Фото с высунутым языком и прищуренным глазом это синдром

Изображения с высунутым языком обычно усиливают основные смысловые доминанты вербального текста
(Панорама Тольятти. 2005. № 35. С. 1).

В интерпретации журналистов высунутый язык является знаком очень быстрого движения или большого усердия. “Если же вы сами попадёте на язык (станете предметом пересудов) злым языкам (сплетникам), то не бегайте от них высунув язык (очень быстро)”, — советует своим читателям ведущий рубрики журнала “Трамвай” ( Языкария. // Трамвай. 1991 ). Александр Проханов, сетуя на необъективность журналистов, отмечает: “Тот, высунув язык, начинает искать на Кубе гостиницу Зюганова, нимало не заботясь тем, что на Кубе запрещена частная собственность” (Проханов А. Административный ресурс — приют негодяев// Советская Россия, 2003. 15 июня ).

Отсюда производное значение чрезмерного подобострастия, подхалимства и лизоблюдства. “Здесь можно “власть” пощупать, сфотографироваться с ней, стоя рядом и высунув язык” ( Волошина В. «Лица на нем нет. Путина надеются слепить с четвертого раза»//Известия, 2001. 7 октября. ).

В других случаях высунутый язык выражает состояние сильной усталости или отчаяния. “Через полминуты, высунув язык и отдуваясь, появляется мой спарринг-партнер” ( Маслова Л. Птица-трешка//Автопилот. 2002. 15 мая). “Это как показать язык уходящему поезду или бросить камень в проходящую электричку” (Шерстенников С. Душевный человек// Автопилот. 2002. 15 декабря).

Кроме того, высунутый или вывалившийся язык — признак моральной или умственной деградации, идиотизма. “Лицо расцвело улыбкой идиота, высунуло язык и попыталось слизать нас с площадки. <…> Однако тот повел себя довольно странно — запрокинул голову далеко назад, высунул язык и мелко задрожал всем телом” ( Охлобыстин И. Горе от Ума// Столица. 1997. 26 августа ). “Глаза навыкате, вывалившийся синий язык, лицо неопределенного цвета да к тому же пренеприятнейший запах от самопроизвольного акта дефекации” (Медведева И, Шишова Т. Педагогика от лукавого//Наш современник. 2002.).

Нередко журналисты вспоминают об этом жесте, описывая персонажей народной демонологии. “Именно они — большие любители показывать язык, гримасничать, корчить рожи, передразнивать взрослых и детей, утрировать свою речь и хохотать в ответ на любое высказывание”, сообщает читателям Е. Голованова в своей заметке о домовом (Голованова Е. Дурашливые//Домовой. 2002. 04 августа). В. Лунин, в своем рассказе о Шишиморе в журнале “Мурзилка”, выстраивает сюжет именно на этом атрибуте. Шишимора высовывает язык и, в конце концов, оказывается наказанной за свою дерзость: “Пригляделись, а там Шишимора в окне заливается, им язык показывает <…> Укусила она Шишимору в язык. Две недели потом Шишимора ни смеяться, ни говорить не могла, так у неё язык распух!” (Лунин В. Про Шушундру и Шишимору//Мурзилка. 2002. №8—9).

Говоря о прессе, нельзя упускать из виду и иллюстрации, составляющие неотъемлемую часть газетного или журнального материала. Именно в визуальной части газетного и журнального контента можно обнаружить наиболее показательные примеры использования высунутого языка для передачи самых разных смыслов. Иногда изображения усиливают основные смысловые доминанты вербального текста, иногда — иронически опровергают их. Сообщение о благополучном завершении забастовки работников муниципального траспорта в одном из выпусков газеты “Панорама Тольятти” сопровождается изображением торжествующего забастовщика с высунутым языком. В одной руке он держит бутылку шампанского, в другой — пачку денег. Снимок сопровождается насмешливым детским стишком: “Кто возьмет билетов пачку, тот получит водокачку” (Гладких О. Транспортная лотерея//Панорама Тольятти. Информационно-рекламное издание 2005. №35 С.1).

Пирсингованный язык в данном случае призван символизировать ущербность, дефектность, “шершавость”
современного русского языка как в своих низовых, так и в “державно-представительских” формах (МК. 2001 № 269. С. 8. Фото М. Бажина).

Выше нами уже описаны случаи переинтерпретации семантики запечатленного на фотоматериале высунутого языка в соответствии с установками и замыслом журналистов. При этом нередко журналисты играют на соположении слова “язык” в подписях к иллюстрациям или в тексте статьи и высунутого языка у персонажей, которые изображены на прилагаемых снимках. Подпись к иллюстрации, которая прилагается к небольшой статье, посвященной 65-летию Романа Виктюка, гласит: “Неповторимый язык Виктюка навсегда останется в истории театра” (Красовский А. Роковые яйца. Роман Виктюк: жизнь после смерти//Независимая Газета 2001. 8 октября с.8). При этом автор публикации обыгрывает разные значения слова “язык”: в буквальном смысле — это высунутый язык Сталина, в переносном — совокупность сценических художественно-выразительных средств, составляющих своеобразие театрального стиля режиссера Романа Виктюка. Статья под названием “Шершавым языком президента” в “Московском комсомольце” посвящена проблемам современного функционирования русского языка, а также работе Справочной службы русского языка при Институте русского языка им. Виноградова РАН. Публикация предваряется фотографией широко улыбающейся юной особы с высунутым языком, украшенным пирсингом, и подписью: “Путин невыразителен, Ельцин запинается, а Горбачев говорит на диалекте”, которая сопровождается изображениями перечисленных персон. Если интерпретировать текст статьи, иллюстрации и подписи к ним как некое семантическое единство, то пирсингованный язык в данном случае, видимо, призван символизировать ущербность, дефектность, “шершавость” современного русского языка в своих как низовых, так и в “державно-представительских” формах.

Легко узнаваемое значение ликования и победы, запечатленное в кинетическом паттерне c участием высунутого языка,
помогает читателю даже при быстром просмотре уловить основной пафос публикации (АиФ. 2003. № 7. С. 21. Фото А. Голованова, агенство “Рейтер”)

Статья Д. Гранцева “Корт меняет секс-символы” ( Гранцев Д. Корт меняет секс-символы // АиФ. 2003. №7 С.1,21 ) сопровождается фотографией Елены Дементьевой в позе победительницы: с поднятой вверх рукой и высунутым языком. Под снимком крупными буквами написано: “Языком цифр. Рейтинг лучших теннесисток”, а чуть повыше подзаголовок: “Бой-бабы”. Страница заполнена изображениями сильнейших теннисисток мира от Серены Уильямс до Анастасии Мыскиной. Таким образом, моментально считываемое значение ликования и победы, запечатленное в кинетическом паттерне с участием высунутого языка, помогает читателю даже при быстром просмотре уловить основной пафос данной публикации. В анонсе данной статьи на первой странице еженедельника акцент сделан на слове “меняет”: рядом расположены изображения двух сильнейших и популярнейших на тот момент российских теннесисток — Курниковой и Дементьевой — с высунутыми языками. “Смена символов”, по замыслу авторов публикации, символизируется разной манерой высовывать язык: у Курниковой представлен типично “женская” вариация жеста (сильно высунутый, широкий, распластанный язык), а у Дементьевой — нечто более близкое к “мужскому” варианту.

Репортаж о предстоящем матче Кубка Девиса между сборными России и Сербии по теннису, озглавленный “Сборная России лишилась Марата Сафина”, сопровождается фотографиями Сафина с высунутым языком и сербского теннисиста Янко Типсаревича, с подписью: “Теннисный размен: вычитаем Типсаревича… убираем Сафина” (Дзгоев Ч. «Журналисты подобрали Гусу Хиддинку помошников»//Известия. 2006. №99 с.11). Очевидно, что подобный монтаж контента оказался возможным потому, что семантика рассматриваемого нами жеста перекликается с семантикой глаголов “лишить(ся)” и “убрать” в значении ‘устранить’ — ср. значения отторжения и неприятия, характерные для высунутого языка во многих культурах.

В данном случае используется перекличка семантики рассматриваемого нами жеста с семантикой глаголов“лишить(ся)” и “убрать” в значении ‘устранить’
(Известия. 2008. № 22. С. 15. Фото “Рейтер” и “Ассошиэйтед Пресс”).

Еще один показательный пример — публикация интервью с артистом эстрады Андреем Данилко, более известным под сценическим псевдонимом Сердючка (Заяц Н. «Все равно я мозгами в Советском Союзе». Интервью с актером Андреем Данилко//Известия. 2007.№222 с.10 ). Интервью взято вскоре после конкурса Евровидения, на котором Сердючка получила приз во многом благодаря очень понравившемуся европейской публике рефрену исполненной ею песни: “Раша, гуд-бай!” (“Прощай, Россия!”). В интервью А. Данилко жалуется на нападки на него в российской прессе, утверждает, что рефрен в его песне был совсем другой, и клянется в приверженности дружбе украинского и российского народов, а также интернациональным ценностям, привитым нам во времена Советского Союза. Однако открывающее публикацию фото, на котором Сердючка изображена с высунутым языком, как бы дезавуирует эти заявления, придает им насмешливо-иронический оттенок. Тем более что в завершение А. Данилко сообщает читателям о своем отъезде в длительное европейское турне.

Помещенное в начале статьи изображение Сердючки с высунутым языком позволяет читателю заподозрить А. Данилко в неискренности сделанных им заявлений
(Известия. 2007. № 222. С. 10. Фото Д. Коробейникова)

Аналогичные ассоциации возникают при взгляде на снимок с изображением российского велогонщика Дмитрия Конышева, предваряющий статью об его аресте итальянскими полицейскими с обвинением в избиении проститутки (Гетманский К. «Все обвинения с меня сняты. Итальянские полицейские выпустили из тюрьмы российского велогонщика Дмитрия Конышева»//Известия.2004. №18. с.10). “У меня сейчас нет абсолютно никаких проблем. Все обвинения с меня сняты!” — заявляет ехидно улыбающийся спортсмен и, слегка высунув язык, жалуется, что его имя “совершенно без причины обесчестили на весь мир”. В то время как высунутый язык, данный в газетном материале крупным планом, несомненно, призван вселить в читателя сомнения в искренности велогонщика.

Дмитрий Конышев уверен в своей невиновности (Известия. 2004. № 18. С. 10. Фото агенства “Рейтер”).

В современной прессе нередко обыгрывается эротический оттенок этого жеста. В гламурных журналах в исполнении фотомоделей и знаменитостей такие презентации могут быть вполне серьезными. Но чаще всего сексуально-эротические подтексты преподносятся с оттенком иронии. Так, публикация под названием “Роман с молочными зубами”, посвященная ранней детской сексуальности (Черницына, 2002), сопровождается фотомонтажом из расположенных друг против друга фигур детей детсадовского возраста (мальчика и девочки), показывающих друг другу язык. Тем самым невинной детской дразнилке приписывается совсем недетское содержание, что и придает юмористический оттенок прилагаемой статье.

В современной прессе, в первую очередь, в гламурных журналах нередко обыгрывается эротический оттенок высунутого языка (The Most Famous Women, 2005).

Среди иллюстративного материала, в котором присутствует высунутый язык, часто встречаются кадры с комическими сценками, иногда намеренно смонтированные, в центре которых младенцы, совершающие те или иные “взрослые” действия с высунутым языком, что обычно служит своеобразным эпиграфом или эпилогом к статье. Например, публикация “Детские пособия подняли по-взрослому” (Известия. 2006. № 212. С. 8. Фото М. Бурлака) сопровождается изображением младенца с высунутым языком, окруженного пачками долларовых купюр и озадаченно поднявшего голову вверх, как бы вопрошая правительство и взрослых, насколько серьезны их намерения.

В современной прессе часто обыгрывается эротический оттенок высунутого языка
(МК. 2002. 14 сентября. С. 3. Фото Г. Черкасова).

Еще одна большая группа иллюстраций, на которых может присутствовать высунутый язык, — это карикатуры или шаржи. Так, обширная публикация о жизни и творчестве Уолта Диснея в газете “Известия” (Синебрюхов Л. Мышиный король. Уолт Дисней — миллионер, которому было скучно зарабатывать//Известия. 2005. №41 с.10 ) сопровождается небольшим шаржем, на котором герой публикации изображен в виде знаменитого мышонка Микки-Мауса в голубом противогазе и с высунутым языком. Рисунок сопровождается ироническим комментарием: “Тайная жизнь есть у всех. Уолт Дисней 26 лет сотрудничал с ФБР, сообщая имена политически неблагонадежных и коммунистов”.

Обсуждавшаяся в “Известиях” тема качества отечественного медицинского обслуживания сопровождалась серией карикатур, которые обыгрывали выражение “показать язык”. На одной из них изображены пациент и нависший над ним доктор, который требует: “Больной, покажите мне язык и полис медицинского страхования!” (Известия. 2003. № 63). На другой карикатуре, сопровождающей статью об экспресс-диагностике, пациент демонстрирует врачу табличку с изображением языка в ответ на реплику: “Так, так, очень хорошо, а теперь покажите язык, скажите“А-а-а!”” (Известия. 2003. № 77). Зазор между значением выражения “показать язык” ‘продемонстрировать его врачу’ и визуальным образом, где язык уже отделен от пациента и представлен в виде изображения, которое и требуется показать доктору, создает комический эффект. Это помогает автору статьи сформировать априорно скептическое отношение читателя к описываемым в статье методам экспресс-диагностики, для которых как раз характерна подмена содержательного обследования различными фикциями. Таким образом, высунутый язык оказывается в числе эффективных инструментов формирования общественного мнения.

Телевидение с его многочисленными ток- и реалити-шоу, программами, основанными на репортажах в прямом эфире, является ценным источником информации о современных употреблениях высунутого языка. Конечно, в передачах с участием “серьезных” политиков, бизнесменов или научных деятелей, особенно если это предварительно записанные и отредактированные интервью, вероятность попадания на телеэкран этого жеста крайне невелика — кроме случаев, когда это совпадает с замыслом создателей передачи и должно выделить и подчеркнуть особенности характера или имиджа ее участников. Зато в различных шоу-программах и интервью, транслирующихся в прямом эфире, можно увидеть самые различные варианты высовывания языка, как намеренные, преследующие определенную цель, так и спонтанные, связанные с испытываемыми участниками эмоциями.

Евгений Евтушенко исполняет обязательный ритуал телепередачи “Сто вопросов взрослому” — показывает всем язык (ТВЦ. 2008. 18 января)

Намеренная демонстрация высунутого языка характерна для широкого круга деятелей шоубизнеса, а также обслуживающей их интересы “массмедийной тусовки”. Можно сказать, что для некоторых персонажей “Комеди Клаб” (телеканал ТНТ) или “Бла-бла шоу” (РЕН ТВ) этот жест является своеобразным “фирменным знаком” с очень широким спектром значений: от фиглярства и шутовства до выражения озадаченности и недоумения. Поскольку герои подобных передач ориентированы на изображение комического, можно утверждать, что эти употребления продолжают традиции европейской комедии (от Аристофана до театра дель-арто), которая активно использовала этот жест, транслируя его, в частности, при помощи специальных масок. Для современного лицедея (забудем о Полунине!) маска — большая редкость. Поэтому он использует доступные ему пластические средства, в первую очередь — “язык тела”. Если понаблюдать за ведущими и участниками молодежных программ на “МузТВ”, “ТНТ” или “РЕН ТВ”, можно убедиться, что различные манипуляции высунутым языком являются очень убедительным и “органичным” средством выражения многих эмоций. Этим жестом передается чувство волнения, растерянности, страха, эйфории, восторга (“Вау!”), удовлетворения и безмятежности (“Класс!”), оторванности и эпатажа (“fuck you!”), желания и сладострастия. Вертящиеся в бешеной пляске полуголые персонажи, сладострастно облизывающиеся прямо в глазок телекамеры в полной мере отражают эту сферу современного функционирования высунутого языка. Именно эти контексты наиболее убедительно свидетельствуют о символической связи высовывания языка с обнажением. При том что обнажение (наряду с нагнетанием темы насилия на телеэкране) является одним из наиболее ожесточенно осуждаемых общественностью предметов в современном телевидении. Высунутый язык дополняет культивируемое современным телевидением “сбрасывание внешних покровов” наглядным “выворачиванием наружу нутра”, того, что обычно тщательно скрыто от посторонних взглядов. Не будем забывать, что это дополняется различными “душевными откровениями”, рассказами об интимных подробностях жизни, а порой — например, а различных реалити-шоу типа “Дом-2” — и намеренной публичной демонстрацией своих личных тайн и секретов. Тем самым, высунутый язык парадоксальным образом оказывается емким и лаконичным символом, выражающим концептуальную сущность важнейших тенденций и приоритетов, характерных для современного телевидения.