей мать устанавливать ребенку логически необоснованные ограничения, выступает энергия либидо. Т.е. мать формирует у ребенка психологические барьеры из ревности, боясь потерять своего «психологического супруга».
Гиперопека матери при комплексе Иокасты формирует у ее сына множество комплексов во взаимоотношениях с противоположным полом. От матери он часто слышит внушения типа «кто же тебя полюбит так, как я», «кроме матери ты никому не нужен» и т.д. Таким образом, как было уже отмечено выше, у сына матери с комплексом Иокасты развивается не только Эдипов комплекс, но и комплексы по поводу отношений с противоположным полом, боязнь женского пола, интимофобия (боязнь личной близости) и даже может развиться боязнь интимной близости (при крайнем проявлении комплекса Иокасты у матери, сопровождающемся инцестом или прочими сексуальными действиями или намеками на них).
Таким образом, мать с комплексом Иокасты, существенно затрудняет и замедляет вступление сына в брак: она выказывает активное неодобрение всем его личным выборам, ни одна кандидатка в жены никогда ее не устроит. Такая мать борется за сына всеми средствами на правах «психологической супруги сына». Обсуждая претенденток на роль супруги сына, такие матери зачастую допускают оговорку по Фрейду, называя сына «мужем».
Борясь с претенденткой на роль супруги сына, подобная мать способна порой даже на аморальные поступки и преступления (вплоть до рукоприкладства и убийства «соперницы»). Данные крайние проявления комплекса Иокасты (как и инцест с сыном) встречаются реже. Более распространенными являются интриги против невестки (как будущей, так и настоящей). Мать с комплексом Иокасты придумывает бесчисленные провокации, позволяющие доказать несостоятельность претендентки, совершает подлог доказательств аморальности-неверности «соперницы», использует наговор – «видела ее с другим мужчиной». На самом деле мать пытается доказать сыну, что она лучше претендентки. Она клеймит возможную невестку в бесхозяйственности, аморальности, непрактичности и многих прочих грехах, несовместимых с ее точки зрения со счастливым браком. Таким образом, она разрушает многие отношения сына. Новых претенденток она может сравнивать с бывшими, от которых отбила сына. Она выделяет достоинства потерпевших поражение в схватке с ней претенденток, сравнивая с ними нынешних (не в пользу нынешних), намекает она тем самым на то, что «новая еще хуже предыдущей». Делает она это, осознавая безопасность потерпевших поражение в схватке с ней несостоявшихся невесток.
Мать-Иокаста, сталкиваясь с соперницей (невесткой) начинает требовать повышенного внимания от сына. Это характерно для матери с комплексом Иокасты и при отсутствии соперницы, но при ее наличии ее требования доходят до абсурда. Она жалуется на невнимание сына («только она тебе нужна, совсем забыл мать»). Может претвориться больной или заболеть истерическим заболеванием. Подобным поведением она добивается психологического истощения (выгорания) сына, и ему в такой ситуации становится «не до любви».
Воспринимая сына как «психологического супруга», матери с комплексом Иокасты не хотят и внуков от соперницы. Т.е., инстинкт продолжения рода у матери-Иокасты в данном случае отходит на второй план или исчезает совсем. Если внуки все-таки появляются, к ним подобные матери-Иокасты относятся достаточно безразлично. Однако возможно возникновение в дальнейшем комплекса Иокасты по отношению уже к внуку мужского пола.
Исходя из вышеотмеченного подавления у матери-Иокасты инстинкта продолжения рода (мешает появлению внуков, отговаривает сына и, возможно, невестку, от рождения детей, при наступлении беременности уговаривает невестку пойти на аборт), возможно предположить, что риск возникновения комплекса Иокасты велик у женщин, относящихся к типу «женщина-проститутка» по О. Вайнингеру.
«Женщины-проститутки» (О. Вайнингер), у которых преимущественно и развивается комплекс Иокасты, к своим детям женского пола демонстрируют безразличие, как и к внукам женского пола. Ребенок мужского пола (сын или внук) становится их фаворитом на фоне явного безразличия к детям и внукам собственного пола. Подобная привязанность к сыну (внуку), основанная на латентных мотивах (комплекс Иокасты), как правило, направляется на одного ребенка мужского пола (даже если детей или внуков противоположного пола несколько), т.е. избирается один «психологический супруг». На «психологического супруга» (своего Эдипа) мать-Иокаста направляет все свое либидо, обделяет вниманием остальных детей.
Комплекс Иокасты развивается только по отношению к ребенку противоположного пола, в отличие от комплекса Медеи, при котором фактор пола ребенка не имеет принципиального значения, однако, отождествление ребенка с отцом происходит сильнее, если ребенок того же пола, что и отец, и по отношению к ребенку мужского пола возможны более крайние проявления комплекса. Таким образом, комплексы Медеи и Иокасты возникают у матерей по отношению к детям мужского пола (комплекс Иокасты – прямая зависимость, комплекс Медеи – косвенная зависимость). Комплекс Медеи может проявляться и по отношению к детям женского пола, поскольку мать все равно идентифицирует их с отцом, как его потомство.
Таким образом, возможно вывести положения:
— Комплекс Иокасты заключается в безотчетном стремлении вступить в инцест со своим сыном;
— Комплекс Иокасты заключается в присвоении матерью роли «психологического супруга» сыну;
— Комплекс Иокасты заключается в гиперопеке над сыном (внуком), имеющей целью исключить личные отношения сына с противоположным полом и продолжение рода сыном.
Таким образом, комплекс Медеи и комплекс Иокасты являются двумя компенсаторными реакциями на неудовлетворение у матери либидо с сексуальным партнером. Танатос обращается на ребенка (детей), отождествляемых с их отцом, при комплексе Медеи. В случае комплекса Иокасты, на ребенка (мужского пола), обращается либидо.
Источник
Речь не о маменькиных сынках, воспитанных в любви и ласке. Есть мамы, проявляющие чрезмерную опеку. А есть такие, на которых окружающие смотрят в негодовании. Кажется, между мамой и сыном нечто большее. Инциденты вызывают отвращение у прохожих. Женщина позволяет себе фривольности, при контактах с сыном.
Больше, чем материнская любовь
Что пугает и выглядит неадекватно. Первые отсылки к отклонению от нормы:
- Женщина переодевается при сыне, хотя его возраст уже осознанный. Он проявляет первые интересы к противоположному полу.
- Ходит в откровенном виде дома: в неглиже, вызывающем нижнем белье. Пробуждает инцестуозное влечение.
- С ревностью относится к представительницам противоположного пола. Воспринимает их, как настоящих конкуренток. Соревнование идет не просто за титул, у кого борщ вкуснее.
- Выпытывает у девушки подробности сексуальной жизни с сыном.
- Не стесняясь, обсуждает в присутствие сына свою интимную жизнь. Если мальчик подросток, может рассказывать лично ему. Пример инцестуозного игнорирования.
- Принятие ванны вместе с ребенком, либо помощь в купании ― мытье гениталий. Мама не учит делать это самостоятельно сыну, пресекает попытки. Ощущения от прикосновений к интимным местам он получает только материнскими руками.
- Спят в одной кровати. Оправдывается ― ребенку просто страшно. До 4-х лет ― это допустимо. До дошкольного возраста, нормально в единичных случаях: перевозбудился, испугался, нервничает, болеет. Если это системно, то лишает ребенка самостоятельности. С шести лет, чадо переключается на изучение тела других людей. Но уже обстоятельнее, чем в детском саду. Теперь его интересуют интимные отношения.
- Поцелуи в губы, шею, эрогенные места. Мама может не задумываться, считать, что ребенок еще мал, чтобы это понимать. По мнению врача-психотерапевта Бориса Суворова, психосексуальное развитие ребенка, начинается раньше 6 лет. Тогда, формируются его сексуальные наклонности, он прислушивается к ощущениям. Возбуждающие реакции на прикосновения матери, могут повлиять на его формирование.
Это что за «поцеловашки»?
«Ой! Сейчас зацелую-зацелую!» ― мило, когда мама в игровой форме зацеловывает маленького ребенка. Но, он растет и эти игры должны отойти в прошлое. Не зря, подростки-мальчики резко относятся к такому проявлению маминой любви. Они чувствуют взросление. Скоро в его жизни появится новая женщина, помимо матери. Женщина это предчувствует и навязать свои поцелуи. В итоге, ребенок может замкнуться, стать агрессивным, но скорее просто сдастся. Поцелуи будут продолжаться, он привыкнет и это станет нормой.
Психологический инцест
Такой вид инцеста замаскирован под гиперопеку, бесконечную материнскую любовь или даже игнорирование. Поэтому, его трудно распознать. Родитель намерено, либо скрыто соблазняет чадо. В будущем ребенку сложно построить полноценную семейную жизнь и вести половую.
Причины такого поведения со стороны материей
- Либидная инцестуозность может наследоваться с детства. Ребенок может не замечать отклонения. Ему кажется поведение нормальным, ведь он рос в такой обстановке. Вероятно, повторение опыта из детства на собственных детях. При этом, если был факт инцестуозности в семье, то подросший ребенок боится прикосновений родителя, избегает их, испытывает отвращение.
- Женщина пытается компенсировать любовные переживания. Если мужчины ее часто обманывали и предавали, она находит утешение в сыне. Он становится для нее эталоном, которые не может уйти, он уже принадлежит ей. Мама часто акцентирует на этом внимание: «Мой мальчик, мой мужчина».
- Заболевания психики или психологические отклонения.
Нельзя недооценивать детей. Они все изучают и понимают. Знания, чувства, ощущения формируют их будущее. Отношение родителя определяет, каким будет психосексуальное здоровье ребенка.
И так бывает
Пришла рано утром к другу, ему 28 лет. Собирались вместе ехать на работу. Он только встал с постели и сел завтракать. На кухню заходит мама. На ней только шорты, бюстгальтер ― мне стало неловко. Она знала, что я здесь, но не стала одеваться. Тут сын вскакивает, со словами «доброе утро», крепко сжимает мать и целует в губы. Смотрелось в целом пугающе. Может, все выглядело бы иначе, если бы она оделась и поцелуй был в щеку.
Александра. 26 лет
«Моя мама развелась с отцом, когда я был маленький. Она пыталась устроить личную жизнь и поменяла много мужчин. Я не осуждаю. Но в шоке, когда при мне, она рассказывает подругам и моей жене о своих «приключениях». Я говорил, и до сих пор твержу, чтобы она прекратила это делать. Не хочу это слушать. Но ей все равно.»
Алексей. 28 лет
Про бабушек. Знакомая женщина, ей уже за 60. Выглядит она отлично для своего возраста, поэтому назвать ее бабушкой, даже язык не повернется. Она имеет хорошую репутацию, мама ее была преподавателем в институте, семья на хорошем счету. И вот эта самая женщина, дает 6-летнему внуку трогать и гладить грудь на ночь. Мальчику прибегает к бабушке и требует «помацать» грудь. Бабушка одобряет, даже не упирается, говорит, ему трудно засыпать. Но делает он это уже с неподдельным интересом. Когда бабушки нет дома, вполне нормально засыпает самостоятельно.
Анастасия. 29 лет
Источник
Говоря о насилии, мы обычно заранее имеем готовый ответ: агрессор — это мужчина, а жертва — женщина. Во многом это вопрос власти, которая действительно чаще оказывается в руках мужчин. Но так ли все однозначно? Что, если речь пойдет о взрослой женщине и ее маленьком ребенке, мальчике? В таком случае, безусловно, вся власть в руках у матери. Большинство белорусок изо дня в день совершают психологическое насилие над своими детьми. Конечно, оно не так очевидно, как насилие физическое, но последствия бывают не менее пугающими… Onliner.by поговорил с психологом Романом Крючковым о последствиях токсичной материнской любви.
«Власть необязательно принадлежит женщине только тогда, когда мужчина — ребенок»
— Существует ли в Беларуси такая проблема: матери злоупотребляют властью в отношении сыновей и совершают над ними психологическое насилие?
— Я думаю, что власть необязательно принадлежит женщине только тогда, когда мужчина — ребенок. Нередко встречается ситуация, когда мужчина зависим, что называется, подкаблучник. Взрослый человек, который полностью находится под властью партнерши. По определению, власть — это возможность навязывать свою волю, подавлять, даже вопреки сопротивлению.
Несмотря на то что у нас сейчас считается очень популярной, раскрученной темой насилие мужчин в отношении женщин, в ситуации психологического насилия все не так однозначно. В первом случае мы говорим о физическом насилии, потому что оно более «выпуклое», попадает в статистику, о нем говорят и пишут — и это, естественно, нужно делать. Но происходит несколько странное, хотя и закономерное на этом этапе развития общества деление: почему-то насилие как явление начинает делиться по половому признаку. Наверное, такого быть не должно. Нужна нулевая терпимость к насилию в отношениях вообще.
— Представьте типичную картинку из жизни нашей деревни. Среднестатистическая властная белорусская женщина разговаривает с мужем примерно так: «Заткнулся сейчас!» А он: «Да, дорогая, прости». Это ведь психологическое насилие, не так ли?
— Конечно. Но одно не отменяет другого. Этот же муж может применять к ней физическое насилие, бить ее. Например, он пришел пьяный, ему стало обидно — обычно так объясняют это агрессоры. Он применяет к ней насилие, она со слезами обращается к подруге, ее жалеют. В данный конкретный момент она выступает жертвой, потому что он применил к ней физическое насилие. То, что было до того, обычно опускается. Мужчина обвинит жену в провокации и, возможно, найдет у кого-то понимание.
Один из подходов психологии, который хорошо работает, — это рассматривать семью как систему, совокупность взаимосвязанных частей. Выход из ситуации насилия зачастую подразумевает, что или агрессор, или жертва в один прекрасный момент принимает решение изменить свое поведение. А за ним, как правило, вынуждена меняться вся система. Хотя может быть и такая ситуация, что партнер не желает меняется. Тогда, скорее всего, отношения разрушатся. То есть, например, жена разведется с мужем-агрессором, но сама меняться не захочет. И, возможно, подберет себе следующего партнера, при помощи которого будет воспроизводить деструктивные варианты коммуникации.
«Сравнение в духе „у Саши все равно лучше“ — это психологическое насилие. Но попробуйте сказать об этом какой-нибудь матери!»
— Но вернемся к маме и сыну.
— Если мы говорим о насилии со стороны женщины не только в отношении зрелого партнера, но и в отношении мальчика, ребенка, то здесь тему воспитания мы не обойдем. Зачастую бывает, что семья и родители не только не прививают детям положительные привычки своим собственным примером, но поступают с точностью до наоборот. В конце концов, за каждым взрослым агрессором стоит свой взрослый, у которого ребенок научился насилию.
Ведь все очень просто: если ты хочешь, чтобы ребенок изменился, изменись сам. Он все равно будет таким, как ты, — в достаточной степени.
— Как проявляется женское психологическое насилие в повседневной жизни?
— Когда ко мне на консультацию приходит клиентка и говорит, что «у нас с мужем разногласия по поводу воспитания детей» или «муж не выполняет своих отцовских обязанностей, приходится мне брать в руки ремень», я даю ей простую схему и спрашиваю: что из этого есть в вашей повседневной практике? Эмоциональная жестокость, отстранение, пренебрежение, развращение, вторжение, игнорирование, насилие по отношению к близким ребенку людям? Несмотря на то что схема рассчитана на работу с агрессорами-мужчинами, она ровно и справедливо подходит и для женщин.
Ну, например, самое распространенное, встречающееся практически в 100% семей — это выделять ребенка из числа других членов семьи, чтобы покритиковать. Либо оскорблять ребенка, стремясь вызвать чувство неловкости. Сравнивать: «Посмотри на старшую сестру! В кого ты пошел такой дурак?» А «в кого пошел» — тут ответ понятен: «не в меня». Сам вопрос подразумевает именно такой ответ.
— Сравнение в духе «у твоего одноклассника Саши все равно лучше» (есть же на эту тему даже популярный мем про сына маминой подруги) — это тоже психологическое насилие?
— Да, это тоже. Но в первом случае вариант более забористый, потому что вносит раскол между сиблингами — детьми одной семьи. Это мы относим к эмоциональной жестокости. Но попробуйте об этом сказать какой-нибудь матери! Термин даже есть такой — «яжемать». Как будто родил ребенка — уже отец или мать, а купил пианино — что, уже пианист? Нет, это так не работает.
Видите, это снова тонкие вещи, мы с вами уже скользим, рискуем поднять волну возмущения. Тем не менее об этом важно говорить.
Или, например — с кем такого не было? — угроза бросить ребенка, отдать или увести, «если не изменишь свое поведение». Представим себе ребенка 3—4 лет, который начинает кое-что понимать. Когда ему говорят: «Отдам тебя дяде-милиционеру, если сейчас же не перестанешь плакать!» — он воспринимает это как реальность. Или: «Заткнись, иначе я тебя прибью!» Взрослые клиенты — вчерашние мальчики, с которыми я работаю, зачастую вспоминают такие вещи. То есть 40-летний мужчина помнит, как его 3-летнего мама грозилась бросить. Это то, что в психологии называется травмой, — события, которые превысили порог эмоциональной устойчивости ребенка. И здесь необязательно отец выступает агрессором. Зачастую и мать, каким бы странным это кому-то ни казалось.
Или еще совершенно рядовой пример. Мужчина приходит ко мне как клиент. Он жалуется на неспособность выстраивать близкие отношения с девушками. У него заниженная самооценка, масса комплексов. Он рассказывает: с ранних лет родители в разводе, мать всю жизнь сравнивает его с отцом. Если что-то не так: «Ты как отец!» Все усугубляется тем, что он физически очень похож на отца: фигура, цвет волос, черты лица — та же «масть». После ссор мать объясняет: «Ну что такого, я это в сердцах сказала, потому что у тебя отрицательные гены, ты такой уродился, что поделаешь».
Это вообще очень популярная вещь — делать акцент на каких-то якобы существующих наследственных признаках, «генетических». А если спросить: «Объясните, как оно в генах работает-то?» — «Все уже давно объяснено британскими учеными, что вы спрашиваете!» То есть мы имеем дело с поверхностными убеждениями, которые собраны с миру по нитке и имеют мало общего с действительностью.
Так вот, в случае с этим мужчиной мать может таким образом полностью снимать с себя ответственность за то, что она делает, не признавать своих ошибок. Если что-то пошло не так — это все «отцовские гены виноваты». Очень удобно.
Давайте сделаем шаг назад. Я не хочу демонизировать матерей. Есть разные отцы и разные матери. В конце концов, я сам на протяжении пяти лет работал с женщинами — жертвами насилия. Но факт остается фактом: в раннем возрасте ребенок все-таки больше зависим от матери, чем от отца. А потому нужно четко понимать, что делать. Не привязывать сына к себе сверх меры, но и не отталкивать. Многие мужчины живут с убеждением, что мама — это святое. Остаться привязанным пуповиной к матери может и взрослый мужчина.
Нереализованные ожидания от партнера — тоже нередкий вариант. То, что часто люди интуитивно чувствуют, говоря женщине: «Ну ты прям для себя мужика растишь!» То есть наблюдаются некие нарушения в отношениях женщины и ее сына. Такому мальчику грозит опасность ответить за все мужские грехи и разочарования мамы в мужчинах или стать идеальным, чтобы она могла им гордиться. Но это вовсе не означает, что любая одинокая женщина, неполная семья — это по умолчанию плохо. Вовсе нет. Каждая ситуация уникальна.
Вот еще примеры психологического насилия. Такие вещи, казалось бы, совершенно безобидны — то, что можно отнести к отстранению: игнорирование потребностей или недоступность для ребенка. Когда нет времени выслушать или обнять сына. «Возьми там», «не мешай», «я занята». Этому тоже всегда есть объяснение: родитель или оба родителя делают карьеру. Но даже если есть веские причины, ребенку от этого не легче. Или, может быть, родитель не способен на эмоциональное участие в силу собственной травмированности. Например, взрослый мужчина говорит мне: «Я вроде бы люблю мать, но иногда мне кажется, что я ее ненавижу. Или она меня ненавидит. Или стесняется». — «Почему?» — «Она может обнять меня, только когда выпьет».
Почему эта мать сформировалась именно таким образом? Почему она недодает? На все есть причины. Мы можем много говорить о пути, который прошла эта женщина и который сделал ее именно такой. Можно гадать о причинах, возлагать на нее ответственность, но факт остается фактом. Из пустого кувшина не нальешь. Зачастую даже в процессе терапии причины остаются недоисследованными. Либо у мужчины есть мощное табу под названием «святая мать»: обсуждать ее нельзя, злиться на нее — тоже. При этом у того же вчерашнего мальчика несколько браков или вообще ни одного, недосмотренные дети или дети, с которыми нет эмоционального контакта.
«Вначале мать контролирует сына, подавляет его, манипулирует, потом конкурирует с его женщинами, даже символически замещает им своего мужа»
— Вы говорили о взрослых мужчинах, привязанных пуповиной к матери, — это похоже на психологический инцест. Каковы его признаки?
— Вообще, это история про нарушенные границы. Например, совместный сон вместе с ребенком дошкольного, школьного возраста, невозможность уединиться, самому справить естественные потребности. Вначале мать контролирует сына, подавляет его, манипулирует, потом конкурирует с его женщинами, даже символически замещает им своего мужа. И еще, эта тема — словно нижняя часть айсберга. Ни одна такая мать легко не признает этого. И только во время долгосрочной терапии она может прийти к осознанию, что это есть в их жизни.
Такие матери часто говорят: «Я живу для детей». Очень часто употребляют слово «мы». Оно и понятно: нет никого по отдельности — все в связке, ни у одного нет своей жизни. Наиболее частый, распространенный вариант нарушенных границ матери и сына, который преподносится как норма, — это ревность матери к избраннице сына. Кем бы она ни была, мать всегда описывает ее в негативном ключе — вплоть до того, что может прилагать неимоверные усилия, чтобы под разными предлогами разлучить сына и его избранницу.
Нарушение границ — это наше все — и белорусское, и постсоветское. В отличие от развитых западных стран, в советской системе ни человек, ни тем более ребенок не рассматривался как личность, с которой нужно выстраивать отношения, а воспринимался как болванка, которую необходимо обработать.
Что мы — шведы еще в 1983 году приняли закон против домашнего насилия; вой стоял в газетах невообразимый, но лет через 7—10 успокоились и думали: а как может быть иначе? У нас же ребенку, то есть «болванке», которая претерпевает различные испытания, уцелеть как личности было достаточно сложно.
Говорят, «москвичей испортил квартирный вопрос». У нас этот вопрос тоже до сих пор стоит очень остро! Даже когда семья получает или покупает квартиру, принципиально ничего не меняется: культура уважения личных границ все равно не сформирована в поколениях. Это огромная проблема. Очень сложно понять, что может быть по-другому, что личность ребенка нужно уважать.
У нас все еще считается нормальным считать, что кто-то что-то должен. «Мне все должны!» К примеру, у человека будет замечательный ремонт в квартире, но, извините, обо*санный подъезд. И он никогда не возьмет валик в руки и ничего там не покрасит. Это история про наши границы, про то, как мы воспринимаем зону комфорта. Далеко не каждый возьмет веник и пойдет подметать тамбур. Есть ведь «обязанная женщина». Большинство до сих пор мыслит в таком формате: «Я отвечаю только за семью и свой дом».
— С какими проблемами во взрослой жизни столкнется мужчина, переживший в детстве психологическое насилие со стороны матери?
— Пожалуй, самое распространенное — это неосознаваемые проекции и построение отношений с женщиной таким образом, чтобы отыгрывать свои комплексы, обиду на мать. Часто такой мужчина — тревожный, недоверчивый человек, у которого есть трудности в выстраивании отношений и нет адекватной модели близости в семье. Да и откуда ей взяться?
«У нас выросли поколения, которые, в свою очередь, растят поколения травмированных и „безграничных“ людей»
— Получается, мужчина «натягивает» на любую женщину портрет своей матери и, по сути, имеет дело с мамой, а не с реальным человеком?
— Да, только он не осознает этого. Осознание может прийти в процессе. Причем зачастую партнерша действительно обладает похожими качествами характера, что и мать. И мужчина не понимает, почему он выбирает именно такую женщину или женщин. А мать не переносит невестку на дух именно потому, что та ее отзеркаливает.
Бывает так: стоит мужчине разобраться, увидеть, что он делает, по какому сценарию играет, — и отношения с женой оказываются под угрозой. Человек осознает, что на самом деле выясняет отношения с «мамой». А зачем ему это? Зачем вообще эти отношения?
— И что потом, хеппи-энд? После терапии мужчина разведется и выберет себе уже не «маму», а женщину, которая соответствует его истинным желаниям?
— Может быть, так. А может, и нет. Ведь даже когда человек осознает мотивы своего поведения, у него все равно есть два пути: первый — знакомый, очень устойчивый, относительно безопасный, второй — шаткий, неизвестный, пугающий. Иногда должно пройти много времени, чтобы человек решился на новый, пугающий путь. И даже после этого он остается травмированным. Вот смотрите: был белый лист бумаги, а потом на нем в типографии клеточки напечатали. А потом еще чернилами написали сверху. И что бы мы с вами ни делали, он не станет снова белым. Психотерапия — это не панацея.
Вообще, если мы начинаем говорить о том, что насилие — это не только когда мужчины бьют женщин, то важно сказать, что у нас выросли поколения, которые, в свою очередь, растят поколения травмированных и «безграничных» людей. Это серьезная проблема. Зачастую любые попытки улучшить ситуацию, предложить что-то новое встречаются в штыки на уровне «не мешайте нам есть младенцев, потому что это наша традиция». Какая традиция? С одной стороны, мы ходим со смартфонами, развиваемся, а с другой — в тех же семьях за закрытыми дверями продолжают твориться страшные вещи. Что-то менять — это не ответственность государства, а дело общества и в конечном итоге каждого из нас. Если мы берем ответственность за свою жизнь, то пересматриваем отношения в семье. И, возможно, когда услышим, что за стеной мать избивает ребенка или кроет его матом, не останемся в стороне, а сначала поговорим, а после сообщим о домашнем насилии.
Что еще я могу сказать? Занимайтесь любовью, а не войной. (Улыбается.)
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by
Источник