Шарль де голль дочь анна синдром дауна
Шарль де Голль и его супруга не стали публично сообщать о том, что у их дочери, родившейся в 1928 году, синдром Дауна. В архивах, содержащих хронологию жизни де Голля, очень мало упоминаний об инвалидности девочки. Молчание супругов историки связывают с евгеническим движением, охватившим в то время Запад, и с опасением семьи избежать позора, связанного с наличием «особенного» ребенка. Увы, общество того времени было жестоким. А между тем для сурового генерала маленькая Анна была самой лучшей и самой любимой.
Они решили не отчаиваться…
Анна появилась на свет 3 января. Родители с радостью и нетерпением ждали рождения третьего ребенка, и когда профессор Леви-Солал сообщил им, что у малышки синдром Дауна, что она, возможно, не сможет самостоятельно есть, подниматься по лестнице, обслуживать себя, у нее будет очень плохое зрение и она вряд ли сможет разговаривать, де Голль и его супруга пришли в отчаяние и шок. Они не могли найти ответа на вопрос, почему этот крест выпал именно им. А бабушка девочки (тёща де Голля) даже выдвинула версию, что Анна родилась такой из-за того, что её дочка Ивонна во время беременности испытала стресс, став на прогулке случайным свидетелем драки.
Шарль и Ивонна де Голль.
– Мы с мужем пожертвовали бы всем – и богатством, и амбициями, и удачей, если бы только это могло сделать нашу Анну здоровой, – писала мать девочки своему близкому другу, когда малышке исполнился годик.
С одной стороны, семья де Голль не скрывала диагноза дочери, но с другой, супруги не были намерены обсуждать это с журналистами и другими посторонними людьми. Близкие сплотились, чтобы сделать жизнь Анны максимально комфортной. О том, чтобы отдать ее в специализированную лечебницу, как было принято поступать в те времена с подобными детьми, и речи быть не могло.
В 1834 году генерал де Голль приобрел большое живописное поместье в трехстах километрах от Парижа. Первой причиной была близость к месту службы, второй – тишина и спокойствие, которые были так необходимы шестилетней Анне. Здесь «солнечная девочка» получала и уход, и лечение, и безграничную любовь близких.
Супруги де Голль./Фото:downsideup.org
Строгий генерал был самым нежным отцом
По воспоминаниям близких, вернувшись со службы, глава семейства первым делом шел к Анне – сажал ее на колени и начинал осыпать комплиментами. Она слушала, улыбалась, с любопытством вертела в руках его военную фуражку. Иногда счастливая девочка засыпала прямо у папы на коленях, и тогда он бережно переносил ее в кроватку.
У них была особенная духовная связь. Де Голль не раз говорил, что этот ребенок был для него неким посланием свыше, позволившим лучше узнать людей и пересмотреть свои взгляды на жизнь. Горничная семьи де Голля вспоминала, что своими глазами видела, как суровый генерал, играя с Анной, ползал по комнате на четвереньках и при этом пел: «Как вы прекрасны, мадемуазель».
Де Голль обожал свою девочку.
Дочка отвечала любящему отцу взаимностью, даря ему безграничную любовь. Единственным словом, которое она умела произносить, было «папа».
Фотография 1933 года, на которой де Голль запечатлен сидящим на пляже в шезлонге с Анной на коленях, впоследствии стала известна на весь мир. На снимке девочка внимательно и серьезно смотрит на папу, а тот держа ее ладошки в своих руках, что-то ей рассказывает. И кажется, что больше никого вокруг для них не существует…
Если со старшими детьми (на момент рождения Анны сыну Филиппу было шесть, дочери Элизабет – четыре) де Голль мог быть излишне строгим и требовательным, то по отношению к малышке он проявлял невероятное терпение. Он был невозмутим, даже если она, разыгравшись, начинала щипать и царапать ручонками его лицо, оставляя на коже розовые следы. А если в доме раздавался плач Анны, отец, оставив все свои дела, пулей летел к ней – брал на руки, успокаивал, укачивал.
То, что у генерала и политика де Голля растет ребёнок с синдромом Дауна, не афишировалось. А между тем дома он был нежным и любящим папой. /Фото:twibur.com
Если семье генерала приходилось переезжать или супруги отправлялись в путешествие, Анну неизменно брали с собой, стараясь обеспечить ей все необходимые условия.
В 1940 году, на войне, состоялся разговор генерала с полковым священником, в котором он упомянул Анну. «Поверьте, что для меня как отца это очень большое испытание, но я воспринимаю это еще и как благословение, как милость. Эта девочка – моя радость», – сказал он.
Шарль де Голль, 1941 г. /Фото: bridgemanart.com
Память об Анне
Увы, счастье родителей оказалось не таким долгим, как им хотелось бы. В январе 1948-го (кстати, двадцатилетний возраст в те годы считался критическим для людей с синдромом Дауна) и без того слабое здоровье Анны подорвалось окончательно. Грипп, который подхватила девушка, дал осложнение на бронхи и легкие. Сердце не выдержало, и в начале февраля она скончалась.
Шарль де Голль очень тяжело переживал это горе. Похороны были скромными – присутствовали только близкие, и чтобы супругов не беспокоили посторонние, даже выставили кордон.
После смерти Анны генерал написал своей старшей дочери Элизабет: «Ее душа теперь свободна. Но исчезновение нашего маленького страдающего ребенка, нашей маленькой девочки без надежды принесло нам огромную боль». Как вспоминали современники, де Голль не раз говорил: «При жизни она была особенной, а теперь она стала такой, как все».
Наследие Анны де Голль продолжает жить. Ивонна и Шарль создали фонд в ее честь и основали больницу для девочек, имеющих умственные недостатки. Лечебное заведение находится в красивом замке недалеко от Версаля.
Родители Анны основали фонд и открыли больницу для людей с синдромом Дауна. /Фото:sheilaalleebooks.com
Сегодня Фондом Анны управляют потомки – племянник де Голля и его внучка. Они уделяют большое внимание интеграции людей с ограниченными возможностями в современное общество.
– В то время никто не знал, как обращаться с такими людьми, как Анна. И вот по инициативе Шарля де Голля появился соответствующий закон, а потом и сам фонд. Он был создан не для Анны (о ней бабушка заботилась сама), а благодаря ей, – поясняет внучка Шарля и Ивонны де Голль. Кстати, она тоже носит имя Анна – в честь «солнечной девочки».
История любви легендарного политического деятеля к своей «особенной» дочке дала надежду и уверенность многим семьям, имеющим таких детей, а сам генерал стал для них примером и ориентиром.
Де Голль хотел, чтобы после смерти его похоронили рядом с дочкой./Фото:ipernity.com
Кстати, смерть Анны не прервала ее незримой связи с отцом. Более того – фактически дочка стала его защитницей. По уверениям самого генерала, когда в 1962 году его машину обстреляли, жизнь ему спасло то, что пуля попала в рамку с фотографией дочери, которую де Голль всегда носил с собой.
В 1970 году генерал скончался. Похоронили его на кладбище в Коломбэ-лэ-дё-Эглиз рядом с Анной – такова была его воля.
Читайте в продолжение темы о том, что делали с «особенными» детьми семьи президентов и монархов.
Текст: Анна Белова
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Источник
Во время одной из пресс-конференций в 1958 году генерал Шарль де Голль заявил: «Я не принадлежу никому и принадлежу всем». Основатель пятой по счету республики в истории Франции, «человек 18 июня 1940 года», автор решительного обращения к согражданам оккупированной родины («Франция не побеждена. Я призываю всех французских солдат последовать за мной»), глава движения Сопротивления, на вид суровый и сдержанный, стал ключевой фигурой современной истории своей страны, определявшей ее ход в течение 30 лет. Но мало кому известно, что генерал-освободитель, жесткий политик был трепетным, счастливым и страдающим отцом маленькой Анны – девочки с синдромом Дауна, и его любовь к ней изменила отношение французского государства к людям, имеющим ментальные нарушения.
Малышка, которая завоевала де Голля
Когда 1 января 1928 года в семье Шарля и Ивонны де Голлей родилась Анна, их старшему сыну Филиппу было 6 лет, дочери Элизабет – 4 года. Новорожденная появилась на свет в немецком городе Трире, где в то время проходил службу будущий генерал, и сразу вызвала обеспокоенность персонала. Эти опасения вскоре подтвердил профессор Леви-Солал, поставив малышке диагноз «синдром Дауна». Родители, с нетерпением и радостью ожидавшие рождения третьего ребенка, были потрясены, услышав, что лечение бесполезно и девочка никогда не сможет произнести даже трех слов, не сможет есть без помощи, из-за крайне слабого зрения не сможет сама сойти и подняться по лестнице, избежать любой опасности, будь то огонь, вода, препятствие на пути. Она то билась в конвульсиях, то успокаивалась и делала резкие движения ручками и ножками. О том, как переживал эти события Шарль де Голль, известно из его писем. Одно из первых, написанное матери в январе 1928 года, скорее крик, обращенный к небесной справедливости. И в то же время глубокое потрясение этих первых месяцев стало поворотной точкой и неожиданно изменило де Голля. «Племянники и племянницы впервые видели умиление дядюшки Шарля, когда он брал малышку на колени, а она щипала и царапала его щеки, оставляя на них красные отметины. Он же, бесконечно терпеливо, так, как он никогда не вел себя ни со старшим сыном Филиппом, ни со средней Элизабет, напевал ей то ли детскую песенку, то ли военный марш», – пишет об этом времени исследовательница истории семьи де Голлей Кристин Клэр [1, р. 153]. Биограф продолжает: «Так в 38 лет майор де Голль был ранен в самое сердце. С рождением больной девочки его невероятная вера в свою счастливую звезду пошатнулась. Почему? Как? Кто виноват в случившемся? Носит ли он в себе скрытый изъян? Если бы дело ограничилось физической немощью! Но разум, разум, который он ценит превыше всего! Почему Бог послал ему это испытание? В наказание? За что? Возможно, чтобы проверить? Он не знал, что человек может так страдать, и не подозревал, какая нежность заключена в нем. Как только он слышал крик Анны, сразу откладывал дела, о чем бы ни шла речь, спешил к ней, брал на руки… укачивал и напевал: на рубеже сорокалетия Шарль де Голль стал другим человеком» [1, р. 155—156].
Позднее сын де Голля Филипп в своих воспоминаниях об отце признает: «Генерал всегда отказывался открывать перед публикой тайну своей личной жизни. “Я не хищник в саду”, – писал он. Однако в своем поместье и убежище Буассери в деревушке Коломбэ-лэ-дё-Эглиз он был другим: сквозь кажущуюся холодность, ослепленность порядком, соблюдением принципов и правил, проступают черты человека, отзывчивого к искренности, переполненного любовью к родным, умеющего ярко съязвить. Мы видим одновременно мужа, отца, дедушку – очень сердечного, нежного, внимательного, человечного и предупредительного по отношению к своей жене, детям и внукам» [2]. Биографы задаются вопросом: мог ли Шарль де Голль стать таким человеком без помощи Анны и такой мучительно короткой истории отношений с ней?
С самого дня своего рождения Анна оставалась с родными, вопрос о том, чтобы поместить ее в специализированное учреждение, даже не рассматривался, хотя семья кочевала по отдаленным гарнизонам за пределами Франции вслед за продолжавшим военную карьеру де Голлем. Отныне во всех своих многочисленных переездах родители должны были всегда учитывать непростое состояние ослабленной, часто болеющей девочки и ее потребности. Заботиться об Анне Ивонне де Голль помогала тщательно отобранная квалифицированная гувернантка. Отец был неизменно глубоко привязан к девочке, необыкновенно сердечен и терпелив с ней. В своих мемуарах он писал: «Этот ребенок был еще и милостью для меня, она помогала мне быть выше людских срывов, смотреть на них другими глазами» [4].
«Этот ребенок был еще и милостью для меня, она помогала мне быть выше людских срывов, смотреть на них другими глазами».
В январе 1948 года Анне, которой только что исполнился 21 год, стало сильно нездоровиться: грипп сменился бронхитом, притом что ее сердце всегда было слабым. Родители забеспокоились больше обычного: наступал тот самый двадцатилетний рубеж, который считался пределом возможного для людей с таким диагнозом. 6 февраля состояние девушки ухудшилось и Анны не стало. Уход дочери стал сильным ударом для Шарля де Голля. Биограф Кристин Клэр пишет: «Позже он сказал племяннице, что ему будет куда труднее пережить разлуку с “малышкой Анной”, чем с Филиппом и Элизабет, если бы их не стало в этом же возрасте» [1, р. 319].
Погребальная церемония была скромной. Даже друзей чета де Голлей попросила не беспокоиться, а против назойливых визитеров был выставлен кордон. Генерал признался другу: «Она была пленницей. В этой девочке было что-то особенное и привлекающее, и я всегда думал, что, если бы она не была… такой, какой была, она стала бы кем-то выдающимся» [1, р. 320]. Простившись с дочерью, де Голль, человек глубоко верующий, сказал: «Теперь она стала такой, как все».
Уход Анны не прервал ее глубокой связи с отцом. Когда 22 августа 1962 года в местечке Пети-Кламар машина генерала была обстреляна, пулю, по его собственным словам, остановила рамка фотографии дочери, которую он всегда носил с собой в портфеле. Позже одна из внучек генерала была названа в честь Анны и со временем возглавила фонд, учрежденный родителями в память о ней. И наконец, в 1970 году де Голль, согласно его просьбе, был похоронен рядом с дочерью на кладбище в Коломбэ-лэ-дё-Эглиз.
В память об Анне
Уход дочери не только добавил новую главу в личную историю семьи, но и стал толчком к переменам в масштабе страны. Через несколько лет после ее смерти супруги купили поместье Вэркёр в долине реки Шеврёз недалеко от Парижа, обустроили его и открыли пансион, жизнь в котором и по сей день устроена по правилам общины. По словам Ивонны де Голль, он предназначался «для молодых девушек с ограниченными возможностями, не поддающимися коррекции, но трудоспособных,.. оставшихся без поддержки и помощи… в основном из семей, пострадавших в ходе войны…» [3]. Это событие имело свою предысторию: в 1945 году Ивонна и Шарль де Голль основали Фонд Анны де Голль (Fondation Anne de Gaulle) для помощи людям, имеющим ментальные нарушения. Фонд существовал на их собственные средства и пожертвования других доноров. Он был признан государством, иначе говоря зарегистрирован, 30 марта 1945 года решением Временного правительства Французской Республики, которое возглавлял де Голль. Ивонна де Голль руководила административным советом фонда вплоть до своей смерти в 1979 году. На этом посту ее сменила старшая дочь и старшая сестра Анны — Элизабет. В обращении нынешнего его президента Этьенн Вендру говорится: «Генерал и мадам де Голль, которые столкнулись с немалыми трудностями, связанными с тем, как организовать и наладить жизнь ребенка, имеющего серьезные ментальные нарушения, с рождением в их семье младшей дочери Анны, хотели внести свой вклад в обеспечение необходимым вниманием и поддержкой… самых уязвимых из нас… Чуткое и внимательное отношение к нуждам и запросам обитателей общины Вэркёр Ивонна де Голль, которая была президентом Фонда на протяжении 40 лет, передала нам, и сегодня эти принципы стали основой продолжения нашего дела» [3].
С 1946 по 1969 год казначеем фонда являлся Жорж Помпиду, будущий президент Франции и соратник Шарля де Голля по политической партии. Заняв пост главы государства, он стал инициатором принятия первых законодательных актов в защиту и поддержку людей, имеющих ментальные нарушения.
Созданный по частной инициативе семьи людей глубоко верующих, Фонд Анны де Голль стал новацией и примером поиска новых форм организации проживания людей, нуждающихся в особой заботе и защите, в противовес специализированным психиатрическим приютам [3]. Сегодня отделения фонда работают во многих странах мира.
Литература
- Clerc C. Les de Gaulle une famille francaise., Paris : Les Editions Retrouvees, 2012. 408 p.
- De Gaulle P. De Gaulle, mon père. Paris : Plon, 2003—2004. T. 1—2. Url: https://www.melting-actu.com/article-24147262.html
- Фонд Анны де Голль. URL: https://fondation-anne-de-gaulle.org/
- Фонд Шарля де Голля.
Источник
Говорят, что перед смертью все равны. Но не только перед ней. Судьба собственных детей, их здоровье и счастье также волнует каждого, независимо от звания и достатка. Горе ребенка всегда станет горем родителя, даже если родитель – прославленный генерал. Например, Шарль де Голль. Его третий ребенок – дочь Анна – родилась тяжело больной и полностью изменила его жизнь. Как – читайте в отрывке книги Джонатана Фенби «Генераль Шарль де Голль и Франция, которую он спас».
В 1927 году, когда Ивон (жена Шарля де Голля – прим.ред.) ждала третьего ребенка, семья отправилась в Трир – старейший город Германии, где когда-то родился Карл Маркс. Супруги де Голль заняли небольшую виллу у реки Мозель и пригласили к детям гувернантку-австрийку. По утрам Шарль завтракал в одиночестве и уходил на службу, а по вечерам беседовал со своими офицерами. Чаще всего они обсуждали что-нибудь из истории. Он отличался от других – и впечатляющим ростом, и силой личности. Современники вспоминали, что в де Голле чувствовалось какое-то «экстраординарное одиночество». Те же очевидцы отмечали: «Кроме своих экскурсов в историю, что мог бы еще сказать майор де Голль? С кем и о чем он мог бы поговорить?»
Шарль де Голль, 1941 г. Источник: bridgemanart.com
Третий ребенок супругов де Голль родился в первый день нового 1928 года. Девочку назвали Анной. И скоро стало ясно, что она страдает синдромом Дауна. Бабушка девочки, мать Ивон, связывала это с тем потрясением, которое пережила ее дочь во время беременности: однажды на прогулке она стала свидетелем уличной драки между солдатами из батальона ее мужа и немецкими ветеранами Первой Мировой войны.
Семья де Голль не скрывали диагноз дочери, но и не хотели его ни с кем обсуждать. Все заботы о малышке взяла на себя их сплоченная семья. «Мы бы поступились всем: богатством, амбициями, удачей, если бы это помогло здоровью Анны», – писала другу мадам де Голль, когда девочке исполнился годик.
Незадолго до начала Второй Мировой Шарль рассказывал католическому писателю Генри Даниэлю-Ропсу о «тяжелом кресте», который выпал ему и его жене. Но родители никогда и не думали о том, чтобы передать Анну в специальное учреждение. В семье она была настолько счастлива, насколько это только было возможным. Она получала специальный уход, даже лечение, которое, правда, не могло помочь.
Отец был абсолютно предан своей малютке. Говорят, что единственным словом, которое Анна могла произносить четко, было слово «папа». Горничная, работавшая в семье, видела, как генерал де Голль ползал на четвереньках, играя с дочкой, и пел ей песенку: «Вы прекрасны, мадмуазель…». На фотографии, сделанной в 1933 году, де Голль с дочерью на руках отдыхает на пляжном шезлонге. Анна серьезно смотрит на папу, а тот полностью сосредоточен на ней одной, его губы приоткрыты, как будто бы он что-то ей шепчет.
Шарль де Голль с дочерью Анной. 1933 г.
Возвращаясь со службы, Шарль первым делом шел в комнату младшей дочери, сажал ее на колени, целовал и напевал похвалы ее нарядам. Она любила играть с его военной фуражкой и засыпала у него на руках. Иногда Анна цеплялась за его лицо, и так сильно, что на нем оставались царапины.
Незадолго до войны де Голль был командирован в город Метц. Там он водил Анну в ботанический сад, договариваясь, чтобы их пускали туда после закрытия: никто не должен был глазеть на его дочь во время прогулки.
Офицеры, служившие под началом де Голля, вспоминали, как выезжали вместе с ним на маневры. Оказавшись вдали от семьи и дома, командир каждую ночь заказывал машину, чтобы проехать 140 километров и увидеть Анну, подержать ее на руках, а потом снова покинуть и вернуться на свой пост.
Шарль де Голль и Винстон Черчиль, 1944 г. Источник: bridgemanart.com
В 1945 году Ивон основала фонд имени Анны де Голль для помощи детям с синдромом Дауна. Через три года Анна умерла, и генерал всю жизнь хранил свою фотографию с дочерью…
У де Голля был суровый характер, закаленный войной и годами службы. Но страдания Анны все равно находили отклик в его сердце. Ведь то, что он не показывал своих чувств, не означало, что их не было вовсе. «Мы ценим уязвимого ребенка больше, чем здорового», – писал он в 1962 году министру информации Алену Пейрефитту, чья дочь впала в кому после автокатастрофы. Его собственной дочери Анны в живых тогда уже не было…
Биограф де Голля Жан Лакутюр передает слова, сказанные генералом своему врачу: «Без Анны, возможно, я не достиг бы того, чего достиг. Она давала мне так много сердца, так много духа».
В 1940-м, уже во время Второй Мировой войны, Шарль де Голль вел танковую дивизию на немцев и говорил с полковым священником. Конечно, о дочери. «Поверьте, для отца это очень большое испытание, – признавался он, – но для меня это еще и настоящее благословение. Этот ребенок – моя радость. Анна помогла мне подняться и над славой, и над неудачами, научила быть выше обстоятельств».
Перевод: Вера Шарапова.
Источник