Психологическая помощь при посттравматическом синдроме

Уроки, полученные у доброго самаритянина

Война – это вечность, сжатая в безумные минуты, которые заполнят всю жизнь кошмарными фантазиями и снами.

Джон Кори.

Как-то в конце восьмидесятых, когда я преподавал в местном колледже, ко мне в офис зашел один из моих лучших друзей на факультете. Крис, учитель английского и ветеран войны во Вьетнаме, пришел с обеспокоенным выражением лица. После короткого разговора, он сказал: «Мне пришлось уйти с занятий пораньше, у меня флэшбэк!» [Флэшбэк – психопатологи?ческие пережива?ния или непроизвольные рецидивирующие воспоминания – психологическое явление, при котором у человека возникают внезапные, обычно сильные, повторные переживания прошлого опыта или его элементов, – прим.пер.]

Должно быть, мой офис казался безопасным убежищем, и я, как его друг, а также инструктор по психологии и ветеран армии времен Вьетнама, мог бы понять его. Наблюдая его отрешенное выражение лица, я ощущал лишь собственную беспомощность. Мы просидели, по большей части молча, несколько минут, пока его приступ не стих. Если я и помог чем-то, то не своими словами, а тем, чего я не сказал. Казалось, что он пришел не за помощью, а только за моим присутствием, которое, как якорь, удерживало его связь с настоящим временем и местом. У моего друга проявились симптомы посттравматического стрессового расстройства.

Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) – эмоциональный призрак угрожавшего жизни события. Он продолжает существовать в тени рассудка жертвы, ища возможности нарушить безопасное душевное равновесие, к которому жертва стремится. Во время сна это – кошмары, а во время бодрствования – борьба за то, чтобы справиться с этими кошмарами. Те, кто пытается помочь страдающему ПТСР, часто чувствуют себя беспомощными, в то время, как пациент все дальше погружается в бездну эмоций, понимание и восприятие которой превосходит возможности окружающих. Квакеры, в своей истории, постоянно обращались к жертвам войны, чтобы помочь процессу их исцеления. Тем не менее, посттравматическое стрессовое расстройство настолько многогранно и сложно, что обычные способы поддержки не достаточны. Причем, они не только не помогают, но часто лишь углубляют травму. Если мы, как религиозное сообщество, стремимся помогать ветеранам с ПТСР, то нам, прежде  всего, необходимо понять физиологические, эмоциональные и ментальные изменения, производимые этим разрушительным состоянием; в противном случае, мы рискуем причинить еще больший вред тем, кто страдает данным расстройством.

Посттравматическое стрессовое расстройство чаще всего ассоциируется с военными действиями. Первым исследованием по ПТСР была работа Джейкоба Мендеса Да Коста «О раздраженном сердце» (1871), которая описывала симптомы стресса у  ветеранов Американской гражданской войны. Другие войны в нашей истории дали синдрому другие имена: контузия, военное истощение, психоневроз. После вьетнамской войны медицинское сообщество лицом к лицу столкнулось с огромным числом ветеранов, проявляющих набор биопсихологических симптомов, которые не подходили ни под один из существовавших тогда диагнозов. И только в конце 1980-х этот набор был формально признан подлежащим диагнозу синдромом и получил название посттравматического стрессового расстройства.

С медицинской точки зрения посттравматическое стрессовое расстройство классифицируется как одна из разновидностей беспокойства, но оно также проявляется как диссоциативное расстройство, реакция скорби, поведенческое и нейробиологическое расстройство. Согласно исследованиям Американской психологической ассоциации, это расстройство проистекает из того, что:

человек пережил событие или ряд событий или же стал свидетелем эпизодов, содержавших действительную или гипотетическую угрозу смерти, либо серьезного ранения, угрозу физической целостности для самого человека или других людей, равно как и угрозу или реальность сексуального насилия, – все, что вызывает сильный страх, панику, безнадежность или ужас.

Недавние войны в Афганистане и Ираке выявили новый аспект военных действий, связанный с моральной травмой. Согласно «Ежеквартальному исследованию ПТСР» моральное повреждение определяется, как «акт серьезной трансгрессии, ведущей к глубокому внутреннему конфликту, вследствие опыта, который нарушает основополагающие этические и моральные убеждения. «Моральные травмы связаны с ПТСР, но не являются его обязательными компонентами. Недавние войны также вызвали очень большое количество случаев травматических повреждений мозга (ТПМ), при которых травма головы влияет на изменение сознания. ТПМ не только разрушительны сами по себе, но и повышают риск ПТСР.

Хотя ПТСР чаще всего ассоциируются с войной, статистически это не правильно. Хроники свидетельствуют о том, что некоторые из спасшихся во время Великого лондонского пожара 1666 года проявляли признаки ПТСР, как и выжившие после урагана Катрина. По данным Всемирного торгового центра здравоохранения, атаки 9 сентября привели к развитию симптомов ПТСР у примерно 70 000 человек. ПТСР может явиться следствием любой серьезной угрозы жизни, начиная от массовых катастроф и до единичных личных обстоятельств, таких как близкая к смертельной автомобильная авария, работа спасателем, перенесенные в детстве издевательства, домашнее насилие или сексуальные домогательства, даже перенесенный рак груди может вызвать такое расстройство. Согласно данным Национального института душевного здоровья примерно 7,7 миллионов американцев подвержены ПТСР. Особенно высокий уровень ПТСР наблюдается среди жертв изнасилования, ветеранов войн, а также подвергшихся негативному физическому воздействию женщин, в основном – в случаях продолжающегося домашнего насилия. Длительные войны в Афганистане и Ираке приведут к тому, что значительная часть поколения будет подвержена ПТСР. Стоимость лечения этого расстройства – астрономическая, но потеря продуктивности жизни не подлежит никакой оценке.

Почему у некоторых людей, переживших угрожающее жизни событие, развивается ПТСР, а у других – нет? Не существует какого-то одного-единственного определяющего фактора. У каждого человека своя предрасположенность и особые формирующие обстоятельства. Тем, кто сталкивался в детстве с враждебностью и вырос без достаточной социальной поддержки, можно с большей уверенностью предсказывать развитие ПТСР. Существует один только значимый фактор, это именно посттравматический опыт: продолжительное переживание в результате длительного военного или домашнего насилия при отсутствии достаточной социальной поддержки после пережитого.

Факты:

• 25 процентов ветеранов войн в Ираке и Афганистане страдают от ПТСР
• 5 процентов страдают как от ПТСР, так и от ТПМ (травматического поражения мозга)
• С 2004 по 2009 годы Управление по Здравоохранению ветеранов потратило 1,1 миллиарда долларов на лечение ПТСР и ТПМ

Источник: 2012 Congressional Budget Office Study

Флэшбэки и другие симптомы

Хотя ПТСР характеризуется целым набором симптомов, существуют некоторые специфические характеристики, проявляемые людьми с ПТСР. Повторное переживание в сознании (болезненные воспоминания, сны, флэшбэки) – основные симптомы, в которых человек не просто вспоминает, но заново переживает травмирующее событие, проходя через те же самые эмоции паники, страха и безнадежности. Флэшбэки – это нечто большее, нежели мысли о случившемся. Сохраненные воспоминания о травмирующем событии заставляют жертву, подобно моему другу Крису, эмоционально и когнитивно заново проходить пережитую ситуацию. Флэшбэки сильны, потому что эмоции – это мощные генераторы воспоминаний.

В травмирующем событии все сопровождающие эмоции (страх, беспокойство, паника и беспомощность), как и сенсорные стимулы (запахи, образы, звуки) вбиваются в определенную часть мозга – лимбическую систему, где они будут постоянно сохраняться в качестве воспоминаний. С этого момента и впредь, всякий сенсорный опыт, похожий на пережитое во время травмы (даже молитва, которую при этом прочитали), может пробудить травматическую память и заставить жертву заново пережить прежний ужас. Так и с моральной травмой, где долговременная память о том, что правильно, противостоит недавнему плохому событию, заставляя жертву морально оправдывать этот проступок. Такие психобиологические конфликты эмоционально истощают, приводя к беспокойству, депрессии, чувству вины и отчаяния.

Пытаясь избежать всего, что может стать триггером, то есть пробудить воспоминания или флэшбэк, многие жертвы начинают физически, социально и эмоционально отстраняться от общения с миром. Некоторые, особенно ветераны, находят место для жизни, подальше от каких-либо соседей; другие избегают социального общения в больших группах. Безработица предпочтительнее любой работы, где образы, звуки или запахи могут вызвать возобновление травмирующих эмоций. Неспособность работать ведет к нищете, которая, в свою очередь приводит к бездомному существованию. И то, и другое вызывает дальнейшую изоляцию.

Слишком часто люди с ПТСР подавляют себя, пытаясь избавиться от беспокойства. Уровень злоупотреблений алкоголем и наркотиками у них в три раза превышает средний уровень в популяции, а депрессия возникает в три-шесть раз чаще. Это приводит к большему числу самоубийств. Некоторые страдающие ПТСР находят созидательное применение своей тревоге, помогая другим жертвам, занимаясь социальной работой, политическими реформами или искусствами. Чтобы справиться с беспокойством, мой друг сочетал негативное и позитивное, выкуривая пару пачек сигарет в день и трудясь над написанием романа, сдобренного анекдотами из его армейской жизни. Он вовсе не собирался печатать роман, но просто пытался справиться со своими ментальными демонами доступным ему способом. Мне было ясно, что Криса нельзя расспрашивать о прошлом военном опыте, но в своем романе он мог делиться этим косвенно, здесь у него все было под контролем.

Многие страдающие ПТСР живут в постоянном состоянии перевозбуждения, беспокойства о том, что они снова будут атакованы, или произойдет флэшбэк. Их перевозбуждение способствует бессоннице, приступам гнева или раздражения, проблемам с концентрацией. Все это вызывает агрессивное поведение, домашнее насилие, разводы, безработицу, чувство вины, бездомное существование, а также отдаление людей от их собственного духовного потенциала. Это также снижает иммунитет, делая людей с ПТСР более восприимчивыми к связанным со стрессом недугам, такими как диабет второго типа и болезни сердца.

Симптомы ПТСР могут появляться сразу после пережитой травмы или же всплывают периодически. Неделями, месяцами, годами может не быть вообще никаких симптомов. Какого рода стимул (триггер) может вызвать острую ПТСР реакцию? Иногда она возникает из ничего, просто появляется спонтанно. Человек становится свидетелем другого травмирующего события или даже просто слышит о нем; стресс, определенный образ, звук или запах; болезнь; любая ситуация, заставляющая жертву чувствовать себя беспомощной; или утрата того способа, которым человек пользовался для выживания – все или что-то из этого способно ввергнуть страдающего ПТСР в эмоциональный кризис.

Не существует магической пилюли для исцеления от ПТСР. У многих подверженных этому расстройству людей симптомы проходят без лечения. Других можно лечить только соответствующими медицинскими или психологическими методами. Тем, кто думает, что человек с ПТСР может «взять себя в руки» или «исцелиться молитвой», следует понимать, что такие ожидания только усиливают беспокойство подверженного расстройству человека и углубляют его страдания. Сложный характер ПТСР требует того, чтобы всякое лечение проводилось только профессионалами, уже имевшими опыт работы с ПТСР.

Классические симптомы ПТСР:

• Повторяющиеся переживания травмы
• Избегание триггеров (стимулов, способных вызвать травмировавшие воспоминания или переживания)
• Оцепенение, онемение
• Перевозбуждение

Религиозное сообщество, как добрый самаритянин

Поскольку недостаток должной социальной поддержки после травмирующего события серьезно влияет на длительность и интенсивность ПТСР, религиозное сообщество должно предложить соответствующую поддержку. Наряду с физическими и эмоциональными  последствиями, люди с ПТСР испытывают моральные страдания; у них украли веру, будь то – в существование добра в мире или в них самих, или же веру в доброту благого и милосердного Бога. Жертвы могут не найти Бога вновь, пока они опять не увидят его милость в действии.

Религиозное сообщество должно служить мостом от зла к добру. Существует ли лучшая модель для этого, нежели добрый самаритянин (Лк. 10:29-37)? Он предоставил жертве безусловное содействие – физическую поддержку, немедленную медицинскую помощь, жилье и финансовую поддержку – без каких-либо вопросов, ожиданий, советов, увещеваний быть осторожнее, без критики его поведения.

В мире, где трагедии неизбежны, ПТСР напоминает нам о том, насколько мы непрочны, как человеческие существа, и как сильно мы нуждаемся в помощи Бога и друг друга. В духовном смысле религиозное сообщество должно быть «оказывающим милость» (Лк 10:37). Когда преследуемый травмой человек спрашивает: «Где же был добрый и милосердный Бог?», нам бывает трудно ответить на этот душераздирающий и тяжелый вопрос, и мы слишком часто отвечаем ничего не значащими, высокомерными пошлостями. По-настоящему значимо бывает показать присутствие Бога, возвращая добро в жизнь жертвы. Будьте готовы как к принятию, так и к отказу от вашей помощи, когда уровень беспокойства жертвы то растет, то падает, но продолжайте прощать этого человека и всегда оставайтесь готовыми помочь.

Возможно наиболее важная роль религиозного сообщества – говорить правду властям и сказать: «Довольно!» Мы можем призвать к окончанию бессмысленных войн, унижения женщин и отвлечения финансов от образования и базовых социальных нужд. Мы можем сказать «довольно» ненасытному военно-промышленному комплексу и накоплению богатств через эксплуатацию. Квакерское мирное свидетельство должно быть чем-то большим, нежели несколько параграфов в книге «Вера и практика»; оно должно стать частью нашего продолжающегося самоопределения, которое находит выражение в наших действиях.

Через несколько лет после того общения в моем офисе, Крис, тогда уже сорокалетний, умер от сердечного приступа. Его свидетельство о смерти называет в качестве причины инфаркт миокарда. Но его, как и тысячи других, ему подобных, можно считать жертвой войны с той же степенью уверенности, как если бы он был убит выстрелом в джунглях Вьетнама, горах Афганистана или пустынях Ирака. Да упокоятся они все с миром.

2015

Об авторе:

Джек Чианчио – член Араратского собрания в Северной Каролине. Он – ветеран военных действий, вышедший на пенсию санитар психиатрической службы, преподаватель и автор работы Where Christ Presides: A Quaker Perspective on Moral Discernment («Где председательствует Христос: квакерский подход к моральному выбору»). В настоящее время Джек трудится над созданием книги по Евангелию от Марка.

Источник