Метаболический синдром при лечении нейролептиками

28.04.2020
0
Главная › Синдром › Метаболический синдром при лечении нейролептиками
Метаболический синдром при лечении нейролептиками thumbnail

     Многие факторы способствуют увеличению веса у пациентов с психическими расстройствамии, в частности, с  психозом. Сидячий образ жизни, нездоровые пищевые привычки, генетическая восприимчивость и антипсихотики  считаются основными факторами , способствующими здесь увеличению веса.  К сожалению,  только от одной трети до половины больных адекватно контролируют метаболические побочные эффекты антипсихотиков.

         Помимо увеличения веса, антипсихотики также влияют на метаболизм глюкозы, повышают уровень холестерина и триглицеридов и вызывают артериальную гипертензию, что приводит к развитию метаболического синдрома.  Метаболический синдром увеличивает риск развития сахарного диабета в пять раз и сердечно-сосудистых заболеваний в два раза в течение ближайших 5–10 лет после диагностики данного синдрома. Распространенность метаболического синдрома высока при шизофрении. Метаанализ 77 публикаций показал общий уровень распространенности этого синдрома при шизфрении —  32,5%. Аналогичный метаанализ, проведенный у пациентов с первым эпизодом шизофрении, выявил более низкие показатели распространенности метаболического синдрома (~ 10%). Иными словами в процессе лечения антипсихотиками количество пациентов с избыточным весом увеличивается почти в 3 раза. Тем не менее, уровень ожирения и в первом психотическом эпизоде  остается высоким — 22% . 

           Увеличение веса, вызванное антипсихотиками, является одной из основных проблем лечения пациентов с психическими  расстройствами. Большинство антипсихотиков вызывают увеличение веса,  по-видимому, самый высокий риск появления этого побочного эффекта имеет место у оланзапина и клозапина.

Динамика

            Вес быстро увеличивается в начальный период терапии этими препаратами , практически сразу же после начала приема антипсихотиков. В дальнейшем, пациенты  также продолжают набирать вес. В первые несколько недель после начала приема антипсихотических препаратов наблюдается быстрое увеличение веса. Скорость увеличения веса затем постепенно уменьшается и выравнивается в течение нескольких месяцев.

            Время, затраченное на плато, было разным для каждого антипсихотического средства: от 4 до 9 месяцев для оланзапина и от 42 до 46 месяцев для клозапина.  Это указывает на то, что пациенты будут продолжать набирать вес в течение 1–4 лет. приема антипсихотиков.

            Факторами, связанными с быстрым увеличением веса в начальный период, были более молодой возраст, более низкий базовый индекс массы тела (ИМТ), более выраженный ответ на антипсихотические препараты и повышение аппетита. Быстрое увеличение веса более чем на 5% в первый месяц является лучшим предиктором значительного увеличения веса в долгосрочной перспективе.

Осложнения

     Исследователями было показано, что увеличение веса и ожирение приводят и  к увеличению сердечно-сосудистой и цереброваскулярной патологии , снижению качества жизни и плохому соблюдению режима приема лекарств. 

Возрастные аспекты увеличения веса на фоне приема антипсихотиков

      В отличие от взрослых, дети физически и эмоционально более уязвимы по отношению к  побочным эффектам лекарств.

     Дети, особенно уязвимы в плане  увеличения веса, вызванного антипсихотиками. Атипичные антипсихотики (SGA ) эффективны при психических расстройствах у детей, но их преимущества ограничены рисками как метаболических, так и неврологических побочных эффектов. Увеличение веса является одним из самых неприятных побочных эффектов у детей, причем до 80% детей демонстрируют значительное увеличение веса.  У подростков наблюдалось большее увеличение веса, чем у пожилых пациентов. Пациенты с аутизмом, получавшие антипсихотические препараты, имели большую прибавку в весе. Более высокая склонность к набору веса также наблюдается у пациентов с шизофренией.

Сравнительная оценка влияния антипсихотиков на вес

    В литературе сообщалось,  что клозапин, оланзапин, тиоридазин, сертиндол, хлорпромазин и рисперидон вызывали значительное увеличение веса в диапазоне от 4,45 до 2,10 кг.  Также отметим , что все антипсихотические препараты, кроме галоперидола, луразидона и зипразидона, вызывают увеличение веса. Оланзапин и зотепин вызывают значительно большее увеличение веса, чем большинство других антипсихотиков. Другой метаанализ показал, что оланзапин и клозапин вызывают наибольшее увеличение массы тела, в то время как кветиапин, рисперидон и сертиндол вызывают промежуточные эффекты в отношении веса. Средний или низкий уровень увеличения массы тела наблюдался у арипипразола и амисульпирида.  По последним данным , новые антипсихотики:  азенапин, илоперидон, палиперидон и луразидон вызывают значительное увеличение веса. Клинически значимое увеличение веса более чем на 7% было вызвано всеми препаратами, кроме луразидона.  Стоит напомнить читателю моего Блога , что клозапин, препарат с наибольшим риском увеличения веса, также является единственным антипсихотическим средством, которое на сегодняшний день лицензировано для лечения резистентной шизофрении. Точно так же оланзапин, который занимает высокое место с точки зрения эффективности, несет и более высокий риск увеличения веса, чем большинство других антипсихотических средств.

Этиология

Генетика

        Генетические полиморфизмы могут объяснить индивидуальные различия в AIWG. Недавний метаанализ, проведенный Zhang et al. ( 2016) , Выявил 13 однонуклеотидных полиморфизмов из девяти генов, достоверно связанных с AIWG. Однонуклеотидные полиморфизмы, связанные с генами ADRA2A , DRD2 , 5- HTR2C и MC4R, показали наибольший размер эффекта, что указывает на то, что гены-кандидаты для увеличения веса также связаны с рецепторами, с помощью которых антипсихотические средства оказывают свои терапевтические эффекты.

Патогенез

Рецепторы

    Количество прибавки в весе зависит от типа антипсихотика и индивидуальных особенностей пациента. Высокая вероятность увеличения веса при приеме антипсихотиков  связана с их действиями на серотонин 5-HT2A и 5-HT2C, дофамин D2 и D3, гистамин H1 и мускариновые рецепторы M3. Различное влияние на вес объясняется разным сродством лекарств к этим рецепторам. 

Гормоны

     Антипсихотики влияют на нейропептиды, связанные с контролем аппетита и энергетическим обменом. Лептин и адипонектин являются адипокинами, вырабатываемыми в белой жировой ткани, которые участвуют в патогенезе увеличиения веса , вызванного приемом антипсихотиков (AIWG). Повышенные уровни лептина и пониженные уровни адипонектина были продемонстрированы при краткосрочном и долгосрочном лечении оланзапином. Грелин, действующий на аркуатное ядро ​​гипоталамуса для усиления приема пищи и отложения жировой ткани, также подвержен влиянию антипсихотиков. Предполагается, что изменения в уровнях лептина, адипонектина и грелина связаны с прямым воздействием лекарств, а не являются вторичными по отношению к увеличению веса.

       С другой стороны, влияние антипсихотиков на метаболизм липидов и глюкозы было связано с их влиянием на увеличение веса и ожирение, что привело к резистентности к инсулину и, как следствие, к увеличению высвобождения триглицеридов и липопротеинов очень низкой плотности из адипоцитов.

         Имеются также данные, свидетельствующие о том, что антипсихотические препараты увеличивают экспрессию генов белка, связывающего регуляторные элементы стеролов ( SREBP ) и липопротеинов очень низкой плотности ( VLDL ).

Терапия

      Персональный подбор антипсихотических препаратов в соответствии с индивидуальными особенностями пациента и тщательный контроль веса и других  параметров ( показателей) метаболизма являются лучшей профилактикой увеличения веса.  Переключение терапии на препарат  с меньшей склонностью вызывать увеличение веса является вариантом выхода из создавшейся ситуации , но несет в себе риск рецидива психического расстройства. Немедикаментозная терапия , например , регулярные консультации диетолога, специальные программы физических упражнений , когнитивных тренингов и стратегий изменения поведения оказываются одинаково эффективными , как при индивидуальной, так и при групповой работе с пациентами. 

      Метформин — один из препаратов ,который используется для снижения веса, однако, на мой взгляд, его стоит назначать при повышенном уровне гликированного гемоглобина. Метформин обладает наибольшим доказательством эффективности, в то время как топирамат и ребоксетин также могут быть эффективны. Эти препараты предотвращают или лечат прибавку в весе с помощью различных механизмов. Например, метформин и росиглитазон улучшают инсулинорезистентность, а арипипразол, метформин  снижают уровень липидов. 

Читайте также:  Синдром абдоминальной ишемии код по мкб

        Метформин является антигипергликемическим средством, которое используется уже много десятилетий. Он оказывает свое действие путем ингибирования печеночного глюконеогенеза и улучшения чувствительности к инсулину в скелетных мышцах с помощью аденозинмонофосфаткиназы. Он  также снижает уровень холестерина липопротеинов низкой плотности и триглицеридов. Основным механизмом снижения веса здесь может быть снижение резистентности к инсулину и подавление аппетита.  Данные показывают, что метформин приводит к клинически значимой потере веса примерно у половины пациентов.

           Противоэпилептическое лекарственное средство топирамат показал многообещающие результаты в лечении AIWG. Топирамат оказывает свое действие по снижению веса, стимулируя липопротеинлипазу, одновременно ингибируя карбоангидразу и липогенез. Он  также подавляет аппетит и увеличивает сытость. Низкие исходные уровни гормонов тиреотропина предсказывали количество набранного веса, и топирамат был особенно эффективен в снижении увеличения веса в этой подгруппе. Использованием топирамата 100 или 200 мг, показало зависимость доза-ответ для снижения веса. Существуют доказательства того, что топирамат может оказывать терапевтическое воздействие на психотические состояния, что может быть объяснено антагонизмом вызванной глутаматом эксайтотоксичности у рецепторов α-амино-3-гидрокси-5-метил-4-изоксазолпропионовой кислоты (AMPA) и каинатных рецепторов.

        Ингибиторы обратного захвата норэпинефрина (NRIs) , например , ребокситин действуют путем ингибирования обратного захвата норэпинефрина. Они назначаются для того , чтобы уменьшить аппетит, тем самым вызывая потерю веса. Исследование атомоксетина не дало положительных результатов. Сердечно-сосудистые побочные эффекты изменений артериального давления и частоты сердечных сокращений , вызванные  NRIs могут препятствовать  преимуществам препаратов данной группы в плане снижения веса. Комбинация ребоксетин-бетагистин показала клинически значимое ослабление вызванного оланзапином прироста веса.  Бетагистин является гистаминергическим агонистом Н1-рецептора и антагонистом Н3, который был исследован в качестве совместного лечения увеличения веса, вызванного оланзапином. Потенциал снижения веса бетагистина обусловлен  его действием на гипоталамус и печень с целью  вызвать термогенез и уменьшить потребление пищи. Дополнительным преимуществом приема этого препарата является  снижение показателей сонливости по Epworth в процессе лечения.

         Точный механизм действия нового противоэпилептического препарата зонисамид неизвестен. Он может действовать путем изменения порога быстрой инактивации натриевых каналов, зависящих от напряжения. Он также снижает постоянное высокочастотное повторное срабатывание потенциалов действия и ингибирует низкопороговые кальциевые каналы Т-типа в нейронах. Исследователи продемонстрировали, что зонисамид приводит к умеренному, но стойкому снижению AIWG.

         GLP-1 — это гормон кишечника, синтезируемый в слизистой оболочке кишечника. GLP-1 стимулирует индуцированную глюкозой секрецию инсулина в поджелудочной железе и ингибирует секрецию глюкагона. Кроме того, он снижает аппетит и потребление пищи, активируя центральные и периферические рецепторы GLP-1.  Мета-анализ показал, что GLP-1 снижает вес у пациентов с ожирением, страдающих диабетом и без диабета, по сравнению с другими противодиабетическими препаратами, включая метформин.

          Диэтилпропион и фентермин являются агонистами дофамина, которые стимулируют секрецию дофамина. Они постулированы для увеличения расхода энергии, что приводит к потере веса. Оба этих препарата показаны для кратковременного лечения ожирения. Однако эти два лекарства не были изучены для AIWG.

         Амантадин увеличивает синтез и высвобождение дофамина с некоторым ингибированием обратного захвата дофамина. Он также является N — метил — d — антагонист рецептора -аспартата. Одно исследование показало, что амантадин в дозе 100–300 мг эффективен для ослабления или стимуляции потери веса у пациентов, у которых был вызван оланзапином прирост массы тела.

         Предполагается, что антагонисты Н2-рецепторов, такие как фамотидин и низатидин, снижают вес за счет подавления аппетита, вызванного повышенным уровнем холецистокинина. Открытое исследование показало, что лечение низатидином приводило к значительной потере веса, и это коррелировало с уровнем лептина.

        Глюкокортикоид и антагонист прогестерона — мифепристон эффективен в снижении прибавки в весе у пациентов, получающих рисперидон или оланзапин. Модафинил оказывает свое действие путем стимуляции моноаминергических рецепторов. Одно РКИ показало, что модафинил приводит к значительно меньшему увеличению веса по сравнению с плацебо у пациентов, получавших оланзапин. Хотя орлистат одобрен Управлением по контролю за продуктами и лекарствами( США)  в качестве средства для снижения веса, нет никаких доказательств того, что он эффективен в отношении AIWG.

        Немедикаментозные стратегии включают когнитивные и поведенческие психотерапевтические техники ,  консультирование диатолога и физические упражнения. Когнитивные стратегии включают понимание пищевого поведения и соматического благополучия. Коррекция поведения включает обучение решению проблем, правильной постановке целей, социальной поддержке и мониторингу физических упражнений и привычек питания.  Диетологическое консультирование  включают сокращение 500–1000 ккал / день по сравнению с существующей диетой и снижение потребления жира с пищей до 30% потребления энергии. Упражнения включают 150 минут умеренных (55–69% от максимальной частоты сердечных сокращений) упражнений в неделю.

Режим терапии

       Подобно тому, как экстрапирамидные побочные эффекты приводят к плохому соблюдению режиматерапии (FGA) , увеличение веса является причиной несоблюдения SGA лечения. Однако прямых доказательств, связывающих увеличение веса с плохой приверженностью к режиму терапии , немного.  Пациенты с ожирением в 13 раз чаще прекращают прием лекарств из-за увеличения веса, чем пациенты без ожирения. Об этом сообщалось и в исследовании CATIE, где большее количество пациентов прекратило прием оланзапина из-за увеличения веса по сравнению с другими препаратами, несмотря на то, что оланзапин демонстрирует самый низкий общий уровень отмены.

        С другой стороны, также было отмечено, что увеличение веса является показателем лучшей реакции на антипсихотические средства, и в результате можно ожидать улучшения комплаентности. В недавнем исследовании, изучающем факторы, связанные с плохой приверженностью у пациентов с биполярным расстройством, сообщалось об отсутствии различий в приверженности между разными группами больных.

Качество жизни

        Увеличение веса влияет на качество жизни и самооценку пациентов. Окружность талии и индекс массы тела (ИМТ)  предсказывают низкое качество жизни, связанное со здоровьем, у пациентов, получающих антипсихотические препараты. Увеличение веса, когнитивные побочные эффекты и сексуальная дисфункция в значительной степени связаны с плохой удовлетворенностью качеством жизни и дистрессом, особенно у женщин. Изменение самоидентификации следует  за изменением внешнего вида в результате увеличения веса.       

        Есть данные, что увеличение веса у пациентов вызывает беспокойство у тех, кто ухаживает за больными. Опрос по почте родственников пациентов с шизофренией показал, что родственники оценили вес как второй по значимости наиболее проблемный побочный эффект.  Самая большую озабоченность  вызывала сонливость и  седация.

        Исследователи полагают, что приверженность к лечению определяется оценкой пациентов преимуществ лечения ( включая его побочные эффекты)   и риском рецидива , а также стоимостью лечения.

Категория сообщения в блог: 

Источник

Статья опубликована в рамках:

Выходные данные сборника:

МЕТАБОЛИЧЕСКИЙ  СИНДРОМ  И  АНТИПСИХОТИКИ

Волков  Владимир  Петрович

канд.  мед.  наук,  зав.  патологоанатомическим  отделением,  ГКУЗ  «Областная  клиническая  психиатрическая  больница  №  1  им.  М.П.  Литвинова»,  г.  Тверь

E—mail:  patowolf@yandex.ru

Антипсихотические  препараты  обладают  способностью  вызывать  характерные  побочные  эффекты,  обусловленные  их  специфической  дофаминблокирующей  активностью,  главным  образом,  в  тубулоинфундибулярной  области  головного  мозга  [6,  7].  Компенсаторное  усиление  синтеза  и  метаболизма  дофамина  приводит  к  дисрегуляции  диэнцефального  отдела  и  нарушениям  секреции  ряда  тропных  гормонов,  следствием  чего  является  развитие  нейроэндокринных  дисфункций  [6—8].

Гормональные  и  метаболические  сдвиги,  связанные  с  побочным  действием  нейролептиков,  могут  привести  к  тяжёлым  соматическим  осложнениям  и  последствиям  для  здоровья  [9,  21,  23].

Читайте также:  Синдром задержки развития плода ассиметричная форма

К  одному  из  наиболее  серьёзных  проявлений  побочных  эффектов  нейролептической  терапии  относится  метаболический  синдром  (МС)  [4,  6—8,  14,  19,  22]. 

МС  определяется  как  комплекс  метаболических,  гормональных  и  клинических  нарушений,  основа  которых  —  инсулинорезистентность  (ИР)  и  компенсаторная  гиперинсулинемия  (ГИ)  [3,  16,  18,  34].  ИР  является  основным  маркёром  МС. 

ИР  —  это  снижение  реакции  инсулинчувствительных  тканей  к  действию  инсулина  при  его  достаточной  концентрации  в  крови  [3,  11].  В  основе  её  развития  лежат  генетические  механизмы  (дефект  инсулиновых  рецепторов  и/или  пострецепторный  дефект)  [1].

В  этиопатогенезе  МС  выделяют  две  группы  факторов:  генетические  и  средовые  [10,  16].  У  лиц  с  определённым  преморбидным  фоном  (врождённая  или  приобретённая  функциональная  лабильность  гипоталамических  и  экстрагипоталамических  структур,  генные  аномалии  и  пр.)  развитие  МС  связано  с  воздействием  различных  экзогенных  факторов  (психические  стрессы,  нейроинфекции,  операции,  травмы,  лекарственные  воздействия,  высококалорийное  питание,  снижение  физической  активности  и  т.  д.). 

Первично  происходит  нарушение  нейроэндокринной  регуляции  гипоталамуса.  В  ответ  на  воздействие  различных  экзогенных  факторов  в  экстрагипоталамических  структурах  мозга  происходит  нарушение  обмена  нейромедиаторов,  в  частности,  допамина  [12].

Вследствие  этого  усиливается  секреция  адренокортикотропного  гормона  (АКТГ),  пролактина,  гонадотропинов  в  гипофизе.  В  ответ  на  избыточную  стимуляцию  АКТГ  в  надпочечниках  повышается  образование  всех  стероидных  гормонов  коры.  Гиперкортицизм  способствует  специфическому,  так  называемому  висцеральному  ожирению  [30],  что,  в  свою  очередь,  приводит  к  формированию  ИР  и  компенсаторной  ГИ  [12]. 

Количество  висцеральной  жировой  ткани,  определяемое  с  помощью  антропометрических  показателей,  является  клиническим  маркёром  инсулинорезистентности  [17,  32].  Висцеральная  жировая  ткань,  в  отличие  от  жировой  ткани  другой  локализации,  богаче  иннервирована,  имеет  более  широкую  сеть  капилляров  и  непосредственно  сообщается  с  портальной  системой  [3].  Висцеральные  адипоциты  имеют  высокую  плотность  β-адренорецепторов,  кортикостероидных  и  андрогенных  рецепторов  и  относительно  низкую  α2-адренорецепторов  и  рецепторов  к  инсулину.  Эти  особенности  определяют  высокую  чувствительность  висцеральной  жировой  ткани  к  липолитическому  действию  катехоламинов  и  низкую  к  антилиполитическому  действию  инсулина  [3]. 

ГИ,  с  одной  стороны,  является  компенсаторной,  то  есть  необходимой  для  преодоления  ИР  и  поддержания  нормального  транспорта  глюкозы  в  клетки;  с  другой  —  патологической,  способствующей  возникновению  и  развитию  метаболических,  гемодинамических  и  органных  нарушений,  приводящих  в  конечном  итоге  к  развитию  сахарного  диабета  (СД)  2  типа,  ишемической  болезни  сердца  (ИБС),  ишемического  инсульта  и  других  проявлений  атеросклероза  [3,  18].  ГИ  способствует  ускорению  пролиферации  гладкомышечных  клеток  сосудистой  стенке  и  гипертрофии  левого  желудочка  сердца  при  концентрации  иммунореактивного  инсулина  в  крови  более  12,7  мкЕД/мл  [2]. 

В  условиях  ГИ  глюкоза  метаболизируется  в  жирные  кислоты  (ЖК)  с  последующим  синтезом  жиров  и  отложением  их  в  жировой  ткани.  ЖК  в  повышенной  концентрации  снижают  активность  липопротеидлипазы  и  других  ферментов  в  тканях  и  усиливают  их  резистентность  к  инсулину.  Используя  ЖК  как  энергосубстрат,  печень  начинает  синтезировать  большое  количество  триглицеридов.  В  целом,  происходит  нарушение  липидного  спектра  крови  (дислипидемия),  характеризующаяся  повышением  уровня  атерогенных  факторов  (триглицеридов,  липопротеидов  низкой  плотности,  липопротеидов  очень  низкой  плотности)  и  снижением  уровня  липопротеидов  высокой  плотности,  что  приводит  к  атеросклерозу  и  артериальной  гипертонии  (АГ).  При  этом  последовательность  развития  метаболических  нарушений  соответствует  длительности  заболевания  [12].

Висцеральному  ожирению  также  способствует  булимия  вследствие  нарушения  нейромедиаторного  контроля  над  функцией  центров  пищевого  поведения,  находящихся  в  гипоталамусе  [3,  12].  В  свою  очередь,  сама  жировая  ткань  обладает  эндокринной  функцией,  вырабатывая  вещества,  способные  вызывать  ИР  [3,  15].  Наиболее  изучен  в  настоящее  время  гормон  лептин,  участвующий  в  регуляции  пищевого  поведения,  активности  симпатической  нервной  системы,  а  также  ряда  нейроэндокринных  функций  [3].  Установлена  корреляция  между  содержанием  лептина  в  сыворотке  крови,  ИР  и  ГИ  [10].  Усилению  ИР  также  способствуют  надпочечниковые  андрогены  и  тестостерон,  продуцирующиеся  в  висцеральной  жировой  ткани  [12]. 

Таким  образом,  в  результате  активации  оси  «гипоталамус-гипофиз-надпочечники»  формируются  4  основные  компонента  МС  («смертельный  квартет»  по  N.M.  Kaplan  [31]):  ИР,  висцеральное  ожирение,  дислипидемия  и  АГ  [12].

Кроме  того,  в  качестве  патогенетических  механизмов  МС  рассматриваются  хроническая  активация  иммунной  системы;  нарушенное  функционирование  глюкокортикоидного  гормона;  хронический  стресс;  влияние  цитокинов,  гормонов  и  других  молекул,  которые  продуцируются  адипоцитами  висцеральной  жировой  ткани  [25,  29,  36].  К  ним  также  можно  отнести  нарушение  метаболизма  жирных  кислот,  эндотелиальную  дисфункцию,  прокоагулянтное  состояние  и  системное  воспаление,  что  подчеркивает  широту  и  сложность  патофизиологии  МС,  которая  до  настоящего  времени  еще  окончательно  не  исследована  [13,  24].  Вегетативная  нервная  система  также  играет  ключевую  роль  в  различных  аспектах  МС,  включая  патофизиологические  проявления  и  осложнения  [26,  33].

Большое  значение  имеют  и  влияние,  оказанное  в  пренатальный  период  и  в  раннем  возрасте  [28],  а  также  различные  генные  комбинации  [35],  вот  почему  в  современных  определениях  МС  учтены  гетерогенные  фенотипы  разных  этнических  групп  [36].

Таким  образом,  МС  —  это  многогранный  синдром,  который  у  каждого  субъекта  в  зависимости  от  индивидуальной  генетической  предрасположенности  и  внешнего  воздействия  может  проявиться  различными  заболеваниями  [3,  5]. 

Основные  симптомы  и  проявления  МС  [3,  18]: 

·абдоминальное  (висцеральное)  ожирение 

·ИР  и  ГИ

·дислипидемия  (липидная  триада) 

·АГ

·нарушение  толерантности  к  глюкозе/СД  2  типа 

·ранний  атеросклероз/ИБС 

·нарушения  гемостаза 

·гиперурикемия  и  подагра 

·микроальбуминурия 

·гиперандрогения. 

Нарушения,  объединенные  рамками  МС,  длительное  время  протекают  бессимптомно.  Наиболее  ранними  проявлениями  МС  являются  дислипидемия  и  АГ. 

ИР  и  ГИ  при  МС  самостоятельно  или  опосредованно  (через  сопутствующие  метаболические  нарушения),  оказывая  патологическое  воздействие  на  сердечнососудистую  систему,  в  конечном  итоге  ускоряют  развитие  сосудистой  патологии  атеросклеротической  природы  [3].  Практически  все  составляющие  МС  являются  установленными  факторами  риска  развития  сердечно­сосудистых  заболеваний,  а  их  сочетание  многократно  ускоряет  развитие  последних  [18].  Так,  среди  больных  с  МС  смертность  от  ИБС  в  2—3  выше,  чем  в  общей  популяции  [3].  Поэтому  ранняя  диагностика  МС  —  это,  в  первую  очередь,  профилактика,  предупреждение  или  отсрочка  манифестации  СД  2  и  атеросклеротической  сосудистой  патологии  [3]. 

При  распознавании  МС  в  наибольшей  степени  отвечают  как  клиническим  нуждам,  так  и  эпидемиологическим  требованиям  критерии  экспертов  Национальной  образовательной  программы  США  по  холестерину  для  лечения  взрослых  —  Adult  Treatment  Panel  III  (ATP  III)»  [27],  опубликованные  в  2001  г.  [20].  Они  просты  в  применении,  не  требуют  проведения  глюкозотолерантного  теста  и  определения  уровня  инсулина,  поэтому  могут  использоваться  в  качестве  рабочих  как  на  уровне  первичного  звена  (участковые  терапевты),  так  и  на  стационарном  этапе  [20].  Основные  компоненты  МС  по  критериям  ATP  III  представлены  в  таблице.  Диагноз  МС  устанавливается  при  наличии  3-х  или  более  указанных  признаков.

Таблица  1.

Критерии  МС  ATP  III  (2001)  [27]

Абдоминальное  ожирение

(окружность  талии)

Мужчины  >  102  см

Женщины  >  88  см

Триглицериды

≥  150  мг/дл  (1,7  ммоль/л)

Холестерин  ЛПВП

Мужчины  40  мг/дл  (1,03  ммоль/л)

Женщины  50  мг/дл  (1,29  ммоль/л)

Артериальное  давление

≥  130  /  ≥  85  мм  рт.  ст.

Глюкоза  крови  натощак

≥  110  мг/дл  (6,1  ммоль/л)

Однако  следует  подчеркнуть,  что,  согласно  мнению  Комитета  экспертов  ВОЗ,  МС  является  понятием,  в  котором  внимание  акцентировано  на  комплексных  многофакторных  проблемах  здоровья.  МС  не  может  использоваться  в  качестве  диагноза,  так  как  является  лишь  преморбидным  состоянием  [36]. 

В  одном  из  наших  исследований,  посвящённом  изучению  динамики  артериального  давления  (АД)  в  ходе  развития  нейролептической  кардиомиопатии  (НКМП),  обусловленной  побочным  кардиотоксическим  действием  антипсихотиков,  ретроспективно  проанализированы  данные  о  78  умерших  больных  шизофренией  (мужчин  —  53,  женщин  —  25),  у  которых  НКМП  верифицирована  на  аутопсии.  В  возрасте  до  50  лет  было  43  человека,  старше  —  35. 

Читайте также:  Когда начинается синдром гнездования у беременных

В  целом,  независимо  от  стадии  заболевания,  у  29  (37,2  %)  пациентов  цифры  АД  превышали  130/85  мм  рт.  ст.,  а  у  20  из  них  АГ  сочеталась  с  избыточной  массой  тела,  а  также  с  повышением  уровня  холестерина  и/или  глюкозы  крови  натощак. 

При  этом  обнаружена  сильно  выраженная  корреляция  частоты  повышенного  АД  со  степенью  упитанности  умерших  больных  (r=0,84).  Причём  70,6  %  изменений  АД  связано  именно  с  увеличением  массы  тела.

Таким  образом,  на  нашем  материале,  у  20  из  78  больных  шизофренией  (25,6  %)  при  развитии  у  них  НКМП  наблюдались  также  проявления  МС  вследствие  ещё  одного  побочного  эффекта  этих  препаратов,  теперь  уже  в  отношении  нейроэндокринных  функций  организма  [6,  7,  19].

Список  литературы

  1. Беляков  Н.А.,  Мазуров  В.И.,  Чубриева  С.Ю.  //  Эфферентная  терапия.  —  2000.  —  №  2.  —  С.  3—15. 
  2. Броновец  И.Н.  Метаболический  синдром  и  его  лечение  //  Здравоохранение.  —  2003.  —  №  6.  —  С.  36—40. 
  3. Бутрова  С.А.  Метаболический  синдром:  патогенез,  клиника,  диагностика,  подходы  к  лечению  //  РМЖ.  —  2001.  —  №  2.  —  С.  56—60. 
  4. Волков  В.П.  Нейролептическая  болезнь  //  Актуальная  внутренняя  медицина:  теоретические  проблемы  и  практические  задачи:  коллективная  научная  монография  /  под  ред.  В.П.  Волкова.  —  Новосибирск:  Сибирская  ассоциация  консультантов,  2012.  —  Гл.  4.  —  С.  85—118.
  5. Генетические  аспекты  метаболического  синдрома.  Дата  обновления:  18.11.2010.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  https://revolution.allbest.ru/medicine/00147532_0.html  (дата  обращения  20.03.2013).
  6. Горобец  Л.Н.  Нейроэндокринные  дисфункции  у  больных  шизофренией  //  Соц.  клин.  психиатрия.  —  2005.  —  Т.  15,  вып.  1.  —  С.  89—99.
  7. Горобец  Л.Н.  Нейроэндокринные  дисфункции  и  нейролептическая  терапия.  —  М.:  Медпрактика  —  М,  2007.  —  312  с.
  8. Гурович  И.Я.  Побочные  эффекты  и  осложнения  при  нейролептической  терапии  больных  шизофренией:  дис.  докт.  мед.  наук.  —  М.,  1971.  —  443  с.
  9. Джонс  П.Б.,  Бакли  П.Ф.  Шизофрения:  клин.  рук-во  /  пер  с  англ.  /  под  общ.  ред.  проф.  С.Н.  Мосолова.  —  М.:  МЕДпресс-информ,  2008.  —  192  с.
  10. Казека  Г.Р.  Метаболический  синдром.  —  Новосибирск,  2000.  —  206  с. 
  11. Кононенко  И.В.,  Суркова  Е.В.,  Анциферов  М.Б.  Метаболический  синдром  с  позиции  эндокринолога:  что  мы  знаем  и  что  уже  можем  сделать  //  Пробл.  эндокринологии.  —  1999.  —  №  2.  —  С.  36—41.
  12. Метаболический  синдром.  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  https://www.medsecret.net/ginekologiya/endokrinnye/81  (дата  обращения  20.03.2013).
  13. Метаболический  синдром:  проблемы  диагностики  и  прогностические  критерии  /  Ковалева  О.Н.,  Кравченко  Н.А.,  Амбросова  Т.Н.  [и  др.]  //  Внутрішня  медицина.  —  2008.  —  №  1.  —  С.  33—39.
  14. Мосолов  С.Н.,  Кабанов  С.О.  Метаболические  нарушения  при  антипсихотической  терапии  //  Соц.  клин.  психиатрия.  —  2003.  —  Т.  13,  вып.  2.  —  С.  162—171.
  15. Мохорт  Т.В.,  Холодова  Е.А.  Современные  методы  лечения  сахарного  диабета  2  типа.:  практ.  рук-во  для  врачей.  —  Минск,  2002.  —  82  с.
  16. Подобед  В.М.  Метаболический  синдром:  этиология,  патогенез,  диагностика,  лечение  //  Здравоохранение.  —  2005.  —  №  4.  —  С.  42—47.
  17. Роль  абдоминального  ожирения  в  патогенезе  синдрома  инсулинорезистентности  /  Алмазов  В.А.,  Благосклонная  Я.В.,  Шляхто  Е.В.  [и  др.]  //  Тер.  арх.  —  1999.  —  Т.  71,  №  10.  —  С.  18—22. 
  18. Соколова  Л.К.  Метаболический  синдром:  клиника,  критерии  диагностики,  принципы  терапии  //  Міжнародний  ендокринологічний  журнал.  —  2010.  —  №  1.  —  С.  55—60.
  19. Цыганков  Б.Д.,  Агасарян  Э.Т.  Анализ  эффективности  и  безопасности  современных  и  классических  антипсихотических  препаратов  //  Журн.  неврол.  психиат.  —  2010.  —  Т.  110,  №  9.  —  С.  64—70.
  20. Шостак  Н.А.,  Аничков  Д.А.  Метаболический  синдром:  критерии  диагностики  и  возможности  антигипертензивной  терапии  //  РМЖ.  —  2002.  —  Т.  10,  №  27.  —  С.  1258—1261. 
  21. Antipsychotic-induced  weight  gain:  a  comprehensive  research  synthesis  /  Allison  D.B.,  Mentore  J.L.,  Moonseong  H.  [et  al.]  //  Am.  J.  Psychiat.  —  1999.  —  V.  156.  —  P.  1686—1696.
  22. Bernstein  J.G.  Induction  of  obesity  by  psychotropic  drugs  //  Ann.  NY  Acad.  Sci.  —  1987.  —  V.  499.  —  P.  203—215.
  23. Blackburn  G.  Weight  gain  and  antipsychotic  medication  //  J.  Clin.  Psychiat.  —  2000.  —  V.  61.  —  P.  36—42.
  24. Chew  G.T.,  Gan  S.K.,  Watts  G.F.  Revisiting  the  metabolic  syndrome  //  MJA.  —  2006.  —  V.  185,  №  8.  —  P.  445—449.
  25. Eckel  R.H.,  Grundy  S.M.,  Zimmet  P.Z.  The  metabolic  syndrome  //  Lancet.  —  2005.  —  V.  365.  —  P.  1415—1428. 
  26. Egan  B.M.  Insulin  resistance  and  the  sympathetic  nervous  system  //  Curr.  Hypertens.  Rep.  —  2003.  —  V.  5.  —  P.  247—254.
  27. Executive  summary  of  the  Third  Report  of  the  National  Cholesterol  Education  Program  (NCEP)  Expert  Panel  on  Detection,  Evaluation,  and  Treatment  of  High  Blood  Cholesterol  in  Adults  (Adult  Treatment  Panel  III).  JAMA.  —  2001  —  V.  285,  №  19.  —  P.  2486—2497. 
  28. Fernandez-Twinn  D.S.,  Ozanne  S.E.  Mechanisms  by  which  poor  early  growth  programs  type-2  diabetes,  obesity  and  the  metabolic  syndrome  //  Physiol.  Behav.  —  2006.  —  V.  88.  —  P.  234—243. 
  29. Ford  E.S.  Risks  for  all-cause  mortality,  cardiovascular  disease,  and  diabetes  associated  with  the  metabolic  syndrome:  a  summary  of  the  evidence  //  Diabetes  Care.  —  2005.  —  V.  28.  —  P.  1769—1778. 
  30. Intra-abdominal  fat  is  a  major  determinant  of  the  National  Cholesterol  Education  Program  Adult  Treatment  Panel  III  criteria  for  the  metabolic  syndrome  /  Carr  D.B.,  Utzschneider  K.M.,  Hull  R.L.  [et  al.]  //  Diabetes.  —  2004.  —  V.  53.  —  P.  2087—2094. 
  31. Kaplan  N.M.  The  deadly  quartet:  upperbody  obesity,  glucose  intolerance,  hypertriglyceridemia  and  hypertension  //  Arch.  Intern.  Med.  —  1989.  —  V.  149,  №  7.  —  P.  1514—1520.
  32. Lee  Z.S.,  Critchley  J.A.,  Chan  J.C.  et  al.  Obesity  is  the  key  determinant  of  cardiovascular  risk  factors  in  the  Hong  Kong  Chinese  population:  cross–sectional  clinic-based  study  //  Hong  Kong  Med.  J.  —  2000.  —  V.  6,  №  1.  —  P.  13—23 
  33. Lopes  H.F.,  Egan  B.M.  Autonomic  dysregulation  and  the  metabolic  syndrome:  pathologic  partners  in  an  emerging  global  pandemic  //  Arq.  Bras.  Cardiol.  —  2006.  —  V.  87,  №  4.  —  P.  123—126.
  34. Reaven  G.M.  Banting  Lecture  1988.  Role  of  insulin  resistance  in  human  disease  //  Diabetes.  —  1988.  —  V.  37.  —  P.  1595—1607. 
  35. Sjogren  M.,  Lyssenko  V.,  Jonsson  A.  et  al.  The  search  for  putative  unifying  genetic  factors  for  components  of  the  metabolic  syndrome  //  Diabetologia.  —  2008.  —  V.  51.  —  P.  2242—2251. 
  36. The  metabolic  syndrome:  useful  concept  or  clinical  tool.  Report  of  a  WHO  Expert  Consultation  /  Simmons  R.K.,  Alberti  K.G.,  Gale  E.A.  [et  al.]  //  Diabetologia.  —  2010.  —  V.  4,  №  53.  —  P.  600—605.

Источник

Предыдущая статья
Ожирение и метаболический синдром дипломная работа
Следующая статья
Синдром раздраженного кишечника и выпадение волос
© МКБ 10