Синдром игнорирования лайза дженова читать

?

Потрясающая книга! Не ожидала даже, когда начинала слушать.
Книга как бы состоит из двух частей, первая — до аварии, вторая после. Я не спойлерничаю, в аннотации книги об этом все есть, да и авария происходит достаточно быстро, основная часть именно относится ко времени после аварии.
И последствия аварии очень специфичные: синдром игнорирования левой стороны. Блокируется вся информация о левой части, поэтому и то, что слева, человек не видит. И левая сторона не работает. Так как ее нет. То есть человек считает, что она есть, но… Информации о ней нет.
Причем тем интереснее, что автор не придумала болезнь и ее описание, а взяла реальную, автор — невролог, поэтому кому как ней ей знать подробно о таком заболевании.
Начало пошло не очень, все-таки озвучка этой книги не очень, немного медленно читает. Но почти сразу мне показалось, что начало книги написано про меня. Вот также постоянная нехватка времени, совмещение работы и заботы о детях, стремление все успеть, не успеваешь ничего, время летит, как сумасшедшее. И Я с интересом включилась в книгу.

И вот казалось бы — книга посвящена тому, как человек преодолевает заболевание, и первая часть она как бы вступительная, но сколько проблем она поднимает! И очень острых, актуальных, вызывающих раздумья. А где-то и близких мне.
Ну как не принимать близко к сердцу, когда человек воспринимает школу вообще и учителя в частности как врага, как нападающего. И ведь такое очень часто происходит в реальной жизни! Да, очень нелегко признать, что с твоим ребенком что-то не так, что-то не в порядке, не так как со всеми, но ведь надо понять, что учитель говорит об этом не потому что ваш ребенок ему не по душе, а потому что очень часто со стороны виднее, потому что учитель многие вещи, происходящие с ребенком узнает скорее! И самое эффективное, когда учитель и родители «играют в одной команде». Да, очень нелегко признать у ребенка, такого замечательного, такого родного, гиперактивность. Но если не признать, то потом будет очень много проблем, потому что зачастую грамотно выстроенный режим дня, обучение, лечение помогает решить эту проблему, пока она не переросла в снежный ком.
А осуждение тех женщин, кто бросил работу, чтобы заниматься с ребенком? Не менее актуальная проблема. Потому что школа, детский сад и занятая мама — это не хорошо для ребенка, как бы она не считала обратное. Но и полностью погруженная мама в ребенка тоже не всегда хорошо. И где бы найти золотую середину? В нашем современном обществе, увы, по-моему, это просто невозможно. И каждый должен выбирать для себя, как лучше ей самой и ее детям. И то, что хорошо тебе, не факт, что подойдет другой женщине.
И еще одна современная проблема: жизнь в кредит. И при всей, как принято считать, стабильности западного общества, страх перед будущим, перед потерей работы, перед кризисом, потому что малейшее уменьшение зарплаты ведет к невозможности выплачивать кредит. И когда наступила болезнь — этот страх предстает во всем своем ужасе.
И возникает постепенно еще одна не менее актуальная проблема: длительное лечение в современном обществе. Потому что никакая страховка не покрывает для человека любое лечение. И из больницы тебя выпишут раньше, чем следовало бы, и дома, позанимавшись тобой некоторое время, перестают, потому что увы, страховая компания больше не будет оплачивать твое лечение. И что делать, если требуется более длительное лечение?
И тут появляется на горизонте новая проблема — взаимоотношения с матерью. Очень сложные, которые надо выстраивать заново, понять и принять, что мать очень любит тебя, не смотря на то, что тебе всегда казалось, что она никогда не занималась тобой, что ей было на тебя наплевать. Вообще, на мой взгляд, хорошие отношения с родителями — это признак взросления. Непринятие, непонимание родителей зачастую говорят о том, что остались у тебя самого какие-то комплексы детские, свои психологические проблемы, не может человек стать взрослым и самодостаточным пока не выстроил свои отношения со своими родителями. И очень отчетливо видно, что в дочери говорят детские обиды. Я сама проходила через это, поэтому очень хорошо представляю о чем я говорю. Может, потому что большинство проблем, которые описаны в этой книге, а наблюдения очень точные и правильные, мне знакомо не понаслышке, книга и произвела на меня такое впечатление?
И отношение людей к депрессии, к неврозам, зачастую непонимание даже там, где раньше пришли к необходимости их лечить и ходить к психологам, что это заболевание, требующее медикаментозного лечения, зачастую длительного.
Ну и то, что является основной темой книги описано просто блестяще. Как человеку смириться с тем, что он инвалид? Пусть и временный. Как преодолевать все трудности лечения, когда нет для этого никаких сил? Как найти свое место в жизни? Как не перестать бороться, хотя улучшения и результаты огромных усилий очень малы? Все это есть в книге и не может оставить равнодушным. Потому что от того, что что-то случится с вами или с кем-то из ваших близких никто не застрахован. И книга заканчивается хорошо. Нет, не розовыми соплями, не приторно сладко, все в соответствии с жизнью, но показано, как даже в самых трудных ситуациях можно не сдаться и найти свое место в жизни.

Прочитано в рамках лампомоба, огромнейшее спасибо за совет etapoid

Записки любителей

(односторонняя пространственная агнозия)

Больной в отделении реабилитации (просыпается утром и отправляется бриться. Когда он откладывает бритву, с тем чтобы идти завтракать, можно заметить, что он выбрил только-правую сторону лица. Во время завтрака больной принимается лихорадочно искать свою чашку кофе и ищет до тех пор,, пока кто-нибудь не укажет ему, что она находится чуть левее его тарелки. За завтраком или обедом он может оставить нетронутой еду на левой половине тарелки и просить добавки,, как будто только для того, чтобы ему указали, что на тарелке еще есть еда. Если его просят нарисовать часы, больной правильно нарисует кружок, но все цифры затем втиснет в правую его половину. Если его просят нарисовать человека, он нарисует только правую половину тела, без левой руки и ноги. Когда ему задают вопросы относительно его рисунков, больной утверждает, что они выглядят нормально.

Этот феномен, известный под названием синдрома игнорирования, наблюдается при инсульте или у жертв несчастных случаев, имеющих довольно обширные повреждения задних

i92

Глава 9

Рис. 9.4. Рисунки больного с синдромом игнорирования. Больного с инсультом в задних областях-правого полушария просили перерисовать несколько картинок. Обратите внимание на полное игнорирование левой стороны на каждом из «го рисунков. Этот случай является типичным.

(теменных или теменно-затылочных) областей правого полушария [25]. Иногда он встречается при сходном повреждении •левого полушария, но намного реже и в более мягкой форме. При наблюдении за таким больным создается впечатление, ‘что он ведет себя так, как будто левой стороны пространства, а иногда даже и левой стороны его тела не существует. На рис. ‘9.4 показаны изображения разных объектов, сделанные больным с синдромом игнорирования одной стороны пространства. В связи с этим синдромом уже давно ставится несколько вопросов. Почему существует такое явное невнимание к одной половине пространства? В какой мере это связано с повреждением зрительной системы? Почему длительно сохраняющиеся симптомы игнорирования с намного большей вероятностью

Патология и полушария

проявляются у больных с повреждением правого полушария, чем у больных с аналогичным повреждением левого? Ответы на эти вопросы пока еще не ясны, однако феномен игнорирования дает нам некоторые ключи к разгадке рабочих взаимоотношений между левым и правым мозгом.

Многие больные с синдромом игнорирования действительно слепы на левое поле зрения, хотя вначале они могут не осознавать этого. Так как зрительная информация из левой половины пространства первоначально обрабатывается в зрительной области правого полушария, повреждение в этой области может вызвать гемианопсию (буквально «полуслвпоту»), при которой больной не видит никаких предметов слева от точки фиксации взора. Однако эта полуслепота сама по себе не объясняет невнимания к левой стороне у больных с синдромом игнорирования.

Можно найти много примеров, когда больные, которые не видят в одной половине поля зрения, не проявляют игнорирования этой стороны пространства. Больные, у которых повреждение ограничено зрительными путями или первичными зрительными областями в любом из полушарий, обычно компенсируют свою полуслепоту движением глаз или головы. Больные с повреждением левого полушария, которые не видят в правом поле зрения, редко демонстрируют такое устойчивое функциональное игнорирование одной половины пространства, какое характерно для больных с повреждением правого полушария.

Кроме того, у некоторых больных с синдромом игнорирования гемианопсии вовсе нет. В условиях тестирования они могут точно идентифицировать простые зрительные стимулы, вспыхивающие в левом поле зрения. Однако, если стимулы предъявляются одновременно в оба поля зрения — в эксперименте или в обычной повседневной обстановке,— они называют только объекты из правой половины зрительного пространства. Входной сигнал из правого поля зрения, достигая неповрежденного левого полушария, по-видимому, мешает мозгу обработать сигнал из левого поля зрения, приходящий в поврежденное правое полушарие. Правая половина зрительного стимула «гасит» левую, но если левую половину показывают отдельно, больной ее ясно видит. На рис. 9.5 показаны типичные стимулы, предъявляемые больным.

Эффекты гашения, наблюдаемые у этих больных, по крайней мере отчасти объясняют их невнимание к левой половине внешнего мира. События в правом поле зрения, возможно, постоянно гасят информацию в поврежденном левом, и это приводит к ориентации больного только на правое поле. Этот вид больных с синдромом игнорирования при отсутствии гемианопсии особенно интересен для ученых, исследующих зрительное восприятие.

Рис. 9.5. Зрительное «гашение». В левой колонке показаны 3 варианта стимулов, предъявлявшихся в течение 100 мс каждый. В правой колонке показано, что больной, по его сообщениям, видел. В таких условиях, как приведены на А и 5, больной называет объекты, предъявлявшиеся в любой половине поля зрения. В случае В больной не видит предмета в левом поле зрения, если в правом поле присутствует другой предмет.

Рис. 9.6. В левой колонке показаны примеры стимулов, применяемых для исследования билатеральной обработки информации у больных с синдромом игнорирования. Больные с истинным выпадением левого поля зрения (частичная слепота) были неспоообны сказать, что изображают эти рисунки, иосле их предъявления в течение 100 мс. В правой колонке показано, как выглядят стимулы для больного с выпадением левого поля зрения. Больные с синдромом игнорирования, у которых наблюдался феномен гашения, правильно называли эти изображения, проявляя, таким образом, способность при определенных условиях вести обработку информации билатерально.

Патология и полушария

Что происходит с погашенной зрительной информацией из левого поля зрения? Действительно ли она теряется? Или она присутствует в нервной системе, но недоступна для осознания? Этот вопрос изучался по нескольким направлениям. Некоторые исследователи обнаружили, что при определенных обстоятельствах больные могут сказать о том, что появилось в левом поле зрения, даже тогда, когда стимулировалось и правое. Если их заставляют угадать нужный объект среди нескольких, предложенных на выбор, они делают это намного лучше, чем если бы это было случайно, хотя могут и не осознавать, что действительно видели объект в левом поле зрения [26].

В исследовании несколько иного характера больные, у которых стимул в левом поле зрения нормально гасился при предъявлении двух различных объектов, не обнаруживали этого, если в качестве стимула использовался один большой объект, половина которого попадала в левое поле зрения, а другая половина в правое. Они могли регулярно узнавать нарисованные предметы (такие, как ключ или булавка), предъявленные в середине поля зрения, даже если правая половина рисунка не обеспечивала их достаточной информацией для того, чтобы опознать его [27]. Рис. 9.6 иллюстрирует стимулы этого типа.

Эти данные можно объяснить с точки зрения чисто умозрительной, но интересной теории, согласно которой синдром игнорирования возникает, как представляется, в результате повреждения правого полушария. В левом полушарии в норме сконцентрирована большая часть речевых и языковых функций мозга. Кроме того, исследование ‘больных с расщепленным мозгом показало, что их левое полушарие часто дает неправильные словесные ответы, основанные на той части зрительной информации, которая ему доступна. Возможно, что после повреждения правого полушария доминирующее левое полушарие больного с синдромом игнорирования ведет себя «эгоистически», считая то, что оно видит, заключающим в себе все, что существует на самом деле. Другими словами, левое полушарие из-за большей самостоятельности, обусловленной, по-видимому, его вербальными способностями, действует так, как будто с правым полушарием ничего не случилось, и делает это с большей вероятностью, чем правое полушарие при наличии повреждения в левом.

Представляется, что в обсуждавшихся случаях, демонстрирующих явление гашения, левое полушарие сообщает об информации, поступившей в его поле зрения, лишь пока оно может понятным образом интерпретировать эту информацию. И только если оно не может понять, что ему предъявлялось, или если в его поле зрения вообще ничего не было, левое по-

Глава 9

лушарие использует какую-то информацию, которая проецировалась к поврежденной правой половине мозга.

Предлагались и другие объяснения асимметричной природы синдрома игнорирования. Одно из них состоит в том, что механизмы, управляющие избирательным вниманием или даже общей активацией, латерализованы и сосредоточены в правом полушарии. Еще одно возможное объяснение заключалось в том, что правое полушарие вообще лучше обрабатывает пространственную информацию, и поэтому в его отсутствие левое плохо справляется с пониманием пространственных отношений.

Два последних объяснения содержат общую идею о том, что игнорирование связано с повреждением центров, ответственных за правильную ориентацию во внешнем мире, — центров, локализованных в правом полушарии или по крайней мере контролируемых им. Эта идея противоречит представлению об «эгоцентричности» левого полушария, согласно которому игнорирование является результатом не соответствующих действительности представлений, возникающих в левом полушарии в том случае, если из правого полушария поступает недостаточная информация.

Мы особо отметили аномалии в зрительном восприятии, обычно сопутствующие синдрому игнорирования. Однако многие исследователи полагают, что представление об игнорировании, основанное только на дефектах восприятия, не охватывает всех его проявлений. Тонкие аспекты синдрома могут не зависеть от каких-либо сенсорных процессов. Иллюстрацией к этому моменту служит эпизод с одним больным.

Больного итальянца с синдромом игнорирования попросили вообразить, что он входит на известную римскую площадь с севера, и описать, что он видит. Больной очень хорошо знал эту площадь до инсульта. Он начал описывать все здания к западу (т. е. на правой стороне) от того места, где бы он вошел, но не упомянул ни об одном из зданий, расположенных к востоку. Затем его попросили вообразить, что он входит на площадь с юта, и описать, что он видит. Больной принялся описывать все здания в восточной половине площади.

Этот случай говорит о том, что игнорирование может не зависеть от обработки зрительной информации, поскольку оно затрагивает даже извлечение образов из памяти. Если игнорирование действительно отражает дефицит зрительной функции, то этот дефицит должен иметь место на высоком уровне и затрагивать сложные аспекты восприятия. Об этом свидетельствует и тот факт, что некоторые больные с синдромом игнорирования даже отрицают свою болезнь. Понимание этого

Патология н полушария

необычного латерализованного дефицита может внести важный вклад в наши знания о том, как левый и правый мозг участвует в процессах осознания и восприятия.

Роль правого и левого мозга в патологии

В этой главе мы рассмотрели разнообразные виды патологии, начиная от заикания и кончая шизофренией и игнорированием одной стороны пространства. Из всех этих видов только синдром игнорирования «был непосредственно связан с ла-терализованным повреждением. В других случаях существование латерализованной аномалии предполагалось, но не было ясно продемонстрировано. Прежде чем использовать при лечении больных сведения, полученные в таких исследованиях, мы должны быть уверены в том, что эти данные совершенно надежны.

Мы неоднократно отмечали важность осознания того, что в основе многих расстройств могут лежать неединичные причины. Считать, что сходные симптомы всегда вызваны одной и той же причиной, — значит чрезвычайно упрощать сложность взаимоотношений между мозгом и поведением. Латерализован-ные дисфункции могут быть связаны с некоторыми, но не со всеми формами расстройств. Важно также помнить о том, что самой по себе латерализованной дисфункции может быть недостаточно для развития определенного расстройства и что для этого, возможно, необходимо одновременное действие и других факторов. Мы отмечали, что у нормальных людей можно наблюдать все типы латерализации, и это позволяет полагать, что особый тип латерализации сам по себе не является причиной определенного дефицита.

Глава 10

За пределами фактов: спорные вопросы теории

О правом и левом мозге сказано значительно больше, чем изложено нами в предыдущих главах. Предположения о значении межполушарнои асимметрии высказывались сразу же после открытий, сделанных на больных с расщепленным мозгом, и других исследований функционирования двух половин мозга. Это и не удивительно, если учесть, как велик соблазн объяснить наблюдения над собственным разумом и разнообразие человеческого опыта в свете новых дацнцх о мозге.

Многие предположения касались природы сознания и существования различных способов мышления. Что могут предложить исследования латерализациц функции мозга для решения старого как мир вопроса о связи между «душой» и телом? Дают ли они какие-либо экспериментальные свидетельства в пользу представления Фрейда о «подсознательном»? Обладает ли каждое полушарие больного с расщепленным мозгом своим собственным сознанием?

Соответствует ли специализация, наблюдаемая в полушариях нормальных здоровых людей, отдельным способам мышления? Полагаются ли некоторые люди в большей мере на левую половину мозга, а другие — на правую? Существуют ли культурные различия в этом плане? Не делает ли система образования в цивилизованных странах упор на так называемое левополушарное мышление, игнорируя, возможно, развитие способностей правого мозга? Это некоторые из распространенных вопросов, возникших в связи с рассмотренными в этой книге открытиями. Кроме того, исследователи поставили множество теоретических вопросов, касающихся «как» и «почему» в специализации полушарий, и на основе предварительных данных попытались дать на них ответ. Почему речь локализована в левом мозге? Что является причиной латерализации в ходе эволюции? Насколько сильно одно полушарие отличается от другого? В какой мере многие из наблюдаемых асимметрий являются следствием межлолушарных различий в речевых способностях, а не признаком каких-то других различий в обработке информации? Действительно ли речевое левое полушарие доминирует в отношении поведения? Играет ли оно роль в создании ощущения единства психической деятельности?

За пределами фактов: спорные вопросы теории

Вопросы многочисленны и каждый из них можно рассматривать на нескольких уровнях. О сознании, например, рассуждать особенно трудно, потому что разные исследователи вкладывают в это слово разный смысл. Одни называют сознанием способ мышления или видения мира. Другие могут использовать этот термин для обозначения «самосознания». Третьи понимают под этим всю информацию, которую человек осознает в данный момент. Несмотря на эти и другие проблемы, в этой главе мы рассмотрим некоторые, часто сложные и противоречивые представления, возникшие при попытках исследователей объяснить смысл существования левого и правого мозга, выйдя за пределы фактических данных.

Двамозга — двасознания?

Свыше четырех веков назад великий французский философ Рене Декарт пришел к выводу, что вместилищем сознания является шишковидная железа, расположенная в основании мозга. Он сделал это заключение на основании своей веры в единство сознания и того факта, что шишковидная железа была единственной, насколько он мог судить, непарной структурой мозга.

Бели изучить то, что писал Декарт о взаимоотношении тела и духа, можно увидеть, что отнесение сознания к части тела представляется непоследовательным ходом его мысли. Хотя Декарту нравилось анализировать некоторые функции живых существ с точки зрения механики и хотя он очень интересовался анатомией человека (рис. 10.1),он считал, что в человеческом существе есть что-то, что невозможно объяснить в таких понятиях. Он видел сходство тел людей и животных, но сомневался, может ли человеческий дух быть частью того же самого физического мира. Он полагал, что анализ собственного мышления не может доказать существования чего-либо вне личного опыта. Декарт пришел к заключению, что между психическим и физическим должно существовать абсолютное различие. Утверждение о независимости духа от тела стало известно как картезианский дуализм.

В течение последних двух десятилетий в связи с исследованиями больных с расщепленным мозгом возник ряд вопросов о значении операции по расщеплению мозга для проблемы «тела и духа». Если нож хирурга совершает разделение сознания, тогда мы должны признать тот факт, что сознание по крайней мере является результатом работы мозга. Большинство споров в этой области концентрируется на том, можно ли в действительности показать, что больные с расщепленным мозгом обладают, по крайней мере в некоторых случаях, двумя сферами сознания. В гл. 2 мы отметили, что на теоретическом уровне