Дети с синдромом дауна в череповце на
Каждый родитель мечтает о том, что его ребенок добьется успехов в жизни. Только вот успех в этих мечтах у всех разный. Кто-то грезит о головокружительной карьере для своего чада, кто-то — об успешной личной жизни, а кто-то — лишь о том, чтобы его ребенок стал полноценным членом общества. И этой мечте порой бывает сложнее всего осуществиться.
Брак Татьяны и Александра Смирновых можно назвать поздним, у обоих уже есть взрослые дети. Шесть лет назад в их новой общей семье появилась на свет Варенька. Появилась путем кесарева сечения, поэтому первым, кто взял малышку на руки, оказался папа, который присутствовал на родах.
— Почти сразу врач мне сказал, что у нашей дочери, возможно, синдром Дауна, — говорит Александр.
Мама же узнала об этом предположении на следующий день, как только смогла встать и пошла посмотреть на Варю.
— Спрашиваю: «Где мой ребенок?» — вспоминает Татьяна. — А мне медик отвечает: «Что вы хотите? У вас ребенок с синдромом Дауна». Я чуть в обморок не упала: такое известие и в такой форме.
Потом, правда, врачи извинились. Только вот тех впечатлений уже не забыть.
— Конечно, врачи обязаны уведомить о диагнозе, но их нужно учить тому, как делать это корректно. Родителей нужно готовить к таким известиям. Психологически было очень тяжело. Особенно на первых порах, — рассказывает Татьяна. — Ты чувствуешь себя один на один со своими проблемами.
А помощь очень нужна. Как говорят супруги Смирновы, на момент рождения Вари их познания о синдроме Дауна ограничивались учебником биологии за 10-й класс. И что делать с таким ребенком, как его растить, воспитывать, заботиться, они не понимали. Но мысли о том, чтобы отказаться от дочери, у них ни разу не возникло.
— Чем быстрее мама и папа примут своего ребенка таким, какой он есть, тем лучше, — заявляют с высоты своего опыта Смирновы.
Варенька сегодня — обычный шестилетний малыш: подвижный, веселый и ласковый. Разве что не очень хорошо говорит, но все остальные показатели развития в рамках возраста. И это исключительно заслуга родителей, которые приняли, поняли, засучили рукава и начали ежедневно трудиться. В 1 год и 3 месяца Варя пошла, чем очень удивила врачей.
— У них очень слабый вестибулярный аппарат, — говорит Александр, — нужно постоянно стимулировать. Вот и сегодня мы много гуляем. Например, Пабло Пинеда, самый известный человек с синдромом Дауна, ставший преподавателем, говорит, что родители его буквально выгоняли на улицу.
Люди с синдромом Дауна могут быть почти как все не только физически, но и умственно. Конечно, усилий им и их родителям придется приложить во много раз больше, но это возможно! И еще одно немаловажное условие — отношение общества. А оно пока не готово принимать иных людей. Но определенные успехи в Череповце достигнуты.
— Сегодня у нас в городе делается почти все возможное для дошкольного образования таких детей, — рассказывают Смирновы. — Мы с годика ходим в центр «Преодоление». Занимаемся в танцевальном коллективе «Горошинки», в течение трех лет посещаем художественную школу. Особенно хочется отметить работников отдела дошкольного образования. Думали, будут проблемы с садиком, готовились к судам, а там все идут навстречу. В садиках (мы ходили в обычный, сейчас — в коррекционный), как и в управлениях образования, здравоохранения, работают такие люди, что им можно памятник ставить.
Варе вскоре придет время идти в школу. Но шагнуть на эту ступеньку образования ей сложно: в коррекционную, которых у нас в городе две (обе восьмого вида), записываться нежелательно.
— Дети с синдромом Дауна очень сильно подражают тем, кто их окружает, — говорит Татьяна. — Это хорошо, если они находятся в среде здоровых детей, но в коррекционной школе могут сойти на нет многие наши усилия.
Хорошим вариантом для Вари мог бы стать коррекционный класс 7-го вида обычной школы, его раньше называли классом выравнивания. Но чтобы попасть туда, нужно пройти много комиссий, и непонятно, что они решат: опыта обучения детей с синдромом Дауна в средних школах пока нет.
— Сейчас ведем переговоры, — рассказывает Александр.
А как же личная жизнь родителей? Смирновы говорят, что они все успевают. Александр регулярно ходит на лыжах и в баню. Татьяна признается, что ей больше нравится отдыхать дома. Что касается круга общения, то он с рождением Вари у Смирновых не сузился, а даже стал шире: появились новые знакомые в центре «Преодоление», старые связи стали еще крепче.
— Моя троюродная сестра, с которой мы очень мало общались, — рассказывает Татьяна, — несколько лет назад пригласила нас на день рождения к своему ребенку. Я ее предупредила: «У нас ребенок с синдромом Дауна». Она ответила: «Я знаю». Теперь общаемся, она нас поддерживает. Вообще, есть много людей, готовых оказать помощь. Например, нам помогли с обустройством детского городка в садике, куда ходит Варя.
То есть Смирновы своим примером доказывают, что синдром Дауна у ребенка не приговор.
— После Нового года к нам приходила девушка, у которой родился ребенок с таким диагнозом, и она думала, брать ли его в семью или оставить на попечении государства, — рассказывает Татьяна. — Поговорила с нами, посмотрела на Варю, поплакала, попросила совета. А что мы можем посоветовать? Я сказала, что бы она ни решила, все равно, пусть изредка, будет жалеть о сделанном выборе. В общем, она ушла. А вскоре мы узнали, что ее ребенок живет дома, с мамой.
Одна из основных проблем в воспитании детей с синдромом Дауна в Череповце — дефицит специалистов. Со всеми такими детьми работает единственный врач-генетик Людмила Дубовенко:
— Синдром Дауна можно установить еще до рождения. Если раньше мы делали диагностику на 18-й неделе беременности, то с конца 2012 года, когда вся Россия перешла на диагностику в первый триместр беременности, будущих мам к нам направляют на 12-й неделе, сразу после проведения планового УЗИ. То есть когда еще не поздно прервать беременность. Особое внимание мы уделяем беременным женщинам более старшего возраста — после 35 лет организм матери претерпевает изменения, и вероятность появления иного ребенка возрастает. Есть случаи, когда мать, еще до рождения зная будущий диагноз ребенка, все же его оставляет. Мы ведем психологическую работу с такими мамами, чтобы к моменту появления ребенка она была готова к особенности своего малыша. Вероятность появления ребенка с синдромом Дауна — 1/700, причем во всем мире она примерно одинакова. Сейчас благодаря ранней диагностике вероятность снизилась до 1/1200. Наблюдается положительная тенденция в работе с такими детьми. Мы научились справляться с их повышенной заболеваемостью, началась вакцинация, их берут в обычные детские сады, с родителями работают общественные организации, центр «Преодоление», психологи. Если в 2002 году, когда я только начинала работать, все дети с таким диагнозом содержались в интернате, то сегодня почти все они живут в родных семьях.
Наталья Демченко
Источник
В Вологде сняли видеоролик, который призывает родителей не отказываться от детей с синдромом Дауна.
Этот мини-фильм — часть большого проекта, в рамках которого Евгения Дубровская, художница с синдромом Дауна, а также ее мама — педагог Ирина Донатовна — встретятся с семьями, где будут расти дети с таким диагнозом.
Если б знать
Женя Дубровская не раз становилась героиней публикаций «Премьера». Интернет-группа «Солнечный father» выделила десятку успешных людей с синдромом Дауна в России, в число лучших вошла и наша землячка. У девушки множество достижений в области хореографии и изобразительного искусства.
Она успешно отучилась в Губернаторском колледже народных промыслов по специальности «преподаватель — мастер — художник росписи по дереву». Выставка творческих работ Евгении «Доброта спасет мир» проходила в Юго-Западной башне кремля Вологодского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, а также в Череповце, Москве, Новосибирске. Евгения посещает студию танца «ДежаВю» и является помощником хореографа.
«Если бы я встретилась с Женей Дубровской, когда только родила мою малышку, однозначно было бы меньше слез, меньше страхов, меньше домашних ссор», — на условиях анонимности рассказала вологжанка, мама «солнечного ребенка».
Фильм «Добрые дети» рассказывает об истории семьи Дубровских. Искренне и эмоционально с экрана Ирина Донатовна делится теми страхами, которые и ей тоже пришлось пережить, ведь и она когда-то планировала отказаться от своей особенной дочери, но потом изменила решение и никогда не пожалела об этом.
«Главный страх, который преследует всех нас: как жить с таким ребенком? Вдруг он будет беспомощным? Что с ним будет, когда я умру? И постоянно возникает вопрос, кто виноват, что у нас родился такой малыш. Из-за этого вопроса даже распадаются семьи, потому что мама и папа начинают винить друг друга, а на самом деле, конечно, никто не виноват, кроме генетики», — поясняет Ирина Донатовна.
Верные семье
Сейчас у педагога, работающего с «солнечными детьми», накоплен огромный опыт общения с семьями, оказавшимися в аналогичной ситуации, и она знает, что многие страхи не обоснованы. Например, утверждение, что дети с синдром Дауна не обучаемы, не соответствует истине.
«Солнечный ребенок» будет развиваться в чем-то медленнее, ему будет труднее справиться даже с нехитрыми математическими задачами, но зато есть сферы, где он может быть вполне успешным, например, спорт, театр, танцы, живопись. Кроме того, существуют специальные программы, направленные на коррекцию развития таких детей. Скажем, программа «Нумикон» позволяет обучить их счету, «Начинаем говорить» — навыкам коммуникации. «Просто не будет. Но просто не бывает и с обычными детьми», — говорит Ирина Дубровская.
И неслучайно ребят с синдромом Дауна называют «солнечными»: они очень добрые и верные своей семье. «В Вологде еще ни разу за время моей практики мне не встретились такие случаи, чтобы после смерти родителей ребенка с синдромом отдали бы в интернат. Их всегда забирают родственники, причем иногда такие, от которых этого не ждешь. Так, в одной семье тетя очень настороженно относилась к появлению «солнечной» племянницы, но когда родители девушки умерли, забрала ее жить к себе и сейчас души в ней не чает: они вместе катаются на лыжах, вместе ведут хозяйство, то есть они настоящая дружная семья», — рассказывает Ирина Донатовна.
В фильме «Добрые дети» она приводит другой пример: мальчика с синдромом Дауна не позволили отдать в детдом тетя и бабушка. Когда у тети обнаружилось онкологическое заболевание, юноша до последнего её дня ухаживал за ней, причем заботливее и добросовестнее, чем любая профессиональная сиделка.
Женечка и Леночка
Всего напечатано 30 копий видео «Добрые дети». В рамках проекта уже состоялась и первая встреча. Родители новорожденной Леночки из Череповца сами пригласили Женю Дубровскую в гости. У их малышки синдром Дауна, они вовсе не собирались отказываться от девочки, но хотели понять, с какими сложностями они столкнутся в будущем и как их можно будет преодолеть.
Евгения рассказала маме и папе Леночки о своей жизни, увлечениях и успехах, в том числе и о том, что в данный момент она ведет развивающие творческие занятия для детей с сахарным диабетом. Затем гости и хозяева вместе посмотрели картину «Добрые дети», где показаны разные этапы жизни Жени от детского сада до сегодняшнего дня.
«Женечка — чудо-ребенок! — считает один из создателей ленты Анатолий Андрианов, помогавший с операторской съемкой. — Она очень артистична и всегда естественно ведет себя перед камерой. Мне не раз приходилось снимать «солнечных» детей. Так же, как и обычные ребята, некоторые из них стесняются съемок, а другим нравится позировать и общаться».
Евгения, благодаря занятиям танцем в студии «ДежаВю», публики вовсе не стесняется. Она не только на сцену выходит с удовольствием, но и активно общается в соцсетях. Например, ведет собственный блог «Дети с синдромом Дауна. Творчество и жизнь». «Я хочу, чтобы люди поняли: мы все разные! Но дети с синдромом Дауна такие же хорошие, как и все остальные. Им тоже нужна любовь, им тоже нужны мама и папа. Они многого могут добиться в жизни, если в них верить. Да, трудно растить такого ребёнка. Но поверьте, если вложить много усилий, он будет не менее успешным человеком, чем остальные. Мой пример это подтверждает», — считает Женя.
Источник
- Главное
- № 4, 16 января, 2019
5997
Ольга Григорова на своем опыте убедилась, что рождение «солнечной» дочери — не тяжкий крест, а источник радости и новых сил.
Фото из личного архива семьи
Маленькая Леночка принимала своих первых гостей в декабре.
Фото БФ «Во имя добра»
— Я позвонила мужу в истерике, рыдала, кричала, — вспоминает череповчанка Ольга Григорова, как она восприняла известие, что у ее новорожденной дочери подтвердился диагноз — синдром Дауна . — А ведь меня нельзя назвать человеком невежественным в этом вопросе — я училась на психолога, изучала детей с особенностями развития… Для нас с мужем это было как удар сковородкой по голове.
Не лишняя
В семье Григоровых три дочки. Старшая родилась в 2009 году без проблем, через семь лет появилась на свет средняя.
— Со средней на 31-й неделе у меня случились осложнения, так что в Череповце отказались принимать роды, — рассказывает Ольга Владимировна. — Я поехала в Вологду — там тоже врачи не решились взять на себя ответственность. Мне говорили: «Ребенок все равно умрет, сто процентов, но вы носите пока…» И только один врач решил, что мою дочку можно спасти. Она родилась с гемолитической болезнью новорожденных в тяжелой степени — с отеками, но благодаря реаниматологам, неонатологам — профессионалам с большой буквы, ее спасли, и сейчас, в два года, она ходит в обычный детский сад, никакого диагноза у нее нет.
Оказалось, что все эти сложности связаны с редким конфликтом крови супругов Григоровых, так что о третьем малыше они даже не помышляли. Но незапланированная беременность все же случилась.
— Зная о нашей с мужем несовместимости, я делала УЗИ каждую неделю у докторов экспертного уровня, даже обследовалась в Питере, но никакой патологии они не ставили, прошла все скрининги, которые тоже были отрицательными — говорит Ольга Григорова.
Она в срок с помощью кесарева сечения родила третью дочь, девочке поставили 9/10 баллов по шкале Апгар. Однако вскоре врач-педиатр пришел к роженице, чтобы предупредить: похоже, что у ребенка синдром Дауна. Впрочем, первый анализ на наличие лишней хромосомы был отрицательным.
Справка
Синдром Дауна — одна из форм геномной патологии, при которой чаще всего кариотип представлен 47 хромосомами вместо нормальных 46.
Синдром Дауна не является редкой патологией — в среднем наблюдается один случай на 700 родов. Наличие дополнительной хромосомы обуславливает появление ряда физиологических особенностей, вследствие которых ребенок будет медленнее развиваться и несколько позже своих ровесников проходить общие для всех детей этапы развития. Некоторые дети могут начать ходить уже в два года, а некоторые только на 4-м году жизни. Малышу будет труднее учиться, и все же большинство детей с синдромом Дауна могут научиться большей части того, что умеют делать другие.
Так как дети имеют широкий спектр возможностей, их успех в школе по стандартной программе может сильно варьироваться. Проблемы в обучении, присутствующие
у детей с синдромом Дауна, могут встречаться
и у здоровых, поэтому родители могут попробовать использовать общую программу, преподаваемую в школах.
Известны случаи получения людьми с синдромом Дауна университетского образования.
— Мы с мужем воспряли, но второй анализ, который взяли на всякий случай, оказался положительным: синдром Дауна, — вспоминает череповчанка. — У меня случилась истерика, мне давали успокоительное.
Масла в огонь подбавляло то, что дежурные врачи, каждый раз новые, приходя в палату, показывали маме на признаки генетического отклонения у малышки:
— Посмотрите, какая переносица, какой разрез глаз…
И от этой повторяющейся пытки Ольга не могла успокоиться. Впрочем, врачи пытались и утешить молодую маму — тем, что синдром Дауна бывает разной формы, что все не так уж страшно. Это заболевание — наиболее легкое среди всех генетических патологий, оно требует только постоянных развивающих занятий, при этом никаких лекарств и операций ребенку не требуется.
Ольга Владимировна вспоминает, что отношение медсестер к малышке было очень теплым, без какой-либо дискриминации: они успокаивали ее, когда носили на сдачу анализов, баюкали, приговаривали ласковые слова, если девочка нервничала и плакала, но один случай до сих пор царапает ее память.
— У Леночки появаилась желтуха, ее перевели на сутки в отдельный бокс, сказали, что кормить тоже будут сами, — рассказывает женщина. — И вот я иду мимо боксов и слышу громкий детский плач. Смотрю: лежит моя дочь на пеленальном столике в одном памперсе (а был сентябрь, прохладное время, когда еще не включили отопление), а одна медсестра, немолодая женщина, держит ее за ручку так, что у ребенка головка болтается, и пихает ей в рот смесь, грубо поторапливая. Леночка заливается слезами, смесь брызжет фонтаном…
Ольга Владимировна сожалеет, что не сообщила руководству клиники о таком обращении с новорожденной — сначала из-за стресса и страха за свою дочь, а на второй день ей нужно было экстренно пройти несколько исследований для перевода из роддома в детскую областную больницу Вологды.
Мое солнышко
После возвращения домой в Череповец Ольга позвонила своему врачу, которая принимала роды, и та дала пациентке телефон вологжанки Ирины Дубровской — матери ребенка с синдромом Дауна, которая готова поддержать ее, поделиться опытом и познакомить со своей дочерью Женей, уже взрослой девушкой, которой врожденная патология не помешала стать успешной и прекрасно социализированной. Подобные знакомства родителей — часть благотворительного проекта фонда «Во имя добра», который при поддержке правительства Вологодской области помогает семьям с новорожденными и детьми дошкольного возраста с синдромом Дауна.
Комментарии
Елена САНКИНА, исполнительный директор
БФ «Во имя добра»:
— В нашем обществе существует масса заблуждений, например, о том, что дети с синдромом Дауна необучаемые, что они обуза и тяжкая ноша на всю жизнь. Все эти вредные стереотипы ставят родителей перед выбором: отказаться от своего ребенка или оставить его? В этот период мамы и папы нуждаются в поддержке, а также в достоверной и объективной информации — не в досужих домыслах посторонних людей. Конечно, массу материалов сейчас можно найти в интернете, но сведения, содержащиеся в Сети, подчас очень противоречивы, там ведь можно найти не только консультации психологов и педагогов, но и те самые мифы о синдроме Дауна, с которыми мы пытаемся бороться. Наш фонд стал первопроходцем: мы реализуем проект, в рамках которого художница с синдромом Дауна Евгения Дубровская встретится с семьями, где будут расти и воспитываться малыши с аналогичным диагнозом. Ранее нигде в мире не применялась подобная практика психологической поддержки, когда взрослый успешный человек с синдромом Дауна встречается с родными новорожденного «солнечного малыша». Надеемся, что эти встречи послужат профилактике социального сиротства.
Ольга СМИРНОВА, уполномоченный по правам ребенка при губернаторе Вологодской области:
— Мы напрямую содействовали этому проекту фонда. Уже прошло несколько рабочих встреч с представителями медицинского сообщества, причем в необычном формате: им показали фильм о Жене Дубровской, перед ними с небольшим концертом выступили дети с синдромом Дауна, развитые, обучаемые. Они ходят в обычные детские сады и школы, но очень важно понимать, что и детям, и их родителям нужна помощь.
Каждый год в Вологодской области рождается около 10 детей с таким диагнозом, что в рамках мировой статистики. Это не болезнь, а генетический сбой, который возникает у детей независимо от возраста, образа жизни
и состояния здоровья родителей.
Еще в рамках проекта планируется взаимодействовать с социальными педагогами и психологами, которые пойдут работать в школы.
Врачи родовспомогательных учреждений по закону не имеют права сообщать данные мам, у которых планируется рождение или уже родился ребенок с синдромом Дауна. Но они передают таким родителям буклеты о проекте, в которых указаны все контактные данные — и мои, и фонда, и Ирины Дубровской.
Татьяна АРТЕМЬЕВА, заместитель начальника управления организации медицинской помощи и профилактики департамента здравоохранения области:
— Медицинское сообщество поддерживает проект. Считаю, что когда информация поступает родителям от других родителей и уже повзрослевших детей с синдромом Дауна, и родители новорожденных видят, каких положительных результатов можно добиться, занимаясь с ребенком, — это очень хороший мотиватор. Если при реализации проекта потребуется содействие департамента в налаживании коммуникаций между сотрудниками фонда и родовспомогательными учреждениями, мы готовы проводить дополнительные рабочие встречи.
— Когда в декабре мой муж увидел Женю Дубровскую, он успокоился, — вспоминает Ольга Григорова. — Эта девушка такая хорошенькая, самостоятельная, талантливая и добрая, что заряжает все вокруг положительной энергетикой. Недаром детей с синдромом Дауна называют «солнечными детьми». Муж оттаял и стал прежним, перестал быть напряженным, перестал вглядываться в Леночку, будто ищет в ней что-то. Если бы я сразу познакомилась с Женей, то намного легче восприняла бы новость о диагнозе своей дочки. Ведь самое страшное для родителей — думать, что их дочь могут обидеть за то, что она не такая, как другие. Старшая дочка очень любит Леночку. Узнав, что у младшей сестренки такой диагноз, она плакала от жалости к Лене, но мы ее успокоили.
Григоровы обсуждали, как лучше поступить, если они столкнутся с несправедливыми притеснениями своей малышки. Решили, что не будут обращать внимания на тех, кто готов обидеть походя, а для того, чтобы общество становилось более информированным, Ольга Григорова завела страницу в Инстаграм, где намерена выкладывать рассказы о своей солнечной девочке.
— Я не намерена прятать дочь, — решительно говорит она.
Общаясь с другими мамами «солнечных детей», Ольга Владимировна обнаружила, что истории очень похожи: стресс, страх, ощущение пустоты и одиночества, неверие в то, что счастливая жизнь не кончилась, недостаток объективной информации о синдроме Дауна. И если даже она, с ее образованием психолога, в первые дни чувствовала себя в паутине ужаса и безысходности, что говорить о женщинах, которые вообще ничего не знают о синдроме Дауна? У кого-то депрессия длилась полгода, у кого-то год, но череповчанка смогла быстро принять свою ситуацию.
— Некоторые оставляли детей в роддоме, но затем возвращались и забирали, — рассказывает череповчанка. — Ведь это как свое сердце кому-то отдать. Я поняла, что люблю свою дочку любой, а после знакомства с Евгенией Дубровской и ее мамой Ириной Донатовной у меня просто выросли крылья!
Чтобы все поменялось
— Да, я инициировала этот проект, — рассказывает Ирина Дубровская, мама ребенка с синдромом Дауна, педагог в благотворительном фонде. — Моей Жене 26 лет, но за это время в роддомах ничего не поменялось: мамы все так же находятся в информационном вакууме, в шоке от поставленного ребенку диагноза, начинают думать, кто виноват в такой ситуации… Перинатальные диагносты могут ошибаться как в одну, так и в другую сторону. Из тех мам детей до пяти лет, которые ходят ко мне в фонд на занятия, только одной незадолго до родов сказали, что из двойни один ребенок у нее родится с проблемами. В итоге с синдромом Дауна родились оба. И я поняла, что проблему надо как-то решать. Но как? Самой ходить по роддомам? Родители не знают, куда идти, зачастую «забиваются в угол», надеясь, что «само рассосется», но это не так. Самое главное — справиться с первым потрясением.
Ирина Донатовна подтверждает, что абсолютно у каждого родителя, когда рождается не такой ребенок, как хотелось бы, возникают одни и те же вопросы: что будет с моим ребенком после меня? Справлюсь ли я? Будут ли на моего ребенка показывать пальцем, обижать?
— Встречаясь с другими мамами, которые находятся в смятении и страхе, Женя может рассказать, что сначала ее сдали в дом малютки, но затем забрали… Три месяца я только навещала ее, думая, что в учреждении моей дочери будет лучше. Такого кошмара, такого мучительного времени в моей жизни больше не было. Теперь Женя, достаточно успешная, может сказать другим родителям: «Со мной занимались, а у вас все может получиться еще лучше!» — убеждена Ирина Дубровская. — Ведь медицина и технологии не стоят на месте. Пока мы с Женей были в одной семье, знаю, что ожидается рождение еще пятерых детей с синдромом Дауна. Если родителям этих малышей нужна помощь, поддержка — мы готовы дать им всю необходимую информацию.
В тему
Евгения Дубровская — вологжанка с синдромом Дауна, которая вошла в десятку успешных людей России с таким диагнозом наряду со спортсменами, актерами, общественными деятелями. Она успешно закончила обучение в Губернаторском колледже народных промыслов по специальности преподаватель — мастер-художник росписи по дереву. Выставка творческих работ Евгении «Доброта спасет мир» с успехом проходила в Юго-Западной башне Кремля Вологодского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, а также в Череповце, Москве, Новосибирске. Евгения посещает студию танца «ДежаВю» и является помощником хореографа. Своим примером она доказывает сомневающимся родителям, что дети с синдромом Дауна не только обучаемы, но и могут достигать успехов в тех сферах деятельности, которые им подходят.
Дети
Источник