Человек с синдромом аспергера видео

Анонимная история врача: «Я вам, может быть, страшную вещь скажу, но любовь — это не про нас, мы этого не умеем».

У моего папы был Аспергер, причем, я считаю, у него была более тяжелая форма, чем у меня. Я хорошо социализировалась, а он до самой смерти, до 53 лет, так сделать этого и не смог: у него никогда не было друзей, он ни с кем не общался, очень не любил посторонних людей в доме, поэтому гости к нам особенно не ходили, что очень огорчало маму. Папа часто уходил в лес. С тех пор как я стала за ним успевать, он брал меня с собой. Мне было хорошо с отцом, потому что с ним не нужно было разговаривать, в отличие от мамы, которая у нас была абсолютно нормотипичная и очень на нас обижалась. С возрастом я все больше становлюсь на него похожа, все больше изолируюсь от людей. Я так же ухожу в лес одна на полтора-два часа, когда очень устаю от общения. Это помогает.

Люди меня высасывают 

Странно слышать от врача, что он успешный профессионал при таком диагнозе, но это так. Я легко достигала успехов в профессии, потому что у меня аналитический ум, а в медицине это важная вещь — умение связать одно с другим, правильно поставить диагноз. У нас, у «аспергеров», очень много ресурса уходит не на достижение успешности, а на социальный компонент этого дела. Люди выжирают просто насмерть.

Я всегда, с самого раннего детства понимала, что со мной что-то не так, а в 30 лет меня накрыло очень тяжелое профессиональное выгорание. Я работала в области, где люди, к сожалению, часто умирают — это инфекции. Когда я физически не смогла пойти на обход, когда я приходила в больницу и буквально за волосы вытаскивала себя из кабинета, чтобы идти в палаты, слушать больных, а они опять будут что-то говорить, опять им что-то надо, тогда я пошла за терапией. Причем головой, как взрослый человек, я понимала, что это неправильно с той точки зрения, что вообще-то это твоя работа, тебе за это платят деньги и люди не виноваты, что у тебя проблемы. Но это ощущение злобного комка внутри было сильнее.

Первый же мой терапевт заподозрила Аспергер и рекомендовала пройти тесты. Оказалось, что у меня очень высокие баллы, при том, что я вполне самостоятельна в жизни, с 19 лет живу без родителей. Когда я это поняла, стало легче. Другой вопрос, что очень большие проблемы до сих пор с нормотипичными людьми. Я пришла к тому, что общение с людьми отнимает у меня столько сил, что я уже просто не могу находиться среди них. Они меня не то что бесят, они меня высасывают. Терапевт тогда сказала мне очень важное: «Ты же водишь машину, для этого ты выучила правила и соблюдаешь их, чтобы избежать аварий. Так и в общении с нормотипичными людьми тебе просто нужно придерживаться правил».

Терапия нас учит двум вещам: осознанности восприятия других людей, их мотивов и поведения, и снисходительности к ним.

Теперь я понимаю: точно так же, как мне некомфортно с людьми, так и им некомфортно со мной.

У меня тяжелейшая непереносимость громких звуков. Достаточно при мне громко из кастрюльки доставать что-то ложкой — все, я начинаю заводиться. Из чувств мне доступны злость и гнев как способ реакции на окружающий мир, причем они вполне физические.

К сожалению, у меня нет врожденной эмпатии как таковой, это, опять же, странно слышать от врача, но у меня прекрасная выученная профессиональная эмпатия, я ее умею проявлять в нужном месте, поэтому мне удалось стать не самым плохим специалистом. Профессиональная эмпатия — это качество, которое позволяет врачу встать рядом с пациентом, не переживать за него, не умирать с ним, а дать ему понять совершенно отчетливо: я здесь, с вами, для того чтобы вам помочь. 

Когда людям объясняешь, что я не переношу громкие звуки, не переношу радио, не переношу, если рядом со мной брякают ключами, они не готовы слышать, они говорят: «Ну, чем тебе мешает радио? Нам же не мешает». Если раньше со мной рядом побрякать ключами, я начинала орать, натурально, причем неважно, к кому обращалась: «Идите отсюда со своими ключами, вы мне мешаете». 

Мой второй терапевт меня научил осознанности. Он говорит: «Вот рядом с тобой человек брякает ключами, как ты думаешь почему?» Первый мой ответ: «Да потому что он не понимает, что он меня бесит». «Нет, потому что у него тревога, и он таким образом заявляет миру, что вот он здесь, он себя ощущает не совсем полноценным, хотя, скорее всего, это не так». У меня коллега на работе постоянно брякает ключами, она пожилая женщина, одинокая, живет с престарелым отцом, и он из нее выпил всю кровь. Я слышу эти ключи, завожусь, раздражаюсь, а потом включается выученная осознанность: не виновата она, что она такая, ну, прости ты ее.

Опять же, люди слушают радио, зачем они это делают? Как можно работать, когда там постоянное «бла-бла-бла». Особенно я нетерпима к разным юмористическим программам, типа «ЮморФМ» и КВН, я даже домашних своих отучила что-то такое при мне смотреть. У меня очень выраженное чутье на неискренность. Это у нас у всех, кстати. Несмотря на то что у нас проблемы с чувствами, с любовью, с привязанностью, с эмпатией, мы очень хорошо на интуитивном уровне понимаем, когда нам врут, а эти юмористические передачи, неестественные выкрики, отрепетированные шутки — это грубый суррогат человеческого общения.

Я ему, психотерапевту, говорю: «Послушай, ты мне можешь объяснить, почему они слушают это радио?» «А тревога, — говорит. — Когда тихо, начинают мысли в голову лезть про самого себя, а они не всегда хорошие. Или просто выросли в обстоятельствах, когда постоянно болтало или радио, или телевизор, и для них теперь тишина — маркер тревожного». Это мне помогает, может быть, не перестать раздражаться внутри себя, но погасить это раздражение и в какой-то степени выученно, но пожалеть людей. 

Любовь — это не про нас 

Когда я узнала, что у меня Аспергер, я поменяла специальность. Я поняла, что с моими особенностями нельзя работать в клинической медицине, просто потому что я кого-нибудь убью. Я ушла в диагносты, но сохранила часть клинической специальности, потому что люблю и много чего могу делать руками. Теперь у меня это раз в месяц, и мне стало гораздо лучше.

У меня есть дочь, ей 19 лет, она абсолютно нормотипичная, она такая нормальная, что меня распирает материнская гордость. Она как-то сказала, что от матери не дождешься, что она будет обнимать, по головке гладить, но случись у тебя что, на нее всегда можно положиться. Мне это мнение очень нравится.

У меня есть близкая подруга, единственный человек, с которым я могу обниматься. Даже с дочерью не могу. Когда она была маленькая, держала на ручках, а теперь не могу, нет, что вы. Я с мамой не могла обниматься с детства. Ее это очень обижало, она прям рыдала от моих заходов, когда я просто уворачивалась от объятий. Как бы вам объяснить, на что это похоже?

Когда тебя хотят обнять, ты чувствуешь опасность, шкалящую тревогу, ощущение, что сейчас будет что-то плохое.

Потому что, как мне сказал мой психотерапевт, у нас у всех, у «аспергеров», нарушено базовое чувство безопасности и чувство привязанности. Раз оно нарушено, любое изменение сразу дестабилизирует. 

Я вам, может быть, страшную вещь скажу, но любовь — это не про нас, мы этого не умеем. Я этого не умею точно. Есть определенная привязанность, есть чувство долга по отношению к детям и родителям. У меня в 2015 году мама заболела раком, причем сразу очень продвинутым. Моей реакцией была бурная развернутая деятельность по ее лечению. Мама прожила два года. Я разговаривала с другими людьми — если они плакали, я ни разу не плакала, но когда я вышла с результатами ее обследования, которое показало, что все гораздо хуже, чем мы ожидали, я ушла в кусты, меня рвало фонтаном. Вот так это вылезло.

Когда у меня родился ребенок, мне было очень тяжело. Депрессии у меня, конечно, не было, сейчас я это понимаю, но было очень тяжело от навязанной социальной роли матери, что она должна умиляться, какой ребеночек хороший, классный, замечательный. Дочь у меня классная и замечательная на самом деле, но сказать, что у меня есть какая-то всепоглощающая любовь, не могу. Я к ней очень привязана, и она ко мне, несмотря на то что мы живем отдельно, и мы общаемся, но скорее это товарищеское общение, чем общение матери и дочери.

Сейчас у меня второй брак. Первый мой муж умер, когда мне было 26 лет. Это случилось у меня на глазах буквально за один час — он умер от инсульта. Мир в одночасье перевернулся на 180 градусов, тогда меня замкнуло и моим приоритетом стало обеспечение прожиточного минимума для себя и для ребенка, потому что врачебная зарплата была смешная в 2005 году. Я хваталась за любое дежурство, с головой ушла в работу, и ничего, адаптировалась.

Я не готова на каминг-аут, потому что когда я говорю людям о своих особенностях, они воспринимают это как кокетство, придумки, нетерпимость. Ты совершенно нормальная, ты придумываешь, ты просто такая нетерпимая. Я жду, что люди начнут понимать, что это не блажь, тебе физически плохо. Если рядом со мной включить громкую музыку или КВН, через 15 минут у меня начинается мигрень до рвоты. При этом если рядом со мной кричит младенец, я прекрасно понимаю, что он это делает не потому что он плохой, плохо воспитан, у него плохие родители, он просто маленький, это не агрессия, а вот действия сознательные, которые нарушают покой, это уже агрессия. 

Фото: rawpixel

Синдром Аспергера является «скрытым расстройством», а это свидетельствует о том, что невозможно по внешнему виду заподозрить у кого-либо данное заболевание. Синдром Аспергера характеризуется известной «триадой нарушений»:

• социальная коммуникация
• социальное взаимодействие
• социальное воображение.

Понятно, что дети с синдромом Аспергера значительно отличаются от других детей. Более того, сам ребенок с данным синдромом рано или поздно замечает, что он не похож на остальных.

Социальное общение или коммуникация

В первую очередь это выражается в сложности понимания жестов, интонаций и выражении лица (то есть, трудности в вербальном общении).

Ребенок с синдромом Аспергера не вкладывает в свою речь различные оттенки тона в разговоре, и не понимает того же у других детей.

С виду больной ребенок кажется равнодушным и не способным к эмоциям. Это приводит к трудностям в общении и к неспособности завести друзей.

Такие дети не могут сообразить, как подобрать тему для разговора, а если он и состоялся, не могут понять, что пора его закончить или он неинтересен для собеседника.

Ребенок с синдромом Аспергера может использовать сложные слова и предложения, не в полной мере понимая их значение, но, тем не менее, ставят своими знаниями собеседника в тупик.

Также подобным детям характерно буквальное понимание той, или иной фразы, поэтому они не обладают чувством юмора, не понимают завуалированных оборотов речи (метафор, идиом), иронии и сарказма.

Люди с синдромом Аспергера не понимают неписаные социальные законы (например, нельзя нарушать жизненное пространство, то есть стоять слишком близко от собеседника) или могут завести диалог на неприятную тему для товарища. Окружающих их людей они воспринимают как непредсказуемых и способных ввести в замешательство.

Социальное взаимодействие или сотрудничество

Людям с синдромом Аспергера очень трудно создавать и поддерживать дружеские связи. Они не понимают, что дружба требует таких понятий, как умение ждать, сопереживать и сочувствовать, поддерживать друг друга, обсуждать не только темы, которые их интересуют, но и те, что интересны предполагаемому другу.

Некорректность, а нередко и бестактность в общении с другими отталкивает людей от них. Со временем больные с синдромом Аспергера могут научиться нормам поведения и понятиям дружбы, что скорее основано не на понимании всего перечисленного, а на интуитивном копировании (такие больные обладают очень тонкой душевной организацией) других людей.

Нередко больные с синдромом Аспергера обижают окружающих своими высказываниями, сами не желая и не понимая этого.

Социальное воображение

Люди с синдромом Аспергера нередко имеют богатую фантазию и воображение. Такие больные часто становятся известными учеными, писателями, музыкантами.

Единственное их отличие от здоровых людей состоит в том, что им трудно представить и предсказать другие варианты финала.

Им тяжело понимать точки зрения других людей, так как они отличаются от собственных.

Составляют определенную трудность и способность интерпретировать чувства, интонации и мысли других людей, так как они не воспринимают язык тела (жесты и мимику).

Люди с синдромом Аспергера не способны играть в творческие или ролевые игры, им трудно притворяться и изображать из себя кого-либо. Отдают предпочтение тем играм и занятиям, где требуется логика и последовательность действий (решение головоломок, математических задач, кроссвордов).

Другие признаки синдрома Аспергера

• Любовь к порядку

Считая мир хаотичным и беспорядочным, люди с синдромом Аспергера стараются наладить в своем маленьком мирке строгий и определенный порядок. Они создают определенные жесткие ритуалы и правила, строго им соответствуя и заставляют подчиняться этому окружающих.

Например, маршрут в школу или на работу должен быть одним и тем же, безо всяких отклонений и опозданий. Любой сдвиг в созданных ими правилах может привести к выраженной тревоге, и даже депрессии (перестановка в расписании уроков, смена движения автобуса определенного маршрута).

• Узкие и одержимые интересы

Индивидуумы с синдромом Аспергера склонны к чрезмерному сосредоточию и одержимости в коллекционировании, хобби и других увлечениях. Причем эти интересы бывают настолько узкими, что непонятны окружающим.

Например, они могут собирать коллекцию гимнов африканских племен, увлекаться и анализировать расписание поездов и прочее. Чаще всего интересы сводятся к средствам передвижения, компьютерам, математике, астрономии и динозавром. Знания в интересующей их теме настолько глубоки, что они без труда и с блеском работают в конкретной сфере.

• Сенсорные нарушения (зрения, слуха, обоняния, вкуса, осязания)

Личности с синдромом Аспергера очень чувствительны и порой не переносят шум, яркий свет, резкие запахи и определенные виды пищи. Например, тиканье часов, которое нормальный человек не воспринимает уже через несколько минут, для них становится пыткой.

• Физическая неуклюжесть

Дети с синдромом Аспергера отстают в развитии навыков, которые требуют ловкости, например, плавание, езда на велосипеде и сталкиваются с трудностями развития мелкой моторики (писать, вырезать ножницами и другое).

У них страдает координация движений, походка может быть шатающейся и неустойчивой. Такие индивидуумы не способны совершать определенную последовательность мелких движений (например, вязание спицами или крючком).

• Проблемы со сном

Люди с синдромом Аспергера нередко испытывают трудности со сном (проблемы засыпания, ночные пробуждения и ранний утренний подъем).