Дети с синдромом дауна в детском саду видео

Октябрь — Всемирный месяц осведомленности о синдроме Дауна. Малышей с таким диагнозом часто называют «солнечными», потому что они общительные, приветливые и доверчивые. Но что мы знаем о том, как они растут и развиваются? Мама взрослого мальчика с синдромом Дауна Ольга Карцева рассказала «О!», как она воспитывала своего сына Диму и с какими трудностями им пришлось столкнуться.

После того, как я узнала, что мой Дима родился необычным, я пережила несколько этапов осознания этого: отрицание, сильный стресс и принятие. Из-за сильных негативных эмоций со мной случилось несколько психологических срывов. Свой стресс я часто заедала, поэтому за короткое время набрала 20 лишних килограммов. Я настраивалась на новую жизнь очень долго, но у меня это получилось. Постепенно в обычных материнских заботах моё горе сменилось на сопереживание малышу, на любовь к нему. Я полюбила его монголоидный разрез глаз, стала замечать его улыбки, угуканье. Всё это повлияло на развитие моего материнского инстинкта. Мне после родов говорили, что он не будет ни ходить, ни говорить, что он будет тепличным растением. А он доказал обратное! Это значит, что нам, обычным людям, всё под силу. Я поняла, что Дима — это мой дар, а не наказание, ведь он дал мне больше сил и мотивации жить.

Трудности в развитии

Главной проблемой в развитии было отставание: Дима медленно развивался, не так, как его сверстники. Он долго учился ходить и говорить. До сих пор есть проблемы со словарным запасом, иногда он не может ясно выразить свои мысли. Были трудности с тем, что он никогда ничего не боялся, то есть у него вообще не было развито чувство страха. Например, в чужом городе он не боялся заблудиться или потеряться. Сейчас много говорят о том, что нет никаких возможностей для детей-инвалидов, но я считаю, что нам очень повезло. Мы живём в Ханты-Мансийске, здесь есть все условия для развития особенных детей. Сначала Дима посещал коррекционный детский сад, а затем и коррекционную школу.

Изначально школу он воспринимал не очень позитивно, ведь ему приходилось 40 минут сидеть на одном месте. Но терпеливые и талантливые педагоги нашли к нему подход, и я не стала переводить Диму на домашнее обучение.

Вскоре он стал более ответственным и дисциплинированным. Он понял, что ему нужно пораньше лечь спать, если завтра в школу. Большой плюс в том, что он выполняет свои дела по максимуму, насколько у него хватает сил. Задания даются ему с двойной нагрузкой, но он смело и очень уверенно их решает. Сейчас Диме 18 лет, я уверена, что его образование не закончится, он пройдёт ещё несколько университетских курсов, которые ему понравятся и пригодятся в будущем. Я уже привлекаю его в свой бизнес и надеюсь, что он станет моим главным помощником.

Такой же, как все

Дима — самый счастливый человек на свете, потому что у него нет тех чувств и качеств, которые есть у обычных людей. У него нет зависти, злости, ревности, капризов. Он живёт здесь и сейчас: если он играет, то он сосредоточен и увлечен только этим занятием. Он не тревожится о прошлом или будущем.

Главная ошибка в воспитании «солнечных» детей в том, что многие мамы просто начинают жить этой болью, закрываются в своем горе, жалеют себя. Не выходят с ними в общественные места, боятся, что опозорятся. А я сразу себе и всем сказала: «Он такой же обычный ребёнок, как все» и не стала его ограничивать в чём-либо.

Я не стала усердно копаться в этой проблеме, не анализировала, не переживала о том, что будет дальше, а просто начала вместе с ним жить.

К примеру, я никогда не вызывала парикмахера на дом. Да, было непросто: он и плакал, и кричал, и раскидывал ножницы в парикмахерской. В ресторанах и в самолётах он тоже вёл себя громко: кричал и громко смеялся. Но я не стала вместе с ним закрываться в этой проблеме, а наоборот, социализировала его. И сейчас заметно, что это сыграло для его развития большую пользу. Например, сегодня, заходя в цивилизованное приличное место, он чувствует себя комфортно. Дима не замыкается, потому что знает, как себя вести в таком месте.

Ещё одна проблема детей с синдромом Дауна в том, что у них нет чувства насыщения, часто такие дети вырастают полноватыми. Но этого не случилось с моим ребёнком. Моя жизнь связана с фитнесом, поэтому я постоянно заботилась о его питании и приобщала к спорту. После детского сада он приходил ко мне на работу, где учился плавать, работать на тренажерах. Там же он научился общаться с чужими людьми. Сейчас среди всех детей с синдромом Дауна он выглядит накаченным, хорошо сложенным. Я горжусь этим и всегда беру его с собой на тренировки, на какие-то праздники. Он вырос человеком, у которого нет комплексов, а это самое главное.

Некоторые родители на первых эмоциях отказываются от детей, это, конечно, неправильно, потому что все дети должны расти в семье. Да, это работа, это непросто, но и с обычными детьми ведь тоже бывает сложно. Тем более что сейчас «солнечных» детей не скрывают, а наоборот — свободно и спокойно о них говорят.

Я не волнуюсь о том, как Дима в будущем будет жить один, потому что он всецело приспособлен к самостоятельной, взрослой жизни. Я верю в то, что у него получится всё, что он пожелает.

Текст: Анастасия Куратова

Фото: CC7 / Shutterstock.com, личный архив Ольги Карцевой

Читайте также:

Инклюзия — это норма: как и зачем мы должны преодолеть социальный барьер

Уроки доброты: как говорить с ребенком об особенных детях

3 истории о том, как живут дети с аутизмом в разных странах

5 логопедических проблем, которые нельзя запускать

Людмила Тюрина
Опыт работы с ребенком с синдромом Дауна

ВОСПИТАТЕЛЯ МБДОУ «ДЕТСКИЙ САД № 17»

г. НОВОМОСКОВСК ТУЛЬСКОЙ ОБЛАСТИ

ТЮРИНОЙ Л. К.

Летом 2013 года в среднюю группу была принята девочка с синдромом Дауна, Настя. На момент поступления ребенку было 4,5 года, уровень интеллектуального развития был очень низким (коэффициент — 30). Речь у ребенка отсутствовала, имелись зачатки лепета. Физическое развитие находилось на низком уровне, что обусловлено основным заболеванием и комплексом сопутствующих. Ранее ребенок посещал специализированную группу коррекционного детского сада, нахождение в группе ежедневно составляло 4-5 часов, в соответствии с рекомендациями специалистов. С ребенком работали дефектолог, психолог, логопед, специалист по лечебной физкультуре. Наполняемость группы составляла не более 10 человек, а фактически — меньше.

В нашем ДОУ таких условий не было. Наполняемость группы на тот момент составляла 28 детей, психолога, логопеда, а тем более дефектолога в штате не было, наш сад имеет общеразвивающее направление. Я несколько лет назад получила квалификацию воспитателя, имеющего право работать в коррекционных группах, но опыта работы с детьми с синдромом Дауна у меня не было.

Из разговора с мамой девочки я поняла, что она решительно настроена на то, чтобы ребенок проводил в детском саду полный день; кроме того, мама считает, что уровень развития девочки находится на гораздо более высокой ступени, чем это продиагностировано врачами и педагогами.

Первые несколько дней я наблюдала за ребенком. Девочка активная, любит находиться в обществе детей, любит тактильный контакт, сама часто поглаживает кого-то из детей. Ребенок хорошо слышит, но не реагирует на обращенную к ней речь. Наблюдается отменный аппетит, ребенок может не только держать ложку, но и хорошо ею владеет.Культурно-гигиенические навыки отсутствуют: Настя явно привыкла к порядку действий при мытье рук, но делает это автоматически, не заботясь о качестве действия, то есть мочит руки в воде по локоть до тех пор, пока ее не отведешь от раковины. Затем Настя берет полотенце и комкает его в руках. Навык посещения туалета отсутствует, ребенок дома постоянно ходит в памперсах, при высаживании не понимает, для чего это делается, естественные нужды справляет по мере необходимости где угодно. Одеваться ребенок не умеет, как и раздеваться.

Моторика, как общая, так и ручная развита слабо, ребенок держит предметы ладонным хватом, сжимает их очень сильно, как будто происходит спазм мышц.

Деятельность с предметами не носит даже манипулятивного характера, ребенок берет игрушки и бросает их, подобно младенцу в коляске.Это особенно ярко стало проявляться во время занятий: девочка берет пособия, лежащие на столах и раскидывает их по группе. Первое время (месяца 2-3) это приводило к тому, что часть занятий была либо сорвана, либо находилась на грани срыва.

Кроме того,выяснился еще один нюанс поведения Насти: девочка абсолютно бесстрашно залезает на столы, шкафы, лесенки с риском для жизни. Девочка постоянно убегает, ее нужно держать за руку не только на прогулке, но и в помещении группы.

Дети первое время смотрели на Настю с недоумением, что объясняется ее поведением. Я не стала говорить детям о том, что она — особенная, сказала, что Настя еще маленькая. Дети восприняли это с пониманием, даже взяли над ней шефство (об этом позже).

Вот с таким «начальным капиталом» мы пришли к началу учебного года.

Поскольку в нашем учреждении не было специализированной программы воспитания и обучения детей с синдромом Дауна, мне пришлось проштудировать литературу по этой теме. В итоге, я пришла к выводу, что комплексной программы попросту нет, что не так уж удивительно — детей с таким заболеванием относительно недавно стали вводить в массовые группы, и педагоги, как правило, пишут программы самостоятельно, ориентируясь на уровень развития каждого отдельного ребенка. Я приступила к написанию своей рабочей программы, ориентируясь на программу Екжановой Е. А. и СтребелевойЕ. А «Коррекционно-развивающее обучение и воспитание. Программа дошкольных образовательных учреждений компенсирующего вида для детей с нарушением интеллекта».

Главную цель работы я определила так: обеспечение оптимального вхождения ребенка в общественную жизнь, подготовка к самостоятельной жизнедеятельности.

Я наметила несколько направлений предстоящей работы:

1. Развитие общей моторики;

2. развитие мелкой моторики пальцев рук;

3. Развитие речи;

4. воспитание культурно-гигиенических навыков;

5. развитие социально-коммуникативной сферы.

На начальном этапе работы мне было важно сформировать у ребенка готовность к усвоению общественного опыта через совместные действия взрослого и ребенка, действия по образцу и речевой инструкции. Все занятия с ребенком я проводила в индивидуальной форме. Основным методом всей работы в течение года была совместная деятельность.

Я обучала девочку способам действия по самообследованию, по обследованию предметов и объектов из ближайшего окружения. Я показывала девочке способы действия с различными предметами, одновременно проговаривая, что мы делаем, как называется предмет, для чего он нужен (начиная с карандашей и заканчивая различными игрушками, полотенцами, посудой и так далее). Одновременно ребенок приобретал умения самообслуживания, девочка училась пользоваться полотенцем, надевать юбку, снимать одежду.

Для развития общей моторики я привлекала Настю к занятиям физкультурой, к подвижным играм. Самым сложным было научить ребенка переключаться с одного вида движения на другой, иными словами, вовремя остановиться и начать выполнять другой вид движения. Особенно успешно обучение проходило на занятиях танцами, думаю, что именно сочетание музыки и ритмических движений приносили ребенку наибольшее удовольствие.

Развитие мелкой моторики стало самым трудным моментом в воспитании и обучении Насти.Особенности заболевания обусловили нарушение развития ладони и пальцев: у детей с синдромом Дауна очень короткие пальцы, что еще больше усугубляет ситуацию. Я учила девочку брать предметы не только правой, но и левой рукой, знакомила ее со способами обследования предметов, с различными формами и фактурами предметов. Мы лепили из пластилина, перебирали фасоль, делали гимнастику для пальцев и так далее. Все занятия решали одновременно проблемы развития моторики, речи и сенсорного развития. Вместе с тем с течением времени мне удалось снять спастический синдром кистей рук.

Воспитание культурно-гигиенических навыков было наиболее сложным, несмотря на то, что такая деятельность проводилась ежедневно. Насте трудно было подтянуть рукава, ограничить мытье рук кистями и запястьями. Посещение туалета оставалось проблемой и по окончании учебного года, хотя Настя научилась звуком «А-а» обозначать желание посетить туалет.

Что касается общения, Настя легко влилась в детский коллектив. Сначала я вводила ее в детские игры, затем, когда несколько девочек стали играть с ней, практически опекать, она начала сама искать общения с ними, участвовать, по мере возможности, в совместных играх.

Наши первые результаты

К концу учебного года стали проявляться первые результаты работы. В результате, ребенокстал способен к самостоятельным действиям: сформированы основные культурно – гигиенические навыки. Под наблюдением взрослого самостоятельно моет руки, умеет самостоятельно есть, правильно пользуется чашкой, ложкой; ходит в туалет (сигнализирует о своих нуждах).

Настя адекватно реагирует на все режимные моменты: сон, прием пищи, прогулку, образовательную деятельность (ориентируется в распорядке дня). В течение дня пребывания в детском саду преобладает положительный эмоциональный фон, наблюдаются разнообразные эмоции и способы их выражения.

Девочка имеет положительное отношение к просьбам, поручениям взрослого, стремиться их выполнить. Проявляет интерес к действиям взрослого и ровесников, стремиться к подражанию. Адекватно реагирует на замечания, запреты взрослого.

Ребенок проявляет интерес к разным видам детской деятельности (игровой, музыкальной, двигательной, чтения художественной литературы, конструктивной) в разных помещениях детского сада (в группе, музыкально – физкультурном зале, но не всегда является активным участникам деятельности, а лишь наблюдателем за деятельностью детей и взрослых.

Пребывание в детском саду среди нормально развивающихся детей положительно повлияло не только на саму Настю,но и на детей группы: они стали более внимательны к нуждам друг друга, научились заботиться о младших, стали больше стремиться совершать добрые поступки.

Наши неудачи.

К сожалению, не все проходило гладко в этот сложный год и не все старания принесли хорошие результаты. По моим наблюдениям, эффективность воспитательной работы с девочкой в массовой группе достаточно низка без взаимодействия со специалистами. Насколько бы выше был бы результат, если бы с девочкой занимался не только воспитатель, но и логопед, психолог и учитель -дефектолог. Кроме того, в значительной мере (в первое время) страдало качество воспитательно-образовательной работы с детьми группы, в основном, из-за того, что я вынуждена была практически все время держать девочку либо за руку, либо на руках, а также из-за особенностей поведения Насти. Таким детям нужен тьютор, а такой должности в нашем детском саду нет. Помимо этого, переход на посещение ребенком детского сада в течение 9 часов ежедневно (по настоянию матери) отрицательно сказалось на состоянии нервной системы Насти, она стала уставать, капризничать. Следовательно, не только эффективность работы снизилась в разы, но и здоровье ребенка было этим ослаблено.

Итог.

Конечно, инклюзивное образование детей с ОВЗ — новое и перспективное направление. Но успех его зависит, в первую очередь, от готовности образовательного учреждения к такой работе. Это и наличие необходимой материальной базы, и введение в штат специалистов, их работа во взаимодействии и по единому плану, и наличие тьюторов. Только соблюдение всех необходимых условий сделает инклюзивное образование не только элементарно возможным, но и успешным.