Макавой э израэльсон синдром мэрилин монро
Э. Макавой, С. Израэльсон
Синдром Мэрилин Монро
Ведение
В настоящее время мы являемся свидетелями того, что в психологии происходят поистине революционные перемены, начало которым было положено около двадцати лет назад. Они явились результатом научных открытий в области семейной терапии, занимавшейся проблемой воздействия алкоголя на членов одной семьи. Ранее алкоголизм рассматривался как болезнь, от которой следует лечить лишь родителей, одного или обоих, при этом состояние детей игнорировалось. Исследования показали, что взрослые дети алкоголиков, как правило, расплачиваются за грехи своих родителей. Те унижения, которым они подвергались в детском возрасте, то небрежение, которое они испытывали со стороны родителей, отравили их жизнь.
Эти открытия породили новую психологию – науку, которая коренным образом меняет традиционные способы понимания поведения и лечения детей, выросших в дисфункциональных семьях. Теперь уже не игнорируется, не остается без внимания положение тех членов общества, которые всегда страдали от неспособности устанавливать здоровые отношения с партнерами противоположного пола, а вместо этого склонны были находить и выбирать партнеров, унижающих, третирующих и отталкивающих их, и устанавливать с ними самодеструктивные отношения. Впервые теперь таких людей стали лечить от эмоционального заболевания, которым человек страдает в результате «дисфункционального» воспитания в семье и испытываемого с детства недостатка в «безусловной, безоговорочной любви». Новая психология стала использовать эти термины наряду со всеми другими.
В качестве клинического психотерапевта, в своей частной практике я специализировалась в лечении различных видов зависимости. Прочитав книгу Стентона Пиля «Любовь и зависимость», где впервые в истории психологии говорилось о новом виде зависимости, выражаемой в тяге к таким отношениям с партнером по любви, которые приводят к разрушительным последствиям, я стала лечить людей, подверженных этому типу зависимости, как если бы это была зависимость от наркотиков или алкоголя.
Затем последовала публикация книги Робина Норвуда «Женщины, возлюбившие много», чтение которой дало еще более глубокое понимание и убежденность, что я на верном пути; она стала для меня еще одним источником вдохновения в моей работе. Влияние, которое оказала книга не только на меня, но и на миллионы читательниц, было просто огромно. Впервые все эти женщины, болезненная привязанность, страсть которых к недоступным и явно неподходящим мужчинам заставляла их глубоко страдать, поняли и осознали, что это болезнь и так любить, как любят они, нельзя. Невероятный успех этой книги пробудил также и не менее огромную общественную потребность: раз уж женщина знает, что она больна, ей непременно захочется излечиться от недуга.
И женщины стали приходить ко мне за помощью с этой книгой в руках. Мне пришлось вести несколько, так называемых, групп поддержки «женщин, возлюбивших много», одновременно продолжая частную практику.
В одной из таких групп я и встретилась с Сьюзен Израэльсон, моим соавтором в работе над этой книгой. По профессии она – писательница; по ее собственному признанию, она как раз относится к категории тех женщин, которые возлюбили слишком много и слишком многих. Она сказала, что совсем недавно рассталась с человеком, с которым прожила четыре года – она поняла: эта связь просто-напросто убивает, медленно, но верно убивает ее. В последнее время у нее явно пошатнулось здоровье, но она пребывала в такой глубокой депрессии, что не обращала на это никакого внимания. Вдобавок она узнала, что ее возлюбленный собирается жениться (не прошло и трех месяцев после разрыва) и что с избранницей своей он познакомился совсем недавно. Почему он столько лет не женился на ней, а теперь вот так сразу берет в жены другую – этот вопрос буквально сводил Сьюзен с ума. Ее терзала жгучая ревность – днем и ночью ее преследовал ненавистный образ соперницы. Страдания ее были неописуемы. Ведь все ее попытки создать прочный союз с каким-нибудь человеком неизбежно оканчивались ничем. Она считала себя полнейшей неудачницей; жизнь для нее потеряла всякий смысл.
Ей хотелось выбраться из своего тупика; мне же хотелось помочь ей.
Более четырех лет мы шагали вместе нога в ногу, вместе переживали взлеты и падения, радости и печали, поражения и победы; все это время я была ее спутником и вожатым на пути возвращения из ее «ада», на пути к здоровью. А потом все, что пережили вместе, мы перенесли на бумагу. Почти каждая строка в этих записках дышит искренностью, мужеством и еще раз искренностью. «Действительно ли мы имеем в виду именно это?» «Верно ли мы выразили эту мысль?» «До конца ли ты в этом уверена?» – Такими и подобными им вопросами мы буквально выворачивали друг друга наизнанку, пытаясь докопаться до истины. Мы знали, что только полная преданность истине, как бы трудна, как бы горька она ни была, сможет когда-нибудь помочь и другим. Малейшее отступление от истины свело бы на нет всю нашу работу.
В первый же день, когда мы заговорили с ней о необходимости написания этой книги, Сьюзен, мысль которой чаще всего облекалась в форму вопроса, сказала: «Вот почему так всегда было, что стоило мне влюбиться по-настоящему, я не получала взаимности, а если кто влюблялся в меня, я корчила презрительную мину, а потом просто спасалась бегством? Ну разве это не смешно? Тебе о чем-нибудь это говорит? Нет, кто угодно, только не я – женщина возлюбившая много, потому что я вообще не знаю, что такое любовь и с чем ее едят! Скорей всего, у меня с головой что-то не в порядке».
Дело в том, что Сьюзен выросла в так называемой дисфункциональной семье и ребенком лишена была нормальной, безусловной, безоговорочной любви, а в результате лишилась способности любить себя самое, с благодарностью принимать любовь других, и когда она повзрослела, все это приняло форму синдрома, зависимости: ей нравились только такие мужчины, которые, по разным причинам, не могли отвечать ей взаимностью и психологически были настроены лишь принимать ее любовь, ничего не давая взамен, отвергать ее как личность, третировать и унижать. Отказ любить ее вызывал обратную реакцию; неприятие пробуждало в ней горячую страсть. Несчастная, одинокая, отчаявшаяся заполнить в душе пустоту, всю свою жизнь она пыталась обрести любовь и избавиться от страданий, но сама не желая того, заставляла себя еще больше страдать. Болезнь прогрессировала. Всякий раз высоки были ее надежды, всякий раз она думала, что любовь спасет ее. И всякий раз надежды разбивались вдребезги, и все труднее было собирать осколки. Любовь несла Сьюзен только болезнь, настоящую болезнь, от которой страдают и умирают. Такая любовь сама есть не что иное, как болезнь, синдром, от которого страдают многие женщины, да и не только они.
Задача книги – определить эту болезнь в ряду других эмоциональных заболеваний, разобраться в ее причинах и выяснить ее симптомы, а главное – стать средством первой помощи для всякого, кто страдает от бесплодных поисков настоящей любви, кому отношения с партнером несут только горе, кто мучится отвращением и ненавистью к самому себе, кто хотел бы самостоятельно избавиться от этого синдрома. Написать ее нас также побудила та эффективность исцеления, которую показали применяемые методы не только в случае с Сьюзен, но и с другими членами ее группы.
Процесс выздоровления имеет несколько стадий. Композиция книги выстроена в соответствии с этими стадиями.
О ГРУППЕ
Когда я начала работать в своей первой группе поддержки, к своему изумлению я обнаружила, что женщины, которые искали моей помощи, оказались почти все в высшей степени привлекательными, преуспевающими, талантливыми и весьма способными личностями – в жизни я редко встречала одновременно так много одаренных людей. Все они закончили какой-нибудь колледж; среди них были врачи, воспитатели, дантисты, преподаватели, художники, историки искусства, режиссеры, писатели, актрисы, продюсеры, журналистки, банковские работники, антрепренеры и т. д. Возраст был самым различным – от двадцати до шестидесяти пяти.
Источник
Но у всех у них была одна общая проблема: несмотря на свою образованность и социальное положение, они все как одна не верили в свои силы, глубоко страдали и не любили самих себя – это чувство доходило буквально до ненависти и отвращения. Независимо от того, были ли они одиноки или замужем, жили ли они с кем-то или просто встречались, у всех, как на подбор, любовные связи носили деструктивный характер, точнее, самодеструктивный: они страстно хотели найти настоящую любовь, но находили лишь неприятие, замкнутость и холодность у своих партнеров. Все они вышли из дисфункциональных семей. Все члены группы имели горячее желание избавиться от болезни, изменить свою жизнь к лучшему, и они были полны решимости работать и преодолевать любые трудности на этом пути. Работа в группе оказалась одной из самых трудных и вместе с тем благодарных в моей жизни. Я очень признательна всем членам группы за то, что они дали мне возможность разделить с ними этот дар – дар полного избавления от синдрома, за тот вклад, который каждый из них внес в общее дело.
Подлинные имена членов группы изменены.
Хотя книга рассчитана, главным образом, на женскую часть читающей публики, я должна признаться, что среди моих пациентов становится все больше и больше мужчин, страдающих тем же синдромом, способных останавливать свой выбор только на тех женщинах, которые либо недоступны для них, либо могут лишь унижать их и отталкивать их любовь. Выходит, эта болезнь не является чисто женским недугом – им страдают в равной степени и мужчины, и женщины.
Элизабет (Свенчицка) Маковой
Предисловие
В тот день, когда я впервые перешагнула порог помещения, где занималась группа, у меня было такое чувство, что я умираю. Была среда, семь часов вечера; впрочем, нет, пятнадцать минут восьмого – я всегда и везде опаздывала. Казалось, все мое существо – и разум, и душу, и тело – охватило безумие. У меня не оставалось ничего в жизни: ни работы, ни будущего. В одном ящике письменного стола валялся неопубликованный роман вместе с толстой пачкой отказов, в другом – неснятый киносценарий тоже с толстой пачкой отказов; в голове теснился длиннейший список трагических любовных историй из моей жизни. Меня до сих пор преследовал образ мужчины, с которым я, несмотря на то, что он ни разу не спал со мной, прожила целых четыре года, – а вот теперь он собирался жениться на другой. Передо мной разверзлась пропасть, я оказалась в западне, со всех сторон на меня шипели змеи моих пороков – каждый по-научному называется зависимостью. Оставалось лишь – в отчаянии ломать руки, мол, почему это «такая хорошая девочка» всегда проигрывает, почему мяч удачи в этой игре под названием «жизнь» летит мимо и никак не попадает ей в руки.
И вот наконец я проиграла все.
Вот так все было четыре года назад; это была какая-то другая жизнь – а четырех лет вполне достаточно, чтобы закончить колледж; мне же эти годы понадобились, чтобы переменить абсолютно все в своей жизни, я подчеркиваю, абсолютно все. (Когда я только начала работать над своим выздоровлением, будучи всю свою жизнь приверженной идее мгновенного результата, я полагала, что и тут должно быть так же, как например, с головной болью: таблетка аспирина – и как рукой сняло. Аспирин, конечно, великая вещь, но тут дело оказалось посерьезней.)
В самом начале у меня было такое чувство, будто я, отправляясь в путешествие, чтобы своими глазами увидеть, действительно ли земля плоская, или, как утверждают некоторые, все-таки круглая, усаживаюсь в утлую лодчонку и пускаюсь в открытое море, в то время как остальные с этой же целью едут в аэропорт и берут билет на «Конкорд». Работа над выздоровлением действительно оказалась непрерывной цепью открытий. Занимаясь в группе, я всегда узнавала для себя что-то новое… ну а потом шла домой, чтобы там, уже наедине с самой собой теорию воплощать в практику. В первое время я с опаской слушала, как остальные рассказывали о своей несчастной, безответной любви, о своей пагубной страсти к «нехорошим парням». Я с удивлением обнаружила, что была не единственной в мире со своими проблемами, которые один из моих друзей назвал «звездной болезнью», – кстати, весьма распространенное заболевание, от него страдают многие. Буквально у каждого в группе проблемы оказались те же самые. Все мы относились к категории «женщин, которые возлюбили много». Элизабет растолковала нам, что это благоприобретенное эмоциональное заболевание, которым страдают люди, вышедшие из дисфункциональных семей и не получавшие с детства безусловной, безоговорочной любви.
«Простите, я не понимаю. Что такое дисфункциональная семья? Что такое безусловная, безоговорочная любовь?»
«Дисфункциональная семья – это семья, в которой один или оба родителя являются либо алкоголиками, либо трудоголиками, либо находятся в разводе со своей половиной, либо умственно или физически неполноценны в каком-нибудь другом смысле. Безусловная любовь означает, что тебя любят просто так, просто за то, что ты родился, просто за то, что ты есть».
«Спасибо».
Ну что ж, прекрасно. Я получила свой ответ. Чепуху про безусловную любовь я пропустила мимо ушей, ко мне это не имело никакого отношения, зато поняла, что, оказывается, я вышла из дисфункциональной семьи. Все верно, мой отец был не просто трудоголик, а дважды трудоголик. Словно удар грома поразил мою бедную голову. После шести психоаналитиков, трех групп, я наконец попала куда надо. У меня было такое чувство, будто я Одиссей, вернувшийся на родную Итаку.
На втором занятии Элизабет стала говорить о Мэрилин Монро. Она сказала, что, несмотря на свою красоту, сексуальность и успехи, Мэрилин, глядя на себя в зеркало, неизменно видела там некрасивую неудачницу; а все из-за собственной заниженной самооценки. Когда я писала свой роман, передо мной висела фотография Мэрилин, где был слегка приподнят край ее юбки, – я повесила ее для вдохновения. Мне казалось, что мы с ней – родственные души, я всегда чувствовала какую-то связь с ней, не знаю, почему. Еще один удар грома. Оказывается, у знаменитой актрисы были те же самые проблемы. Мы обе ненавидели самих себя. И вся группа страдала тем же; вот поэтому мы и стали называть нашу болезнь «синдромом Мэрилин». Занятия в группе стали основой моих усилий на пути к выздоровлению.
Потом пошли признания в том, что у меня, оказывается, перекрестная зависимость от многих вещей, что я по натуре многоголик, причем проблема была не в том, к чему у меня нездоровая слабость, а в том, к чему ее нет. Оказалось – к кофе, потому что у меня всегда были проблемы со сном. (Раньше я была заядлой курильщицей, курила одну за другой, но пять лет назад, благодаря одной моей подруге, произошло чудо: я бросила курить.) Но отказываться от всего остального, что по моему мнению, составляло радость и смысл жизни, мне представлялось сущим адом. Стоит ли вообще жить без секса, наркотиков и рок-н-ролла? Я была не уверена; тогда была не уверена. Но постепенно я отказывалась от одного, от другого и в конце концов преодолела все и теперь честно могу сказать, что очистилась до конца. Я словно заново родилась, теперь хоть начинай жить сначала. А еще говорят, что это невозможно!
Когда я в конце концов перестала все отрицать и убедилась в том, что мои отношения в семье действительно были отмечены печатью синдрома, что истинным источником моей болезни была моя семья, я была потрясена: душа моя буквально превратилась в пустыню. Но я сделала все, что и нужно было делать в моей ситуации: обрубила все связи, порвала с родителями и очутилась одна в бушующем океане жизни, между Сциллой и Харибдой… я обвиняла во всем их, потом обвиняла себя – и так без конца. Ну конечно, во всем виновата я, это я вечно раскачивала семейную лодку, я их раньше времени сведу в могилу. Это было нелегкое путешествие – месяцами, как в открытом море во время шторма, под ураганным ветром. И вот меня наконец вынесло в тихую гавань: я поняла, что никто тут не виноват, – ни они, ни я. Синдром я получила просто по наследству, как и вьющиеся черные волосы. Это был поворотный пункт в моей борьбе за здоровье. Ко мне стали постепенно возвращаться силы. Я поняла, что это моя жизнь. От меня зависело, как ее прожить. Я могу перемениться сама и переменить свою жизнь, взять на себя ответственность за это. В конце концов я расту, и когда-нибудь я стану наконец взрослой. А им нет необходимости изменяться и что-то менять в своей жизни.
Источник
Э. Макавой, С. Израэльсон
Синдром Мэрилин Монро
Ведение
В настоящее время мы являемся свидетелями того, что в психологии происходят поистине революционные перемены, начало которым было положено около двадцати лет назад. Они явились результатом научных открытий в области семейной терапии, занимавшейся проблемой воздействия алкоголя на членов одной семьи. Ранее алкоголизм рассматривался как болезнь, от которой следует лечить лишь родителей, одного или обоих, при этом состояние детей игнорировалось. Исследования показали, что взрослые дети алкоголиков, как правило, расплачиваются за грехи своих родителей. Те унижения, которым они подвергались в детском возрасте, то небрежение, которое они испытывали со стороны родителей, отравили их жизнь.
Эти открытия породили новую психологию – науку, которая коренным образом меняет традиционные способы понимания поведения и лечения детей, выросших в дисфункциональных семьях. Теперь уже не игнорируется, не остается без внимания положение тех членов общества, которые всегда страдали от неспособности устанавливать здоровые отношения с партнерами противоположного пола, а вместо этого склонны были находить и выбирать партнеров, унижающих, третирующих и отталкивающих их, и устанавливать с ними самодеструктивные отношения. Впервые теперь таких людей стали лечить от эмоционального заболевания, которым человек страдает в результате «дисфункционального» воспитания в семье и испытываемого с детства недостатка в «безусловной, безоговорочной любви». Новая психология стала использовать эти термины наряду со всеми другими.
В качестве клинического психотерапевта, в своей частной практике я специализировалась в лечении различных видов зависимости. Прочитав книгу Стентона Пиля «Любовь и зависимость», где впервые в истории психологии говорилось о новом виде зависимости, выражаемой в тяге к таким отношениям с партнером по любви, которые приводят к разрушительным последствиям, я стала лечить людей, подверженных этому типу зависимости, как если бы это была зависимость от наркотиков или алкоголя.
Затем последовала публикация книги Робина Норвуда «Женщины, возлюбившие много», чтение которой дало еще более глубокое понимание и убежденность, что я на верном пути; она стала для меня еще одним источником вдохновения в моей работе. Влияние, которое оказала книга не только на меня, но и на миллионы читательниц, было просто огромно. Впервые все эти женщины, болезненная привязанность, страсть которых к недоступным и явно неподходящим мужчинам заставляла их глубоко страдать, поняли и осознали, что это болезнь и так любить, как любят они, нельзя. Невероятный успех этой книги пробудил также и не менее огромную общественную потребность: раз уж женщина знает, что она больна, ей непременно захочется излечиться от недуга.
И женщины стали приходить ко мне за помощью с этой книгой в руках. Мне пришлось вести несколько, так называемых, групп поддержки «женщин, возлюбивших много», одновременно продолжая частную практику.
В одной из таких групп я и встретилась с Сьюзен Израэльсон, моим соавтором в работе над этой книгой. По профессии она – писательница; по ее собственному признанию, она как раз относится к категории тех женщин, которые возлюбили слишком много и слишком многих. Она сказала, что совсем недавно рассталась с человеком, с которым прожила четыре года – она поняла: эта связь просто-напросто убивает, медленно, но верно убивает ее. В последнее время у нее явно пошатнулось здоровье, но она пребывала в такой глубокой депрессии, что не обращала на это никакого внимания. Вдобавок она узнала, что ее возлюбленный собирается жениться (не прошло и трех месяцев после разрыва) и что с избранницей своей он познакомился совсем недавно. Почему он столько лет не женился на ней, а теперь вот так сразу берет в жены другую – этот вопрос буквально сводил Сьюзен с ума. Ее терзала жгучая ревность – днем и ночью ее преследовал ненавистный образ соперницы. Страдания ее были неописуемы. Ведь все ее попытки создать прочный союз с каким-нибудь человеком неизбежно оканчивались ничем. Она считала себя полнейшей неудачницей; жизнь для нее потеряла всякий смысл.
Ей хотелось выбраться из своего тупика; мне же хотелось помочь ей.
Более четырех лет мы шагали вместе нога в ногу, вместе переживали взлеты и падения, радости и печали, поражения и победы; все это время я была ее спутником и вожатым на пути возвращения из ее «ада», на пути к здоровью. А потом все, что пережили вместе, мы перенесли на бумагу. Почти каждая строка в этих записках дышит искренностью, мужеством и еще раз искренностью. «Действительно ли мы имеем в виду именно это?» «Верно ли мы выразили эту мысль?» «До конца ли ты в этом уверена?» – Такими и подобными им вопросами мы буквально выворачивали друг друга наизнанку, пытаясь докопаться до истины. Мы знали, что только полная преданность истине, как бы трудна, как бы горька она ни была, сможет когда-нибудь помочь и другим. Малейшее отступление от истины свело бы на нет всю нашу работу.
В первый же день, когда мы заговорили с ней о необходимости написания этой книги, Сьюзен, мысль которой чаще всего облекалась в форму вопроса, сказала: «Вот почему так всегда было, что стоило мне влюбиться по-настоящему, я не получала взаимности, а если кто влюблялся в меня, я корчила презрительную мину, а потом просто спасалась бегством? Ну разве это не смешно? Тебе о чем-нибудь это говорит? Нет, кто угодно, только не я – женщина возлюбившая много, потому что я вообще не знаю, что такое любовь и с чем ее едят! Скорей всего, у меня с головой что-то не в порядке».
Дело в том, что Сьюзен выросла в так называемой дисфункциональной семье и ребенком лишена была нормальной, безусловной, безоговорочной любви, а в результате лишилась способности любить себя самое, с благодарностью принимать любовь других, и когда она повзрослела, все это приняло форму синдрома, зависимости: ей нравились только такие мужчины, которые, по разным причинам, не могли отвечать ей взаимностью и психологически были настроены лишь принимать ее любовь, ничего не давая взамен, отвергать ее как личность, третировать и унижать. Отказ любить ее вызывал обратную реакцию; неприятие пробуждало в ней горячую страсть. Несчастная, одинокая, отчаявшаяся заполнить в душе пустоту, всю свою жизнь она пыталась обрести любовь и избавиться от страданий, но сама не желая того, заставляла себя еще больше страдать. Болезнь прогрессировала. Всякий раз высоки были ее надежды, всякий раз она думала, что любовь спасет ее. И всякий раз надежды разбивались вдребезги, и все труднее было собирать осколки. Любовь несла Сьюзен только болезнь, настоящую болезнь, от которой страдают и умирают. Такая любовь сама есть не что иное, как болезнь, синдром, от которого страдают многие женщины, да и не только они.
Задача книги – определить эту болезнь в ряду других эмоциональных заболеваний, разобраться в ее причинах и выяснить ее симптомы, а главное – стать средством первой помощи для всякого, кто страдает от бесплодных поисков настоящей любви, кому отношения с партнером несут только горе, кто мучится отвращением и ненавистью к самому себе, кто хотел бы самостоятельно избавиться от этого синдрома. Написать ее нас также побудила та эффективность исцеления, которую показали применяемые методы не только в случае с Сьюзен, но и с другими членами ее группы.
Процесс выздоровления имеет несколько стадий. Композиция книги выстроена в соответствии с этими стадиями.
О ГРУППЕ
Когда я начала работать в своей первой группе поддержки, к своему изумлению я обнаружила, что женщины, которые искали моей помощи, оказались почти все в высшей степени привлекательными, преуспевающими, талантливыми и весьма способными личностями – в жизни я редко встречала одновременно так много одаренных людей. Все они закончили какой-нибудь колледж; среди них были врачи, воспитатели, дантисты, преподаватели, художники, историки искусства, режиссеры, писатели, актрисы, продюсеры, журналистки, банковские работники, антрепренеры и т. д. Возраст был самым различным – от двадцати до шестидесяти пяти.
Источник