История болезни шизофрения синдром кандинского

Выписной эпикриз из истории болезни
Шизофрения параноидная форма непрерывный тип течения. С-м Кандинского-Клерамбо F20.0
Больной Г, 30 лет
Не работает.
Поступил в ГПБ №6 18.03.2005, выписан 01.06.2005
Анамнез: Родился в Ленинграде. Данных за отягощенную наследственность не выявлено. Мать врач-терапевт. Имеет 2-х сестер. В детстве в развитии от сверстников не отставал.
Окончил 9 классов, ПТУ по специальности наладчик станков. Всегда учился средне. В ВС не служил (язва желудка). Судим не был.
Работал водителем грузовика в частных фирмах, достаточно часто менял места работы. Последние 2 года не работает, с работы уволился по болезненным переживаниям. Женат не был, детей не имеет.
Проживает с младшей сестрой и матерью в отдельной квартире. Из перенесенных заболеваний: детские инфекции, простудные заболевания. Ампутация большого пальца левой ноги осенью 2004г. ЧМТ не было. Эпиданамнез спокойный.
Прежде у психиатров не лечился. Себя характеризует в меру общительным, однако отмечает, что внутренние переживания всегда предпочитал держать при себе. Считает, что его психическое состояние изменилось 2 года назад, тогда «началась психологическая атака». Стал ощущать, что за ним следят, «собирают компромат».
Замечал, что информация интимного характера о нем становится известной другим людям и они «используют ее для психологического давления». Так в раздевалке на работе в разговорах коллег слышал упоминания, «намеки» на то, что и как у него находится дома, что он делал вчера, на подробности его интимной жизни.
На улице стал ощущать особые взгляды людей, казалось, что они тоже все знают о нем. В то время этажом ниже него проживала семья кавказцев.
Решил, что им нравится квартира его семьи, они хотят её получить, заставить их съехать. Стал связывать свои переживания с преследованием со стороны этих людей. Уволился с работы, «сидел дома, охранял квартиру», т.к. считал, что соседи могут к ним проникнуть устанавливать «жучки», часть из которых они, по его мнению, все же успели поставить.
Находил в туалете предметы (например, пуговицу), которые принимал за замаскированные подслушивающие устройства. Большую часть времени проводил дома, при этом чувствовал постоянное воздействие на него: «давили, доводили, искали слабое место», «вынуждали пойти на контакт». Около года назад соседи переехали, больше их в реальности никогда не видел, не общался и не имел с ними общих знакомых. Но ощущение преследования сохранялось, поэтому появилась уверенность, что они продолжают «тайно» жить в своей квартире. В добавок стал чувствовать влияние извне на свои мысли, тело.
«Узнал», что соседи ходили с его фотографией к колдуну, который «изучил» все его мысли, его слабости, приобрел способность воздействовать на него, путать, изменять ход мыслей, заставлять думать то или иное, вкладывать чужие мысли. Замечал измененность своей психики, относя это к воздействию колдуна. Считал, что стал «хуже», «раздражительнее», что «они могут менять настроение». На высоте переживаний чувствовал себя «как радиоуправляемым», казалось, что «колдун вселился» в него.
Со стороны семьи кавказцев, по мнению больного, было особое отношение – считал, что они отнюдь не хотят причинить ему вред, хотят лишь только заставить их переехать. При этом глава семьи, очень уважаемый, по мнению больного, человек, выказывал своеобразные знаки уважения ему. Так больному «стало известно», что он специально ездил на Кавказ «снять (отрезать) палец». Больной был убежден, что это специальный, традиционный для Кавказа, знак очень большого уважения в его адрес, просьба не противиться и переехать.
Так как больной был против съезда с квартиры, он стал чувствовать (хотя он не мог исключить и то, что это был приказ со стороны его визави), что в ответ он также должен лишить себя какой-либо части тела, чтобы сохранить паритет и разрешить их конфликт. С этой целью в октябре 2004 года он перевязал ниткой большой палец левой стопы, несколько дней терпел боли, затем обратился в больницу с гангреной пальца, произведена ампутация. Родным объяснял, что запустил рану и палец нагноился.
Считал, что после этого воздействие на него должно прекратиться. Однако воздействие не уменьшилось. Решил, что оказал «недостаточный акт уважения», надо было «снять» 2 пальца, потом понял, что и 2 пальца будет мало, надо «снять» правую кисть. Долго обдумывал, решался, брал в руки топор. Чувство воздействия сохранялось. За день до госпитализации больной ниткой перетянул себе кисть. Родные это заметили, и т.к. больной давал бредовые объяснения своему поведению, была вызвана СПП. Дал согласие на госпитализацию и лечение в ПБ.
При поступлении ориентирован всесторонне верно, напряжен. На правой кисти странгуляционная борозда. Контакту доступен, в доверительной беседе подробно рассказывает о своих переживаниях. Жалуется на «нервный срыв», ставший результатом двухлетнего воздействия со стороны преследователей.
Высказывает бредовые идеи преследования, воздействия со стороны соседа-кавказца, описывает чувство открытости мыслей, вкладывания мыслей, остановки и неуправляемого течения мыслей.
Рассказывает, что иногда ощущает чуждость совершаемых им поступков, считает, что управляется «колдуном», проникшим в его «биополе». «Колдун» также может вызывать в его теле неприятные ощущения. Звучание внутри головы голосов отрицает, однако, можно предполагать, что диссимулирует.
Считает, что должен «отплатить кавказцу», «принести жертву». Без критики говорит, что у него есть только 2 пути: отрезать себе кисть руки или, что для него хуже, поменять квартиру.
Мышление резонерское. На отделении первое время оставался напряженным, к происходящему вокруг безучастным, эмоционально отгороженным. Формально отрицал намерение нанести себе самоповреждения, однако, на первой неделе в стационаре был замечен персоналом в попытке перетянуть себе руку веревкой.
Постоянно говорил о необходимости встречи с кавказцем, считал, что должен с ним «договориться». Рассказывал, что ведет со своим визави «внутренние, мысленные диалоги». Тревога, напряжение купированы в/м введением р-ра зипрекса.
Постепенно состояние улучшилось. Чувство воздействия стал отрицать, психические автоматизмы не выявлялись. Некоторое время продолжал быть убежденным в реальности психотических переживаний, однако в последующем сформировалась критика к перенесенному психозу. Высказывал сожаление, что, под воздействием болезненных переживаний, обращался к мнимым преследователям с нелепыми претензиями.
На отделении оставался достаточно отгорожен, к труду и общению активно не стремился. В беседе проявлял достаточную эмоциональную синтонность, переживал факт болезни, социальную неустроенность. Родными практически не навещался. Мать демонстрировала малую заинтересованность в судьбе больного, что являлось дополнительным травмирующим фактором, т.к. он рассчитывал на ее поддержку. С начала мая в клинической картине стала преобладать депрессиваня симптоматика, ипохондрическая фиксация на внутренних ощущениях. К терапии добавлен антидпрессант.
Постепенно настроение выровнялось, стал больше общаться, смотрел ТВ. От оформления инвалидности отказался. Строил вполне реальные планы, касающиеся жизни после выписки, хотел со временем устроиться на работу. Лечение переносил хорошо.
Настроен принимать лекарства и дома. Без бреда и обманов чувств. Депрессии, тревоги нет. Суицидных, агрессивных и аутоагрессивных тенденций не выявляется. Сон и аппетит в норме. Стал тяготиться пребыванием в больнице, просился на выписку. В удовлетворительном состоянии выписывается домой, выписка согласована с матерью больного по телефону.
Соматический статус: без видимой патологии
Невропатолог: без очаговой симптоматики
ЭЭГ: умеренно выраженные диффузные изменения БЭА
Психолог от 25.03.05.: выявляются структурные нарушения мышления в виде неадекватных ассоциациативных связей, соскальзываний, разноплановости и паралогичности суждений, рассуждательства, актуализации латентных признаков. Профиль личности характеризуется существенным подъемом по параноидной шкале, а также по шкалам тревоги, депрессии, шизофрении. Отмечается симптоматика психопатологического регистра.
Анализы крови и мочи в норме. Ф50, микрореакция, HAVAg, HbsAg, HCVAb отрицательны.
Лечение: зипрекса ВСД 20 мг, феназепам ВСД 2 мг, пиразидол ВСД 75 мг.
Рекомендовано: динамическое наблюдение ПНД. Прием т. зипрекса 10 мг/день, пиразидол 25 мг 3 р/день.

Катамнез: после выписки лекарств дома не принимал, некоторое время работал водителем, держался обособленно близких отношений ни с кем не имел. Через 6 месяцев вновь поступил в ПБ с обострением галлюцинаторно-бредовой симптоматики.
Диагноз: Шизофрения параноидная форма непрерывный тип течения. С-м Кандинского-Клерамбо F20.0
Источник: spbmu.s-psy.ru

Источник

Подробности

Клинический диагноз: Шизофрения, параноидная форма, приступообразно-прогредиентное течение с нарастающим эмоционально-волевым дефектом. Синдром Кандинского-Клерамбо.

I. Паспортные данные

Фамилия, имя, отчество – С.Л.И.

Пол – женский

Возраст – 53 года

Постоянное место жительства – г. Красногорск

Профессия – не работает

Дата поступления – 12.03.2012

II. Жалобы

На момент осмотра предъявляет жалобы на головную боль, слабость.

III. Анамнез жизни и анамнез заболевания (со слов больной и по сопроводительной документации)

Психопатологическая наследственность – не отягощена.

Беременность у матери протекала тяжело (точная причина неизвестна), роды в срок, без осложнений. Родилась в Красногорске, в семье была второй из 2 детей.

Росла и развивалась в соответствии с возрастом. Посещала детские дошкольные учреждения. Была активной, общительной, упрямой, имела много подруг и знакомых.

В школу пошла в 7 лет, закончила 8 классов. Успеваемость средняя, ничем серьезно не увлекалась, читать не любила. После школы поступила в техникум, где получила средне-специальное образование.

С 20 лет жила в браке. Муж тяжело болел. Она переживала из-за болезни мужа. Работала секретарем Комсомола, жалуется на то, что руководство не ценило ее по достоинству.

В 1986 году, по словам пациентки, ей на работу позвонил Горбачев, после чего она почувствовала себя плохо, отпросилась с работы домой, где у нее произошел приступ необъяснимой агрессии, она набросилась на свою сестру, после чего была госпитализирована в психиатрическую клинику. В связи с тяжелой болезнью мужа больная предприняла попытку суицида.

У пациентки наблюдалось беспокойство, тревога, суицидальные мысли, неадекватное поведение (агрессия по отношению к сестре), поэтому больная была госпитализирована.

В момент первой госпитализации пациентка жаловалась на слабость, нежелание что-либо делать. У больной отмечались слуховые и зрительные псевдогаллюцинации (кто-то танцевал на крыше, голос девушки просил больную петь песни).

Пациентке проводилось лечение галоперидолом, феназепамом. В процессе лечения стала более спокойной, контактной, более упорядоченной в поведении, исчезли обманы восприятия.

С момента первой госпитализации больная не работает.

Настоящая госпитализация связана с обращением сестры пациентки в ПНД и опасениями, что пациентка не может себя обслуживать (целый день лежит на кровати), винит себя в болезни мужа.

Перенесенные заболевания: детские инфекции, пневмония. Менструации с 12 лет, цикл установился сразу, регулярные, безболезненные. Начало половой жизни с 15 лет.

IV. Соматический статус

Общее состояние: удовлетворительное. Положение: активное. Телосложение: нормостенический конституционный тип, рост 160см, вес 69 кг.

Температура тела: 36,7° С.

Кожные покровы: нормальной окраски. Кожа сухая, тургор сохранен. Ногти: Изменений ногтевых пластинок нет.

Видимые слизистые: нормальной окраски, влажные. Подкожно-жировая клетчатка: развита умеренно, отложение ее равномерное. Отеков нет. Лимфатические узлы: Подчелюстные, затылочные, задние шейные, околоушные, передние шейные, подъязычные, надключичные, подключичные, подмышечные, локтевые, паховые, подколенные лимфатические узлы не пальпируются. Зев: бледно-розового цвета, отёчности и налётов нет. Миндалины не выступают за дужки, бледно—розовые, без отека и налетов. Мышцы: развиты удовлетворительно. Тонус и сила сохранены. Болезненности и уплотнений при пальпации нет. Кости: не деформированы, при пальпации и поколачивании безболезненны. Суставы: не деформированы, дефигурации нет, объем активных и пассивных движений в пределах физиологической нормы.

Система органов дыхания: Жалоб нет. Дыхание глубокое, ритмичное. Число дыхательных движений — 17 в минуту. Границы легких в пределах нормы. Ясный легочный звук над всей поверхностью грудной клетки. Выслушивается везикулярное дыхание, хрипов нет.

Система органов кровообращения: Жалоб нет. Границы сердца в пределах нормы. Тоны сердца ясные, ритмичные; ритм правильный; ЧСС — 62 уд/мин. Дополнительные тоны и шумы не выслушиваются. Артериальное давление 100/70 мм.рт.ст. на обеих руках.

Система органов пищеварения: Жалоб нет. Язык влажный, не обложен. Живот симметричный, участвует в акте дыхания. При пальпации живот безболезненный во всех отделах. Печень и селезенка не увеличены. Стул в норме.

Мочевыделительная система: Жалоб нет. Мочеиспускание не затруднено, дизурические расстройства отсутствуют. Почки не пальпируются. Симптом поколачивания отрицательны с обеих сторон. Моча светло-желтого цвета, прозрачная.

V. Неврологический статус

Зрачки D=S, реакция на свет сохранена. Нарушений двигательных функций, дрожи, судорог и других непроизвольных движений нет. Нарушения кожной чувствительности, боли по ходу нервных стволов, корешковых болей нет. Грубой неврологической симптоматики: диплопии, асимметрии носогубных складок, расстройства глотания, девиации языка не выявляется. Менингеальных симптомов нет, в позе Ромберга устойчива, изменения тонуса и симметрии мышц нет. Сухожильные рефлексы D=S. Пальценосовую пробу выполняет уверенно.

VI. Психический статус

Больная ориентирована во времени, собственной личности и окружающей обстановке. Внешне – опрятна, причесана. Сидит в однообразной позе. Больная отмечает, что «у нее нет сил ничего делать» (падение энергетического потенциала). В беседе не заинтересована, пассивна. На вопросы отвечает немногословно, временами вне плана (на вопрос о самочувствии отвечает, что «два раза выходила погулять»), после незначительной паузы, временами «соскальзывает» на сторонние темы. Задержку в ответах объясняет сложностью собраться с мыслями. Речь негромкая, голос монотонный, без эмоциональных модуляций (вне зависимости от темы разговора). Лицо гипомимично.

Анамнестические сведения сообщает непоследовательно. При целенаправленном расспросе не отрицает, что слышала в голове «голоса» комментирующего и императивного характера. В настоящее время голосов не слышит. Заявляет, что ей «звонил Горбачев и с того момента ее жизнь начала меняться». При первой госпитализации голос просил больную петь песни. Считает себя виновной в болезни мужа, говорит, что она виновата также в том, что муж не получил группу инвалидности. Высказывания противоречивы. Критики к собственному состоянию нет. Суицидальные мысли отрицает, но говорит, что раньше, до госпитализации они возникали. Отмечается дереализация и деперсонализация пациентки («незнакомость» окружающей обстановки, ощущение, что она сама стала «какая-то другая»; отсутствие мыслей и «пустота в голове»). Круг ее интересов сужен: не читает книг, не смотрит телевизор, предпочитает лежать на кровати. Увлекается религией, ежедневно многократно прочитывает молитвы. Отмечается бред виновности (идеи греховности, виновности в болезни мужа). У больной проявляется паралогичность суждений (неверные логические связки), разорванность мышления (предложения построены грамматически правильно, но не несут в себе смысл ответа на вопрос), склонность к резонерству (склонность к рассуждению на любые темы), изменение эмоционального резонанса (без сожаления и каких-либо эмоций говорит о тяжелой болезни мужа, о попытке суицида), изменение социальных связей (длительное время не заводит новых знакомств, общается только с сестрой). Больная высказывает идеи, что ее хотят отравить, поэтому в первый день госпитализации она отказывалась от приема лекарств. Амбивалентность проявляется в одновременном утверждении пациенткой противоположных фактов: ее лечащий врач – очень хороший человек, но он хочет ее отравить.

VII. Лабораторные и инструментальные исследования

Общий анализ крови, биохимический анализ крови, общий анализ мочи, ЭКГ в пределах нормы.

Рентгенография черепа и грудной клетки – без патологии.

ЭЭГ: патологическая и эпилептиформная активность не зарегистрирована.

VIII. Обоснование диагноза

Клинический диагноз: Шизофрения, параноидная форма, Приступообразно-прогредиентное течение. Синдром Кандинского-Клерамбо.

Диагноз шизофрении поставлен на основании наличия у больной осевого симптомокомплекса:

1) нарушение мышления (паралогичность, резонерство, разорванность, амбивалентность)

2) остановка онтогенетического развития (длительное время не работает, не стремится найти работу, ничем не увлекается)

3) падение энергетического потенциала («не было сил ничего делать»)

4) изменение эмоционального резонанса (без сожаления и каких-либо эмоций говорит о тяжелой болезни мужа, о попытке суицида)

5) изменение социальных связей по перинуклеарному типу (длительное время не заводит новых знакомств, общается только с сестрой)

6) дереализация и деперсонализация («незнакомость» окружающей обстановки, ощущение, что она сама стала «какая-то другая»; отсутствие мыслей и «пустота в голове»)

Параноидная форма шизофрении поставлена на основании: бреда виновности (идеи греховности, виновности в болезни мужа), наличия слуховых и зрительных псевдогаллюцинаций (кто-то танцевал на крыше, голос девушки просил больную петь песни, голоса звучали «в голове»).

Синдром Кандинского-Клерамбо поставлен на основании: наличия псевдогаллюцинаций, бреда воздействия (больная высказывает идеи, что ее хотят отравить); психических автоматизмов (ассоциативных – «собственные мысли стали чужими»).

Приступообразно-прогредиентное течение поставлено, исходя из характера течения болезни – неуклонное развитие болезни с нарастающим эмоционально-волевым дефектом личности, без ремиссий.

IX. Дифференциальный диагноз

Диагноз шизофрения необходимо дифференцировать со следующими заболеваниями:

1) С эпилепсией: т.к. для обоих заболеваний характерно нарушение когнитивных функций и памяти, утомляемость, астеничность, снижение круга интересов и социальных контактов.

Однако у больной нет данных о наличии в анамнезе эпилептических припадков или их эквивалентов, эпизодов сумеречного помрачении сознания, амбулаторных автоматизмов. Отсутствует эпилептоидное изменение личности. ЭЭГ-признаков эпилепсии нет.

2) С маниакально-депрессивным психозом: т.к. у пациентки отмечается пониженное настроение, замедление мыслительных процессов, деперсонализация (при МДП она возможна на высоте аффекта).

Однако, псевдогаллюцинации, нарушение мышления, остановка онтогенетического развития, падение энергетического потенциала, изменение эмоционального резонанса, изменение социальных связей, явления психического автоматизма характерны для шизофрении, но не для МДП. Для МДП характерно соответствие между аффективными, двигательными, идеаторными и вегетативно-соматическими расстройствами, сезонность обострений, чего у данной пациентки не наблюдается.

X. Лечение

1) Медикаментозная терапия

Нейролептики — галоперидол, хлорпротиксен. После купирования острой психотической симптоматики переход с парентеральных форм на прием per os.
Анксиолитики – сибазон, феназепам.

2) Немедикаментозная терапия – трудотерапия, социальная реабилитация (после стабилизации состояния – домашние отпуска).

Источник